~*~*~*~*~
Со временем у «сюрприза» появилось имя — Стайлз, и когда он перестал помещаться в свою корзину, Дерек понял, что притащил в свой дом дьявола. И дьявол рос, учился разговаривать и ходить. То есть как только первое слово вырвалось на свободу — Стайлз говорил. И говорил. Одно радовало Дерека — тот не назвал его папой. И мамой, слава богу, тоже. Дерек был Декой или волком. Когда Стайлз научился ещё и ходить, не без помощи Хейла, тишина вокруг дома у озера только снилась, как что-то далёкое и волшебное. Стайлз служил неким отпугивателем на уровне ультразвука — звери попросту носу не совали ближе чем на пару десятков футов. Дерек помнил, как учил Стайлза ходить, а местная живность проклинала тот день. Выбора не было ни у него, ни у Стайлза. Он подходил к сидящему в подушках ребёнку и, прикусив за ворот футболки, тянул вверх, заставляя встать. Не отпускал, а Стайлз пошатывался и цеплялся за многострадальные усы, удерживая равновесие. Дерек разжимал зубы и делал шаг назад. Потом ещё и ещё. Садился напротив и ждал. Стайлз смотрел на него жалобно, двигался следом, как маятник. Дерек перебирал лапами в нетерпении, и Стайлз несмело шагал навстречу. Хвост неосознанно мотался по полу, а Стайлз делал второй шаг. Тянул к нему руки, заносил ногу, и Дерек подставлял голову, когда тот оступался. Стайлз дышал ему в шею, тискал за шерсть и всем весом наваливался на предоставленную опору. Это значило, что он устал, но готов кататься. Большую часть времени Дерек был в волчьем обличье. Конечно, для домашних дел он выбрал человеческую форму, но со Стайлзом старался всегда находиться в звериной. Тому нравилось драть ему шерсть, но Дерек хотя бы был уверен, что Стайлз не выполз на улицу и не ковырял где-то землю. В общем и целом Стайлз благополучно учился, а Дерек наращивал себе шерсть. Год за годом. Позже избавиться от Стайлза не представлялось возможным. Во-первых, он находил дорогу назад, доводя любого встречного до предынфарктного состояния своими вопросами. Во-вторых, он приводил с собой очередную рыжую стерву, от которой у Дерека сводило челюсть. В-третьих, Дерек возвращал его сам. Волк требовал и чёрт знает зачем, но возвращал. Зверь привязался к тому, кажется, с того момента, как его ухватили за морду. В минуты отчаянья и полного бессилия Дерек позволял себе представить, как его пальцы обхватывают тонкую шею и давят, давят, давят. Потому что обладатель столь манящей части тела выводил и почти буквально совал свою голову в пасть волка. Волк был не против. Дерек был не против. Но если Хейл хотел просто избавиться от проблемы, волк тоже «просто». Просто хотел проблему. По мере взросления, естественно. Дерек был счастлив. До определённого момента точно был. Как бы ни было общепринятым фактом, что каждой божьей твари нужная вторая божья тварь, — Дерек своим существованием доказывал обратное. Он наслаждался одиночеством. Это не самовнушение — это истина, которую Хейл оберегал. Ему было спокойно в своём доме у озера. У него было всё, в чём он нуждался как человек и как волк. Посторонние шумы раздражали, когда они были неестественные. А в городах всегда неестественно и появлялось желание растерзать первого встречного за мерзкую музыку из смартфона. Но в какой-то момент всё привычное взорвалось и разлетелось на десятки родинок, которых с каждым годом становилось больше и больше. Пропорционально проблемам.~*~*~*~*~
Дерек не запрещал Стайлзу познавать мир. Напротив, всячески помогал: доставал книги, терпел вылазки в город, провёл интернет, чёрт возьми. И выкопал себе тем самым яму. Глубокую, по макушку. Дерек начал терять связь со своим волком. Те понимание и гармонию, что были до Стайлза. Можно было обвинять всё: интернет, в котором Стайлз шерстил до ночи; книги, в которых порой находилось что-то из ряда вон; люди — разные, вместе и врозь. Одновременно с пубертатным периодом Стайлза волк Дерека начал сходить с ума. И сводить с ума Дерека. Нарочно ли, случайно — Хейл не хотел думать. Знать не хотел, что двигает Стайлзом. Тот крутился рядом, нырял под руку, напрашивался. Его запах менялся, забивал ноздри, туманил голову и вызывал трансформацию. Дерек никогда не поднимал на него руку, но так иногда хотелось встряхнуть и выпороть, что покоя никакого не было. И нельзя. Трогать нельзя, прикасаться нельзя. Ничего нельзя, потому что это Стайлз. Дерек наблюдал за его первыми шагами, наблюдал, как тот вытягивается, превращается во взрослого. Дерек наблюдал, а волк растил для себя. И нет ничего безумней непонимания со своим зверем. В какой-то момент Стайлз начал огрызаться. Провоцировать на взбучку, на хорошую, добротную драку. Он маниакально вытягивал всевозможные эмоции из Дерека, прибегая к абсолютно всем способам, которые почерпнул из долбаного интернета. И у него почти получилось. Что послужило толчком, какой из ста способов Стайлза сработал — Дереку было откровенно плевать. У него коротнуло в мозгу, и бог знает что спасло Стайлза от выдранной артерии. Дерек впечатал его в шкаф, приложил о полки так, что книги выпрыгнули на пол, и остановился. Смотрел в глаза Стайлзу и не видел ни страха, ничего того, что должно было в них отразиться. От него фонило адреналином, неуместным кайфом, похотью. В расширенном зрачке Хейл смотрел на своё отражение, на свои горящие глаза и терял рассудок. Он убрал руки, которыми заблокировал Стайлза, отошёл на шаг, и произошло то, что давно должно было произойти. Не так, не в такой ситуации, но должно. Стайлз закрылся, выпрямился в струну, зацепился бешеным взглядом. А потом просто ушёл в свою комнату. Дерек не стал догонять, смысл? Да и пусть остынет. Только Стайлз быстро спустился, вжикнул молнией до самого горла на толстовке и подкинул рюкзак. — Знаешь, живи здесь один сколько влезет. Мне надоело, — он стиснул лямку покрепче. — И найди уже себе волчицу. Полезно для здоровья, — он задрал подбородок, снова ждал реакции на слова, но Дерек скрестил руки на груди и глазом не моргнул. Это бесило Стайлза больше всего, Хейл знал, чувствовал это. Стайлз кивнул сам себе, подошёл к двери, постоял так немного и переступил порог. Дерек не двигался с места — он не собирался останавливать, удерживать. Его проблема сама своими ногами сейчас покидала его дом. Он только незаметно втягивал запах Стайлза, запоминая. Это было к лучшему? Это было к лучшему.~*~*~*~*~
День, два, неделя, месяц — у Стайлза нервы звенели. Он не мог и минуты просидеть на месте, хотелось выплеснуть всё, что разъедало изнутри. Он не нужен, он безразличен, он из корзинки. Сколько надо времени, чтобы доказать — вырос. Бежать хотелось быстрее от пустого, безэмоционального Хейла, которого не прошибить и молнией. Не остановил, отпустил, не нужен, не нужен, не нужен. Он должен был сделать хоть что-то, сказать хоть одно слово — не сделал, не сказал. Казалось, в городе будет шанс вырваться. Обмануть самого себя. Так хотелось, чтобы это было не то, о чём пишут в книгах. Чтобы была тупая привязанность, которая сотрётся моментально, как только люди появятся вокруг. Много людей: девушки и парни. Чтобы стало легче, свободнее. Разве это так сложно? Дерек не пришёл за ним, Стайлз не перестал ждать, и это так голимо, что в руках всё ломалось. Ему не интересно, что с ним? Элементарно, дошёл ли он до людей, не сдох ли в лесу? И ведь сдох бы, если бы не случайный кто-то, которого Стайлз поначалу и не разглядел. На тот момент было всё равно, кто перед ним, что спрашивает, куда ведёт. Потом уже, конечно, прояснилось в голове, прояснился Скотт со своей взволнованной матерью и хмурым шерифом. У Стайлза был передоз людей за один день. В одном помещении. Передоз информации, слов, вопросов. Почему его не отпускают совершенно незнакомые ему люди, а Дерек отпустил? В чём его проблема? Почему ему так похуй? И почему Стайлза это волнует до скулежа? Стайлз видел Дерека насквозь. И то, что он видел, заставляло выкручивать под одеялом кисть и гнуться от желания и запрета. И это не уходило ни через один, ни через два месяца. И ещё много месяцев после. Не помогло и то, что его устроили в колледж. Стайлз не знал, как это удалось МакКолл. И не было желания узнавать. Он хватался за любую возможность сбежать от того, что давило. Как сбегал Хейл. Захлопнуться, обрасти шерстью, отрастить клыки и… разодрать себе запястье, потому что это чувство обволокло сердце. — Мелисса, а в грудной клетке может образоваться вакуум? — спросил он, когда та вернулась с дежурства. Она же медик — должна знать. Помочь, в конце концов. — Нет, дорогой. Тебя беспокоят какие-то боли? — усталая, наполовину ещё там, на работе. — Беспокоят, — хмыкнул Стайлз. Мелисса нахмурилась, но складка на лбу позже разгладилась. Она улыбнулась, подсела к Стайлзу и приобняла за плечи. — Маугли влюбился? — она не пыталась обидеть. По крайней мере, Стайлз уже не обижался. — Это волшебное чувство, Стайлз, — доверчиво сообщила Мелисса. Стайлз усмехнулся, не видя ничего волшебного. Это не любовь — это болезнь. Неизлечимая и с постоянными болями, от которых таблеток не существует.~*~*~*~*~
Вакуум вокруг сердца обозвали дефицитом внимания, и таблетки всё-таки нашлись. Стайлз пытался развить себе паранойю, но за ним никто не следил и не наблюдал издалека, как в жанре романса. Время шло, менялось всё и ничего одновременно. Он внушил себе влюблённость и создал вокруг себя мир среднестатистического парня. А на копошение внутри давно перестал обращать внимание, списывая на перемолотых в труху бабочек, которые всё никак не угомонятся. Можно сказать, он добился всего, ради чего уходил. Прошёл квест, но не заработал очков. Он вроде как уже на десять уровней впереди, а в инвентаре не хватает именно того, что больше всего нужно, и остаётся лишь бестолково бродить по локации. В Бейкон-Хиллс он непрокачанный персонаж с битой, толк от которой номинальный. И по истечении времени стало очевидно, что в этом городе бита должна быть как минимум из рябины и всегда с ним, как нательный крест. Люди начали пропадать сначала незаметно. Количество укладывалось в статистику. Из Бейкон-Хиллс бежали, кажется, с основания города. Но случаи участились, перевалили планку, и это уже вызывало настоящую тревогу у местной полиции. В связи с таким положением дел было подозрительно узнать, что в город кто-то вернулся. Не из тех, кто пропал, а из тех, кто добровольно покинул город. Лет пятнадцать назад. — Ну же, Скотт. Ты должен меня помнить. Стайлз следил за реакцией Скотта, и его выражение глубокой задумчивости наводило на мысль, что он никому ничего не должен. — Тео, — подсказал тот, кого не помнили, и улыбнулся. Как-то гаденько, к слову. — Тео, — повторил Скотт и нерешительно улыбнулся в ответ. Стайлз хлопнул в ладоши. — А теперь нам пора, — он обхватил МакКолла за плечи и потянул в сторону. В любом случае разговор вышел неловким, поэтому можно идти по домам. По домам хотелось особенно сильно и как можно скорее. — А ты?.. — игнорируя жирный намёк, обратился к нему Тео. — Стайлз. Вспомнить не пытайся, я здесь проездом, — Стайлз выдавил улыбку, чтобы не выбиваться из общий идиллии, Скотт извинился, сказал «увидимся» и наконец-то дал увести себя к машине. — Ты в порядке? — В полном. Стайлз сомневался в собственном ответе, но Скотту об этом знать нежелательно.~*~*~*~*~
В комнате кто-то был. Разглядывал, дышал негромко в углу, не шевелился. Стайлз лихорадочно соображал, чем защититься в случае нападения, кроме одеяла. Он не считал себя героем, поэтому не видел смысла храбриться и немедленно подскочить и дать в морду. Не имея чуткого обоняния, человек тем не менее может учуять чужой запах на своей территории, ничего удивительного, что Стайлзу хотелось фыркнуть. Это нервировало даже больше, чем пугало. Шорох заставил напрячься и сжать кулаки. Дыхание на щеке стало последней каплей, Стайлз распахнул глаза и дёрнулся, наткнувшись на неприятно знакомую улыбку. Тео смотрел так, словно нашёл то, что давно искал. У Стайлза закололо в пальцах, до слуха донеслось предупреждающее рычание, комната наполнилась слабым светом. — Ш-ш-ш, — Тео приставил палец к губам, в его руках что-то блеснуло, и перед Стайлзом оказалось небольшое зеркало с копотью. Встрёпанные волосы, оскал и горящие огнём глаза. Стайлз засучил ногами по матрасу, пытаясь отползти, и замер. Выхватив зеркало, он пялился на своё отражение, задышал через рот и швырнул его в сторону, разбивая вдребезги. За стенкой послышался топот, дверь распахнулась, и в слабом освещении коридора показался перепуганный Скотт. — Что случилось? — А что случилось? — Стайлз смотрел в окно, в котором скрылся Тео, и боялся повернуться к МакКоллу. — Стайлз? — Скотт подошёл к нему, сжал за плечи, и Стайлз зажмурился. — Твои таблетки. Где таблетки? — Не надо, — сделав вдох-выдох, Стайлз медленно открыл глаза. — Точно? — Скотт взволнованно следил за ним, ничего больше. — Да. Какого цвета у меня глаза? — Что? — Скотт не сразу въехал, нахмурился. — Обычного. И всё-таки где твои таблетки? Стайлз растёр ладонями лицо, выдохнул и махнул рукой в сторону рабочего стола.~*~*~*~*~
У Стайлза ломило всё тело, температура не спадала сутки, он бредил наяву и путал реальности. Ему было не интересно что это, ему хотелось, чтобы это прекратилось. Мелисса не находила объяснения его состоянию, злилась сама на себя и не могла ничем помочь. Не знала как. Стайлз то видел себя со стороны, лежащим на кровати в ореоле непонятно чего, то проваливался на чёрную поляну с выжженной травой и несколькими дорогами в разные стороны. Какую бы он ни выбрал, всегда приходил к Неметону, в сердцевине которого стояла перевёрнутая корзина, прикрытая разодранной красной тряпкой. В тени деревьев кто-то прятался, рычал и смотрел мимо него горящими глазами загнанного зверя. На кого-то, кого Стайлз не видел. На кого-то, кто стоял за его спиной. Он проснулся ночью от невыносимого жара. Душная комната, закрытые окна, липкое от пота тело — ему хотелось на воздух. Немедленно. Бежать. Быстрее. Стайлз не разбирал дороги, не чувствовал холода, понятия не имел, куда и зачем его несут ноги. Видел только смазанный свет от фонарей и мигающие жёлтым светофоры. Затормозив у дверей здания, открыл их и преодолел ещё несколько футов, прежде чем остановился и осознал, где находится. Широкий коридор, холодные плитки под босыми ногами, аварийный свет и заколоченные по бокам шкафчики. Какое-то время он слышал только своё тяжелое после бега дыхание и щелкающий звук стрелок больших часов. На другом конце коридора из-за угла вышел человек. Медленно, не скрывая своего присутствия, ставя перед фактом, что Стайлз не один. Уже знакомое покалывание в пальцах заставило напрячься всё тело. — Ну же, Стайлз, не разочаровывай меня, — Тео говорил спокойно, не повышая голоса. Стайлз хотел указать направление, в котором тому стоит идти, но не смог выдавить ни слова. Что-то мешало говорить, и любой звук раздражал голосовые связки, как наждачка. Стайлз отступал, не опуская взгляда, отслеживая любое движение Тео. Упершись спиной в двери, выпал наружу, чудом удержав равновесие, и сорвался с места. Не ночь, а чёртов забег с препятствиями, и Стайлз надеялся, что это очередная неправильная реальность и его лихорадит где-то там, в душной комнате. Инстинкт самосохранения гнал в лес, и Стайлз не стал акцентировать внимание на его сбое. Ночью в лесу Бейкон-Хиллс не может быть ничего безопасного априори. Бросив взгляд через плечо, он выхватил два ярких огонька на чёрном силуэте и почувствовал резкую боль в ступне. Вместо крика получился взвизг раненой псины, Стайлз запутался в собственных ногах, споткнулся и кубарем полетел по земле, раздирая незащищенную кожу спины и груди. Его прижало к стволу дерева, и всё тело снова прострелило болью. Кости будто начали перестраиваться, ломаться и вытягиваться. Стайлз ждал, когда он уже потеряет сознание или очнётся, наконец, от этого бреда. Любая реальность сейчас была бы лучше. Головокружение он расценил на грани чуда свыше и не сопротивлялся, с облегченным выдохом погружаясь в темноту.~*~*~*~*~
Стайлз ошибался, списывая Дерека со счетов. Хейл знал о всех его передвижениях. Знал, где он живёт, с кем учится и что делает. Несколько месяцев внутренней борьбы с собственным волком закончились полным поражением Дерека, и он сдался, принимая сторону зверя. Было несколько причин следить за Стайлзом, и ни одна из них не нравилась Дереку. Стайлз собрал вокруг себя полноценный зоопарк, искренне считая этот зверинец своими друзьями. Дерек наблюдал за ними и видел, что Стайлз, как проклятый пень, притягивает к себе все виды сверхъестественных существ. Он умудрился даже иметь в друзьях слетевшую с катушек ящерицу. Лисы, волки, койоты, и этот список пополнялся. Стоило уползти одним, как на их место тянулись другие, пополняя экзотическую коллекцию. Это была одна из причин. Другая — более расплывчатая, не имеющая существенной основы. Дерек спустя много лет так и не выявил — обычный ли Стайлз или стоило всё же ещё тогда избавиться от младенца, от греха. И на самом деле Хейл не решил для себя, как правильно реагировать на то, что вторая причина оказалась более актуальной. Дерек видел изменения во всем Стайлзе: его походке — более плавной и ловкой; его реакции — более быстрой; его состоянии, когда организм начал подстраивать под изменения самым очевидным образом. И, в конце концов, цвет его глаз. Для Дерека оставалось загадкой, как всех этих признаков не заметил Скотт. Да никто не заметил, как такое вообще возможно? Когда наступила последняя ночь перед обращением, Дерек выбрал себе место, откуда удобнее вести наблюдения. Он мог бы забраться в комнату Стайлза. В самом деле, без проблем, но Дерек не планировал разуверять Стайлза в том, что он — Дерек — бездушная скотина, которой всё равно. — Дерек Хейл, если я не ошибаюсь? — послышалось совсем рядом, и Дерек машинально выпустил когти, поворачиваясь к источнику звука. Перед ним стоял шериф с пистолетом в руках, предупреждающе направленным ему в грудную клетку. — Не ошибаетесь, шериф. — Следишь за тем парнем? — Приглядываю, — поправил его Хейл. Шериф опустил оружие. — С его появлением участились исчезновения людей, — задумчиво поделился он с Дереком информацией, которую тот и так знал. — Ты знаком с ним? — шериф кивнул в сторону дома. — Со Стайлзом. — С пелёнок, сэр, — усмехнулся Дерек. — С его пелёнок. — Вы не похожи, — наградив Дерека медалью отца-одиночки, шериф нахмурился. — Мы и не должны, — Хейл посмотрел на тёмные окна комнаты и снова обернулся к шерифу. Честно говоря, не самое удачное время для допросов. Буквально — на улице ночь. — Моя машина здесь рядом. Давай отойдём, к тебе есть несколько вопросов. — Сейчас не лучшее время. — Это будет зависеть от твоих ответов, — шериф решил для себя так, и Дереку нечем было переубедить его, если не брать в расчёт просто вырубить того и спокойно оставаться на месте. Машина в самом деле стояла недалеко, и, сев в салон, Дерек озвучил очевидное: — Вы тоже следили. И, вероятно, тоже за Стайлзом. — Считай это профессиональным чутьём, — скованно сказал ему шериф. Дерек хмыкнул и нахмурился. В машине витал знакомый запах, и это можно также назвать «профессиональным». — Так что Вы хотели узнать? — Дерек спрашивал машинально, всё ещё принюхиваясь. Стайлза не забирали в участок, и он не ездил в этой машине. Здесь не может остаться его след, даже смешанный с чужим. — Как так вышло, что ты знаком со Стайлзом, а он появился здесь без какого-либо прошлого и в полном одиночестве? Ты его опекун? Где его родители? — казалось, у шерифа вопросы копились всё то время, что Стайлз жил в этом городе. И ему нужно выговориться. — Вы же понимаете, что я могу не отвечать? — Можешь, — согласился шериф и повернулся к нему, пристально смотря в глаза. — Но и ты хочешь спросить о чём-то, верно? — Сомневаюсь, что Вы мне поможете, — Дерек не показал виду, что разговор доставляет ему неудобства. И ещё этот запах. — Ладно. Первое — я не оформлял опекунства над Стайлзом. Второе — его появление здесь исключительно из-за его никчёмного характера. И третье — я не знаю ни где его родители, ни кто они, ни даже что они. Скорее всего, они мертвы, и это к лучшему. — Почему к лучшему? — шериф среагировал чуть более агрессивно, чем ему следовало бы. — Потому что я нашёл младенца недалеко от Неметона. Вы знаете, что это такое и что может означать, — Дерек не спрашивал, знал, что шериф понимает, о чём он. Тот кивнул, отвернулся и ухватился за руль, сжимая до скрипа. — Около двадцати лет назад я познакомился с женщиной, — начал шериф, и в любое другое время Дерек уже после подобного вступления вышел бы без объяснения. В любое другое время. — Я был молод, а она — не как все и не из нашего города. Появилась неожиданно и неожиданно исчезла почти сразу после… — он замолчал и прочистил горло. — Тогда я впервые столкнулся с оборотнем, Хейл, — он обернулся к Дереку. — Не знал, что это такое. Кем она была. Только сейчас догадался. — Вы хотите сказать, что Стайлз?.. — Дерек слабо верил в такое совпадение. Но случается разное дерьмо. — Не знаю. Кто-то похищает людей, а недавно мы обнаружили труп. Через человека целенаправленно пускали разряды тока, пока его сердце не остановилось. Мне известна только одна раса оборотней, которые выживут после такого. И кто-то методом отбора ищет именно её. В салоне повисло молчание. Дерек переваривал полученную информацию, и ему становилось не по себе. Конечно, всё легко проверить, достаточно сравнить ДНК, и результат будет либо «да», либо «нет». Без «возможно», «если», «может быть» и прочих синонимов сомнения. Волк внутри завертелся, заскрёб, привлекая внимание. — Что-то не так, — Дерек вышел из машины, сократил расстояние и у самого дома столкнулся с выбежавшим во двор Скоттом. — Заткнись, — предупредил Дерек, когда МакКолл открыл рот. Подвинув его в сторону, просто вошёл внутрь, кожей чувствуя недовольство и раздражение за спиной. Поднявшись в комнату Стайлза и не обнаружив его там, Дерек сорвался с места одновременно с визгом шин патрульной машины на улице. Дерек стёр лапы в кровь, бежал след в след за шлейфом запаха Стайлза и уткнулся носом в дерево, теряя. Наглухо. Как сквозь землю провалился, и Хейл остервенело рыл её, по брюхо раскапывая яму. Тянул носом воздух — и ни хрена. Оборвало на этом месте, хоть вой. И Дерек завыл, сотрясая звуком каждый уголок леса. Ярость волка, его собственная, вырвалась наружу эхом разносясь по округе, распугивая всех живых существ. Хруст ветки заставил резко развернуться. Вжав голову в плечи, перед Дереком стоял МакКолл, за его спиной к ним приближался шериф, и только запах второго остановил Хейла от того, чтобы не напасть на более слабого оборотня. Волку не нужна никакая экспертиза, он узнал шерифа и принял. — Мы найдём его, — задыхаясь, выплюнул шериф, смотря Дереку в глаза, и Хейл поверил. Кивнул мордой и попытался снова поймать, зацепиться хоть за слабую, но нитку. Скотт благоразумно решил оставить вопросы на потом.~*~*~*~*~
Когда МакКолл сказал, что у него есть план, Дерек с сожалением подумал: «Неужели всё настолько плохо?». Планы всех друзей Стайлза обычно только усугубляли положение, а сейчас был не тот случай, когда можно облажаться. — Просто послушай, — взвился Скотт, и Хейлу ничего не оставалось, как действительно слушать. Стайлза нет неделю, и бог с ним, с хреновым планом, главное, что он есть.~*~*~*~*~
Дерек не знал о существовании подземных ходов Бейкон-Хиллс. И не знал никакого Тео, о котором заведённо говорил МакКолл. Откуда он взялся, и почему Хейл упустил этот момент? В любом случае Скотт вскрыл шкафчик и, выудив оттуда футболку, преподнёс её Дереку, как обручальное кольцо в бархатной коробочке. От тряпки воняло оборотнем — неправильно, искусственно. И, возможно, Скотт был прав. — Я убью его, — чем ближе и ярче ощущался владелец футболки в руках, тем больше у Дерека уходило сил на то, чтобы удерживать трансформацию. Здесь, в этих грязных и мокрых туннелях, чувствовался Стайлз. Слабо, еле слышно. — Мы не будем его убивать. — Я не обращался за помощью. — Нет, Дерек. Для него есть специальное место. И никто из нас не будет никого убивать, — что-то в его голосе было такое, почему Дерек не стал спорить, только выпустил когти и резанул по бетону, выбивая искры. Склонив голову набок, прислушался. Глухой стрёкот противно забирался в уши. На развилке, в которую они упёрлись, пришлось разделиться. Дереку это нравилось больше, МакКолл мешал ему своим присутствием. Железная дверь выросла ровно за поворотом. Никаких посторонних звуков, никакого движения, никаких голосов. Голая сталь, без замков и ручек, только швы по бокам. Дерек начал водить рукой, пытаясь нащупать хоть выступ, хоть углубление — дверь должна как-то открываться и закрываться, потому что каких-либо цифровых механизмов также не наблюдалось. Под пальцы попалась прорезь, настолько тонкая, что не увидеть ни человеческим, ни сверхъестественным взглядом. Дерек проследил ровный прямоугольник, надавил в середину и услышал глухой щелчок и шорох медленно ползущих в стороны дверей. Комната была подсвечена тусклым светом, никакой мебели, даже элементарного стула. У дальней стены плетёная проволока в человеческий рост и прикрученные к ней провода. Рядом в углу смятая не то простынка, не то покрывало: тонкое, грязное, рваное. Присутствие Стайлза ощущалось кожей. Чтобы увидеть всё это, потребовалась секунда, и Дерек переступил порог. — Какая честь, — в голосе сквозила улыбка, Хейл пригнулся интуитивно и услышал над головой треск. Грубый толчок в грудь, удар в ухо и звон в голове. Дерек тряхнул ей несильно, замахнулся, чтобы вспороть ублюдку горло, но не успел. Над макушкой Тео просвистело железо и звонко упало одновременно с обезвреженным противником. Дерек удивленно посмотрел на его тело под своими ногами. Выхватил совсем рядом грязные ступни, скользнул взглядом выше, подмечая рваные домашние брюки, зацепился за гематому под рёбрами, за родинку под левым соском, за другую, за третью. Не стал останавливаться на шее, которую всё ещё хотелось крепко пережать пальцами, и, наконец, напоролся на горящие глаза. Дерек поднял руки в защитном жесте: — Спокойно, Стайлз. Это я, — начал было Хейл, но Стайлз удивил его снова. — Я узнал, — грубым, на тон ниже обычного, голосом сказал Стайлз и с чувством впечатал кулаком промеж глаз. Дерек, получивший по голове второй раз за пару минут, пошатнулся вместе с комнатой. Стайлз не успокоился на одном, подорвался вперёд и со всей обретённой силой накинулся, шипя и изворачиваясь. Он что-то говорил, фыркал между слов, скалился и довольно ловко задевал Дерека по открытым участкам тела. В ответ бить не было никакого желания, Дерек блокировал более сильные удары и в какой-то момент сумел перехватить запястье, когда Стайлз целился острыми когтями в область сонной артерии. Не выдержав, Дерек зарычал ему в лицо, дёрнул за руки и развернул к себе спиной, фиксируя на месте. Появление Скотта предотвратило что-то определённо похожее на ошибку.~*~*~*~*~
Дерек допускал, что при встрече Стайлз не кинется к нему на шею с радостными воплями. Он прекрасно помнил, как они разошлись в разные стороны, и считал даже логичным, что тот встанет в позу. Но на тот момент у Стайлза ещё не было арсенала из клыков, когтей и прыткости. Его было легко скрутить и встряхнуть за шкирку. На тот момент. Стайлз не потерял человеческий облик, не сошёл с ума. Он был по-прежнему собой обычным с помноженными надвое чувствами и эмоциями. И силой. Он согласился рассказать, что с ним происходило прошедшую неделю только с условием, что Дерек свалит с глаз куда подальше. При этом добавил, что привык не видеть его вечно недовольную рожу. Злопамятный плут. Дерек молча вышел и прислонился спиной к закрытой двери. Все прекрасно понимали, что он не сдвинется от этой комнаты дальше чем на фут. Все, включая самого Стайлза. Шериф, который за сутки стал просто Джоном, успел договориться о помещении Тео в Дом Эйкена и сейчас спокойно находился в комнате с кучкой народа, слушая рассказ Стайлза. Дерек прислонился к дереву затылком, глуша волчье недовольство — он имел право находиться там со всеми. Он, чёрт возьми, имел на это право больше всех присутствующих. Все те несчастные, которые до сих пор числились без вести пропавшими, были случайными жертвами в поиске истинной лисицы, появившейся на свет в результате симбиоза человека и кицуне. Ребёнок от такого союза до своего первого обращения не знает, какой окажется масти. Или вовсе не знает, что он на самом деле. Тео нужен был этот оборотень для каких-то своих целей, которым не суждено сбыться. Даже если он хотел как-то воздействовать на результат, провоцируя и ускоряя обращение болью, Стайлз в целом оказался бы для него роковым экспериментом. Потому что он Стайлз, вот и всё. В комнате бурно обсуждали, строили догадки, делали выводы, причём разные. Чуть было не переругались, отчего Хейл не удержался и закатил глаза. В какой-то момент Стайлз остался наедине с шерифом, и ещё долго оба сидели, обсуждая совсем другое. Дерек не хотел подслушивать. Несмотря на то, что воспитывал Стайлза именно он, их связь сложно было назвать родственной. В них не было общей крови, только эта долбаная связь, которая имела один единственный исход, от которого Дерек пытался выстроить стену. Тщетно, и он это понимал. Оба понимали. Дерек честно ждал своей очереди. Хотел Стайлз, не хотел Стайлз, Дерек ждал. Нельзя было оставлять всё так, как оно было. Нет, можно, но Хейл не собирался этого делать. Ведь очевидно, что он был во многом прав, а Стайлз упёрт. Очевидно, да? Шериф подошёл к нему, когда он раскручивал в голове разные варианты разговора. Взгляд Джона приобрёл отцовский оттенок — подозрительный и предупреждающий. Его можно было понять, Дерек не производил впечатление милой невестки. Он был мужиком со щетиной, который воспитывал его сына на протяжении многих лет. Джон встал рядом, плечом к плечу и скрестил на груди руки. — Первый раз в такой ситуации, — устало сказал он. — По закону я вправе огородить своего сына от твоего общества. По-человечески… — он сделал паузу, решаясь или борясь с собой, Дерек не знал точно. — По-человечески я скажу, что вам надо поговорить. И выяснить все ваши, — он показал какой-то неопределённый жест рукой. Дерек кивнул, подошёл к двери, но шериф стиснул его плечо, удерживая. — Не забывай, что я всё ещё на службе. — Я обращусь к Вам, если моей жизни будет что-то угрожать, — Дерек видел, как шериф расслабился после его слов и даже понимающе хмыкнул, сжал напоследок плечо и позволил зайти в комнату. К своему удивлению, шипение в свой адрес он воспринял как нечто привычное. — Приём окончен, — рявкнул Стайлз, сжимая и разжимая кулаки. Дерек улыбнулся, уловив отголосок радости напополам с волнением. Ничего так и не изменилось. — Ты уверен? — Абсолютно, — Стайлз нахмурился и повёл носом. — Я убедился, что ты в полном порядке. Поэтому как скажешь, — Дерек пожал плечами и развернулся на выход. Он знал Стайлза слишком хорошо, и когда ему врезали между лопаток, был готов к удару. Обернулся, перехватил кулак у своего лица и усмехнулся на злой обиженный взгляд напротив. — Ни хрена не изменился, всё такой же похуист. Ненавижу! — он вырывался, скалился, сверкал вновь горящими глазами. — Зачем ты вернулся? Чтобы снова свалить? Снова бросить? Так вали к чёрту, Хейл, — он гнал его, вцепляясь когтями в одежду, и Дерек слышал треск ткани. Подхватив его под бёдра, поднял, поменял местами и вжал в дверь, намеренно причиняя боль. — Так отпусти меня. К чёрту. Твоё последнее слово, Стайлз, давай, — Дерек прижимал его ближе и чувствовал «слово», упирающееся ему в пах. Стайлз замотал головой, фыркнул, прочесал когтями по затылку и потянул за волосы, оголяя для себя шею Дерека. Прижался носом под подбородком, заворчал что-то и укусил. Если он что-то ответил после этого, Дерек не услышал. Всё то, что он держал в себе на поводке, порвалось с оглушительным хлопком. Он выпустил Стайлза из рук, отшвырнул вглубь комнаты и начал раздеваться. Стайлз стоял, дышал через рот, смотрел и ничего не делал. Дерек ухватился за край своих джинс и буквально почувствовал, как у Стайлза взбрыкнул сучий лисий инстинкт. Он растянул губы в улыбке, облизнулся и начал играть. Отступать спиной от Дерека, наворачивать круги, провоцировать урчанием и смешками. Дерек не был настроен на игры, Стайлз вконец довёл, и крутить хвостом было высшей глупостью. Не сейчас. Поймать его не стоило ничего, и Дереку было плевать, что он выдерет Стайлза на полу. Доигрался, пусть терпит. А Стайлзу было по кайфу, он продолжал вертеться: ловко, быстро, нагло. Дерек порвал на нём рубашку, и Стайлз сделал подсечку, перевернулся, оседлал и, довольный, возвышался над Хейлом. Лохматый, возбуждённый, с чертями в глазах и в разодранной одежде. Хренов победитель с вздыбленной тканью в области паха. Он склонился над лицом Дерека и довольно просветил: — Ты знаешь, как охуенно сейчас пахнешь? — он лизнул Хейла за ухом и застонал, когда Дерек подкинул бёдра. — Я тоже хочу себе этот запах, — прошептал он. — Твой. А ты хочешь? Дерек не ответил, только саданул когтями по ткани на очередных домашних брюках и сжал в ладонях задницу. Стайлз впился ему в губы всё с той же лисьей натурой: толкаясь языком в рот и отстраняясь, вылизывая губы и возвращаясь, втягивая чужой язык. Дерек в последний момент втянул когти и надавил на вход, толкаясь и надавливая на стенки мышц. Стайлз сам направил в себя его член, оттолкнул руку, приставил головку и начал насаживаться, шипя и всё равно прижимаясь губами к губам Дерека. Чихать он хотел на прелюдии и осторожность, он дорвался, добился, получил своё и не собирался тратить впустую ни секунды. Начал двигаться, пробовать медленно, но не выдержал, сорвался на быстрые грубые движения. Дерек подхватил его, обнял, притянул к себе и сам толкнулся, вырывая стон, переходящий в тонкий довольный вой. Стайлз цеплялся за его бока, давил пальцами на кожу, подмахивал и сжимал в себе член Дерека. Зашептал лихорадочно его имя и кончил, не трогая себя, пачкая штаны и утягивая за собой в оргазм. Дерек надавил ему на поясницу, вжал в себя и кончил следом, почти срываясь в трансформацию от яркого горячего удовольствия. Позже, они перебрались на кровать, трахались снова и снова, пока горло не начало драть от криков, а в организме ничего не осталось. Уснули, свернулись вокруг друг друга и не расцепились за всю ночь, прижимаясь кожей к коже. На следующий день, когда утро они безбожно проспали, Дерек наткнулся рукой на мягкую шерсть и глубоко вздохнул, обнаружив спящую лису у себя под боком. Прикрыв глаза и расслабившись, Дерек позволил себе перетечь в волчью форму, чтобы уткнуться мокрым носом в усатую морду и поспать ещё пару минут, переплетая свой хвост с тёмно-рыжим.