Кусок шнурка от коричневого мужского ботинка сорок третьего размера смиренно лежал на предметном стекле под пристальным взглядом Шерлока Холмса. Он давно знал, кто именно повинен в двойном убийстве, однако глупцам из Скотленд-Ярда не доставало улик и мозгов, что очевидно. Если бы они внимательнее осматривали место преступления и подмечали все детали, то убийца, левша с дальтонизмом и аллергией на шерсть, уже сидел бы в допросной. Разгадка крылась в шарфе одной из жертв. Холмс вздохнул, нетерпеливо подтолкнув предметное стекло с одной стороны — его раздражали идиоты и их слепота перед очевидным.
Сегодня Джон работал в больнице, Мэри, будущая миссис Ватсон, с головой погрузилась в предсвадебные хлопоты, а это значило, что квартира на втором этаже дома 221Б по Бейкер-Стрит безраздельно принадлежала Шерлоку и четырём вариантам набора улик для полиции. К обычному хаосу, постоянно царившему в комнате и на кухне, добавилось ещё несколько стопок с бумагами и вещественными доказательствами. Обывателю могло показаться, что никакой логики и порядка в их расположении не было, но обыватели, в основе своей идиоты. Удовлетворенно хмыкнув, Холмс оторвался от микроскопа и черкнул несколько символов в блокнот. Работа близилась к своему завершению.
Вечно прямая, натянутая словно струна на скрипке, спина изрядно затекла, и Шерлок позволил себе размять окаменевшие мышцы и на несколько долгих секунд (в конце концов, он был дома один) ссутулиться на стуле. Именно в таком положении его и застал приглушённый женский стон из соседней комнаты.
Всего лишь звук, кратковременная вибрация воздуха, в нормальных условиях абсолютно вакуумная в эмоциональном плане. Но только не в конкретном случае, ведь когда дело доходило до Этой Женщины, нормальность можно было смело отметать.
Холмс долго сопротивлялся связи, чудесным образом появившейся между ним и аферисткой Ирэн Адлер после небольшого совместного приключения в Карачи. И даже три последующие встречи тет-а-тет без повода и причины совершенно его не смущали. До тех пор, правда, пока он не оказался в одной постели с доминанткой, чуть не поставившей всю британскую нацию на колени.
«Любопытно», — подумалось тогда Шерлоку.
Тогда секс с мистером Холмсом для мисс Адлер значил сравнительно больше, чем это же занятие для самого мистера Холмса.
Для детектива в забавной шляпе встречи с Этой Женщиной были сродни эксперименту. Каждый следующий раз он прощупывал её, себя и то, что между ними появилось. Ток, проходящий под его кожей от прикосновений женских рук, раз от раза лишь усиливался. Логические выводы и формулы путались, а Шерлок Холмс так старался постичь секрет эмоциональной привязанности и расширенных зрачков мисс Адлер, что сам и не заметил, какое удовольствие стали доставлять ему их встречи. Особенно, если в них фигурировал секс.
Свидания были нечастыми, раз или два в несколько месяцев. Самый короткий промежуток между ними — две с половиной недели, а самый длинный — тридцать четыре недели и два дня. За это время Шерлок успел покончить с собой и заявиться абсолютно целым и невредимым на порог гостиничного номера Ирэн.
Раздавшийся томный вздох женщины, отправил Холмса по тропе воспоминаний. Их обычное общение сводилось к сообщениям с ее стороны и равнодушной отметке «прочитано» с его. Последний раз они виделись в Цюрихе, в кондитерской «Шпрюнгли», два месяца назад. Встреча была деловой за исключением одного поцелуя, двух прикосновений, от которых пульс зашкаливал у обоих участников беседы, пяти случаев невербального флирта и одного вполне конкретного жеста, склоняющего к сексу. И это за десять минут общения в публичном месте.
Повторный стон, возвещающий о втором сообщении, вывел Шерлока из ступора. Он вновь погрузился в изучение шнурка от ботинка, слишком поздно сообразив, что с ним он уже закончил.
— Эта Женщина… — то ли в раздражении, то ли в восхищении пробормотал детектив и отмахнулся от желания стремглав броситься к телефону, как отмахиваются от назойливой мухи.
Уже поздно вечером, после того, как он убедил Лестрейда в полной профессиональной несостоятельности его коллег, Шерлок бросил быстрый взгляд на сообщения, едва заметно улыбнулся уголками губ, но по обыкновению, отвечать не стал.
***
— Это же… Та Женщина, — если бы были на свете слова выражающие эмоции красноречивее, чем зардевшиеся кончики ушей, Джон Ватсон, конечно же, ими воспользовался бы.
Рука, дёрнувшаяся к телефону, легла обратно на подлокотник кресла.
— Да, — с присущей ему лаконичностью ответил детектив.
— Она… она жива? — Шерлок явственно слышал движение шестерёнок в голове Джона; кого он не слышал и не видел, так это покойную Мэри, иронично заметившую, что Холмс угодил во власть клише.
— Как видишь.
Ватсон немного помялся, ожидая, видимо, что Шерлок сам продолжит разговор.
— Не хочешь поговорить об этом? — сдержанно поинтересовался Джон.
— О чем «об этом»? — в продолжении диалога Шерлок не видел смысла, да и признаваться другу в том, что он, как говорится, «запал на кого-то» не входило в его планы. Тем более, что Джон и не подозревал сколько тайных свиданий он провёл с Ирэн прямо у него под носом.
— О вас с Этой Женщиной! — доктор Ватсон терял терпение. Плохой знак, учитывая его нестабильное эмоциональное состояние, — у вас с ней ночи любви в Хай-Уикоме или что-то вроде того?
— Ради бога, Джон, я даже не отвечаю на ее сообщения, — Шерлок смог практически не соврать.
— Но почему?! — воскликнул друг. Во время яростной речи доктора Ватсона детектив наблюдал за его мимикой, некоторой зажатостью движений и бездной, что разверзлась в его душе после смерти жены. Холмс слушал и наблюдал, небольшим уголком сознания понимая, что, в общем-то, Джон прав.
Позже, после горьких слов и горячих слез, приносящих временное облегчение, как и объятие друга, Шерлок признался — даже он иногда пишет смски, однако поздравление с днём рождения он не удостоил ответом.
***
Целую вечность назад Холмс считал любовь обычным химическим процессом, изъяном в человеческой природе. Отчасти он считал так до сих пор, но только по отношению к мисс Адлер.
Вокруг восставала из руин квартира 221Б по Бейкер-Стрит, а Шерлок сидел в излюбленном кресле и размышлял о природе своих эмоций. Он мог испытывать симпатию к Молли Хупер, переживать о ней всем своим существом, как тогда в Шерринфорде, но вместе с тем, где-то под самой кожей с ним всегда была Ирэн Адлер.
Необъяснимо. Глупо. Банально.
Эта женщина умела быть жестокой и коварной, он умел быть таким же. Окружающие делали его человечнее — Джон, Молли, покойная Мэри. Они думали, что под строгими пиджаками и рубашками бьется сердце, которому опостылела любовь в самом романтическом и светлом смысле. О, легко и изящно Ирэн могла бы их разубедить. С ней Шерлок позволял себе быть уязвимым, пока весь остальной мир искренне считал его сверхрациональным социопатом.
Она прекрасно дополняла его как живого человека, привнося «гармонию души и тела» (даже сам Шерлок не смог бы сказать лучше), но ещё лучше она дополняла его жадную до интересных и сложных дел натуру. Он это ценил. По-своему, так как это мог делать лишь Шерлок Холмс.
Безумная игра Эвр помогла осознать множество вещей, а потому, он взял в руки телефон, и не обращая внимания на стоящего позади Джона, быстро напечатал:
Ты знаешь, где меня найти. Ш
И не удержавшись, добавил:
Когда-нибудь бывала в Хай-Уикоме?
