Миссия выполнима: покориться страсти за неделю

      Отец и сын Агрест выясняли отношения, а Маринетт в это время закрылась в своем люксе. Выбравшись наконец из злополучного свадебного наряда, девушка бросилась в ванную. Следующие полтора часа она провела под душем, докрасна растирая мочалкой тело, чтобы смыть не только прикосновения чужого мужчины, но даже воспоминания о них. Случившееся в спальне Жюстины и Жюльетты никак не хотело укладываться в ее картину мира.       Дюпен-Чен корила себя за то, что поддалась панике и не дала достойный отпор обидчику. Габриелю Агресту оказалось плевать на моральные устои, и, что самое страшное, внутреннее равновесие оказалось уничтожено одной-единственной фразой, произнесенной модельером. «Что-то вы не вспомнили о возлюбленном вчера, когда лезли ко мне обниматься и висли у меня на шее». Дюпен-Чен замутило от воспоминаний. Движения мочалкой стали еще яростней.       Выйдя из душа, девушка едва успела переодеться - в дверь номера постучались. Посетительницей оказалась Констанс. Уже, судя по виду, готовая поседеть от сотрясающих команду бурь, она рассказала о событиях, которые происходили в комнатах сестер после побега из него брюнетки. Все девушки из персонала вместе с Дебоннером толпились под дверью. Они слышали крики и шум борьбы из закрытого помещения. Потом на какое-то время все стихло. Затем дверь открылась, и отец с сыном вышли в коридор. Оба имели вид как после хорошей потасовки. Одежда Адриана вдобавок была вся мокрая, будто парня по пояс окунули в бассейн. Оба представителя фешн-семейства с совершенно невозмутимым видом направились к лифту. Жаклин двинулась за ними следом, но Дебоннер остановил её, заявив: «Не нужно вмешиваться. Это дело нас не касается». Поделившись увиденным, девушка забрала брошенное Дюпен-Чен платье и вернулась к себе.       Рассказ Констанс поверг Маринетт в ужас. Она боялась даже представить, на какие поступки способен обезумевший от ревности Адриан. То, что юноша затеял драку с собственным отцом, подействовало на неё угнетающе. Однако, усмирив эмоции и проанализировав ситуацию более тщательно, Дюпен-Чен поняла, что именно она сама и заварила эту кашу. В тот вечер надо было сразу подняться в номер и еще раз поговорить с возлюбленным. Тогда никакого скандала бы не произошло. Но она побежала в бар топить горе в бутылке и жаловаться на парня Агресту-старшему. Судя по рассказу модельера, именно её пьяное развязное поведение спровоцировало его на более решительные действия. Но мужчина не заслуживает оправдания. Пользуясь беспомощным состоянием своей подопечной, Габриэль Агрест вел себя как последняя мразь... По мере того, как девушка размышляла, злость сменялась недоумением. Да, домогательство можно было объяснить, но как воспринимать сегодняшний «спектакль»?       Модельер пламенно заверял, что сгорает от страсти и еле-еле сдерживается, но слова уж очень расходились с делом. Странным было не только его нарочитое промедление и явные попытки тянуть время. Габриэль Агрест не испытывал к ней того физического влечения, которое расписывал сразу на двух языках. Она смогла оценить это, когда он прижал ее к кровати. Но тогда Дюпен-Чен была слишком напугана, чтобы подвергнуть наблюдения трезвому анализу.       Зачем все это? Чего модельер хотел этим добиться? Проучить её? Помучить Адриана? Опять сплошные вопросы….       Раздумья Маринетт прервал хлопок входной двери. Девушка испуганно дернулась и тут же поспешила навстречу Адриану.       - Боже, я так волновалась! – воскликнула она, обняв его за шею. – Что с тобой было? Почему ты весь мокрый?       Агрест выглядел именно так, как описала Констанс. Волосы были всклокочены, а одежда вся во влажных подтеках.       - Я в порядке, - заверил парень, но покорно последовал за брюнеткой и позволил усадить себя на кровать.       - Ничего не в порядке! - возмущалась Дюпен-Чен, осторожно отодвигая с его лица уже чуть подсохшие пряди. – У тебя лоб рассажен. И щека опухла.       - Пустое. Ощутил на себе всю тяжесть отцовской длани, – криво усмехнулся Агрест.       - По-твоему, драка - это пустяк?! – вознегодовала девушка, взяв его запястья и, увидев гримасу боли на его лице, мигом принялась расстегивать манжеты.       - Да что вы там делали?! – взвизгнула она, увидев странные синеватые полосы на его руках.       - Ну… я отказался внимать доводам рассудка и меня… принудительно охладили, - спокойно ответил блондин, пока Маринетт стягивала с него рубашку.       Бросив мокрую вещь на пол, Дюпен-Чен сбегала в ванную за полотенцем и начала осторожно обтирать волосы и плечи парня. Молчание затянулось, напоминая девушке повисший в воздухе Дамоклов меч. Ей было очень стыдно перед Адрианом, но она не могла заставить себя начать разговор.       - Прости меня, Нетти, я такая свинья! – вывел её из раздумий голос юноши.       - Если кому-то и нужно извиняться, то мне, - тихонько ответила брюнетка, до боли в пальцах сжав полотенце. Она попыталась отойти, но Агрест перехватил ее руку и потянул девушку к себе, усаживая её на свои колени.       - Тебе не за что просить прощенья. Если бы я не вел себя как законченный эгоист, этого бы не случилось.       - Но… - Маринетт попыталась возразить, но блондин мягко остановил её, приложив палец к губам. Он забрал у нее полотенце, отбросил его и обнял девушку покрепче.       - Я знаю, что ты хочешь сказать. Если честно, я был дико на тебя зол. Даже не совсем … корректно о тебе отозвался, за что схлопотал по лицу. Но разобравшись в причинах происходящего, я понял, что сам во всем виноват. Это я отталкивал тебя… и вот к чему привело недоверие. Если ты… ну… если захочешь дальше идти своей дорогой, это вполне понятно. Я не пойду топиться в реке, не потеряю смысл жизни, не опущу руки. Не стану убегать на край света от самого себя. Но моя жизнь с этого дня будет одинокой и пустой. Тебя уже никто не заменит. Но если ты все же решишься простить меня… я всеми силами исправлю причиненный мной вред. Твои интересы отныне будут стоять выше моих. Это я ответственен за то, что над нами сгустились тучи. Моя слабость причинила тебе боль. Пожалуйста… прости меня.       Его слова были настолько трогательными, что брюнетка не удержалась от слез. Она нежно обняла Адриана за шею и легонько поцеловала в губы. Парень пытливо вглядывался в её лицо, словно пытаясь прочитать её мысли.       - Мы оба виноваты, - сказала брюнетка. – Я тоже вела себя безрассудно. Вместо того, чтобы решить все проблемы с тобой, жаловалась на жизнь первому же благодарному слушателю. Да еще и…       Блондин вновь прижал девушку к себе, позволяя ей положить голову на свое плечо.       - Отец уже получил свое, не переживай. Теперь он четырежды подумает, прежде чем поступить так снова. Никак не могу поверить, что он силой тащил тебя в постель.       - Не то что бы тащил. Или хотел. Он совсем не хотел. Ну, в физическом… смысле.       Парень удивленно посмотрел на неё. Маринетт, тихонько вздохнув, рассказала возлюбленному о своих умозаключениях. В ответ Адриан открыл Дюпен-Чен, что происходило с ним в последние часы и чего же добивался Габриэль Агрест на самом деле.       - Хочешь сказать, ваше столкновение произошло из-за одной моей жалобы на тебя? – ошеломленно произнесла брюнетка по окончании рассказа.       - Ему претило то, что его отпрыск так себя ведет с любимой девушкой. Он организовал мне «ускоренный курс взросления».       - Воспользовавшись самым грязным и отвратительным способом.       - Знаешь, отца я не оправдываю. Но я в какой-то степени ему благодарен. Он заставил меня на многое посмотреть совершенно с другой стороны. Обернись дело иначе, я до сих пор бегал бы от разговоров по душам как черт от ладана. Теперь все будет по-другому, обещаю.       На какое-то время воцарилась тишина. Солнце за окном медленно клонилось к закату. Его лучи, пронизывая кроны деревьев, ложились на стены комнаты длинными янтарными полосами.       - Ты сказал, что твой отец уже получил свое. Что ты имел в виду?       - Ну, я же не мог стерпеть того, что он почти соблазнил тебя, да еще и похвалялся этим. А если учесть то, что в нашей драке он постоянно брал верх… В общем, врезал я ему от души.       - Двое заигравшихся самовлюбленных мальчишек! – с чувством произнесла Маринетт. – Воистину от осинки не родятся апельсинки. Вы же могли причинить друг другу большой вред.       - Поверь, принцесса, за твою честь я не пожалею ни одной из девяти своих кошачьих жизней.       - Это весьма неудачная шутка, Адриан.       - Вовсе не шутка.       Дюпен-Чен пораженно застыла, вглядываясь в лицо парня.       - На что ты намекаешь?       - Конечно, сейчас не совсем пуррходящее время. И мне следовало уже давно пуррризнаться своей замяучательной муррцессе кто я на самом деле. Но уж очень не мурртелось в очередной раз схлопотать пурррстой лейкой по голове и пррлететь вниз на асфальт. А это очень больно.       Девушка опешила. Адриан с такой легкостью сыпал кошачьими каламбурами, словно они были его призванием. Маринетт вновь пристально заглянула в лицо парня… и потеряла дар речи. На неё смотрел Кот Нуар. Без маски-домино, без кошачьих ушек, но действительно он. Растрепанные волосы, лукаво сияющие глаза и, черт возьми, та же нагловатая улыбка.       - Мне следовало догадаться раньше, - потрясенно сказала Маринетт. Теперь многое в поведении Адриана вставало на свои места.       - Я уже давно хотел рассказать тебе, но не знал, как ты отреагируешь.       - Мой парень – Кот Нуар, - брюнетка выпрямилась на его коленях и потрясенным взглядом уставилась в шкаф.       - Понимаю, это звучит шокирующе, но… Я был бы рад, если бы… Если бы все осталось по-прежнему. И ты не подумай. Меня и ЛедиБаг связывает только защита Парижа. Не скрою, я был весьма… очарован этой девушкой. Я даже пытался обратить на себя её внимание. Но это в прошлом! Ты единственная, кто живет в моем сердце и в моих мыслях. Но если тебе… это не нравится… Я готов отказаться от Талисмана! Я вручу его ЛедиБаг и все ей объясню. Уверен, она поймет правильно, и…       Дюпен-Чен не выдержала и громко засмеялась. Адриан недоуменно таращился на нее. Веселье девушки было настолько бурным, что она не могла остановиться. «Боже, ну и путаница», - думала она.       - Не думаю, что ЛедиБаг отпустит тебя так просто, - отсмеявшись, сказала Маринетт.       - Ну, по крайней мере, если я уйду, она не особо расстроится. Для нее я всегда был…       - …постоянно флиртующим и фонтанирующим тупыми каламбурами наглым хвостатым паршивцем, - закончила за него брюнетка.       - А о-откуд-да т-ты з-знаешь? – заикаясь, поинтересовался парень.       - Раньше я действительно считала тебя таким…. Однако за последние два года ты очень сильно изменился. Я искренне радовалась тому, как ты повзрослел. Недавно во время одного из патрулей ты рассказал, что у тебя появилась девушка. Я очень гордилась тобой. Ты переступил через слепую влюбленность в маску и нашел ту, которая любит тебя по-настоящему. Не как героя, а как обычного человека. Черт, я даже хотела познакомиться с этой девушкой. Но необходимость отпала.       По ходу ее речи челюсть Адриана опускалась все ниже и ниже, пока не достигла критического уровня.       - В чем дело, Нуар? – озорно спросила Дюпен-Чен, подпуская в речь интонации ЛедиБаг. - Твоим языком завладела акума? – плавным движением она вернула его челюсть на место.       - М-моя Л-лед-ди, - сдавленно просипел Адриан. - Это п-правда т-ты?       - Угадал… котик.       Неожиданно для Маринетт Адриан подхватил ее на руки, резко вскочил и закружил девушку по комнате.       - Я знал… знал… чувствовал, что это ты! Вот только не мог этого доказать… Получается, убегая с наших свиданий, я встречался с тобой же на патруле? Надо мне было настоять на раскрытии наших личностей! Наша жизнь стала бы гораздо легче…       Девушка уже не слушала его. Она спокойно вздохнула и прижалась к Агресту потеснее. Наконец все встало на свои места.