Шаг в пропасть

Это шаг в пропасть. Он стоит на самом краю, размышляя, скоро ли осыпется земля под его ногами. Зачем шевелиться и прилагать усилия, если все может решиться само? Над ним, будто дамоклов меч, висят песочные часы, отсчитывающие время до полного краха. Одна песчинка, вторая, третья… Время не замедляется, хотя законы физики явно страдают. Мимо, над самой пропастью, пролетает сгусток эмоций. Быстро, как запущенный камень. Он вздыхает и переминается с ноги на ногу, как перед прыжком в воду. От этого движения земля крошится, и от обрыва, на котором он стоит, отваливается кусок. Но не падает Туда. Он выдыхает судорожно, по частям выпуская воздух из легких, пытаясь расслабить будто деревянное тело. Ему хотелось верить, что он также воспарит, если сделает еще один шаг вперед. Глупости. Когда он думает о том, что ни разу в жизни не стрелял из пистолета, то оружие само собой материализуется из воздуха. Ему кажется, что дышать стало сложнее. «Глупости», — утешает он себя, протягивая руку к безжизненному и холодному металлу. Одно лишь касание, и кожу обжигает. -Ай! Вдохнуть не получается, а пистолет, направляемый невидимой рукой, оказывается у виска. Щелкает курок. Не делай глупостей. И я опущу ствол. Голос звучит будто в его голове, подчиняет, заставляя делать что-то против воли. Он гулко сглатывает. Кровь шумит в ушах, сердце колотится, как сумашедшее, а по спине скатывается капля пота. Он медленно поднимает руки. Шагай вниз. — З-зачем? Шагай. Спусковой крючок двигается. Он дергается, но послушно двигает ногу вперед. Умничка. Сладко прозвучавшее «умничка» отрезвило. — Не буду. Тогда я сделаю это сам. Когда пистолет крутится в воздухе, он замирает. Страшно. Страшно, мать твою, оказаться Там. Холодное дуло касается кожи, давит, и он откидывает голову. Готов? Раз. Два. Три? Пуля врезается в кожу, рвет её, причиняя огромную боль. И тут же затихает. Так дело не пойдет… Надо бы тебя сбросить туда, в пропасть. Земля осыпается, парит в воздухе пылью, пока песочные часы дают трещины, грозясь лопнуть. Место рушится без своего обитателя. Звенит стекло, и целая лавина песка засыпает бездыханное тело, погребая его под собой. От серого неба отклеиваются куски, как от намокших обоев, пропасть увеличивается, понемногу поглощая человека. Лишь чей-то безумный хохот звенит в грохоте умирающего мира. Хахах, вот умора! Вот молодец! Ахахах! Эй! Что? Почему я исчезаю? Я ведь и так умер вместе с его радостью… Не надо… Среди руин еще долго тянется «о» бестелесного, пока затихают последние отзвуки смеха. А шаг в пропасть не был совершён ни одним из них.