LB 753

      В каюте было темно, электричество исчезло несколько дней назад, а вместе с ним и освещение, отопление и подача воды пока держались, но радиаторы вот уже изо дня в день постепенно теряли мощность поддерживаемые аварийными источниками питания. Пройдет еще некоторое время и стылый, мертвенный вакуум за иллюминатором возьмет свое, но боже, как — же мучительно ожидание, как все-таки прекрасна смерть от переохлаждения,нужно только заснуть, прилечь на постель и не шевелится, иначе ОНИ могут услышать.       Они. Я знаю, сейчас их не слышно, из-за металлической двери в отсек не проникает ни звука, но они все еще там. Ждут. Они могут ждать столько, сколько понадобится.       Недавно я имел неосторожность уронить контейнер с остатками еды, в ужасе я застыл трепеща как осиновый лист в ожидании кошмара, кажется я перестал дышать, ничего не происходило, в конце концов выдохнув, я опустился на стул, но тут я услышал это, тихий скрежещущий звук метала о метал, будто кто-то ласково гладил металлическую дверь в отсек с другой стороны.       Я потерял сознание, когда я падал на спинку стула, я был почти, что счастлив, потому, что в отключке я не смогу увидеть их, почувствовать как их стальные когти ворвутся в мои внутренности. Очнувшись через некоторое время, я понял, что до сих пор жив, а дверь по прежнему закрыта. Надо наверное радоваться, но я не могу, сотрясаясь от беззвучных рыданий я проклинал себя за то, что мне не хватает храбрости пойти и открыть чертову дверь, и оборвать свои мучения.       Дойдя до раковины, я медленно, миллиметр за миллиметром начал поворачивать кран, вот так, нельзя шуметь, вода капает мне в ладошку, как только немного накапает я слизну языком и буду наполнять ладони снова, черт. я даже не могу отважится открыть кран полностью, чтобы налить себе стакан воды.       Иногда мне кажется, что ОНИ специально не стали убивать меня, будто они стоят там, прямо за дверью, их страшные пасти ощеряются в улыбке, они стоят и смотрят на меня прямо сквозь дверь, зная, что я никуда от них не денусь, упиваются моим отчаянием. Даже сейчас, сидя спиной к двери, я ощущаю на себе их взгляд, хотя по моему у этих существ нет глаз, во всяком случае, когда я видел одного из них, тогда…       Тогда, когда не стало моей жены. Они забрали ее. Когда все это случилось, мы попытались спастись на шлюпке, Мири повредила ногу, я нес ее на руках, я бежал так быстро как мог, а потом, потом… Черные, лоснящиеся руки со сдвоенными пальцами схватили ее откуда-то сверху, я навсегда запомнил ее глаза, полные ужаса, исчезающие в вентиляционной шахте на потолке, она не успела даже закричать.       Как старший инженер корабля, я знал куда ведет эта шахта — прямо в отсек где расположены охлаждающие элементы реактора. Там у них что-то вроде гнезда, или улья. Я должен был пойти за ней, я уже вызвал лифт, но когда его двери распахнулись — мои колени задрожали, я не смог, не смог нажать чертову кнопку нижнего уровня, вместо этого, я бросился в аварийный отсек — убежище, бросил мою Мири, я оставил ее ИМ!       Я заслужил свою участь. Теперь я буду ждать, осталось не так много, скоро температура опустится ниже нуля, а с теплом закончатся и мои страдания.       Медленным шагом, ступая тише мыши, я добрался до кровати, также медленно лег. Перед тем как уснуть я вставил себе в рот кляп из наволочки, плотно зафиксировал его куском веревки. Ночью мне снятся кошмары, они теперь постоянны, а кричать нельзя, иначе ОНИ услышат.