Потускневшие страницы детства

3 глава Улетали птицами гордыми, Ноты минорные Выше туда в небеса... Дима - Улетали птицами гордыми. - Оля слезь,- робко и неуверенно мать пыталась подойти поближе к подоконнику, угомонить мою безбашенную затею выпрыгнуть в окно. Наверное, в те минуты мне не было страшно нечего, даже реально взять и выпрыгнуть из окна нашей квартиры. В моей рванной душе бушевала только ненависть и презрение к внешнему миру. Если бы не человеческая противность Жорика и его непонятная настойчивость переспать с моей мамой, нет гарантии, что когда-то моей мамочке пришлось бы уговаривать меня, не делать столь отчаянный шаг. - Не подходи. Я слезу только тогда, когда этот урод больше никогда сюда не вернётся, прямо сейчас покинув просторы нашей квартиры,- высовываю из окна ногу и пытаюсь опереться ею за снаружную версию подоконника,- Иначе выпрыгну на счёт три. Раз..... - Ладно, я ухожу навсегда. Пожалуйста слезь, будь паинькой,- сдавшись Жора выходит из моей комнаты, но мне нужен был хлопок входной двери. Только после него, аккуратно я встаю обратно ногой на подоконник, удивляясь как случайно не выпала. Пластиковое окно не больших размеров, так что высунув ногу, мне пришлось скрючиться в три погибели. Снаружи подоконник скользкий от вчерашнего осеннего ливня, что давало большую вероятность соскользнуть. Руки у меня не сильные, так что держаться за оконное отверстие было очень трудно, от чего сейчас ладонь и фаланги пальцев начинают жутко болеть. Соответственно то, что я не выпала, является настоящим чудом. Закрываю окно и спускаюсь на пол. Мама бросается меня обнимать, целовать, плакать, нарекая, что так нельзя, не такими гадкими методами стоит добиваться своей цели. От страха у меня лёгкий мандраж. Только спустившись и осознав свой поступок, мне стало действительно страшно. Странно, мы думаем о последствиях только тогда, когда уже нарубили дров, допустились ужасных ошибок. Во время наших скверных действий мозг отключён, а когда мы что-то сделали, он автоматически включается. Если ты выпрыгиваешь в окно, когда стоишь на краю пропасти, тебе не так страшно, как в то время, когда ты оказываешься уже в безопасности. Пока мама рыдает у меня на плече я обхватываю её своими руками, обнимая таким образом худое тело. Мне хотелось скрыть дрожь рук, поэтому и пришлось решиться на такое движение. Пусть лучше думает, что это было настоящим спланированным действием, чем неожиданным для меня самой шагом. Ей скорее будет от этого лучше. Хотя, что за бред? Дочь чуть не покончила суицидом на её же глазах. Как тут будет лучше? - Ещё раз он сюда привалит, можешь заказывать на мой труп гроб,- у меня получилось полностью успокоиться,- И да, хватит реветь! Я цела, жива, здорова. Пора прекратить пускать сопли. Мне вроде и хочется её успокоить, но у меня нет такой способности. Обычно, это получается несвязный бред, а не мега успокоительная речь. Вот почему приходится хамить, когда человек разваливается на части перед моими глазами от своей душевной боли, тоски, страхов или переживаний. Я просто не могу успокоить, не умею. Мама вытирает слёзы и уходит из моей комнаты, а я ложусь обратно в свою тёплую кровать. С момента драки и моего исключения из школы прошло ровно 3 дня. Из-за боли в теле мне пришлось лежать, вставая только по большим личным нуждам. Как и советовала медсестра, у меня соблюдался полный постельный режим. Мама искала за это время новую школу, объездила все ближайшие, но толку ноль. В каждом школьном здании толдычат одно: плохая характеристика и репутация. Истина правда не в этом. Жаба Аркадьевна разослала во все школы города мою плохую характеристику, ведь отказать человеку только услышав моё имя, не выглядит очень правдоподным. Даже то, что крестная Натали была с мамой рядом в директорском кабинете, не очень сильно помогло предотвратить между директоршей и мамой скандал. Вот правда, как можно было сомневаться в этом? Жаба, она и в пустыне жаба, скользкая мерзость. Избив её доченьку, мне подписали приговор все 9 кругов ада. Ни одна школа не возьмёт такую ученицу как я. Надежд практически нет. Вот и мама решила снять стресс, вместе с дядей Жориком на пару. Он принёс шампанское, бананы, виноград и это всё происходило за стенкой, пока мне снился 10 сон. Подумать только, но моя мама привела этого худого и очкастого хахаля, пока её избитый и измученный ребёнок, одиноко спал в своей кровати. Эгоизм просто на высшей ступени развития. Если эгоизм развивается у моей мамули на высшем уровне, то мозг атрофируется. Именно её смех и звонкий хохот с кухни разбудил меня и заставил зайти туда, чтобы разведать ситуацию. Если бы она не была такой громкой ,,лошадью", то фрукты не были бы в корзине для мусора, разбитая бутылка шампанского не валялась бы по всему полу кухни, а я не оказалась в окне. Она не додумалась утихомирить свой смех, попытаться быть хоть немножко потише. Под тёплым одеялом меня начинает трясти от холода. Окно закрыто, ведь я точно помню, что закрыла его. Это точно не страх, ведь после такого происшествия мне уже удалось успокоиться. Действительно сложно ответить, почему мне резко стало так холодно. Причина этому точно есть, но почему именно бросает меня в холод, ответить я пока не в силах. Надеюсь не болезнь. Тогда плохо будет, куча лекарств, уколы. Ненавижу болеть. Уснула быстро. Не ворочилась, не танцевала брейк под одеялом, не поворачивала подушку в разные стороны и не думала ни о чем. Просто спала и даже нечего не видела во сне, если обычно у меня летают единороги на круасанах, дерутся мишки с пауками и мир охватывает полный тёмный апокалипсис. От телепания моего плеча тёплой рукой, мне пришлось открыть свои потяжелевшие веки. Из-за сонности мне удалось услышать мало, только указания собрать вещи, и то, что мы едем в какой-то дубовый лес. Казалось, что из-за такого маленького повода не стоило поднимать меня. Подумаешь, дубовый лес. Даже то, что сейчас в лесу должно быть много грибов, не особо меня порадовало. Просто не то состояние души, эмоции, настроение, чтобы гулять по лесу с полной корзиной сыроежек и прочих осенних грибов. Сыроежки же вроде не осенние грибы? Да ладно, пофиг. Главное, что я могу отличить вредные и вовсе не съедобные грибы, от съедобных и полезных. Остальным всегда занимается мама, ведь она грибник тот ещё. Как в лесу окажется, так корзину с верхом насобирает всяких-превсяких грибных сокровищ. Выползаю из кровати и ползу всем телом в ванную. Больно, не спорю. Немного зажившие ссадины и синяки ноют от боли, но я ползу дальше, как земноводное млекопитающееся существо. Вставать на ноги не охото, ползти больно, да ещё и засыпаю на пол пути. Пока приползла в санузел, 3 раза чуть не уснула. Такое чувство, будто мне вчера подмешали снотворное в еду. Обколотившись об умывальник, поднимаюсь с пола и встаю на свои две ноги. В зеркале на меня смотрит неплохое подобие зомби, ну или же пьяного бомжа Валеры. Второй вариант более правдоподобней. Синяки под глазами, бледное лицо, сухие и чуть ли не потрескавшиеся губы. Умываюсь и бью себя по щекам, чтобы хоть как-то вызвать румянец. Не хочется быть ходячим мертвецом, так что после умывания и чистки зубов, делаю лёгкий макияж. Накладываю искуственный румянец, хотя тут же, мне хочется смыть его с себя. Ненавижу этот эффект маски, который создают как раз таки тоналка и пудра. Губы прячу под безцветной увлажняющей помадой. Она не повредит, поможет моим пухленьким губкам не потрескаться до крови. Однажды, со мной такое произошло. Губы трескали до крови, что никакая мазь не могла помочь. Тогда мы с мамой выбросили в больнице много денег, а дерматолог лечил меня около целых трёх недель. Я отлично помню, как не могла даже нормально есть. Вместо нормальной человеческой еды у меня были всяческие напитки, в вену капали глюкозу большим количеством. Мне сейчас немного страшно за свои губы. Вдруг история повторяется? Радует, что хоть нижняя губа вернула свою форму, а не опухшая будто от укуса пчелы. Царапина на щеке тоже почти зажила, но когда на неё попали румяна, зажгла сильной и невыносимой болью. Вот это и есть один из признаков, почему я ненавижу пудру. Помимо, скрывающих дефектов кожи, она может вызывать раздражение, сыпь и всё остальное. Выходя из ванной, сталкиваюсь с мамой. Она одета в джинсы, свитер, но пока без макияжа. Вот именно как раз тот человек, которому без макияжа никак и никуда, так это моя мама. Даже в лес она нарисует стрелки подводкой, наложит штукатурки целый сантиметр, накрасит ресницы до самого лба. Если она вообще не накрашенна, значит что-то идёт не так. Не могу сказать, что горю желанием ехать в этот дубовый лес за грибами. Вот просто надоело лежать дома, да и хочется спустить свой пар. Лес лучшее лекарство от всего, даже от нервов. Если бы она сказала мне поехать в торговый центр, тогда бы я её послала. Но злость, что меня разбудили, всё равно присутствует. Только по таким лесным обстоятельствам я одела тёмносиние джинсы, красную толстовку, наверх старенькую клетчатую курточку и тёплые вязанные носки. Телефон в карман, сигареты и зажигалка тоже, фиолетовая шапка на волосы. В прихожей обуваю резиновые сапоги с леопардовым принтом. - Ну ты где? Я уже собралась,- сижу заложив ногу на ногу, на стареньком кресле в прихожей. Всегда бесит и будет бесить, что я собираюсь быстрее других людей. Как можно долго одеваться и краситься? Быстренько собрались и ушли в точку направления, а не по часам выбирать свой look и тон помады к нему. Мама вышла из своей комнаты с чёрной сумкой. Не с двумя плетёнными корзинами, а с сумкой. Собирать грибы в сумку. Л-логика. Да ещё и она без макияжа, но с красными заплаканными глазами, что олицетворяет факт её проливания слёз в ванной, вместо накладывания повседневного макияжа. Здесь что-то нечисто. Никогда не было такого, что мать была без макияжа, а в лес она ехала с сумкой. Это подвох, полная фальшь. - А чего это в лес с сумкой, а не с корзинкой? Чего ревла? Что происходит?- мама сняла с крючка своё пальто и просто нагло вытолкнула меня из квартиры, закрыв дверь на ключ,- Я не еду. Открой мне дверь. Мать с стеклянными и пустыми глазами спрятала в карман своего красного пальто ключ, начала затолкивать меня в лифт. Сопративлялась моя тушка естественно, но не было смысла. После драки до сих пор всё болело, самочувствие тоже было не очень хорошим, да и матушка-Алёнушка сильнее. Силой её не перепрешь, из-за чего были попытки оглушить своим голосом. Ладно, допустим не важно, что она затеяла и куда собирается меня увезти, а мне пофиг на это. Тяжело поверить, но допустим, так есть на самом деле. Делаем выводы, а он всего лишь один: Не важно, что ты планируешь сделать, важнее, что как и тогда Кириллу перед курицами, я не в силах ей сопративляться. Меня охватывает паника, но нет резкого выброса адреналина, как бывает в таких случаях. Просто плохо, что неизвестность может привести к фатальному случаю. Возможно, меня везут в детдом, в специальную школу для несовершеннолетних подростков, или же закопать заживо на пустыре. Лучше бы я всё знала, чем догадывалась и запугивала себя своими мыслями. Мать вцепилась в мою руку, чтобы я не сбежала от неё. Как только мы с ней вышли из подъезда, делаю отчаянную попытку сбежать. У меня получилось вырваться из хватки, но мать крикнула какому-то мужчине возле машины такси, чтобы он поймал меня. Скоростью моя персона всегда не отличалась от других, так что поймали меня быстро, силой затащили в машину на заднее сидение, хотя я вырывалась как могла, звала на помощь, даже кусалась. Не могу сказать, что меня бросили нежно. Рукой я сильно ударилась об сидение, спина так же после удара падения начала болеть. От шока моя реакция исчезла, так что двери в машину захлопнулись быстро. Водитель сел за переднее сидение, перекрыл все двери нажатием кнопки. Главное, что мама смотрела на это вполне спокойно и не реагировала. Мамочке как-то было фиолетово, что дочь чуть ли не избивают, что сама она выглядит довольно странно и пугающе. Мне сложно узнать в этой женщине свою мать. Она слишком хладнокровная, бессердечная сволочь. Машина двинулась с места, и начала выезжать из нашего двора. Ехала она быстро, что создавалась мысль и чувство, будто авария не за горами. Не смотря на это и свой маленький страх неизвестности, всё равно я долбила в двери, окна, сидения, любой частью своего тела. Боль становилась всё невыносимей, помимо старых набивались новые синяки, но даже не прекращала и не собиралась это делать. В моём случае прекратить - это сдаться, а чтобы я сдалась, нужно здорово попотеть, принять всю безвыходность положения и разочароваться. - Оля, хватит. Прошу тебя, мне больно смотреть на то, как ты себя ведёшь и что с собой делаешь. Мы едем в Дубровку, к твоей бабушке. Ты будешь жить у неё, ведь тебе нужно среднее образование. Городские школы не берут тебя, а там с ногами и руками оторвут,- наконец-то в маме, проснулась моя добрая мама. - Эта сволочь выгнала из дома тебя, в чем гарантия, что она не выгонит и меня? Тем более, стоило сказать сразу, а не врать про дубовый лес, мамуля,- это не особо меня успокоило, но ,,драться" с салоном машины мне осточертело. Во-первых: это до жути больно. Во-вторых: это бессмысленно, не поможет. В третьих: я плохо себя чувствую и хочу спать, хотя как уснёшь тут? Лучше бы, не просыпалась утром и не собиралась в лес, послав мать с её дубовым лесом нахрен. Тогда бы, меня не увезли к старой грымзе в деревню, не засунули силой в машину, я бы не разочаровалась в матери и в дерьмовой жизни в целом. Ещё ужаснее то, что этот мудила Кирилл, по всей видимости, сосед моей бабки.