Таинственное трио

Многие жители Парижа часто мечтательно смотрели на своих кумиров — ЛедиБаг и Супер-Кота, которые так быстро и ловко побеждали акумизированных злодеев, и с невиданной таинственностью растворялись на крышах Парижа. Волей-неволей, но у каждого мелькала мысль: «А если бы…». А если бы я сумел стать таким же супер-героем и спасать город? А если бы сегодня ЛедиБаг и Кот Нуар опоздали, а я их спас? А если бы злодей победил их и захватил власть над Парижем? Что бы тогда было? Никто не мог дать однозначного ответа, в котором сам был бы уверен на сто процентов. Ведь будущее никто не может увидеть, а поэтому всем жителям Парижа приходилось лишь прятаться по-глубже в подвалы, когда наступало очередное нападение, и тихо молиться, чтобы излюбленные герои не опоздали, были сильнее и победили врага, а затем опять мечтали, мечтали, мечтали… Однако таким не был Натаниэль, относившийся к той группе людей, которых лишь страшат подобные перемены. Парень с восторгом смотрел, как ловко ЛедиБаг лавирует на йо-йо, как быстро Кот Нуар выбивает из рук противника пораженный предмет, но никогда не испытывал желания очутиться рядом с ними. Может, потому что ему совершенно не нравилось то, что приходиться рисковать своей жизнью, может, он просто боялся, что не справится. Такого ответа не мог дать себе даже сам Натаниэль, а потому ему приходилось лишь зарисовывать в альбом стоящих ЛедиБаг и Супер-Кота из его воспоминаний, когда он оказался с ними так близко, и не задумываться о том, чтобы побыть на их месте. Однако судьба распоряжается иначе. — Натаниэль, вставай уже, ты проспишь! Опять допоздна рисовал что ли? — послышался с кухни строгий бас отца, который вот уже минут тридцать на ногах. Парень, отчаянно зевая, попытался встать с кровати. Сонно водя рукой по столу, он наконец наткнулся на телефон и, включая его, зажмурился от неприятного света, больно ударившего по глазам. С трудом разлепив веки, Натаниэль наконец нашел строку времени и вздохнул. До школы еще целый час, так что он вполне успевает. Как и большинство подростков в школьные будни, парень, щурясь от света с кухни, сонно побрел к ней самой, по пути натыкаясь на разные предметы. — Доброе утро, — поприветствовал его отец, глотая крепкий кофе. — Доброе, — на автомате ответил Натаниэль, садясь за стол. Глаза предательски слипались и казалось, что парень мог лечь спать хоть тут, однако суровый голос отца не дал ему это сделать. — Натаниэль, а ну не спать. Твое рисование может плохо кончиться. — А где мама? — пытался отвести разговор от темы рисования Натаниэль, попутно накладывая себе салат. — Спит еще. Я-то рано встал, потому что в командировку надо. — Но ведь ты только позавчера вернулся! — скидывая остатки сна, возмущенно произнес парень с рыжими, как и у отца, волосами. — Моя работа того требует, увы. Не волнуйся, сынок, совсем скоро я буду дома. -…и совсем скоро уедешь опять. — Натаниэль, ты взрослый парень, неужели тебе нечем заняться? — удивленно спросил отец. На это Натаниэль лишь поджал губы и тихо застонал про себя. Не говорить же отцу, что у него почти нет друзей, с которыми можно клёво повеселиться, а тот факт, что его опозорила сама Буржуа, вообще стоит замять. Парень не хотел, чтобы отец лез его защищать в школу, ведь тогда он может упасть в ее глазах. А Натаниэль совершенно не желал, чтобы она его считала трусом. Поэтому он просто натянул улыбку и сказал: — Конечно есть чем! — Ну и отлично. Все, я побежал. Удачи. Отец вышел из-за стола и направился к выходу, оставляя сына грустить в одиночестве. Вчера Натаниэль до поздней ночи рисовал комиксы, связанные либо с ним и Маринетт, либо с ЛедиБаг. Поразительно, но супер-героиня прочно засела в его сердце. Хотя Натаниэль не чувствовал к ней того, что ощущал при встречах с Маринетт. Скорее, это была некая симпатия и восхищение, но не более. Натаниэль до сих пор помнил тот день, когда, поддавшись негативным чувствам, он стал тем, кем желал, однако же такая способность повернулась против него самого. Поэтому парень лишь изредка с содроганием вспоминал моменты, когда его разум окутала черная дымка, а перед глазами стояли лишь очертания маски, и чей-то смутный голос говорил: «Достань… отомсти… убей…». Хотя Натаниэль прекрасно знал, что Хлоя любит издеваться над такими, как он. Он понимал, что ей до жути нравилось, когда люди злились на нее, но все равно поддался. Поэтому парню лишь оставалось скрывать свою обиду на эту блондинку и игнорировать каждый раз, когда она пыталась его подразнить. К сожалению, это становилось делать все труднее, а накопившиеся эмоции было девать совершенно некуда. Приходилось лишь сильнее надавливать на карандаш и выводить новые линии героев. Натаниэль уже выходил из дома, как ясная погода неожиданно сменилась дождем, поэтому он лишь грустно вздохнул и, раскрыв зонт, направился в сторону школы, прижимая к себе новый альбом, который скоро наполнится его творениями. Проходя мимо какой-то арки, которая была украшена какими-то узорами, Натаниэль услышал громкий лай собак, прерываемый звуками дождя. Судя по голосу, их было несколько, и собаки были довольно крупные. Парень хотел ускорить шаг, так как собаки-бродяги могут дорого ему обойтись, но услышал чей-то тихий голос: «Помогите». Задержавшись на пару секунд, Натаниэль шагнул во двор, сложив зонт, чтобы защищаться им в случае чего. Сквозь дождевую завесу были явно видны два больших черно-белых пятна, а перед ними стоял старичок небольшого роста и отчаянно размахивал палочкой, стараясь отогнать хищников. Однако те, явно чувствуя, что он слабее, лишь громче лаяли, но нападать не решались, так как любой удар такой палкой мог сильно повредить им что-то. — А ну живо отошли! — рыкнул неожиданно Натаниэль, выпуская зонт. Собаки, решив, что парень намного крупнее их из-за зонта, немного порычали и поспешили ретироваться, дабы не пришло еще больше людей. Художник посмотрел им вслед, а затем бросился к пожилому мужчине, который лишь присел на близстоящую скамейку, уже полностью промокшую от воды. — Все нормально? — обеспокоенно спросил Натаниэль, протягивая зонт над его головой, так как знал, что чувствовал сейчас мужчина. На него тоже когда-то лет в десять напал питбуль. Тогда мальчик даже позволил себе расплакаться от страха, так как быть съеденным собакой — не лучшая смерть. — Да. Спасибо вам, молодой человек, — прервал воспоминания Натаниэля мужчина, широко улыбаясь. — Может, вам нужен зонт? — спросил художник, вытягивая на руках вещь. Конечно, запасного у него не было, но ему показалось, что незнакомцу он нужен больше. — Не стоит, думаю. Я уже пришел домой — Пожалуйста. До свидания, — быстро попрощался Натаниэль и побежал в школу, так как время поджимало. Мужчина лишь задумчиво посмотрел ему вслед, а затем открыл ближайшую дверь и зашел внутрь. Само собой жил он не тут, однако парень явно спешил, и лишать его последней защиты от дождя незнакомцу было явно неудобно. Зайдя в класс, Натаниэль тихо последовал на задние парты, перебросившись парочкой слов с Иваном, который о чем-то увлеченно болтал с Милен, а также с тихой Роуз, которая задумчиво смотрела куда-то в окно до того момента, пока не пришла Джулика. Натаниэль вздохнул и сел, как всегда, один за свою парту. Однако такое одиночество его ничуть не смущало. Потому что в моменты, когда учителя дают какие-то скучные работы, его единственным решением было — это рисование. Взглянув в окно, парень заметил, что дождь почти кончился, а из-за серых туч выглядывают приветливые солнечные лучи. — Маринетт, боже мой, что ты делаешь?! — раздался противный голос со стороны, отвлекая Натаниэля от созерцания улиц. Повернувшись, он заметил немного мокрую Маринетт, явно попавшую под дождь, а также Хлою, которая истерически визжала и указывала на свою сумку. Натаниэль сначала судорожно выдохнул, заметив брюнетку, которая даже мокрая выглядела неотразимо. Парень сам не понимал, чем таким зацепила его эта робкая одноклассница, но факт оставался фактом. Он влюбился в Маринетт и любил ее даже тогда, когда его дразнила и унижала Хлоя, когда девушка сама призналась, что ничего не выйдет, когда его рисунки про Маринетт увидел весь коллеж. Однако последнее не было такой уж большой проблемой. Натаниэль видел, что поведение Хлои не нравится почти всем в школе, поэтому над ним не смеялся абсолютно никто, когда не было блондинки. — Ты испачкала мою новую сумку! — выдернул из мечтаний Натаниэля противный писк Буржуа. — Хлоя, это просто капли воды. Они высохнут и все будет нормально, — устало ответила Маринетт, садясь за парту. — Не нормально! Если они не исчезнут, то я заставлю купить тебя новую такую сумку! Ссора Маринетт и Хлои привлекла внимание абсолютно всех учеников в классе, даже Роуз и Джуликой отвлеклись от обсуждения фильмов какого-то известного режиссера и с любопытством наблюдали за перепалкой. Встревать в разговор никто не желал, так как понимал, что он еще и виноватым окажется по мнению Буржуа, а Маринетт вполне могла дать отпор блондинке. — Да, Хлоя, — закатив глаза, сказала девушка. Было видно, что ей надоела сложившаяся ситуация, но блондинке явно хотелось довести Маринетт сегодня, но едва она успела сказать хоть слово, как в класс вошел Адриан. — Адрианчик, любимый, привет! — бросилась к нему Хлоя, мгновенно позабыв об ученице. Натаниэля аж вывернуло с этой картины. Как блондинка может быть такой двуличной тварью? Притворяться ангелом, скрывая личину демона. От художника не укрылся взгляд, коим проводила Адриана Маринетт. В нем было отчаяние, любовь и бесконечное смущение. Натаниэлю было не трудно заметить, что его одноклассница по уши влюблена в Адриана. Парень всегда грустно усмехался, когда видел, с какой надеждой она его встречает каждый раз и с какой бесконечной любовью провожает блондина до лимузина. Художнику часто хотелось, чтобы она также смотрела, но только на него. Чтобы ее улыбка была такой же яркой, когда она видела Натаниэля. Чтобы она была влюблена в рыжеволосого паренька. Но сам он понимал, что Адриан лучше его во всем: шикарная внешность, популярность, скромность, но при этом может дать отпор, богатый отец и, что самое главное, не противный характер как у той же Хлои. Порой Натаниэлю казалось, что он сам бы мог встречаться с Адрианом, будь художник девушкой. А что имел он сам? Талант к рисованию… и собственно на этом список вещей, которыми может похвастаться Натаниэль, заканчивался. Поэтому парень больше и не пытался лезть к Маринетт со своей любовью, ведь она, очевидно, выберет не его.

***

— И что мне нарисовать? — тихо прошептал парень сам себе, глядя на чистый белый лист бумаги, лежащий на столе. Постукивая карандашом по столу, Натаниэль прокручивал в голове все позы, в которых уже была нарисована ЛедиБаг или Маринетт. Потому что лишь они одни и занимали все белые страницы альбомов, в которых лишь изредка проскакивал Кот Нуар или какой-нибудь очередной злодей, образ которого так мог понравится Натаниэлю. — Нарисуй меня, — раздался неожиданно тихий голос сзади, хотя в комнате никого не было.