Я путь к тебе уже нашел

«Шерлок Холмс, ты просто потерянный ребенок!» - Фраза тонула в общем шуме, но Шерлок почему-то не может забыть этот раздраженный голос Миссис Хадсон. И что такого произошло? Разве эта женщина ещё не привыкла к вечной пальбе в стену? Или те легкие наркотики так её раздражают? Холмс смотрит в микроскоп, и его гениальная голова, как всегда, успевает за всем и сразу. Реакция проходит успешно, а вот раздражение Миссис Хадсон — все еще загадка. Что ж, в конце концов, Шерлок не особо понимает все эти сантименты. Дверь открывается, и в нее входят двое. Первый – Майк, довольно типичный парень, а вот второго Холмс не знает. Однако есть что-то притягательное в этом мужчине с тростью. «Которая ему явно не нужна. Травма психосоматическая» - довольно заключает про себя Холмс. Так начинается их знакомство. И эта новая связь с внешним миром в лице Джона Ватсона невероятным образом заставляет его чувствовать себя спокойнее. Настолько, что Шерлок бросает даже те гадкие легкие наркотики, что покупал в огромных количествах раньше. Настолько, что он выкидывает их сразу после встречи с этим военным врачом, и именно поэтому вечером в уже их квартире инспектор Лестрейд не находит даже намека на этот злосчастный порошок. В эту ночь Шерлок спит. Действительно спит, даже без сновидений. А когда на утро он просыпается и слышит, как по лестнице Ватсон поднимает свой чемодан в верхнюю спальню, Холмс не сразу понимает, что происходит. Это пугает его сначала, но быстро вернувшийся к работе мозг списывает все на накопившуюся за бессонные недели усталость. Однако что-то меняется, и Шерлок никак не может уловить это. –Здесь стало уютнее, не думаешь? – как-то между делом спрашивает Джон, в очередной раз принося Шерлоку кружку с чаем. «Уютнее?». Неужели все это время Холмса-младшего так терзало ощущение… уюта? Пока Шерлок, пораженный сим фактом, застывает во дворце своей памяти, внешне не дрогнувшее и мускулом лицо заставляет Джона закатить глаза и отправится на кухню. Так что тихо сказанного на выдохе «да» Ватсон уже не слышит. *** Погоня выдалась просто невообразимо выматывающая, но Джон настоял на ужине. «Ты не ел уже три дня, Шерлок!» - пародирует Холмс и сам же улыбается. Ему даже в детстве в голову не приходило пародировать кого-то. На улице становится вдруг в два раза теплее, хотя дождь не остановился, так что Холмс мысленно ставит в голове заметку посмотреть где-либо от чего погода может меняться в секунду, потому что это может быть полезно в некоторых расследованиях. –У нас есть макароны, яйца, сыр и молоко. Могу предложить макароны с сыром или омлет. Что будешь? – Джон поворачивается и внимательно смотрит на соседа, но тот опять уходит в свой разум, так что доктор просто на быструю руку готовит макароны с сыром и разогревает чайник. –Я хотел омлет, Джон! – и этот тон слишком похож на обычное нытье Шерлока в дни, когда интересных дел у них нет. –Ты не сказал и слова о том, чего ты хочешь, а мысли я читать не умею, и слава богу. Ешь макароны, Шерлок! – Ватсон слегка ворчит, как отец-одиночка после тяжелого родительского собрания, когда ругать ребенка не хочется, но выказать недовольство надо. И Шерлок сам не понимает, как записывает этот тон и эту руку, подающую ему тарелку макарон в 3:42 утра в понедельник в этой маленькой кухне с ярко горящей лампочкой и темнотой за окном. Дворец памяти с детских лет не хранил подобной домашней и даже личной информации. Вот только старые воспоминания на крепких цепях закрыты и отложены в дальние уголки, а это само по себе нагло и, не спрашивая, занимает место где-то в центре. *** Джон действительно занят на работе, у него едва хватает сил на то, чтобы бегать по вечерам с Шерлоком и ловить очередного преступника. Он вечно не высыпается, поэтому заказанный заранее и уже распакованный, но еще не тронутый ужин на кухонном столе приятно удивляет. Но куда больше пугает, потому что Шерлок Холмс не заказывает ужин! Как и ожидалось, заказывала Миссис Хадсон, однако просил все же Шерлок и это не дает Джону покоя. –Все в порядке, Шерлок? –спрашивает Джон, наблюдая, как гениальный детектив профессионально управляется с палочками для еды. –Да, Джон. Почему ты спрашиваешь? – Джон не отвечает, поэтому Шерлок продолжает есть. Он, конечно, соврал. Не все в порядке. Все не в порядке. Он испуган сам собой. Совсем недавно Холмс думал, что его привязанность к доктору Ватсону, осознать которую он не желал очень долго, всего лишь профессиональный интерес, потребность высказаться. Этим днем он осознал, что это уже далеко не профессионализм, а скорее дружба. Робкое признание самому себе, сказанное в тишине пустующей квартиры, для Шерлока как гром среди ясного неба. Нет, это определенно не детский присущий каждому испуг. Это нечто другое, скорее удивление, такое сильное, что его морально сбивает с ног. «Люди подобны аквариумным рыбкам» - часто говорит Майкрофт, но Джон для младшего Холмса вовсе не рыбка. Желание позаботится о его блогере возникает внезапно, а китайская еда кажется неплохим вариантом, потому что сам Холмс никогда раньше ничего кроме яичницы не готовил. «Мой. Принадлежащий мне»- слишком часто в фразах Шерлока. «Его сожитель. Его компаньон»- слишком часто на страницах газет. Джон Ватсон принадлежит Шерлоку Холмсу, так думают все. Никто не знает, что именно Шерлок может просидеть в кресле Джона, вдыхая его запах больше пяти часов, пока доктор Ватсон исправно работает. Холмс признает, что он влюблен, лишь еще через три месяца. Шерлок в бешенстве. Джон ушел на очередное свидание, а когда он тогда в первый раз упомянул об этом, услышал в ответ лишь «не совсем то, надеюсь». Час или два он бесцельно стреляет в стену, а потом приходит апатия и Холмс уходит к себе в спальню, забрав с собой подушку с кресла Джона. Джон далеко не слегка зол, потому что этих смс уже слишком много. Его до тошноты противно думать об Ирен Адлер. Как вообще эта женщина посмела приблизиться к его детективу? Шерлок принадлежит только ему, так что стоит этой женщине уже понять, что в их квартире и жизни ей делать нечего! Мысль о том, что Джона придётся покинуть, вызывает у Шерлока ноющее ощущение в области сердца. К сожалению, его несобранность замечает Майкрофт. – Я всегда говорил, что ты лишь глупый ребёнок, Шерлок. Но поддаться сантиментам. Не слишком ли для единственного в мире консультирующего детектива? – в голосе Майкрофта столько насмешки, но даже всезнающий старший Холмс не ожидает услышать в ответ то, что произносит Шерлок. – Ты присмотришь за ним, – это не вопрос и не простое утверждение. Это приказ. И по какой-то причине Майкрофту не хочется спорить. *** Первые пару дней Джон не осознает, что Шерлок умер. А потом щемящая пустота накрывает с головой. Полгода к нему приезжает Грег, потому что миссис Хадсон умоляет Джона поесть, а тот даже не слушает. Лестрейд в прямом смысле кормит его с ложечки. Иногда приезжает Майкрофт, он ничего не говорит, а только сидит и наблюдает за этой картиной со стороны. Со временем Грег начинает разговаривать с Майкрофтом, чтобы хоть как-то отвлечься. Видеть Джона таким не выносимо ни одному из них. Спустя эти полгода Джон начинает приходить в себя, потому что однажды Грег просто отвешивает ему пощёчину после очередного вызова от миссис Хадсон и кричит на него. Теперь, когда Майкрофт или Грег заходят в гости, Джон вечно предлагает им чай или кофе, и они с Грегом буднично сидят на диване, пока Майкрофт съедает все купленные эклеры. Все кажется нормальным, но каждый понимает, что Джон не живет, а только играет роль. *** Первое, что чувствует Холмс, вернувшись спустя год на Бейкер-стрит – резкий удар в челюсть. – Заслужил. – первое, что он говорит. Джон кричит не переставая, но голос любимого, даже в гневе, заставляет сердце Шерлока превращаться в маленькое трепещущее солнышко. Полностью идиллия возвращается в их жизнь только через четыре месяца, однако теперь Холмс с усмешкой постоянно замечает за собой ненароком сказанные слишком нежные для друзей слова. Понять за этот год разлуки, что он любит Джона, оказалось, на удивление, легко, а вот сказать ему об этом Шерлок не смог. Первое «я люблю тебя» разносится как гром в тихой квартирке лишь спустя год. Они просто сидят друг напротив друга в своих креслах, у каждого в руках чашка чая, и Шерлок опять думает над очередной загадкой. Но произносит эти слова вовсе не Холмс, а уставший и слегка сонный Ватсон. Шерлок реагирует незамедлительно, его взгляд тут же направляется на Джона, а ладони, сложенные домиком, напрягаются больше обычного. –Я намекаю тебе уже месяц, но ты и глазом не моргнул. Стало интересно, услышишь ли ты, если я скажу напрямую. – Джон слегка нелепо поправляет отросшие волосы. А Шерлок тем временем грациозно встает и направляется к креслу своего блогера. Он нависает над Джоном, и тому приходится откинуть голову на спинку кресла, чтобы видеть лицо этого гениального, но в тоже время такого глупого ребенка. – Это шутка, Джон? – Шерлок сдерживается из последних сил, но в глазах Джона нет и капли веселости. Холмс наконец позволяет себе нагнуться и поцеловать. Они не могут оторваться друг от друга, поэтому Джон увлекает Шерлока в спальню, выбирая не свою, конечно, а ту, что оказывается чуть ближе. Они просто лежать в объятиях друг друга, дойти до большего они успеют и потом, а пока: - Еще раз подстроишь свою смерть, и клянусь, я женюсь и заведу ребенка, пока тебя не будет.