- Скажи, словно это правда...

      Эксперимент.       Какой эксперимент он проводит на этот раз?       Как не умереть от передозировки наркотиков, в последний миг успев позвать на помощь?       Как умереть для всех и воскреснуть особенно эффектным образом?       Все его эксперименты… в них никогда не было проку, и всегда было много боли для близких его людей.       Близкие… а были ли у него близкие. Не те, которым он дорог, а которые дороги ему. Может быть Джон… может та женщина. И никогда Молли Хупер.       Все эти мысли и тысячи других успевают пронестись у нее в голове в два мига, прежде чем…… и она знает, что будет больно. Когда он приходит к ней, ей всегда больно. Эта боль – стала неотделимой частью Молли Хупер. Только, когда он не приходит, еще больнее. Депрессия, алкоголь… а может самой попробовать наркотики? …… она говорит.       - Да. Что тебе нужно? **       Сказать, что любит. Как просто. Для него все просто. Для него любая загадка – не головоломка. А чувства людей для него не существуют. Или существуют только постольку, поскольку они могут совершать преступления и придумывать особенно изощренные их сценарии, чтобы Шерлок чуть дольше думал над делом, чуть дольше ловил кайф.       - Потому что это правда.       - Пусть правда, все равно скажи.       Она сдается. Она всегда сдается ему. Она чувствует себя совершенно нагой. И вокруг морозный воздух пронзает насквозь. Ее душа рвется на кусочки.       Сказать ему это? Чтобы он посмеялся над ней, чтобы весь мир смеялся над ней?..       Молли Хупер, что любит гения сыска! Серая мышь – патологоанатом, что осмелилась всю свою жизнь любить его! Молли Хупер – безвольная тряпка, ни на что не способная и не годная. Только чтобы ей вытирать грязный пол, по которому только что своими немытыми ботинками сарказма и пафоса прошелся Шерлок Холмс.       И губы уже готовы прошептать три слова, что так ему нужны. Но это не может быть так просто. Не теперь!       - Сначала сам это скажи.       Цена. Все имеет цену. И пусть раньше она не выставляла ему счет, сейчас он попросил о слишком дорогом.       - Скажи, словно это правда.       Этому никогда не быть правдой. Но хотя бы на одно мгновение… **       - Я люблю тебя. ** ** **       На столе лежат лимоны или то, что прежде было лимонами, из которых теперь выдавили весь сок. И прямо на полу возле стола сидит девушка. Выжатая как те самые лимоны и такого же желтого цвета ее лицо – недостаток свежего воздуха и сна, переизбыток слез делают свое дело хорошо.       Она уже ни о чем не думает. Все в ее душе словно отмерло. Раньше – она не помнит насколько раньше – она еще думала о том, что случилось. Плакала и думала. А теперь сил на это не было никаких.       Стук в дверь остается неслышным для нее, неслышим и звонок в дверь… и даже скрип двери, возвещающей, что кто бы там не стучался – он потерял терпение и просто вошел.       - Молли?       Только голос вдруг приводит ее в чувство. Она вскакивает на ноги, вытирает щеки от слез рукой и в последний миг, перед тем, как он входит на кухню, она успевает сгрести со стола ошметки лимона и швырнуть их прямо на пол.       Непонятно почему, но этого распотрошенного лимона она стыдится больше, чем своего собственного вида.       Он ничего не говорит и просто смотрит на нее. А у нее для него не осталось слов. Все, что должна была, все что могла… все, что _хотела_ сотню лет назад – она уже сказала.       И все же он пришел. Стоит здесь и смотрит на нее. И она не может этого понять. И она хочет это понять. Почему он пришел теперь, когда она сделала то, что он просил. Что еще ему от нее надо?       - Почему?       - Это был не мой эксперимент…       - Так значит, я теперь принимаю участие уже не только в твоих экспериментах?..       - Моя сестра. Она сказала, что взорвет твой дом вместе с тобой, если ты не скажешь мне этих слов.       Молли удивлено открывает рот. Она даже не знает, чем больше удивлена – наличию у Шерлока сестры или тому, что та почему-то вдруг решила взорвать ее?       - Да, взорвать твой дом вместе с тобой и да, у меня есть сестра, о которой никто не знал, а я не помнил. Гений и убийца. Все эти записи с Мориарти – это ее рук дело! Его посмертная мне месть. Они вместе с ней…       Он еще что-то говорит – вдруг – увлеченно и возбужденно, выказывая свою гениальность, опуская тем весь мир. Как всегда.       - Мне не интересно это.– Вдруг говорит Молли, и Шерлок резко замолкает.- Она опасна. Вы поймали ее. Теперь весь мир спасен.       - Да.       - Отлично. Зачем ты пришел?       - Объяснить тебе…       - Можно было по телефону или смску скинуть, как ты всегда делаешь,– Молли старается говорить спокойно, но голос выдает ее и она замолкает, чтобы не расплакаться прямо ему в лицо. Это было бы уже лишним. Довольно и того, что было по телефону.       - Батарея села.– Он стучит телефоном по столешнице. Молли внимательно следит за его движением. Она силится понять, почему он и правда пришел теперь…       - А ехать на другой конец Лондона, естественно, быстрее, чем поставить его на зарядку?..       - Там, в комнате, стоял гроб, который предназначался для тебя.       - Оу,– неопределенно протягивает Молли, еще более тщетно пытаясь понять, что вообще теперь происходит.       - И на крышке были написаны эти слова. Ты хочешь чувств? Ты хочешь правды? Что я почувствовал, когда понял, что ты можешь умереть, если я не справлюсь?.. Не разгадаю очередную головоломку, а заставлю тебя сказать самые сложные три слова в мире?..       - Скажи…- едва слышно выдыхает Молли. Ей кажется, у нее даже сердце замирает в груди и больше не бьется. Она хочет услышать его. Она хочет уже, наконец, понять _зачем_ он пришел?..       - Страх. Я не хотел тебя терять…        «Неудобно заводить нового патологоанатома? Лишние хлопоты?» - почти срывается с ее губ слабое – защитное, но горло ее сводит судорогой. Она не может выговорить и слова. Так и стоит с открытым ртом.       Слабая улыбка трогает вдруг его губы, а глаза его теплеют и наливаются солнечным ярким светом, через который так отчетливо блестит роса выступивших на них его слез.       Он наклоняется к ней и его губы едва ощутимо касаются ее щеки.       Он что-то шепчет ей. И она не может понять его слов. Способность просто понимать человеческую речь, утеряна. Но сердце слышит то, что не слышит рассудок. И начинает биться в груди горячо и жарко, и сгорбленная спина девушки вдруг распрямляется и блеск его глаз перекидывается в ее глаза и за многие долгие годы ее лицо освещается светом.       - Я тебе не солгал.