Миссия выполнима: покориться страсти за неделю

      Весь вечер Адриан молился Богу, чтобы тот послал ему выдержки. Он прекрасно понимал, что поездка во Флоренцию с Маринетт априори не сможет пройти без сучка без задоринки. Но в первый день - и такое!       Когда они покидали самолет, отец задержал его и попросил поехать в гостиницу кружной дорогой. В ответ на изумленный взгляд парня он пояснил, что раз тот не предупредил свою девушку о совместном проживании - а он, Габриэль Агрест, уверен на сто процентов, что нет, - придется импровизировать. Адриан не стал спорить и сделал что ему велели.       В гостинице, стоило Маринетт подняться в номер, Агрест-старший тут же подошел к сыну.       - Деньги творят чудеса. Теперь если кто спросит - для Адриана Агреста в отеле нет ни одного свободного номера.       - И как мне быть?       - Идешь к ней и начинаешь нести любой бред про то, почему ты остался без комнаты.       - А если она не поверит?       - Поверит. Сыграй с ней в свою любимую игру-гляделку – «Я-Кот-в-сапогах».       «Скорее, в спандексе. Но это неважно»       На этой счастливой ноте он был практически пинком отправлен наверх. Слава Богу, удача от него не отвернулась: Маринетт согласилась приютить своего парня. В глубине души он знал, что за удачей последует какое-нибудь возмездие. Так и получилось. Стоило возлюбленной появиться в этом… платье, как уверенность Агреста мигом испарилась. У неё что, дар каждый раз выбивать его из колеи своими нарядами? Собирая в кулак силу воли, Адриан непринужденно разговаривал с Дюпен-Чен, в то время как его естество беззвучно скандировало: сгрести в охапку, повалить на кровать, залюбить до смерти. Но, прямо проигнорировав позывы либидо, он повел Маринетт ужинать.       В ресторане дело усугубилось. В огонь, палящий его изнутри, не то что щедро подлили масла, а разом опрокинули огромную цистерну с бензином. Виновниками стали крестный - тот вился вокруг девушки, как пчела вокруг цветка жасмина, расточая комплименты - и, как ни странно, его собственный отец. Юноша сначала подумал, что бредит: модельер скользнул по Дюпен-Чен оценивающим взглядом, и в его глазах блеснул какой-то дьявольский огонек. Но через несколько секунд внимание старшего Агреста переключилось на что-то другое, и огонек пропал, как будто его и не было. Адриан с облегчением выдохнул. Не опустится же отец до того, чтобы уводить девушку у собственного сына? По крайней мере, блондин надеялся, что понятия о чести у них одинаковые.       Сам ужин прошел вполне неплохо. Констанс обрадовала всех известием, что завтрашняя съемка пройдет в Палаццио Медичи. Среди девушек тут же началось бурное обсуждение.       - Минус одна достопримечательность, которую нужно посетить, - улыбнулся Дебоннер.       Но тему фотосессии вызнать так и не удалось. Жюстина молчала как рыба, а отец и крестный лишь переглядывались с ехидными улыбками, вызывая еще больше вопросов, чем ответов.       Ужин закончился. Модельер и фотограф обосновались в баре, заявив, что им нужно расслабиться перед напряженным днем. Они попросили не беспокоить их до утра. Адриан увел Маринетт прогуляться по парку, расположенному на территории отеля. Остальные девушки вскоре присоединились к ним. Встречные мужчины с нескрываемой завистью пялились на молодого парня, неторопливо бредущего в цветнике из пяти очаровательных барышень. Но Агрест не обращал на прохожих внимания. Он даже не слушал болтовню девушек. В его мыслях он и Маринетт уже заперлись в номере, и юноша почти снял с неё чертово платье.       Когда Констанс объявила, что завтра подъем ранний и настало время расходиться, Адриан едва ее не расцеловал. Поднимаясь в номер, парень намеренно пропустил девушку вперед, чтобы хоть немного успокоиться.       «Держи себя в руках, Адриан Агрест! Иначе все закончится, так и не начавшись».       Но с каждым шагом это давалось все труднее и труднее. Если говорить начистоту, то он просто завидовал спокойствию Маринетт. Как оно ей дается, когда его буквально рвет на части от желания?       «Ничего. Сейчас мы придем в номер, и я это исправлю».       Стоило им оказаться в спальне, как возлюбленная тут же скрылась в ванной. Агрест удивленно моргнул и хотел было громко возмутиться, но успокоил себя тем, что лишние полчаса роли не сыграют. Зато появилось время на подготовку. Адриан скинул пиджак и небрежно бросил его на кресло. Зажег две лампы по бокам от кушетки и зашторил окна. Оглядевшись, он удовлетворенно хмыкнул. В полумраке комната выглядела более интимно, чем при свете солнца. Парень расстегнул манжеты на рубашке, подошел к одной из прикроватных тумбочек и начал один за другим открывать ящики.       «Бинго!» - радостно подумал блондин, найдя необходимое. Сервис в отеле действительно «пять звезд»! Одной проблемой меньше.       В этот момент дверь в ванную распахнулась. На пороге показалась Маринетт с туфлями в руке. Ее лицо было умыто от косметики.       - В жизни больше не надену эту пару! – заявила девушка, пересекая комнату, открывая шкаф и пряча обувь на полку. - Ты даже не представляешь…       Подобно хищному зверю на охоте, Агрест в мгновение ока очутился подле брюнетки и сжал её в крепких объятьях.       «Попалась!»       Дюпен-Чен замерла, с испугом глядя в глаза парня и дрожа всем телом. Она выглядела так, будто была на грани обморока. «Нет, не пойдет!» Он хочет, чтобы Маринетт любила его, а не боялась.       - Нетти, я… - Адриан даже не представлял, что ему сказать. Как сообщить возлюбленной о своих желаниях, не рискуя быть отвергнутым? Выразить все чувства, которые снедают его уже долгое время? Заставить её сходить с ума от желания так же, как он все эти два года?       - Все в порядке, - тихо промолвила девушка, осторожно обнимая его за шею.       - Прости меня, я не…       - Не надо, - остановила она его,- я все понимаю.       - Не отталкивай меня сегодня… пожалуйста, - Агрест понимал, что уже не просит, а умоляет свою возлюбленную.       - Хорошо. Обещаю.       Эти два слова будто пробили невидимую стену между ними. Спустя мгновение Адриан целовал Маринетт с такой страстью, словно это была их первая и последняя ночь. Одной рукой крепко прижав к себе девушку, он облокотился другой на шкаф, чтобы не потерять равновесие. Брюнетка, памятуя о том, как ему это нравится, скользнула пальцами в его волосы, рождая в его груди надсадный стон и делая его поцелуи еще яростней.       Вскоре им пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Дюпен-Чен вынырнула из объятий Агреста, обошла его и, взяв за руку, сама повела в сторону кровати. Словно в замедленной сьемке блондин наблюдал, как Маринетт робко присела на край огромного ложа. Ненавязчиво потянула парня на себя, позволяя опереться на колено между её бедер. Когда он навис над ней, она судорожно выдохнула, приоткрывая губы и замерев. Наконец-то! Сегодня она станет полностью его. Его и ничьей больше! «Невинность - самое возбуждающее средство». Адриан был полностью согласен с этой фразой. Пусть другие спорят до хрипоты, доказывая, что лучше не иметь дела с девственницами – с ними, мол, одни проблемы. Само осознание того, что твоя любимая только с тобой, возносит твое эго практически до небес.       Стараясь не торопить события, блондин нежно поцеловал девушку. Бережно скользя руками по её телу, он нащупал потайную молнию на платье и решительно потянул замочек вниз.       - Можно я сама? - попросила его Маринетт, и Агрест не посмел отказать. Парень отодвинулся, садясь рядом и скидывая на пол обувь. Брюнетка встала на ноги, обхватила платье двумя руками и потянула вверх, стягивая с себя. Глядя на отделанное кружевом черное нижнее белье любимой, Адриан забыл, как дышать. Но тут же судорожно выдохнул, когда её пальцы зашли за спину, расстегнули бюстгальтер и, сняв его, она бросила предмет одежды куда-то на пол.       С хриплым рычанием, блондин схватил девушку за руку и рывком затащил к себе на колени. Но тут же, поправившись, подарил Маринетт самый нежный поцелуй, на который только был способен. Чувствуя, как она потихоньку начинает расслабляться, Адриан откинулся назад, увлекая возлюбленную за собой на постель. Потом он перевернулся, нависнув над ней сверху. Он бережно целовал её шею, стараясь не оставить ни одного следа. Чувствуя, как девичьи пальчики не могут справиться с пуговицами его рубашки, парень отстранился и практически сорвал её с тела. Заметив, каким смущенным, но в то же время жадным взглядом одарила Дюпен-Чен его обнаженный торс, Агрест почувствовал себя гораздо увереннее. Он вновь приник к девушке… и не смог сдержать стон. Ощущения от соприкосновения их обнаженных тел были просто феерическими. На мгновение Адриан потерялся в них и возвратился в реальность, когда ладошки Маринетт заскользили по его спине. Вскоре она сама потянулась к нему с поцелуем…       Пора бы им уже перейти к более решительным действиям. Агрест повернулся набок, прижимая к себе брюнетку одной рукой. Не переставая целовать её шею, он обхватил свободной ладонью упругую грудь девушки и начал бережно сминать её. Дюпен-Чен отозвалась на его ласку стоном. Нежно, едва касаясь кожи, Адриан опустил руку к кромке трусиков. Осторожно провел по ней ладонью, и, не встретив протеста, уверенно просунул под кружевную ткань. Брюнетка заерзала в его объятьях. Мужские пальцы опустились ниже и, нащупав набухший клитор между половых губ, слегка надавили на него.       Эффект превзошел все ожидания блондина. Маринетт с громким надсадным стоном выгнулась ему навстречу и с силой сжала его предплечье ногами.       - Нетти, расслабься, - прошептал парень ей на ухо.       - Мне…страшно, - ответила она ему.       - Я никогда намеренно не причиню тебе боль. Пожалуйста, разожми ноги. Обещаю, все будет хорошо, - Агрест как мог, успокаивал свою любимую, попутно запасаясь терпением. Очевидно, все это займет несколько больше времени, чем он думал.       Дюпен-Чен все же вняла его просьбам. Нерешительно и не широко, но расставила ноги. Нет, так не пойдет! Блондин просунул свое колено между её бедер и аккуратно раздвинул их еще больше.       - Если неудобно, обопрись на меня.       Девушка подчинилась. Согнув ногу в колене, она закинула её на талию Адриану, прижимаясь к нему ещё теснее. Его пальцы вновь дотронулись до чувствительного бугорка и стали нежно поглаживать его. По мере того, как двигалась ладонь, Маринетт все больше расслаблялась. Вглядываясь в её заалевшее лицо, вслушиваясь в стоны, которые становились все громче, чувствуя её гибкое тело, прижатое к нему, юноша понимал, что еще немного, и он сорвется. Значит, нужно немного поторопиться. Агрест осторожно ввел во влагалище один палец. Девушка прикусила губу и уткнулась в его плечо. Но стоило блондину сделать несколько неглубоких поступательных движений, как она с громким стоном откинула голову назад.       Это едва не свело его с ума. Двигаясь в ней, такой влажной и горячей, Адриан ощущал жизненную необходимость овладеть Маринетт прямо сейчас. Но в который раз осадил себя. Сначала он поможет ей достичь оргазма, а потом подумает о собственном удовольствии. Вскоре брюнетка сама задвигала бедрами ему навстречу, обхватив шею парня и прижав его голову к своей груди. Его действия стали от этого только уверенней. Юноша погрузил в неё второй палец.       - Адриан, прошу…       Её мольба прозвучала так невинно и в то же время развратно, что Агрест не выдержал. Не прекращая ласкать девушку, он обхватил губами розовый сосок на её груди и втянул его в рот. Дюпен-Чен дернулась, словно в конвульсии.       - Адриан, пожалуйста…       Но он уже ничего не слышал. Чередуя губы и язык, блондин чувствовал, что его любимая находится практически в одном шаге от оргазма. Движения стали более глубокими и агрессивными. Ну же еще немножко…       - АДРИАН!       Маринетт резко изогнулась, а после, обмякнув, разжала руки и обессиленно упала на спину. Глядя на неё, такую расслабленную, тяжело дышащую, с прикрытыми глазами и донельзя счастливой улыбкой на лице, Адриан победно ухмыльнулся. Теперь настал его черед. Аккуратно вытащив пальцы, парень потянулся к пряжке ремня, но понял, что что-то не так. Опустив взгляд, он побледнел.       - Нетти… ты в порядке? – озадаченно спросил он.       - Да, все просто замечательно, - отдышавшись, сказала Дюпен-Чен и открыла глаза. Увидев его растерянное лицо, она проследила, куда он смотрит, и в ужасе ахнула.       - Похоже, я перестарался, - заявил парень, глядя на свои пальцы, испачканные кровью.