* * *
Два кусочка сахара растворялись в горячем крепко заваренном чае. Чонгуку не нравилось сладкое, а приторное пирожное было худшим кошмаром в его жизни. Но он не мог пить пустой чай — нужна была хотя бы щепотка сахара. Так переплетались две маленькие противоположности в его вкусах. Папа всегда пил чай с тремя кубиками, а мама терпеть такого не могла. Постоянно повторяла о необходимости прочувствовать чай, всю глубину его вкуса. Чонгук не пытался «найти аромат и ту частичку удовольствия», но пил всегда без сахара. И только после ухода матери стал добавлять в чай сладость. Погода за окном не улучшилась; только что дождь сменился сильным ветром. Чонгук не симпатизировал сильной жаре, но и холод не любил. Поэтому перед выходом он закутал себя в лёгкий, но длинный шарф, чтобы прятаться в нём от безумных порывов ветра. Что-то слышалось о контрольной в этот день, но это не было причиной его прогула. Чон просто не хотел, поэтому он снова направился в противоположенную сторону. По тем же самым улицам, ничего не менялось в его действиях. Малюсенькое отличие от вчерашнего дня только в том, что голова Чона готовилась устроить ядерную войну. В разных участках головы появлялись очаги боли, будто мозг сжимался, а потом резко расправлялся, ударяясь о черепную коробку. Чонгук хотел выть, но вместо этого на лице был всё тот же безучастный и лишенный жизни вид. Ветер не утихал, а лишь усиливался с каждым новым порывом. Прятаться в шарфе было бесполезно, глаза слезились, а самого Чона просто сносило с места. Проходя мимо вчерашнего дома, Чонгук неосознанно взглянул в его сторону и увидел вчерашнего парня. Несмотря на сильный ветер, окно было открыто, а сам он тоже укутался в шарф. Руками он пытался удержать шуршащие из-за ветра страницы книги. Видно было только глаза, бегущие по строкам текста. Будто почувствовав, он поднял голову и взглянул на Чона. Юноша вытянулся и стал махать руками, будто встретил давнего знакомого. — Хэй! Но Чон молчал. Он не считал нужным с ним здороваться. Он просто проводил его взглядом и пошёл дальше, словно не замечая. — У тебя болит голова?! — Чонгук обернулся. До этого детская улыбка сменилась на наполненный жалостью взгляд. У Чона на лбу что ли написано, что его голова разрывается? Не стоило обращать внимание на это, поэтому он двинулся дальше. Юнги говорил о какой-то новой игре. — Это из-за погоды! Выпей таблетки! Но их название Чонгук уже не услышал.* * *
Погода поутихла, но облака так и не разошлись. Это продолжалось два дня, пока Чонгук приходил в школу, чтобы его не исключили в первых числах начала учёбы. Вокруг раздражала любая мелочь: от противного хихиканья одноклассников до листов, переворачиваемых книг. Он был уверен, что третьего дня не выдержит и отправился домой к другу. Проходя мимо дома «инопланетянина» — так он решил называть неизвестного странного паренька — сразу же обратил внимание на окно. Оно было открыто, но никого не было видно. Чонгук замер, ожидая, что оттуда кто-нибудь вылезет, или появится летающая тарелка, или вдруг вылетит мяч. Но вместо этого показалась вновь знакомая макушка. Словно зная, он посмотрел на Чона и активно замахал руками. — Привет! Это было странно. Чонгук не знал точных намерений этого парня, но его излишнее дружелюбие смущало. Чонгук снова зашагал вперёд, игнорируя крики в свою сторону. — Голова прошла? Ты выглядишь лучше. Меня Тэхён зовут! Так вот, значит, какое оно, инопланетное имя. Чонгук остановился и обернулся. Парень по-прежнему махал ему руками и улыбался. Чон не был уверен в своих действиях, но на всякий случай крикнул ему смущённо. — Чонгук… — Что? — Чонгук! — Он побежал со всех ног, лишь бы поскорее скрыться с чужих глаз. Пусть знает имя того, кто подал ему мяч и будет благодарен. Именно это стало оправданием Чона.* * *
Выходной. Чонгук вчера остался на пятничной тусовке у Юнги и реально перебрал со спиртным. Впервые в жизни он ощутил утреннее похмелье, что даже испугало его. Но Юнги заранее предупреждал, где стоят бутылки с водой на утро, поэтому первым делом Чонгук направился к тайнику. Он копался среди бутылок вчерашнего вечера и в коробках, дабы найти хоть что-то похожее на воду. Переходя от одного завала к другому, он нашёл наполовину пустую бутылку между ног одного из студентов. Чон, не думая, пнул бедного парня, а тот с оханьем и аханьем перевернулся на другой бок. Чонгук жадно припал к бутылке, содержание которой мгновенно исчезло. На улице была небольшая колонка, где можно было бы налить свежей ледяной воды. Чонгук таким способом решил разбудить себя и стал плескать в лицо холодную жидкость. Погода снова сменилась, и теперь на улице стояло чуть ли не пекло. Вода неплохо приводила в чувство, поэтому сейчас Чонгук ощущал себя более-менее бодрым. Он вернулся в подвал, чтобы найти свой телефон и разбудить Юнги. Внутри была духота, запах спирта и дешевых сигарет. От этого стало немного противно, но вчера Чонгук сам был одним из них. Быстро найдя Юнги за столом, он направился к нему и потрепал за плечо. — Хён, мне нужно идти. Ещё в магазин зайти за продуктами. В ответ слышались пьяные бурчания и что-то типа «иди куда хочешь, мне пофиг», но Чонгуку не переставал трясти. — Я не могу найти свой телефон, дай с твоего позвоню. Снова бурчание, только теперь Юнги немного сместил голову и указал на свой мобильник. Чонгук быстро набрал свой номер и услышал привычный звонок среди завалов подушек. Вчера они играли в игру, в которой требовалось что-то найти. Телефон, видимо, никто так и не нашёл. Забрав его, Чон двинулся на улицу. Солнце невыносимо пекло, и такая перемена погоды невероятно бесила. Магазин был почти около его дома, поэтому путь проходился снова и снова. Ещё ни разу он не видел Тэхёна на обратном пути. Окно было открыто, но никого видно не было. Зато сейчас парень мирно посапывал на подоконнике, а рядом из старого проигрывателя играла музыка. Чонгук задержался. Картина была настолько прекрасна, что внутри всё покрывалось сладким и тягучим мёдом, который медленно растворялся в сильно заваренном чае. Без сахара, как и любила мама. Секунды отбивали свой ритм на наручных часах, несколько прохожих шагали мимо, задевая плечом Чонгука, но он продолжал стоять. От парня, мирно спящего на окне, веяло непреодолимым теплом, которого иногда так не хватало Чонгуку. Отец был строг характером, поэтому редко и слегка подвыпившим он мог сказать своему сыну, что нуждается в нём. Какая сила удерживала Чонгука возле этого дома, он не знал. В голове вообще было пусто. Единственное, что находилось в мыслях, это вид спящего Тэхёна и тихая музыка, доносящаяся из старого аппарата. Показалось лёгкое шевеление, и Чон словно обожжённый ринулся вперёд. Тэхён разлепил сонные глаза, и только краем заметил знакомую тёмную шевелюру.* * *
И снова выходной. Погода стояла прекрасная, а настроение Чонгука было лучше некуда. Давно он не испытывал такого прилива бодрости. За окном пахло утренней свежестью от ночного дождя, солнце не пекло, и май был в самом разгаре. Завтрак всегда сопровождался чаем, а сегодня захотелось чего-то нового. Немного пошарив среди банок с разным содержанием, в самой глубине он нашёл мёд. Чай получился не слишком сладким, как ожидал Чон. Приятная жидкость медленно растекалась по организму теплом. Недолго думая, Чонгук собрался и отправился на прогулку. Для отца оставил записку, где описал причину своего ухода и объяснил, где лежат бутерброды. Петляя по кварталам, изучая округу, он наткнулся на давно знакомый квартал. Вот дом Юнги, и тот, скорее всего, ещё храпит. А ещё он помнил, что напротив живёт женщина с огромным количеством кошек. Он прошёлся вдоль чужого забора и увидел два полосатых существа. Коты сидели на самом краю и наблюдали за только просыпающейся улицей. Чон протянул руку, чтобы погладить животное, которое с радостью подставило своё ушко. Это было забавно и успокаивало. Решив идти дальше, Чонгук сначала не заметил, что тот самый кот двинулся за ним. И только зайдя за угол, он почувствовал, как животное догнало его и стало тереться об ноги. Чонгук опустился на корточки и принялся опять ласкать кота. — Так мило. Чонгук обернулся. Из уже знакомого окна на него смотрел Тэхён. Убегать сегодня не хотелось. Чонгук подхватил кота и, продолжая гладить, подошёл к дому. — Ранняя пташка? — Я всегда рано встаю, — Тэхён убрал книгу, которую, видимо, читал до этого момента, — Сегодня выходной, а ты шастаешь по улице в семь утра. Тоже всегда рано встаёшь? Кот урчал, лежа в руках Чонгука, и подставлял ушко, чтобы тот и его почесал тоже. По телу даже чувствовалась легкая вибрация удовольствия, и Чонгук неосознанно улыбнулся. — Сегодня погода хорошая. Решил пройтись. — Да ты оказывается романтик. Чонгук поморщился, услышав это в свой адрес. Он не был романтиком и вполне был рад этому. — Может, хочешь побыть романтиком со мной и прогуляться. Чёрт знает, какая муха его укусила сказать это. Казалось, что позвать Тэхёна гулять — это самая нужная и уместная сейчас вещь. Будто это та частичка, которой не хватало сегодняшним утром. Но Тэхёна это предложение не порадовало. Словно скрывая разочарованность, он пытался удержать улыбку на лице, но её искажало что-то больное и неприятное для Тэ. — Я бы с радостью, но думаю, это невозможно. Повис вопрос. Что невозможного в том, чтобы выйти на улицу? — Ты не хочешь? — Кот спрыгнул с рук, удовлетворённый лаской и отправился обратно, греться на заборе. — Нет-нет, не в этом дело, — запротестовал Тэхен и волнующе замахал руками. Слишком эмоциональный, — Просто я выхожу из этой комнаты только несколько раз в год. Такая у меня судьба. Редко интересующийся чужой жизнью Чонгук вопросительно посмотрел на парня, ожидая объяснений. Ещё минуту весела тяжёлая пауза. Чонгук ждал, и в результате Тэхён сдался под напором тяжёлого взгляда. — Окей, подойди к дому. Парень исчез из вида, и Чонгук послушно направился в указанное место. Недолго ожидая, он увидел перед собой открывающуюся дверь, и оттуда показалось лицо, но совсем не Тэхёна. Доброе старушечье лицо тепло улыбалось ему, будто он давно ожидаемый гость. — Чонгук, верно? Проходи, Тэхён наверху. — А Вы? — Ох, прости. Память старая, все забывать стала. Я его бабушка. Дом внутри был старым, но уютным. Не сильно отличался от места жительства Чонгука, но чувствовалась женская рука. Из кухни вкусно пахло завтраком, и живот предательски заурчал. Чонгук давно нормально не завтракал. Пообещав принести мальчикам покушать, бабушка показала комнату, где был Тэхён и скрылась в проёме кухни. Чон зашёл в чужую спальню и сначала не всё точно понял. Перед ним сидел молодой и слишком красивый парень (именно таких Чонгук видел в журналах, которые девчонки иногда приносят в школу), но всё это портила одна вещь. Инвалидная коляска. — Привет, — Тэхён смущённо опустил глаза, но пытался улыбаться, — Как видишь, гулять мне достаточно сложно. Ноги не слушаются. Чонгук упал морально. Он не знал, что сказать или что сделать. Можно было бы и догадаться о причине, но слишком сильный прилив радости затмил возможные недуги других людей. — Давно так? — Два года, — Тэхён указал на кровать, приглашая Чонгука присесть, — Сам спуститься со второго этажа не могу, бабушка не в состоянии, друзей, которые бы мне помогли, нет, а вызвать сиделку — дорого дня нас. Вот только, когда к врачам надо, за мной медработники приходят. А так я гуляю с помощью окна. Но я уже привык, поэтому всё хорошо. Молчание продолжалось. Чонгук, потупив взгляд, смотрел в пол, ища ответы на свои вопросы. Он уже нашёл объяснения некоторым фактом, а сейчас искал нужные слова, которые обычно говорят в таких ситуациях. — Ты прости, я, наверное… — Где твоя одежда? Чонгук подскочил с кровати. Сейчас это единственное, что он мог и хотел сделать. Может влияние прекрасного утра, теплый Тэхён или вкусный запах еды оказывали такое влияние на Чона, но он был уверен в своих действиях. — Что? — Одевайся. Пойдём на улицу. Дверь открылась, и в комнату вошла бабушка. В руках она несла поднос с двумя чашками чая и тарелками горячей яичницы. — Я сахар тебе не сыпала, не знаю, как ты любишь, — Она поставила все на прикроватную тумбочку и взглянула на парней, — Что-то случилось? Настала тяжёлая тишина. Тэхён и Чонгук не отрывали друг от друга взгляда, ожидая первых действий со стороны другого. Чон точно не знал, что именно происходит в голове Тэхёна, но видимо ему давно никто не предлагал выйти на свежий воздух. Долго продолжаться это не могло. Чонгук направился к шкафу. Он не знал, что там точно, но стоять и просто смотреть в глаза друг другу бесполезно. — Я сам. Тэхён подъехал, отодвигая парня в сторону, и стал искать приличную для улицы одежду. Казалось, он был напуган и взволнован одновременно. Руки немного тряслись, а глаза были на мокром месте: он счастлив? — Тэхён, что происходит? Женщина с волнением посмотрела на внука. — Всё хорошо, бабушка, я иду гулять. Тэхён улыбался. Он плакал и улыбался одновременно. У Чона как груз с плеч упал. Пусть это не заметно и странно, но счастливый Тэ что-то менял в Чонгуке: его необдуманные действия, слова, мысли. Как-то этот парень давил на него, не показывая своей волшебной силы и делая это не заметно. — Ох, — Лицо бабушки осчастливилось в один момент. Она посмотрела на Чонгука глазами полными благодарности, — Правда? Ты действительно с ним погуляешь? Спасибо тебе. Чон смущенно улыбнулся и поблагодарил её за принесённый завтрак. Он уже выпил чай и съел бутерброды, но отказаться от предложенного не мог. Пока Тэхён одевался, и ему помогала его бабушка, Чонгук ел, смотрел из окна и представлял, как Тэхён уже два года видит мир с этой позиции. Слишком мало, чтобы получать удовольствие. — Я готов, — Тэхён подъехал к Чону и взял свою чашку чая, — Но тебе хватит сил меня спустить и поднять? Чонгук ухмыльнулся. По виду то не скажешь, что он слабак, а в реальность ещё сильнее. Он с детства занимался боевыми искусствами и всегда следил за своим телом, а смотря на худощявого Тэхёна в инвалидной коляске, он никак не переоценивает свои силы. — Уверен. Пойдем. До лестницы их с тревогой в душе проводила бабушка, но видя, с какой легкостью Чон поднял коляску, немного расслабилась. Не то, чтобы Тэхён был пушинкой и не надо было напрягаться, но Чон таскал грузы и потяжелее. Он взглянул на побледневшие костяшки рук Тэхёна: он так сильно сжимал ручки кресла от волнения, что казалось, кресло сломается от такого напряжения. — Стой, — около самой двери Чон остановился. Несколько секунд они стояли в тишине, готовясь к чему-то, — Поехали. Дверь открылась, и в глаза ударил солнечный свет. Чонгук прищурился, привыкая к яркой обстановке, и взглянул вниз. Глубокий вздох, а затем смех. Тэхён улыбался и плакал, словно он первый раз вообще вышел на улицу. — Я так давно здесь не был. Меня быстро переносили от дома к машине, не давая даже вздохнуть. Не знаю, зачем ты это делаешь, но спасибо. — Самому бы знать. Это была самая долгая за последние два года прогулка. До ужина они изъездили весь район; Тэхён погладил несколько кошек и собак; испробовали местное мороженое и поведали каждый немного интересных историй. Чонгук рассказал о семье, с кем живёт и почему мама ушла. О семье Тэхён мало, что мог рассказать, потому что почти с юного возраста жил с бабушкой. Родители погибли, когда он был ещё совсем маленьким, поэтому он мало что о них знал. Сказал, что потерял возможность ходить, после того, как попал под машину из-за неосторожности, и теперь ему очень стыдно перед своей бабулей. — Ты ещё придешь? — Чонгук стоял около двери, собираясь пойти домой. Его не было с самого утра. — Да, может даже завтра. — Спасибо.* * *
— То есть, ты должен быть сейчас в последнем классе? Они сидели в местном парке, наблюдая за детьми, возящимися в песочнице. Уже светало, поэтому на площадке остались всего двое: мальчик, усердно строящий песочный замок, и девочка с высоко поднятым носиком. Она каждый раз «случайно» задевала башенку или стену песочного здания и, ухмыляясь, возвращалась на свою сторону песочницы. Мальчик терпел и даже не обращал на неё внимания, пока она не уселась на его замок верхом, раздавив тот своим маленьким тельцем. Девочка, снова довольная своей работой, вернулась к пирожным-куличикам. Через минуту ей на голову стал сыпаться песок, путаясь в чёрных кудрявых волосах. Над ней стоял тот самый мальчуган и, не подавая вида злобы или обиды, продолжал сыпать микроскопические камушки. На улице раздался вопль, и на голос своего чада прибежала мама. Она обругала маленького злодея и повела дочь домой. А парень просто улыбался им вслед, а после, удовлетворенный, опять вернулся к своему строению. — Да, — Тэхён держал в руках шоколадное мороженое, которое вчера ему посоветовал Чонгук, — У меня были большие планы. Хотел порадовать бабулю. В руках Чона таял не раскрытый вишнёвый брикет, но даже открыть его не было желания. — А кем бы стал? — Полицейским. Хочу ходить в форме и гоняться за преступниками. Бабушка была бы горда мной. Чонгук прыснул. Сейчас его ровесники уже разумно рассуждают о своём будущем, о планах и целях своей жизни. Хотя сам он пока не определился с будущей профессией, было смешно услышать такие детские и неразумные оправдания мечты. Но это детский и немного глуповатый взгляд на жизнь привлекал Чонгука. Ему нравилось слушать нелогичные и наивные речи Тэхёна, рассказывающего их с таким энтузиазмом. — Странное желание. — Вполне обычное. Разве не многие хотят стать полицейскими? Чонгук улыбнулся. Может, хотят и многие, но скорее всего не ради формы. — Многие.* * *
— Опять дополнительные занятия? Отец стоял около плиты и пытался поджарить хлеб для тостов, а в комнате уже витал запах сгоревшей еды. Он заметил, что в последнее время его сын часто надолго остаётся после уроков, а иногда и до самого вечера. — Да, английский сложно даётся. Я пошёл. Чонгук, не доев свой завтрак, ринулся на улицу. Чем быстрее он окажется у Тэхёна, тем раньше они попадут в зоопарк, и не придётся стоять в очереди. Это было одно из маленьких желаний старшего после того, как он выбрался на улицу. Как обычно, младший быстро добрался до дома Тэхёна. Бабушка сложила им небольшой контейнер еды и отпустила ребят, в очередной раз поблагодарив Чона. — До открытия ещё есть время, — ребята прогуливались по центральному парку города, находившемуся по пути к зоопарку, — Куда пойдём? — Подальше от школы. Тэхён прыснул и поднял голову вверх, посмотрев на Чонгука, толкавшего его коляску. — Почему ты прогуливаешь школу? Из-за меня? — Нет, — Чонгук посмотрел на надутые губы Тэ и улыбнулся, — Ну, отчасти. — А другая часть? Воздух только прогревался, но ночная прохлада ещё чувствовалась в воздухе. Тэхён слегка поёжился, прокручивая в голове уже который раз, что надо было взять кофту. Лето в этом году было холодное и дождливое. Неожиданно на плечи опустился чужой пиджак, и Тэхён обернулся. Чонгук смотрел в другую сторону и что-то бурчал о дырявой памяти, и что это последний раз. На вопрос ответ так и не прозвучал, и они в тишине отправились в сторону зоопарка. Касса уже была открыта, принимая посетителей. Стоило ребятам приблизиться, люди вокруг разошлись, пропуская их вперёд. Чонугк замер в недоумении. — Это нормально? Тэхён ответил ему тем же потерянным взглядом. — Самому бы знать, я же впервые в таком положении на люди выбираюсь. В самом зоопарке было ещё пусто, а животные в клетках только начинали просыпаться. Прилавки с едой, расставленные по всей территории только наполнялись различными вкусностями, а работники зоопарка делали последние штрихи для подготовки парка к открытию. Приходилось останавливаться около каждой клетки, чтобы Тэ вдоволь насмотрелся на её обитателя. Его глаза постоянно искрились, как у маленького ребёнка, впервые оказавшегося в таком месте. Чонгук чувствовал себя гордым отцом, который отправился со своим маленьким сынишкой развлекаться. Но это делало его таким счастливым: каждый раз, видя радостное лицо своего хёна, ему самому хотелось улыбаться. Вроде чувствуешь себя его отцом, будто делая жизнь мальчугана счастливой, а вроде наравне с ним становишься маленьким ребёнком и восхищаешься дикими животными. Около клетки с африканским слоном Тэхён замер. От удовольствия он задержал дыхание. Он внимательно наблюдал, как огромное животное счастливо плескалось под струями огромного душа. Один из работников поливал животное из большого шланга, смывая грязь ночных дождей. Уже вдвоём они наблюдали за неуклюжими и размашистыми движениями животного. Мужчина в рабочей одежде явно наслаждался своей работой, поливая слона: он вертел шланг из стороны в сторону, словно играл со зверем. Он посмотрел в сторону застывших ребят — Тэхён буквально повис на клетке, пытаясь держать равновесия лишь руками, а Чонгук слегка придерживал его. — Хотите присоединиться? Ребята обернулись. Мужчина приветливо махал им рукой, подзывая к себе. Они переглянулись, будто спрашивая друг у друга: «Нам обоим показалось или нет?» — Всё нормально, пока никого нет, я могу дать вам немного поиграть с ним. Он добрый. Зовут Джиджи. Сейчас Чонгук понял ещё одну вещь. Вокруг Тэхёна постоянно происходят волшебство и чудеса. Всегда ли сотрудники парка разрешают подросткам поиграть со слоном, поливая его из шланга? Вот Чон не может такого вспомнить. Может Ким после такой огромной полосы несчастья, наконец-то может почувствовать себя живым, поэтому судьба дарит ему такие подарки, а может это всё просто стечение обстоятельств и удача, но главное то, что Чонгук не собирается лишаться этого. Не то, чтобы причиной привязанности к старшему была его фортуна, просто он сам по себе был магнитом. К нему просто тянешься, даже не понимая, зачем. — Чонгук. Младший уже подвёз Тэ ко входу в клетку, когда его окликнули. Ким указал на маленький мостик, который был слишком узок для коляски. Чон задумался. Можно будет перенести коляску над ним, но поверхность земли была не очень удобна для постоянного перетаскивания, поэтому Чонгук придумал нечто более интересное и весёлое. — Я думаю, что тут сложно переносить, поэтому давай просто посмотрим, — Тэхён откинулся на спинку и улыбался, пытаясь показать, что всё нормально, но разочарование чувствовалось буквально физически. Он поджал губы и шмыгнул носом, скрывая своё состояние. Чонгук не отвечал ему, и Тэ обернулся в его сторону — Чон быстро обошёл коляску и присел прямо перед ним спиной, приглашая взобраться, — Что ты делаешь? — Хочу предложить тебе услуги перевозки и насладиться компанией весёлого слоника. Как же Тэхён был счастлив. Немного неуверенно он обхватил шею Чона руками, а потом переместил весь свой вес на его спину. Почувствовав тяжесть, младший подхватил его снизу и поднялся. На шее чувствовалось чужое дыхание, и Чонгук слегка поёжился. Оно было таким горячим и приятным, что он мог ощущать его вечно на своей коже. А Тэхён всё никак мог расслабиться и постоянно пытался отодвинуться от спины, избегая соприкосновения. — Сядь поудобнее, тебе ведь некомфортно. — Но тогда тебе будет неудобно и тяжело меня так всегда держать. — Твои копошения намного тяжелее переносить. И Тэхён прижался. Он так сильно его обнял, что просто вжимался в него, пытаясь в прямом смысле утонуть в другом человеке. Они зашли в маленький мир одного из жителей зоопарка и забылись. Находясь на спине Чонгука, Тэ удерживал шланг под строгим контролем сотрудника зоопарка, и играл струями воды с животным. Наверное, именно такие моменты в жизни называются самыми счастливыми: когда ты чувствуешь себя настоящим и живым, когда тебе просто комфортно рядом с кем-то, когда этот человек делает твою жизнь маленьким приключением, когда ты готов полностью отдаться в руки этому парню и раствориться, словно кусочек сахара в горячем чае. Чонгук говорил, что любит чай с мёдом, тогда Тэ любит чай с бергамотом. Дети с частичкой зависти наблюдали за ними, но никто не посмел пожаловаться родителям на такую несправедливость. Почему-то они понимали их чувства и приняли всё с пониманием, как и взрослые, и другие сотрудники. Никто не посмел разрушить их, созданный на короткое время, мирок.* * *
Это было похоже на американский фильм, который Чонгук смотрел в тринадцать лет с отцом поздней ночью. Там из множества тряпок подростки делали канат и тайком лазили в окна друг к другу. Сегодня Чон делает то же самое, да ещё и посреди ночи. Адреналин от такой вылазки из дома и тайной встречи с Тэхёном бушевал в крови. Из окна выглядывало волнующееся лицо старшего, который нервно сгрызал свои ногтевые пластины. — Аккуратнее, — Ким подаёт руку младшему и тащит на себя, помогая взобраться, — Всё нормально? — Раз я здесь, то всё отлично. Ты готов? Чонгук затащил «канат» обратно в комнату и запихнул под кровать. Под одеялами лежала гора подушек, которую Тэхён подделал под себя. — Бабушка во сне иногда ходит, — Ответил он на вопросительный взгляд Чонгука. Младший, убрав все следы преступления, посмотрел на старшего оценивающим взглядом. На том сверху была лишь футболка, изрезанная в разных местах. Тэхён рассказывал, что раньше он так пытался унять стресс, но сейчас это вошло в привычку, которую считает истинной модой. — Кофту накинь, замёрзнешь. Приподнимая над полом коляску, Чон вынес старшего в коридор. Прямо напротив была спальня бабушки. Дверь всегда оставалась открытой на ночь, чтобы она могла услышать своего внука и быстро прибежать в его комнату. Из-за это действовать приходилось ещё тише: Чонгук задержал дыхание и на ощупь, мелкими шажками двигался в сторону лестницы. Тэхён закрыл лицо руками, чтобы случайно не издать лишнего звука и уткнулся в шею младшего. Первая ступень предательски заскрипела, когда Чон опустил на неё ногу. Не решаясь идти дальше, он замер, выжидая. Тишина. Он прошёл ещё несколько ступенек, пытаясь сделать каждый свой шаг лёгким и невесомым, но каждый раз становилось всё сложнее из-за тяжести в руках. Шею опаляло нервное и горячее дыхание Тэхёна, который при каждом шаге сжимался от страха. Поднимая ступню над последней ступенькой, Чон не удерживает равновесие и делает слишком широкий шаг. От неожиданности он роняет коляску на пол и наваливается сверху. Тэ взвизгнул, но быстрая реакция Чона не даёт ему издать полноценный звук, а на губах оказывается чужая ладонь. Сверху слышится копошение, но через несколько секунд всё снова утихает. Парни с облегчение выпускают воздух и уже с большей уверенностью направляются к входной двери. — Где ключи? — Чон осматривает тумбочку и подоконники, но не находит и намёка на них. — Раньше они всегда лежали в ящике на кухне. Около дверного проёма слева стоит небольшой столик, там в первом ящике обычно лежала связка. Посмотри. Чон двинулся в сторону кухни. Стол действительно стоял, и внутри первого ящика лежала небольшая связка ключей. Он схватил ее и, было, двинулся уже обратно, но заметил на обеденном столе небольшую корзиночку с печеньем и конфетами. Понабив карманы едой, Чонгук вернулся к старшему, рассматривающему что-то в окне. — А куда мы пойдём? — спросил Тэхён, пока Чон разбирался с ключами, ища подходящий к замку. Каждый раз, когда ключ не подходил, Чонгук издавал нервное рычание. Это выглядело довольно забавно. — Недалеко есть скверик. Там в центре поляна под открытым небом. Сегодня был ясный день, и мне кажется, что небо до сих пор чистое. Думаю, можно взглянуть. После многочисленных усилий дверь всё же поддалась, и лёгкие наполнил прохладный ночной воздух. По коже прошлась волна мурашек, оставляя за собой приятное и даже ласковое ощущение близости с ночным городом. Луна, полная и яркая, достаточно осветила бы улицу и без помощи ночных фонарей, вокруг которых летали стаи надоедливых мошек. Где-то вдали слышался лай разозлённых собак, постепенно стихающий из-за удалённости животных. Ни одной машины, ни одного признака человеческой жизни — весь город спал. Ветер ещё раз обдал слегка оголённые руки и шею, и Тэхён поёжился от приятных ощущений. Ему не было холодно, даже кофта казалась лишней, но снимать ее не хотелось, потому что Чонгук попросил. Закрыв дверь уже с обратной стороны, Чон, довольный, развернулся к Киму, который задержал свой взгляд на многочисленных скоплениях звёзд в ночном небе. Каждая сверкала, будто подмигивала ему, и отражалась в тёмных глазах парня. Чонгук залюбовался старшим, словно одной из них. В зрачках вырисовывалась галактика, собственная вселенная Тэхёна, которую он не мог создать в реальной жизни. Каждая мечта и надежда стала собственным ярким светилом в чёрном омуте глаз, которые невозможно было заметить при дневном свете. — Пойдём? В тишине, наслаждаясь лишь ночным спокойствием и близостью друг друга, они добрались до того самого сквера. Оказавшись в глубине, они нашли поляну, о которой говорил Чонгук. Она полностью освещалась лунным светом, а деревья будто специально наклонились в разные стороны, освобождая свечению путь. Хоть скверик и не был большим, но из-за близкого расположения деревьев, казалось, что они находятся в лесу. Чонгук достал из рюкзака небольшое покрывало и расстелил его на траве. Устроив всё более-менее мило, Чонгук вернулся к Тэхёну, не спрашивая, достал того из коляски и усадил на одеяло, а сам пристроился рядом. Тэ молчал и просто поддавался любым действия со стороны младшего. Одновременно опустившись на спины, они не хотели больше двигаться. Время вокруг замерло, измеряя своё течение с вздохами каждого из парней. Секунды превратились в минуты, минуты в часы. Медленным потоком уходили все тяжёлые и изнурительные мысли, освобождая место расслабленности и спокойствию. Звёзды отражали другую реальность, обратную сторону жизни — более насыщенную и прекрасную. Та жизнь была достойна Тэхёна, его смеха и улыбки. В той жизни Чонгук ценил каждый момент своего пути, каждую минуту, проведенную с кем-то и для чего-то. Это был другой мир, в котором они были самыми счастливыми людьми с теплотой в сердцах. Их руки соприкоснулись, даря нежность и чувства, которыми было необходимо поделиться прямо сейчас с кем-то, рассказать о своём состояние через прикосновения. Неуверенность растаяла, когда Чонгук скрестил их пальцы. Никто не знал, почему судьба решила, что мяч должен был подать тогда именно Чон, но они оба знали, что крепче этой связи, вряд ли что-то может быть. — Ты веришь в гороскопы? «Нет», — пронеслось в голове Чонгука, но он побоялся сказать это вслух — казалось, что он разобьёт такой хрупкий момент своим неосторожным словом. Он только крепче сжал руку, говоря о том, что слушает его. — В тот день, я слышал по радио, что должен встреть свою судьбу, человека, который изменит мой мир. С того дня, я верю в гороскопы, Чонгук.* * *
На улице снова царила гроза, но до её наступления ребята успели добраться до небольшого кафе. Это оказалась уютная пекарня, в которой Чон очень редко, но покупал домой выпечку. Они взяли по небольшой плюшке с какао и уселись около окна, согревая себя тёплым напитком и приятными разговорами. Тэхён рассказывал вновь и вновь небылицы, а Чонгук притворялся, что понимает его и даже поддерживал разговор, сочиняя свои чудеса. Потом Тэ заливался над его шутками, повторяя, что это слишком пошло или неприемлемо, но продолжал смеяться. Атмосфера вокруг них всегда была домашняя и уютная, одновременно привлекавшая к себе взгляды других и отталкивающая, боясь быть разрушенной кем-то ещё. Телефон Чонгука завибрировал, сообщая о новом сообщении. На экране высветилось «Юнги-хён» и начало предложения «Ты чего сдох что-…». Открыв полное сообщение, он увидел давно знакомую ему манеру общения своего друга. Юнги-хён: Ты чего сдох что ли? Или вдруг появилось желание посещать школу даже на выходных? Первое, что пришло в голову, не отвечать на сообщение, но неожиданно загорелась новая идея. Он действительно давно не созванивался с хёном, даже не писал ему. Надо было бы ему рассказать всё. Чон стал набирать новое сообщение, когда Тэхён поинтересовался: — Что-то случилось? Чонгук: Ты свободен сейчас? Юнги-хён: Ничего себе, соизволил ответить. Да. Что-то хотел? Чонгук: Поехали к морю. Тэ терпеливо ждал, пока младший закончит переписываться. Раз не отвечал ему, значит что-то важное. И спустя несколько минут тишины, Чонгук поднял голову и с ухмылкой посмотрел на Кима. — Сейчас отправимся в ещё одно маленькое путешествие. Дождь прекратил барабанить и сменился на яркое солнце, а небо было украшено разноцветной дугой — радугой. Через пятнадцать минут к пекарне подъехала машина. Водитель с очень хмурым и недовольным лицом вышел навстречу двоим парням и замер в недоумении прямо перед их лицами. Он озабоченно смотрел на Тэхёна и его коляску, а затем вопросительно на Чонгука. — Это Тэхён-хён, а это Юнги-хён. Для тебя, кстати, тоже хён. — Приятно познакомиться, — Тэхён, надев свою фирменную улыбку, протянул руку Мину. Тот с некой неуверенностью протянул в ответ, и они обменялись рукопожатиями. — Мне тоже. Чувствую, объяснения будут позже? — Юнги открыл багажник и положил туда коляску, укладывая ее как можно компактнее. Он уже согласился на все условия мелкого, поэтому без лишних вопросов понимал, что делать. Хотя единственное, о чём предупредил его Чон — это нужен багажник и третий персонаж будет не совсем обычным. Чонгук стал усаживать Кима на задние сиденье, а тот, не зная причины таких действий, и куда точно его везут, просто доверял младшему и молча следовал всем его указаниям. — Ты прав. Как-нибудь потом. Невероятной красоты пейзажи сменяли друг друга на протяжении всего пути, доставляя неимоверное удовольствие Тэхёну. Он давно не уезжал так далеко. В машине играл Ed Sheeran — Shape Of You, и Тэхён невольно стал напевать знакомую песню. К нему присоединился Чонгук, а потом и Юнги. Все трое погрузились в свою атмосферу, а солнце за окном уже клонило к закату. Направляясь навстречу огненному светилу, ребята не думали ни о чём. Они чувствовали только заряд энергии и полную отдачу моменту, терялись в наслаждении, растворялись в мелодии песен. Ким не видел счастливых лиц ребят, но был уверен, что их улыбки ничуть не меньше его собственной. Невидимые нити связывали их троих сейчас — только что встретившихся и уже давно знакомых. Час знакомства не был причиной чувствовать себя неуютно, и маленькая ниточка судьбы связала их сегодня вместе. В этот день Юнги отлично вписался в их компанию и был маленьким и нужным элементом, чтобы Тэ ощутил себя настоящей частью компании друзей. Открывая дневник, Тэхён ставит смайлик напротив имени Мина и пишет примечание, что лицо этого парня на первый взгляд хмурое, но вовсе не такое на самом деле. Становится понятно, почему Чон их знакомит; ведь они оба из одного города и даже смогли найти общие темы для разговора. Если бы встреча произошла раньше, то они смогли бы стать закадычными друзьями. Не может быть только один счастливый момент, их множество. Нельзя назвать какой-то фрагмент самым счастливым, ведь вся жизнь это полоса фортуны. Насколько сильно ты притягиваешь к себе успех? Именно так строиться лестница, по которой ты взбираешься по жизни. Стоит немного потерпеть, и ты станешь самым счастливым человеком. Море ласкало песчаные берега, оставляя после себя влажные следы. Юнги оставался в машине и наблюдал заходящие солнце в наушниках под любимую мелодию. Он предупредил парней, чтобы долго не гуляли и поскорее возвращались обратно. Всё-таки это было внеплановая поездка, на которую нежелательно было тратить много времени. По пути они заехали в маленький кафетерий, чтобы Мин купил стакан кофе и не заснул, ожидая ребят. Только ненадолго его хватило, и он уснул уже через несколько минут после ухода ребят. Чонгук перенёс Тэ на берег и усадил на тёплый песок, позволяя волнам иногда касаться ступней, а сам уселся рядом. — Я ничего не чувствую ногами, — объяснил Тэхён, но Чон лишь улыбался, — Нет разницы где сидеть. — Ты не чувствуешь, а твоё сердце да. И тогда Тэхён почувствовал тепло. Тепло в сердце с каждой новой приближающейся волной. Внутри всё трепетало от восторга, новые ощущения опоясывали всё тело. Он даже не знал, действительность это всё или нет. — Давай загадаем желание, — Чонгук пошарил в карманах штанов и вынул две монеты. Одну протянул Тэхёну и сжал в его кулаке, — Загадывай первый. Тэхён закрыл глаза и что-то пробормотал себе под нос. Он так сильно жмурился от усердия, так упорно пытался заговорить свою монетку, что Чонгук невольно залюбовался им. Его профиль был слишком красив, чтобы не задержать взгляд. Тогда Чон понял, что с каждым днём в компании этого парня, он испытывал всё более глубокие и чистые чувства. Он пытается держаться на поверхности, но каждый раз выходит все сложнее и сложнее. Замахнувшись как следует, Тэ бросил монетку вдаль, но глаза так и не открыл. Через пару секунд он всё же распахнул веки и посмотрел на Чона: — Ты видел, куда она упала? Чонгук же всё это время не отрывал от него глаз, соответственно, не видел, куда и что упало. — Нет. — Фух, — облегчённо выдохнул Ким, — Тогда сбудется. Твоя очередь. Он кивнул на руки младшего — в них тоже лежала монетка. Чонгук посмотрел на неё, обдумывая своё желание. Что же он хотел сейчас больше всего? Как ни странно, обычно он долго искал и ждал ответ на этот вопрос, но сейчас он сам всплыл у него в голове, не заставляя мучиться бедного парня. Он сжал монетку посильнее и опустил веки. Вдруг он почувствовал чужую ладонь на своей руке и открыл глаза. Тэхён положил свою руку сверху и тоже закрыл глаза, снова жмурясь. Это выглядело так мило и так искренне. «Пусть Тэхён всегда будет рядом»* * *
Чонгук не любил ужастики. Точнее, он был нейтрален к ним. Просмотр любого фильма ужасов не пробуждали в нём каких-либо чувств. Спецэффекты и игра актёра не вызывали в нём страха даже ночью. Почему Тэхён решил посмотреть именно этот жанр — потому что так делают все. Сам Тэ тоже особо не боялся, но резкие моменты заставляли дёрнуться или даже прижаться к младшему. Они лежали у него дома на кровати, устроив ночной сеанс. Впереди выходной, и они решили провести ночь в доме Тэхёна за просмотром какого-нибудь фильма. И как обычно, давая выбор старшему, кара пала на ужастик старинных времён. К сожалению или к счастью, Чон уже смотрел этот фильм, поэтому на половине стал уже подрёмывать от скуки. Напряжённый из-за фильма Тэхён, даже сначала не заметил посапывающего на его плече Чонгука. Пальцы рук под одеялом были снова переплетены, но, даже заснув, рука младшего не ослабла и также сильно продолжала держать Тэ. Почему-то фильм стал скучным от понимания того, что его смотрит только он один. Ким закрыл ноутбук и отложил на прикроватную тумбочку. Укутываясь всё больше в одеяло, он прижался к Чонгуку максимально близко. Почувствовав под боком шевеление, младший неосознанно, во сне, обнял копошащегося хёна. Лёгкий румянец покрыл лицо Тэхёна, но благо Чон спал, и было темно, поэтому об этом знал только он сам. Ещё недолго устраиваясь, Тэ всё-таки нашёл подходящую позу, но в голове была одна интересная идея. Сначала он засомневался, но потом, набрав побольше уверенности, решился. Тэхён слегка подтянулся и коснулся своими губами приоткрытые губы Чона. Такие горячие и мягкие, что не хотелось отрываться. — Почему ты до сих пор рядом?* * *
Дождливый июнь беспощадно лил слёзы. Ни один день не мог пройти, чтобы хоть капля не упала на землю. Это стало понемногу раздражать. Чонгук как обычно успел вывезти Тэхёна на улицу до начала дождя. Гуляя в парке, они успели спрятаться под старую детскую беседку. Никто из них сегодня не был в настроении. Даже вечно улыбающийся Тэхён. — Сегодня как-то грустно, — заметил он. Чонгук смотрел куда-то вдаль и даже не замечал слов друга, — Что-то случилось? Я тебе надоел? — Нет, — Чонгук посмотрел в темно-карие глаза и взглядом просил понять его. С утра всё шло наперекосяк: проспал, потерял, разбил, был обруган. Просто день никак не задавался, но Тэхён никак не был виноват в этом, — Просто день какой-то серый. Всё хорошо. Может, расскажешь что-нибудь? Тэхён призадумался. Он всю ночь обдумывал свои действия — стоит говорить или нет? Это проблема мучила его с момента их знакомства. Вдруг его признание оттолкнет Чона, и тот больше никогда не захочет с ним видеться, тогда все эти счастливые моменты обернуться ещё одним чёрным пятном. Часть его требовала правды, а другая упорно пыталась спрятать её. Их отношения были одновременно крепкими и хрупкими. — Мне надо тебе кое-что рассказать, — неуверенно начал Тэ. Слёзы непроизвольно стали накапливаться в уголках его глаз, — Это важно. В груди Чона заметался страх. Ему не нравилось начало этого разговора. Обычно рассказы начинались с нотки восхищения и некой долькой комедии, но точно не с мокрых глаза. Он подошёл к старшему и неуверенно приобнял за плечи, боясь, что тот рассыплется в его сильной хватке. — Чтобы это не было, я готов выслушать. — Как бы это начать. Мои чувства… — Чонгук! — Ребята обернулись. Прямо под дождём стоял отец Чона и сердитым взглядом смотрел на парней, — Мне позвонили из школы. Когда ты там последний раз был? У обоих перехватило дыхание. Сейчас внутри каждого бушевало похлеще всякой бури на улице. Отец прыжком преодолел расстояние между ними и оказался в беседке. Чонгук уже понял, в какую грязь он влип, но переживал сейчас лишь за Тэхёна, который испуганными глазами смотрел то на Чона, то на его отца. — Папа, я всё… — Не знаю. Провожаем твоего друга, а потом домой. Ни единого звука от тебя не хочу слышать. Накрывая Тэхёна пиджаком от дождя, они быстро проводили его до дома. По дороге никто не проронил и слова. Тишина соблюдалась весь их путь. И только в доме Чон успел произнести несколько слов. — Я вернусь, хён. И мокрые то ли от слёз, то ли от дождя глаза проводили Чонгука из комнаты. Но никто так и не понял, что это были последние их слова. Никто не мог и подумать, что судьба так жестоко посмеялась над ними.* * *
Внутри всё невыносимо жгло. Чонгук терял уже не просто минуты и часы, а дни. С того дня прошло две недели, а из комнаты он выходил максимум в туалет. Лишенный даже сети и связи с другими людьми, Чон проводил своё время за книгами и маленьким телевизором. Но всё это просто выводило из себя. Где-то там, в нескольких кварталах, его ждёт Тэхён с недосказанными словами. Что он тогда хотел сказать? Это было что-то очень важное? Как он себя чувствует? Скучает? Хочет на улицу? Вопросы крутились в голове как сумасшедшие, и другая информация просто отказывалась помещаться внутрь. Сколько бы раз он не пытался отвлечься, перед глазами снова и снова появлялся хён, который просил его поскорее прийти к нему. Сегодня отец должен был его выпустить, и первым делом Чон, конечно же, двинется к другу. Он сидел перед дверью, отсчитывая каждую секунду. Тиканье часов разносилось грохотом в тишине, а за окном глухой шёпот города звал на волю. Вот за дверью послышались тяжёлые шаги, а затем поворот ключа в скважине. Доступ был открыт. — Чонгук! — Но он уже не слышал. Он мчался скорее на улицу, к другому дому, быстрее. В ушах свистел ветер, а глаза слезились из-за высокой скорости. Чон даже не догадывался, что может так быстро мчаться. Вокруг всё менялось: сначала одна улица, потом другая, множество прохожих, чуть не сбитая с ног старушка, и вот он дом. Буквально несколько секунд требуется, чтобы перевести дыхание. Он вбегает без стука, без разрешения и мчится наверх. — Кто это? Чонгук? — Слышится откуда-то из кухни, а затем мелкие, но быстрые шаги. Чонгук вламывается в комнату друга, но его там не находит. Вокруг слишком прибрано, даже вечно валяющийся на полу мяч покоился на шкафу. Всё слишком тихо и подозрительно. Как так могло измениться за две недели? Чон вздохнул полной грудью и понял, что не чувствует вечный запах свежеиспечённых пирожков, родной и такой любимый запах Тэхёна, и хочет вернуться на кухню, когда в комнату заходит знакомая ему пожилая женщина. — Чонгук, — Она бросается к нему в объятья. Он не понимает такой реакции и только поглаживает старушку по спине, успокаивая, — Чонгук, почему же ты так внезапно пропал? Ему без тебя совсем плохо стало, он увял. Совсем увял мой мальчик. Она стала всхлипывать, а солёные слёзы стекали по её морщинистым щекам. Почему её слова звучали так ужасно? Сердце забилось ещё быстрее. Где же Тэхён? — Не плачьте, пожалуйста. Скажите, а где хён? Женщина ещё сильнее разрыдалась. Её руки задрожали, хватаясь за широкую футболку Чона. Совсем растерявшись, Чонгук ещё раз оглядел комнату и только сейчас заметил на столе фотографию своего друга, которой раньше здесь не было. С перевязанной чёрной лентой. Ещё никогда мир так не падал в глазах парня. Он считал, что жизнь к нему не справедлива, пока не встретил Кима, но оказалась, что его просто ненавидят. Сначала судьба дарит ему подарки, а потом забирает, нагло и бесчестно. Он отодвинул от себя старушку, и голос его задрожал: — Скажите, что это не правда. Скажите, что он просто так плохо шутит. Прошу, убедите меня в этом. Но женщина лишь утёрла свои слёзы и постаралась сдержать свои эмоции. Сейчас Чон рассмотрел её получше и понял, что на ней лишь чёрная одежда — траурная. — Он ждал тебя, Чонгук-и. Он не отходил от окна ни на минуту. С тех пор, как ты привёл его сюда с отцом, он очень переживал за тебя, но из-за этого здоровье его очень подкосилось. Слёг мой мальчик. Совсем тягу к жизни утратил. Скорее всего, Тэхён не рассказывал о себе так много, но на самом деле он болел, при чём очень серьезно. Я не должна это рассказывать, но ты обязан знать правду. Я верю, что ты был особенным человеком для него. В его ногах были метастазы, но врач вылечил его, лишив ног. Не знаю, что он тебе говорил, но это правда. Врач утверждал, что больше такого не будет, и теперь мы можем спокойно жить. Только несколько месяцев назад всё началось заново. Его мучили боли по всему телу, не давая мальчишке и отдышаться. Но потом он встретил тебя и словно забыл о своих проблемах. Ты был нашим маленьким чудом. Я благодарила небо за такого чудесного мальчика, за такого отлично друга для моего внука. Ты был его личным лекарством, поддерживающим в нем жизнь. Но как только он перестал его принимать, когда ты исчез, то боль снова вернулось с двойной силой. Он не продержался и недели. Через 5 дней уже не мог двигаться, а потом совсем иссяк. И вот… Словно скомкали, разорвали и выкинули. Нож в спину воткнули и оставили умирать. Он умер вместе с Тэхёном. Чонгук был похоронен заживо обычными фразами. Ответить или что-то сделать он не мог, даже просто стоять на ногах. Пол казался таким мягким; или его не было вообще? Чон провалился куда-то в другой мир. Теперь он точно никогда не сможет сблизиться с людьми. Теперь он будет жить отголосками прошлого, ища успокоение в своих воспоминаниях. — Он оставил тебе записку. Посмотри. Женщина прошла к столу. Покопавшись там немного, вынула клочок бумаги и протянула Чонгуку. Он словно мёртвый развернул его и увидел название сайта. — Могу я воспользоваться его ноутбуком? — Конечно, — Она вышла из комнаты, оставляя парня наедине с собой и остатками прошлых дней. Экран загорелся, приветствуя своего хозяина под именем V. Чонгука сначала удивило такое имя, но, вспомнив своего друга, понял, что здесь нет ничего необычного. Браузер недолго загружался, и Чон мгновенно ввёл нужные слова в строку поиска. Первый же сайт оказался нужным. Это был личный дневник, который он вёл анонимно для всей публики. Тут оказалось так много читателей, множество комментариев — особенно на последней главе. Чонгук открыл день, когда они впервые встретились: …Сегодня один милый мальчишка подал мне мяч. Он хмурился, но казался дружелюбным… Затем второй: …Опять сегодня его видел. У него болела голова, я уверен. Научился определять это по выражению лица… И все последующие дни: …Он сказал мне своё имя. Какой же он всё-таки милашка… …Я хочу ему рассказать правду, но вдруг он не захочет со мной общаться, как и другие… …Я вышел на улицу! Это было превосходно! Я никогда не чувствовал себя таким счастливым!.. …Бабушка рада за меня. Думаю, это называется белой полосой… …Я благодарен Богу за такой подарок судьбы как Чонгук… …Мне хочется проводить с ним всё свободное время… …Надеюсь, мы вместе построим нашу дорогу в будущее… …Слоник был милый, но Чонгук мне нравится больше… …Хочу каждую строчку писать про Чонгука… …Посмотрите на звёздное небо с любимым человеком. Вы раскроете что-то новое для себя… …Я загадал, чтобы Чонгук был счастлив. Боже, прошу, услышь меня… …Я люблю его… …Чонгук, спасибо… Дневник был окончен. Комментарии были полны душераздирающих сообщений. Каждый сочувствовал и пытался поддержать его. Жаль, что он больше не увидит эти слова. Чонгук открывает новую страничку, чтобы написать свое короткое признание. Хён, Ты же хорошо спишь? Пожалуйста, отдохни хорошо, наберись сил и кушай там хорошенько. Надеюсь, Бог вернул тебе ноги. Не переусердствуй с ними. Ты же хотел сделать бабушку счастливой. Береги себя там, чтобы вы встретились при хороших обстоятельствах. Обо мне не думай. Я буду жить, чтобы вернуться к тебе достойным человеком. Не волнуйся, я буду беречь своё здоровье и также позабочусь о твоих лунных зайчиках. Они в порядке, но скучают по тебе. Как и я. Прости, что оставил тебя. Прости, что не был рядом. Прости, что сделал больно. Прошу, прости меня. Я чувствую себя во всём виноватым, но хочу двигаться дальше. Ради тебя, хён. Пожалуйста, прости меня. Такого хмурого и пугливого. Я даже не смог признаться тебе в чувствах. Мы обязательно встретимся. Я ещё Юнги позову. Он будет рад тебя увидеть. Ты только жди, хён. На той другой стороне нашего общего с тобой счастья. Я люблю тебя, хён. Чонгук закрывает ноутбук и обещает себе больше никогда не заходить на этот сайт.* * *
На могиле свежие цветы. Каждый день тут кто-то убирает и приносит разные букеты. И постоянно новая мягкая игрушка. Люди думают, что тут похоронен маленький ребёнок, но это такая наивная ошибка. Разве верить в чудеса могут только дети? Каждое утро сюда приходит молодой мужчина в полицейской форме. Иногда с ним пожилая женщина. Они вместе стоят над надгробием около часа и рассказывают детские истории о водяных феях и лунных зайцах. Только некоторые, кому было дозволено, замечают рядом ещё одного человека. Он обнимает их так крепко и говорит, что ждёт и будет ждать всю вечность.