Что чувствует Бриньольф?

      – Я до сих пор помню нашу встречу. Возвращаясь с удачного дела в Вайтране, я наткнулся на дракона прямо посреди дороги. А перед этим огромным чудовищем стояла совсем маленькая, в сравнении с ним, каджитка. Ты. По тому, как ты бесшумно двигалась и кралась за спину монстра, я сразу понял, что передо мной талантливая воровка. Особенная. И я замер, очарованный и в то же время ошеломлённый тем, что дракон даже не пытался подняться в небо, что силы его ослабевали, и все это с ним делала лишь одна маленькая детка. Ты закричала. Я сразу вспомнил свою любимую детскую сказку о Драконорожденных. Я понял, что это ты. Когда битва была выиграна тобой, я не мог не подойти к ближе. Я пригласил тебя в Гильдию, помнишь? Я вернулся туда раньше тебя и распинался перед Мерсером, Мавен, стараясь поярче описать то, что ты можешь для нас сделать. Я, конечно, делал вид, что ищу в этом пользу только для благосостояния нашего учреждения, но это было не совсем так. После нашей встречи я не мог выкинуть тебя из головы и совсем не хотел потерять тебя сразу же. Да, мне не понадобилось много времени, чтобы осознать, что я влюбился. В тебя. Это точно была любовь. Ни на что не похожая. Не похожая на привязанность к холодной Сапфир, на горячее желание к жёсткой Векс. Я хотел тебя не так. Я хотел отдавать себя взамен. Я хотел делать тебя счастливой. Мне было плевать на то, что люди подумают о нас. Это же и есть любовь, верно? Мне не пришлось долго ждать. Ты пришла на следующий день после меня, с зияющей царапиной на носу. Я сильно перепугался, но ты выглядела абсолютно здоровой и спокойной, и мне пришлось лишь тихо наблюдать, как ты знакомилась со всеми нашими ворами. Я сильно ревновал, когда мужская половина улыбалась и делала тебе комплименты, а ты улыбалась в ответ, но я продолжал молчать и смотреть на все это. Потом тебя отправляли на задания, мы почти и не виделись, внезапно ты исчезла совсем надолго. Тебя не было почти месяц. Я был полон волнения. Слухами от стражи доходило, что настоящий Довакин убил Алдуина, и теперь наконец-то наступит спокойная пора. Я знал, что ты – Довакин, и волновался ещё больше, ведь я не мог спросить ни у кого: "а выжил ли тот Довакин?", или что-то в этом духе. И я просто закусывал губу и уходил. Как всегда. Счастьем для меня было, когда ты вернулась, и я с тобой, через недолгое время после твоего возвращения, бились с врагами спина о спину, держа путь к предателю – Мерсеру. Затем было все, как в тумане. Меня отправили в Гильдию, а ты, детка, пошла проходить путь самостоятельно. Как я мучился, бился в силках обязанности защиты Гильдии, когда ты, я точно знаю, очень храбро сражалась, может, за мою будущую жизнь. Как я был рад рука об руку пройти с тобой последний путь и стать Соловьем. Это были лучшие мгновения в моей жизни. И, как все хорошее, они очень быстро закончились. Все изменилось. На тебя навалились дела. Каждый день Векс и Делвин мучали бедняжку-тебя так, что возвращалась ты кое-как волоча ноги и сразу заваливалась спать. И однажды я кое-что заметил. Откуда-то у тебя появился амулет Мары. Я понял, что ты больше не та "маленькая детка". Ты выросла. Взгляд твой стал тверже и уверенней. Все мужики ухлёстывали за тобой. Этьен, коварный засранец, врал про то, что у него с тобой интрижка, а я, дурак, верил и рвал на голове волосы. Я боялся сказать тебе о чувствах, и, сразу, как на автомате, произносил фразу "Прости, детка, у меня есть важные дела, потом поговорим" и уходил. Никаких важных дел у меня не было, но я боялся смотреть тебе в глаза. – Бриньольф замялся, думая, что же ещё сказать, и тут сутай-рат взяла все в свои руки. Или, уместнее сказать, лапы?       – Знал бы ты, как сильно бьется мое сердце каждый раз, когда Делвин упоминает твое имя. "Бриньольф уже плешь проел" и все в этом роде. Мне настолько нравится созвучие букв в твоём имени, что мне доставляет настоящее удовольствие слышать его в устах других. Но сама произнести пыталась. Только я открываю рот, как голос непрерывно ломается или меня одолевает приступ кашля. Нервы в такие моменты просто скачут, а в ушах стучит кровь, кажется, будто рядом ходят великаны Скайрима. Те самые, которые выводят мамонтов. Я всегда пыталась скрыть свою привязанность к тебе. Мое сердце разбивалось на кусочки каждый раз, когда ты от меня отворачивался. Но теперь я не боюсь услышать о том, что это не взаимно. Я люблю тебя, Бриньольф. – она подняла свои большие голубые глаза на рыжего сердцееда и улыбнулась. Вор улыбнулся ей в ответ и шагнул ближе, обнимая каджитку. Прервало их идиллию то, что дверь в комнату, где они находились, резко распахнулась и в комнату ввалилась, кажется, целая половина Гильдии. В прямом смысле ввалилась. Синрик и Випир сидели на полу, едва не расшибив себе лбы, а над ними стояли, неловко улыбаясь, все остальные. По-видимому, весь разговор был подслушан ими. – Я же сказал, что вас слишком много. – недовольно прокряхтел Делвин, почесывая затылок, а Векс, неожиданно повесившаяся ему на шею, закричала: – Главное, что они наконец-то признались друг другу! – и все вокруг поддержали ее высказывание согласными кивками. Бриньольф приобнял свою каждитку и счастливо улыбнулся. Сутай-рат была готова провалиться под землю.