•••
Иногда Горчица не только мычит. Иногда он говорит, но этих слов по пальцам пересчитать, и даже если Джош хотел бы понять их, он бы не смог; Горчица почти проглатывает слова, как только замечает людей вокруг. Это странно, не так ли? Как музыкант, играющий на улицах, чтобы немного заработать, он должен быть открытым для слушателей. Может, слова слишком личные и имеют для него особое значение, но Джош не понимает, почему это останавливает его от того, чтобы поделиться со всем миром. Джош хочет спросить, нет ли у него веб-сайта или чего-то такого, чтобы дома он мог послушать что-то кроме звука собственного сердцебиения, но к сожалению, Джош либо молчит, либо звучит отчаянно жалко. Он наблюдает за Горчицей с другой стороны улицы. Горчица смотрит на него, и Джош идет на работу.•••
В пасмурную погоду Горчица поет о самоубийстве. Никого нет рядом. Люди с опущенными головами проносятся мимо него как можно быстрее, натягивают воротники пальто, увлеченно высматривают что-то в телефонах. Тут не на что смотреть. Джош проходит мимо, капюшон его толстовки надет на голову. На нем наушники, но никакой музыки в них не звучит — он вслушивается в слова. Песня слишком личная для чужих ушей. Высокий голос и дрожащие руки на струнах. «Мне нужно что-то, что убьет меня. Я устал от собственной жизни». Джош идет дальше, опустив глаза в землю. Он видит обувь — кеды; они отлично сочетаются с уродливой курткой. Внутри чехла лежит мелочь. Джош просовывает руку в карман и включает музыку; биты почти разрушают его барабанные перепонки.•••
Нужно ли говорить, что Джош ненавидит свою жизнь? Потому что это так. Жизни придают слишком большое значение. Он предпочел бы проспать все отведенное ему время. Кроме того, сон хотя бы на восемь часов очищает голову от мыслей. Каждое утро он просыпается в семь утра и к девяти идет на работу. Она дерьмовая, почти весь день он сидит и ничего не делает, зато этого хватает для оплаты счетов. Почти. Он в шаге от выселения. Счастливчик. Джош думал о самоубийстве куда больше, чем другие люди. Но он ничего не предпринимал. Хотя он хотел — боже, как он хотел. Единственная вещь, которая держит его в этом мире — возможность увидеть Горчицу каждый день по пути на работу. Он не признается себе в этом, потому что тогда, он уверен, случится что-то плохое. Что-то по-настоящему плохое. Сегодня он дает Горчице две пятидолларовые купюры. Горчица подмигивает и продолжает играть. Он танцует по кругу. Его пальцы снова кровоточат. Позади него какой-то человек бросает в чехол бинты. Джош слышит смех Горчицы еще несколько кварталов.•••
Он думает, что Горчица уходит около полудня, во всяком случае, его нигде не видно, когда Джош идет на обед. Он надеется, что у него достаточно денег для сэндвича или тако. Горчица выглядит болезненно худым в своей куртке; он выглядит как человек, который предпочитает тратить деньги не на еду, а на что-то другое. Под его глазами почти всегда черные синяки. Джош думал, что это от недосыпа, но присмотревшись, он понял, что это явно не обычные синяки. Это синяки от чьих-то кулаков. Джош хмурится. Горчица снова поет. Эта песня веселая, кажется, в ней что-то про деревья. Джош бросает еще пять долларов, и Горчица снова подмигивает ему.•••
В понедельник Джош не слышит будильник. Он просыпается около половины девятого и бегает по всей квартире, чтобы собраться. Завтрак может подождать. Душ вовсе не обязательно принимать каждый день. Если он будет жевать жвачку, никто не заметит, что он не почистил зубы. Несмотря на бешеную спешку, Джош находит кусочек бумаги и пишет на нем свое имя и номер телефона. Он думает бросить это в чехол Горчицы и до конца дня сидеть с телефоном в руке. Идиотская затея, но Джош все же надеется, что это сработает. Это ошибка. Горчица исчез. И он не вернулся на следующий день. Неделя, две — никакого намека на ту уродливую куртку или ангельский голос. Джош спрашивал людей на работе, не слышали ли они что-нибудь о парне на улице, который играет на укулеле, но все только пожимали плечами. Он знал, что это должно было случиться.•••
В конце месяца его выселяют. Домовладелец расстроен, несмотря на то, что это его решение, и даже позволяет Джошу остаться, пока он ищет новую квартиру. Джошу хочется сброситься с моста или выбежать навстречу грузовику, но в конечном счете, он решает не бежать от проблемы. Это должно сделать его сильным. Ну, вроде того. Джош находит более дешевую квартиру. У первого жильца, которого он встречает, сломан нос. Следующий пролетает мимо него по лестнице и останавливается на третьем этаже. Джош не вмешивается. Он тащит коробки и сумки, поднимаясь за девушкой с розовыми волосами. Она говорит, что арендатор пьет без передышки и никого не примет до понедельника. Джошу нужно ждать еще два дня, прежде чем он сможет заселиться. — Тебе здесь понравится, — говорит девушка, открывая дверь, — тут немного странно, но мы здесь — семья. Мы присматриваем друг за другом. Откуда-то слева слышатся крики. Справа два парня избивают третьего. Пахнет рвотой. Джош улыбается. — Похоже на то. Она помогает Джошу с сумками, ставит на пол коробки и отодвигает их к стене. — Если ты еще не понял, закрывай дверь, если не хочешь, чтобы кто-то к тебе зашел. На выходных мы обычно оставляем все двери открытыми. Это что-то вроде огромной тусовки. — Спасибо за совет. — Без проблем. Квартира слишком маленькая. Одна спальня, и на кухне недостаточно места, чтобы танцевать во время готовки. Джош не думает, что ему здесь понравится. Несмотря на добрых соседей или политику открытых дверей, Джошу здесь не рады. Он чувствует себя лишним, как будто он может уйти, и никто не заметит. Он распаковывает вещи, слушая как сосед за стеной играет на пианино. Слишком идеально для человека, Джош думает, что это какая-то песня, но затем мелодия обрывается слишком резко для записи. Джош хотел бы взять с собой барабаны, но ему нужны деньги. Кроме того, поднимать всю установку на шестой этаж без лифта было бы адом. «Лифт скоро починят», говорила ему девушка. «Думаю, в понедельник». Всегда понедельник. Джош потирает руки и смотрит в окно. Вид не очень хорош: напротив еще одно кирпичное здание. Он открывает окно и высовывается почти наполовину, попутно думая, не действует ли в этом доме политика открытых окон. Квартира маленькая, но мир огромный. Джош вылезает на пожарную лестницу и касается перил, мокрых от недавнего дождя. Ему хочется вопить, что он жив, во всю мощь легких. Его новый сосед вылезает через окно на пожарную лестницу и хватается за перила, опираясь на них. И затем они кричат. Визжат так, будто они банши, но они всего лишь двое людей с бледными лицами от нехватки кислорода и черными глазами. Самая уродливая желтая куртка, которую Джош когда-либо видел. На секунду Джош забывает как говорить. Его губы дрожат, голосовые связки вибрируют, но в голове звучит только «горчица, горчица, горчица», и он не может это сказать. Горчица трясется, проводит рукой по волосам и тянет их. Тянет свои собственные волосы. — Хэй, — говорит Джош, потому что кто-то же должен начать, — привет. Горчица прижимает руки к бокам и поворачивается к Джошу. — Привет, — его лицо все еще бледное, он слегка задыхается после долгого крика, — Только что переехал? Джош кивает. — Ну, добро пожаловать, — он делает странное движение рукой и прижимает ладонь к груди. Пальцы сжимают футболку и он возвращается в свою квартиру. Он не помнит Джоша. Джош возвращается к себе.•••
Субботняя ночь куда более шумная, чем пятничная. Джош весь день разбирает вещи и засовывает пустые сумки в шкаф. У него не так много вещей, но достаточно, чтобы квартира наконец стала похожей на дом. На часах около полуночи, Джош надевает темно-синюю ветровку и вылезает на пожарную лестницу. Горчица сидит на ступеньках, смотрит вверх, держа сигарету между пальцев. Рукава куртки закатаны до локтей. Обе руки замотаны толстым слоем бинта. Джош пытается не пялиться. — Эй, — он закрывает окно. — Привет, — частички пепла осыпаются вниз, — мы раньше встречались? — Вчера, — Горчица улыбается. — Должно быть, я забыл. Я имел в виду, раньше. Ты выглядишь знакомо. — Ты играл на укулеле, — Джош облокачивается на перила. — Ты давал мне деньги? — Да, немного, — Джош хочет сказать, что он собирался оставить Горчице свой номер, но передумывает. — Как тебя зовут? — Тайлер. — Я Джош. — Разве я спрашивал? — Тайлер, тебе кто-нибудь говорил, что эта куртка самое уродливое дерьмо во всем мире? Тайлер фыркает и засовывает сигарету в рот. — Погоди, пока не станет холодно, Джоши. У меня есть другая. Большая. Теплая. Ебаный искусственный мех. Внутренние карманы, — он выдыхает дым прямо Джошу в лицо. — И я собираюсь носить ее до скончания веков. И затем Тайлер сплевывает. Слюна попадает на щеку Джоша, медленно сползая к шее. Выглядит почти как дождь. — Хорошо. — Хорошо? — Тайлер поднимает бровь. — Ну, плохо, что ты не глотаешь. Но хорошо, потому что желтый — определенно твой цвет. Тайлер прищуривается. Джош залезает обратно в квартиру.•••
В воскресенье Джош просыпается в непривычной тишине. Сейчас почти одиннадцать утра, и он выходит из квартиры. Все еще тихо. Почти все двери закрыты. Некоторые выбиты. В коридоре идеальная тишина. Спокойные, пастельные цвета, запах завтрака, марихуаны и духов. Ему начинает нравиться здесь. Он надевает кроссовки и выходит из квартиры. У него нет никакого плана, так что он решает просто побродить, но натыкается на открытую дверь в квартиру Тайлера. Он стоит у плиты, помешивая что-то в кастрюле. Желтая уродливая куртка лежит на подлокотнике дивана, прислоненного к стене у пожарной лестницы. На Тайлере огромная мешковатая футболка — пижама, скорее всего — рукава почти доходят до локтей. Джош смотрит на бинты вокруг запястий Тайлера — он знает, что под ними. Никаких объяснений не требуется. — Ты собираешься заходить, или так и будешь стоять там как идиот? — Тайлер смотрит на Джоша, в его голосе сквозит желчь, но он улыбается, — я не кусаюсь, — он снова поворачивается к плите. — Пока не попросишь. Джош аккуратно заходит внутрь. Ничего плохого не происходит. На губах Тайлера бегает усмешка, он едва сдерживается от колкого замечания. Джош сжимает футболку рукой, глаза мечутся от одного угла к другому. — То есть, я типа тоже должен оставлять дверь открытой? — Поначалу я не оставлял. Стеснялся. Все еще стесняюсь, честно говоря. Но люди тут довольно вежливые, понимаешь? После того, как я зависал в других квартирах, спал в других кроватях, блевал в других туалетах, я вроде как чувствовал, что от меня ждут того же. Джош снова хмурится. Тайлер достает две тарелки, затем роется в сушилке, ища вилки. — Ты не обязан никого пускать если не хочешь. Тут есть несколько неприятных людей. Ты хотел макароны с сыром? — Я не говорил этого. — Ну, ладно, но кто может отказаться от старых добрых макарон с сыром? С этим Джош не спорит. Они сидят на диване, Тайлер притягивает колени к груди. Джош ест как можно более аккуратно — не хочет выставить себя дураком. — Ну так что, — начинает Тайлер, — как тебе здесь? — Я тут только с пятницы. — Масса времени, чтобы найти друзей. Я подружился с парочкой ребят в первую же ночь. Хотел показать им, какой я на самом деле человек, так что я пробежался по коридору с укулеле, бешено выкрикивая что-то. Была ночь субботы. Все меня любили, но в воскресенье все вдруг начали говорить, мол, умолкни, парень или засуньте ему член в глотку, — Тайлер закатывает глаза, — если это не воскресенье, ты можешь делать, что хочешь. Воскресенье — день тишины. Утром ты падаешь на колени и молишь о прощении, а ночью ты падаешь на колени и молишь об оральном сексе с тем милым парнем в конце коридора. Так или иначе, ты молишься. — О, — Джошу больше не хочется есть. — Не паникуй ты так. Тебе не нужно отсасывать любому, кто попросит. Но все же не думаю, что это хуже, чем отлизывать какой-нибудь девчонке. — Тайлер съедает еще немного макарон. — Или задницу. Ты собираешься доедать? — Он указывает на тарелку Джоша вилкой, и с нее соскальзывает макаронина, приземляясь прямо в тарелку Джошу. Он отдает ее, — спасибо. — Отсасывать кому-то не так плохо, — тихо говорит Джош. — Да, неплохо, — Тайлер смеется. Джош хватает себя за волосы. — Хочешь отсосать мне? Одних макарон с сыром недостаточно. Джош не верит своим ушам. Он сидит и не может сказать ни слова. Тайлер не переспрашивает, просто продолжает есть — преувеличенно громко. Это мерзко. — Без проблем. — Ты шлюха, Джош? — Тайлер поднимает бровь. — Ты едва знаешь меня, однако хочешь мне отсосать. — Но ты.. — О боже, — Тайлер поворачивается и ставит тарелку на пол, — ты реально сейчас расплачешься, кид. — Джош опускает голову, Тайлер прикасается к его плечу, но Джош его отталкивает. — Джош, эй, не плачь. — Я не плачу. — Круто. Аллергия? Да, это чертово окно все равно не спасает, — Тайлер поворачивается и пытается опустить окно. Его руки слабые, трясущиеся, травмированные запястья слишком напряжены. Выглядит довольно жалко. Если бы Джош не пытался не плакать, он бы засмеялся. Спустя минуту Тайлер вздыхает и закрывает глаза. — Я прикалывался. Если кто из нас и шлюха, так это я. — Когда Тайлер открывает глаза, в них тоже стоят слезы, и Джош улыбается. — Все еще хочешь отсосать мне? — Кто-то может зайти, — Джош смотрит налево, на открытую входную дверь. — Да. Они могут почувствовать запах макарон с сыром. Если мы не будем смотреть им в глаза, они не станут отвлекать. — Ты делал это раньше? — Как я и сказал, — Тайлер спускает боксеры, — я шлюха. Тайлер со скучающим видом откидывается на спинку дивана и закидывает руки за голову. — Он хорош, не так ли? Джош кивает. — Когда-нибудь сосал такой же красивый член? — Тайлер сжимает член рукой. Джош качает головой. — Ты вообще когда-нибудь делал минет? — Тайлер игриво поднимает бровь. — Было дело. Я не эксперт, чувак. Но я не девственник. Тайлер фыркает. — Ты чуть не расплакался, когда я назвал тебя шлюхой. — Нет. Заткнись. Боже, если ты скажешь хотя бы еще одно слово, я уйду, — Джош закатывает глаза, — клянусь. Джош заглатывает член Тайлера без промедления, почти нетерпеливо. Он сглатывает слюну, обводит языком головку. Тайлер тянет Джоша за волосы с грудным стоном, он подается бедрами вперед, и из его рта вырывается прерывистый вздох, и Джош отстраняется. — Кажется, я говорил не издавать никаких звуков. — Что? Джош сплевывает. — Спасибо за макароны с сыром. Он уходит, ожидая, что Тайлер закричит или, может, схватит его за руку и заставит закончить, но ничего такого. Джош уходит, и Тайлер смеется — действительно смеется, держась за живот, утирая слезы и задыхаясь. Он смеется и говорит: «Чувак, я тебя ненавижу», Джош улыбается и идет дальше к себе.•••
До вечера воскресенья Джош лежит в кровати и пытается думать о хороших вещах, пытается не представлять собственное самоубийство — он спрыгивает с пожарной лестницы и кричит до тех пор, пока не перестает чувствовать ветер в ушах, жар, бьющий в лицо, и член Тайлера во рту.•••
Джош просыпается в семь утра в понедельник. Он чувствует себя дерьмово. Слава богу, в доме тишина. Джош ожидает хаоса, когда он вернется с работы. Арендатора наверняка будет мучить похмелье. Джош хочет отложить разговор с ним до вторника. Он спускается по лестнице, на ходу натягивая шапку. И врезается в него. Он высокий, темные волосы зачесаны назад, темные очки скрывают глаза. Он болтает с рабочими, которые стоят около сломанного лифта. Двери открыты, видно шахту, и Джош прикусывает нижнюю губу, чтобы не рухнуть с разбега прямо туда. Джош проталкивается сквозь людей, пытаясь казаться меньше, но парень в очках хватает его за локоть и останавливает. — Погоди, я тебя знаю? — Я Джош. — Как тебе квартира? — его дыхание пахнет мятой. — Все в порядке. — Хорошо, моя комната дальше по коридору, — он указывает на обшарпанную дверь, — приходи, если что-то понадобится. Ну знаешь, грубые соседи, жуки в квартире, засорившийся туалет, — он почесывает подбородок. — Просто скажи, если соседи будут доставать тебя. Хорошо, Джош? Джош кивает. — Отлично, — он отпускает локоть Джоша и подталкивает его вперед. — Меня зовут Брендон. Хорошего дня.•••
Его утро проходит неплохо. Джош больше не думает о смерти. Во время перерыва, босс вызывает его к себе. Ладно. Джош все равно не ожидает ничего ужасного, типа увольнения. — Мы увольняем многих людей, — говорят они, — не только тебя. — Мы наняли тебя последним, — говорят они. — Это нечестно по отношению к тем, кто работает здесь дольше, — говорят они. — Мы можем написать тебе рекомендацию, — говорят они. — Идите нахуй, — говорит Джош и уходит.•••
Тайлер стоит напротив лифта. Указательный палец белый от постоянного нажатия на кнопку. Джош подходит к нему и убирает руку с кнопки. Тайлер не реагирует. Он держит гриф укулеле в руке; струны сломаны и безжизненно висят. — Кажется, они починили лифт, — бормочет он и натягивает рукав своей горчичной куртки на плечо. — Сегодня будут вечеринки? Джош слышит музыку прямо отсюда, он уже ожидает увидеть драки и сломанные носы. — Вечеринки каждую ночь, — говорит Тайлер. Он снова нажимает на кнопку. — Сходи на какую-нибудь. — Я тебе отсосу. И даже закончу. Тайлер кусает щеку. — На глазах у всех. — Что? Все еще медленно Тайлер склоняет голову к плечу и смотрит в глаза Джошу. Полуприкрытые веки. Красные губы. — Отсоси мне на глазах у всех. Джош пялится на губы Тайлера. — Окей. Джош смотрит, как губы Тайлера расплываются в улыбке. Тайлер улыбается. Белые зубы, кривые зубы, Тайлер улыбается и хихикает. Он под кайфом. Он, блядь, под кайфом. — Все становится интереснее, как только стемнеет. Приходи на закате. — Сам приходи, желтый мудак. Они поднимаются по лестнице. Тайлер не перестает смеяться.•••
С наступлением темноты Джош жалеет обо всем, что случилось. Жалеет о том, что проснулся; о том, что поговорил с арендатором; жалеет, что пошел на работу, и больше всего жалеет, что попросил Тайлера показать, где проходит вечеринка. Джош поступил глупо — он глупый — и он не знает, что делать, когда Тайлер стучится в дверь. Спрятаться? Да, он ляжет под кровать, как будто это все решит. Джош трет глаза костяшками пальцев. Тайлер может и не придет. Но он приходит. Он стучится в дверь, напевает имя Джоша, и черт, от этого по спине бегут мурашки. Он скучал по этому голосу. Он чертовски скучал по этому голосу. На голову Джоша будто падает тонна кирпичей, когда он открывает входную дверь. На Тайлере горчично-желтая куртка, рукава опущены и скрывают запястья от глаз. Трезвый, живой, Тайлер только недавно проснулся. На щеке отпечаток подушки, волосы взъерошены, Тайлер сразу замечает, что что-то не так. Джош ожидает грубой реакции, издевки, ругательства, но Тайлер заходит в квартиру, закрывая дверь ногой, и кладет руки на плечи Джошу. — Чувак, ты в порядке? — Я не хочу никуда идти, Тайлер. Это было ошибкой. — Это потому, что я сказал, чтобы ты отсосал мне на глазах у всех? Ты не должен этого делать. Я пошутил. То есть, я не совсем шутил. Я хочу, чтобы ты отсосал мне на глазах у всех, но ты тоже должен этого хотеть. Мы не обязаны это делать. Мы даже можем не напиваться. Мы можем. Джош качает головой. — Тайлер, перестань. — Никаких вечеринок. Мы не должны идти туда. Ты можешь остаться здесь. Включить телевизор на полную громкость. Послушать музыку, почитать. Чувак, ты не должен вытаскивать себя отсюда. И потом: — Ты сейчас заплачешь? И: — Блять, почему ты плачешь? Джош толкает Тайлера и прижимает кулаки к глазам. — Заткнись. — Не плачь. Ты серьезно плачешь? — Тайлер наклоняется вперед, руки на коленях, голова склонена вправо, розовые губы, приоткрытый рот, белые зубы, улыбается, смеется. — Ты плачешь. — Заткнись! — Джош снова толкает Тайлера, и он падает на бок. — Я надеру тебе задницу. Заткнись. Тайлер смеется сильнее. — Люблю, когда ты плачешь. Блять, перестань плакать. Пошли, сделаем что-нибудь. Джош потирает руки и идет к окну. Оно скрипит, когда он его открывает. — Так ты хочешь сидеть там? Тайлер подходит к нему. Тишина, прохладный воздух. Джош шмыгает носом. — Джош, ты хочешь убить себя? Джош дрожит. — Заткнись, Тайлер. К удивлению обоих, Тайлер замолкает. Он вылезает на лестницу к Джошу и неловко стоит рядом. Рукава куртки задрались, обнажая повязки на запястьях. Джош смотрит на них, на эти толстые, местами потрепанные, повязки, и знает, что Тайлер внимательно за ним наблюдает, не говоря ни слова — он понял, что когда Джош говорит «заткнись» это значит «заткнись». — Тайлер, ты хочешь убить себя? — Да. Они садятся в шаге друг от друга, Тайлер прислоняется к коленям Джоша и поджигает косяк. — Кто нашел тебя? — спрашивает Джош и смотрит на облачко дыма, вылетающее изо рта Тайлера. — Мама. Я был идиотом и попытался сделать это на кухне, пока вся семья была в другой комнате. Двоюродные братья и сестры тоже. Родственники, чьих имен я даже не знал. Мы пошли в парк, затем вернулись в наш дом, чтобы поболтать — как будто они не наговорились в ебаном парке, пока мы сидели за деревянным столом, из которого во все стороны торчали щепки, — Тайлер дрожит и плотнее кутается в куртку. Он передает косяк Джошу. — Это было после того, как моя тетя сказала какую-то глупость о, — Тайлер прижимает ладони к лицу и вздыхает. Его плечи опускаются, — я не знаю, что она сказала. Я забыл. Джош медленно вытягивает ноги. Тайлер притягивает колени к груди и сцепляет руки в замок вокруг голеней. — Я встал и пошел на кухню. Я взял нож из стопки грязной посуды. И порезал себя. Было чертовски больно. Я возненавидел эту боль и порезал себя еще раз. И еще. Мама пошла посмотреть, откуда такой громкий шум в кухне. Я задел бутылку с моющим средством и стопку тарелок, когда падал. Я весь был в крови. Тайлер закрывает глаза. Джош передает косяк. Неяркий огонек освещает слезы на щеках Тайлера. — Я весь был в крови. — Сложно представить, что твои родители позволили тебе жить самостоятельно, — Джош протягивает руку и медленно проводит ей по волосам Тайлера. — Они хотели, чтобы я был независимым, — Тайлер затягивается последний раз и выбрасывает окурок наружу. — Дай я тебе отсосу. Тут холодно, но капля пота течет по спине Джоша. — Нет. Тайлер поворачивается лицом к Джошу, улыбаясь. Он стоит на коленях, упершись руками в колени Джоша. Красные губы, потрескавшиеся губы. — Тогда дай я тебя поцелую. — Хорошо. Мокро. Тайлер нетерпеливо открывает рот. Джош отвечает, и Тайлер сжимает талию Джоша, бинты на его запястьях прижимаются к ребрам. Джош сжимает шею Тайлера. Вдалеке звучит электронная музыка. Потные тела прижимаются друг к другу, руки на задницах, задницы трутся о бедра, Тайлер стонет, в уголке рта висит капелька слюны. Джош слизывает ее. — Меня уволили с работы. — Поэтому ты хотел нажраться? — Ладонью он чувствует сердцебиение Джоша. Он игнорирует это. Он поднимает руки и легко тянет пряди волос Джоша, которые выбились из-под шапки. — Я могу помочь тебе получить новую работу. — Как скажешь. — Тебе нужно отвлечься. Как насчет секса со мной? — Нет. — Ну, мне нужно, чтобы кто-то трахнул меня сегодня, — он отстраняется от Джоша. — Держи дверь закрытой. — Поцелуй меня еще раз. Тайлер целует его в лоб. Он стоит так несколько секунд. Сердце Джоша разбивается. — Увидимся утром, Джош, — не дожидаясь ответа, Тайлер забирается в квартиру через окно и уходит. Джош сидит на лестнице и плачет, представляя лицо Тайлера между своих бедер. Больно.•••
Джош сидит там несколько часов, хотя ему кажется — минут. Он полностью растворяется в музыке, она отдается во всем его теле. Он не понимает, что с ним не так. Тайлер вылезает на пожарную лестницу через окно Джоша. На нем горчично-желтая куртка и лоферы, он выглядит так, будто у него одна из худших ночей. — Я говорил закрыть дверь. Ты не закрыл. — Правда? Не помню. — Кто угодно мог зайти, Джош. Абсолютно кто угодно. — Ладно. Нос Тайлера красный, глаза — темные. — Можно я посплю в твоей кровати? В моей уже лежат двое парней. — Заставь их уйти. — Не могу. Они огромные. Кажется, у одного из них свастика на бедре. Джош трет глаза. — Ладно, как скажешь. Они забираются внутрь, оба дрожат, оба ждут, пока кто-то начнет говорить. Джош не выдерживает первым. — Ты переспал с ними? — Как я и сказал, — Тайлер идет в сторону спальни, — они огромные. Тайлер не снимает уродливую куртку. Джош не возражает. Утром Тайлер обнимает Джоша и плачет во сне. Когда он просыпается, он чувствует руки Джоша, стирающие слезы с его шеи, его лица, и губы Джоша на своей щеке. Тайлер задыхается, всхлипывает, Джош прижимает его ближе, ближе, настолько близко, что Тайлер обвивает его ногами и руками, как коала. Они лежат так почти весь день. Они вылезают из кровати около пяти. — Приготовь мне что-нибудь поесть, — они стоят на кухне, — я сделал тебе макароны с сыром. Лицо Тайлера опухшее после рыданий; после прошлой ночи — черт знает, чем он занимался, — Тайлер выглядит так, будто ему нужно поспать еще несколько часов. — Я тебя не просил. — Но ты все равно их ел. И даже не доел. Неблагодарный кусок дерьма, — голос уставший, в нем — ни намека на издевку. Тайлер щипает себя за переносицу, раздосадованный всеми и собой сразу. — Я голоден. Приготовь мне поесть. В холодильнике Тайлер находит булочки с корицей. Он передает их Джошу, и тот аккуратно кладет их на разогретую сковородку. Тайлер выглядит умиротворенным. Мешки под глазами исчезли, на губах блуждает улыбка, и Джош не может перестать смотреть на него. Тайлер покачивает плечами и танцует, как тогда на улице, с укулеле, напевая о самоубийстве. Он не очень хорошо танцует, но его лицо вот-вот треснет от улыбки, так что Джош молчит. Он и сам плохой танцор. Тайлер тащит Джоша за руку, чтобы он потанцевал с ним. — Пожалуйста, — он закусывает нижнюю губу. — Не могу. — Можешь. Они танцуют вместе. Выглядит ужасно. Тайлер очень громко жует. Джош пытается не обращать внимания, но Тайлер очень громко жует, к тому же он говорит, что так вкуснее. Джош закатывает глаза и называет Тайлера идиотом. Тайлер прижимает Джоша к столу и целует его, проникая языком в рот; Джош прижимает его ближе и опускает голову Тайлеру на плечо. Он начинает плакать, и Тайлер выводит круги на его спине и шепчет. — Все хорошо, ты особенный, ты волшебный, ты сделан из звезд. Он лжет, но Джош не протестует. — Тайлер, — бормочет он, — я хочу убить себя. — Я тоже, Джоши, — он позволяет Джошу вытереть нос об куртку. — Мы что-нибудь придумаем. Мне нужно в душ. Приду, когда стемнеет. — Приходи. Тайлер целует Джоша в щеку.•••
Выглядя так, будто он не принимал душ и не переодевался, Тайлер сидит в квартире Джоша, держит его за руку, улыбается и смеется. — Ты можешь уйти в любой момент, — напоминает он. Тайлер действительно нервничает. — Я даже провожу тебя. — Я останусь с тобой. Они идут на третий этаж, проходя мимо толпы около лифта. — Думаю, он все еще сломан, — кричит кто-то. — Двести долларов тому, кто займется со мной сексом там, пока мы летим прямиком в шахту и умираем в огне. — Тайлер, — Джош дергает его руку, и Тайлер останавливается. — Тайлер, я.. Но Тайлер разворачивается и идет дальше. Он знает, что Джош хочет сказать ему. Он не хочет это слышать. Не хочет. — Нет, — Джош снова дергает Тайлера за руку. — Я хочу отсосать тебе. Тайлер быстро моргает. — На глазах у всех? Хриплый голос, широко раскрытые глаза. Джош кивает, и Тайлер прислоняется к стене. — Ты шутишь. — Отведи меня на вечеринку. Я встану на колени и отсосу тебе на глазах у всех. — Окей, — хриплый голос сменяется шепотом, — окей, окей, но отсоси и другим тоже. Хочу на это посмотреть. — Окей. — Окей, — Тайлер улыбается, — окей. Тайлер облокачивается на стену в чьей-то комнате на третьем этаже, Джош давится его членом, пока на фоне играет Кэти Перри. Стекла в окнах трясутся от вибраций басов, Джош не думает, что среди такого шума сможет услышать стоны Тайлера, но он слышит, и эти стоны странным образом гармонируют с криками всех вокруг. Джош проглатывает сперму Тайлера, когда кто-то приставляет головку члена к его губам. У этого парня короста по всей линии челюсти и белозубая усмешка, он вплетает пальцы в волосы Джоша и прижимает его ближе. Его член меньше и тоньше, чем у Тайлера, так что это вполне легко, но Тайлер опускается и шепчет прямо в ухо Джошу. — Ты прекрасен, ты так, блять, прекрасен. Джош закрывает глаза. — Хороший мальчик. Тебе нравится делать это? Посмотри на себя. Посмотри на себя. Джош выпускает член изо рта и открывает глаза, видя как Тайлер сменяет его, мгновенно заглатывая до самого основания. Он смотрит прямо в глаза Джошу. Красные губы, расширенные зрачки — ангел. Тайлер мягкий. Джош крепко обнимает его, утыкается носом в идиотскую горчичную куртку. — Посмотри на себя. Тайлер мычит и целует головку члена другого парня. Джош дрочит первому, сперма растекается по всей его ладони. Мерзко. Джош чувствует себя отвратительно, но видеть как Тайлер хмурится и стирает сперму с ладони большим пальцем — все для него. — Не трать зря, — говорит он и облизывает палец. Где-то на четвертом этаже, Тайлер заливает в глотку Джоша стакан за стаканом и обнимает его в углу. Окна распахнуты. На улице дождь, а в квартире холодно, но Тайлер греет Джоша и целует его шею. Ночь в самом расцвете, но Тайлер останавливается и засыпает. Утром, все еще на четвертом этаже, Джош просыпается от стона Тайлера; от стона Тайлера, которого трахает какой-то парень. Штаны спущены до колен, он впивается ногтями в бедра Тайлера и трахает его. — Блять, да, — бормочет Тайлер, — да. Джошу трудно дышать. Парень позади Тайлера замечает его и притягивает к себе, одной рукой расстегивая его штаны. Джош не протестует. Он смотрит на Тайлера. Его глаза закрыты. Парень трахает Джоша сначала одним пальцем, затем двумя. Неудобный угол, некомфортное чувство, Джош кончает первым, потом — Тайлер, потом — тот парень. Они валятся на пол, как костяшки домино, и засыпают. Джош просыпается от стонов какой-то девчонки, которая держит голову Тайлера между ног. На этот раз он не может смотреть. Он встает и выходит из квартиры. Тайлер выходит почти сразу после него и моментально целует Джоша. — Ты вкусный. Джош хватает воротник куртки Тайлера и сосет его нижнюю губу. — Я не устану от этого вкуса никогда. — Заткнись, — Джош закатывает глаза, — слишком рано. — Похмелье? Джош пожимает плечами. — Ну, а у меня да. Пошли ко мне. Я запру дверь. — Они поднимаются по лестнице. — Мы поговорим. Говорить тяжело. Как только они заходят в квартиру Тайлера, они целуются и падают на диван. Джошу слишком жарко, ему слишком. Тайлер стягивает свитшот Джоша, но тот ударяет его по рукам, а потом Тайлер бьет его в ответ, и они дерутся, щипаются, шлепают друг друга, наносят удар за ударом. Они сидят на полу, Джош в синяках, щека Тайлера красная, обнимаются, дрожат. Сквозь окно тянется сквозняк. — Мы должны убить себя, — говорит Тайлер. — Я пообещал родителям, что не буду этого делать, но я сделаю. Мы должны это сделать. — Типа сегодня? Завтра? На выходных? — Джош зевает. — Нужно свериться с моим расписанием. — Первого декабря. — Почему? — Не знаю. — Окей. Мы только что заключили сделку? — Лучше, чем сделка о беременности. Они смеются так сильно, что болят животы.•••
Похмелье проходит, Тайлер сидит в своей спальне за пианино, из-под его пальцев выходят ужасные звуки, из его рта выходят прекрасные слова. Это та же песня, которую Джош слышал в его первую ночь здесь. Он сворачивается калачиком и плачет, и к концу песни Тайлер плачет тоже. — Все будет хорошо, — говорит Тайлер и шмыгает носом, — шаг за шагом, день за днем — мы будем в порядке. Джош прижимает ладони к лицу. Ему трудно дышать. — Все в порядке, — говорит Тайлер. — Солнце всегда восходит в начале дня. — Мы будем в порядке. Мы будем в порядке.•••
Иногда они не видятся, пока не зайдет солнце. Иногда Джош остается в кровати и игнорирует стук Тайлера в дверь. Иногда Джош открывает глаза и видит Тайлера, который пробрался через пожарную лестницу. Иногда у Тайлера течет кровь. Иногда Тайлер плачет. Иногда Тайлер будто придавлен плохими мыслями. Но на Тайлере всегда надета желтая уродливая куртка. Как он говорил раньше, с приходом холодов, он меняет ветровку на толстую куртку с искусственным мехом и внутренними карманами. И она тоже желтого цвета. Он надевает ее одной ночью, показываясь в дверях Джоша с капюшоном на голове и усмешкой на лице. — Давай нажремся, — говорит он. Тайлеру становится хуже, но в то же время — ему становится лучше. В октябре он просит Джоша посидеть с ним на улице, пока он играет. — Пожалуйста, — он надувает губы, — мы поделим деньги пополам. Джош сидит на старом ведре, барабаня по трем другим палочками, которые он сохранил с тех пор, когда у него еще была барабанная установка. Настоящая барабанная установка. Но ему нужны были деньги. Ему все еще нужны деньги. Он ничего не может себе позволить. Голова болит. Живот болит. Дышать больно. — Могу я спросить кое-что? У них перерыв, Тайлер чистит струны укулеле салфеткой из кармана своей желтой куртки. — Я все равно спрошу. — Думаешь, мне есть дело до твоих вопросов? — Ладно, давай предположим, что кто-то принимает лекарства, но из-за текущего состояния дел, он не может позволить себе их. Что бы ты посоветовал? Забыть про лекарства, потому что они не нужны; или лучше распределить свой бюджет, чтобы хватало денег? Тайлер щурится и перестает чистить струны. — Ты имеешь в виду траву? — Вроде того. — Забудь. Трава это круто, но еда важнее. Плюс — тебе нужно оплачивать аренду. Если тебе нужна трава, я могу достать немного. — Мне не нужна трава, — Джош вздыхает. — Но спасибо за предложение. Играем дальше? Джошу нравится холодная погода. Он может носить многослойную и мешковатую одежду без косых взглядов. Кроме того, если Тайлер начинал смеяться над одеждой Джоша, ему было достаточно просто вспомнить об горчично-желтой куртке, и Тайлер бы закатил глаза, а потом они бы танцевали. Они часто танцуют в последнее время. Со стороны выглядит так, будто они пьяные, но на самом деле их безумные улыбки — следствие чего-то другого, о чем Джош определенно не хочет думать, потому что это сломает его. Это точно сломает его. Тайлеру становится хуже. Джош не выходит каждую ночь, но Тайлер да. Джош слышит, как Тайлер кричит, поет, визжит. Когда Тайлер замолкает, Джош прижимается ухом к стене и слушает, слушает, слушает, как Тайлер перешептывается с соседями. — Есть зажигалка? — Нет, выглядит нормально. — Тебе не нужен презерватив. — Воткни эту иглу в меня. На запястьях Тайлера больше нет бинтов. На них нет шрамов. Джош думает, может, Тайлер ему солгал о попытке самоубийства. Джош спокойно спит этой ночью и просыпается от чьего-то присутствия в кровати. На Тайлере желтая куртка, удобные штаны и расслабленное выражение лица. Тайлер говорит, что ему никогда ничего не снится. — Расскажешь о своих снах? — Нет, они тупые. Тайлер легко его толкает. — Ну же, расскажи. — Мне снишься ты, — Джош пожимает плечами. — Это тупо. — Звучит действительно тупо. Они улыбаются. Глаза Тайлера красные, губы искусанные. На бедрах синяки, на внутренней стороне локтей следы от иглы. Джош не спрашивает. Он не хочет услышать ответ.•••
В пятницу Джош открывает дверь и впускает в квартиру не только Тайлера. Группа людей совсем небольшая, они принесли свой алкоголь. Тайлер падает на колени перед каждым парнем. Джош смотрит, все смотрят — это то, чего хочет Тайлер. И когда он раздевается и четыре других парня окружают его, Джош все еще смотрит. Этой ночью, этим почти утром, Джош засыпает на диване и не может думать ни о чем, кроме губ Тайлера, ресниц Тайлера, ног Тайлера, пальцев Тайлера. Он просыпается. Рядом, в одежде, сопит Тайлер. Входная дверь закрыта, а в квартире никакого беспорядка после вечеринки. Джош просовывает ногу между бедер Тайлера и засыпает снова.•••
— Нам нужно поговорить? Тайлер пьет какое-то лекарство от боли в животе со сморщенным носом и зажмуренными глазами. — О чем? — О чем угодно. По воскресеньям всегда тихо. Тайлер по-детски громко стонет. — Такое чувство, что я сейчас обосрусь и одновременно выблюю все содержимое желудка. Остаток дня они говорят через дверь в ванную. Джош открывает ее только чтобы дать Тайлеру бутылку воды. — О чем ты хотел поговорить? — Я не ненавижу родителей, — говорит Джош. — Они просто не понимают. Я хотел играть музыку. Я играл. Был в группе. Они всегда говорили что-то вроде: «Не забывай про запасной план». Запасной план, запасной план. Но я люблю музыку. Я люблю быть в группе. В тишине Тайлер обдумывает сказанное. — У меня тоже не было запасного плана. — У меня была хорошая квартира, хорошая работа. Все развалилось. Блять, я не могу даже, — Джош закрывает глаза и качает головой. — Говорил же, я могу достать тебе травы, чувак. Они смеются. — Я говорю не о траве. — Тогда о чем? — Молния на куртке Тайлера царапает дверь, когда он поднимается и прислоняется к двери плечом. — Потому что у меня есть связи. Самое лучшее дерьмо. Никогда бы не подумал, что ты накуриваешься, но я могу поделиться. — Я бы тоже никогда не подумал, что ты накуриваешься, Тайлер. Тайлер молчит. Джош слышит, как он падает на колени и его тошнит. Джош идет за еще одной бутылкой воды.•••
На следующее утро Джош говорит себе забыть. Тайлер все еще у него в ванной, лежит на плиточном полу, обняв колени. Джош стоит над ним и ничего не говорит. Джош говорит себе забыть. Глупо беспокоиться о Тайлере. Глупо беспокоиться о чем угодно, потому что скоро он будет мертвым. Они с Тайлером выходят вместе. Джош не знает, куда они идут, но если Тайлер выбирает иглу, то Джошу нужно сжать зубы и смириться с этим. Он закатывает рукав и позволяет Тайлеру ввести ему иглу под кожу. Они оказываются на первом этаже, пьют с арендатором и его друзьями, занимают диван, сидят друг на друге, целуются. Джош дрочит какому-то блондину, а Тайлера трахают так сильно, что остаток недели он хромает. Он остается с Джошем, обнимает его и смотрит телевизор. Ночи, когда Тайлер спокоен, тихо говорит и смеется до слез — лучшие для Джоша. Ничего удивительного в том, что все летит к чертям. Джош говорил, что ненавидит свою жизнь? Он ненавидит свою жизнь. Двигаемся дальше. Джош замечает это за неделю до Хэллоуина. Тайлер вытирается после душа одним из полотенец Джоша. — Четыре парня в моей спальне, — говорит он, заходя в квартиру Джоша. — Мне нужно смыть с себя их сперму. Джош замечает это за неделю до Хэллоуина. Ребра и тазовые косточки Тайлера выпирают сильнее обычного. Он весь острый, ногти слоятся и ломаются, Джош думает, это из-за наркотиков, или, может, у него грипп. Он не спрашивает. Он не хочет знать ответ. — Скажи мне, — спрашивает Тайлер, абсолютно голый в кухне Джоша, с полотенцем на голове, — что ты собираешься делать на Хэллоуин? Джош ковыряет нитки толстовки, снова затрудняясь дышать нормально. — То же, что и ты. Скорее всего. — Будет весело. Тайлер роняет полотенце на пол. Острые очертания тела, уставшие глаза, чернила на коже, Тайлер выглядит так, будто вылез из могилы. Ходячий мертвец. Он проводит пальцами по отросшим волосам, он не брился уже несколько дней. Он выглядит диким. Но он дышит, и Джош рад уже этому. — Тебе не обязательно идти со мной, — продолжает он. Рука на шее, он смотрит в потолок. Сглатывает. Закрывает глаза. Сердце Джоша разбивается. — Куда мне еще пойти, чувак?•••
Держась за руки, они заходят на каждый этаж. Соседи приглашают их с красными пластиковыми стаканчиками в руках и пьяными улыбками в глазах. Этой ночью Тайлер не отходит от Джоша и даже не ищет, с кем бы перепихнуться. Может, потому, что Джош настаивает на тихом месте. — Спина болит, — говорит он, но как только они садятся на диван, спазм переходит на живот, и это больно почти до слез. Тайлер рядом. Две ночи подряд он вытаскивал Джоша на пожарную лестницу и крепко его обнимал. Тлеющая сигарета в одной руке, другая — на животе Джоша, выводит круги. Тайлер думает, не съел ли Джош что-то просроченное. Нет, они ели одно и то же. Если бы Джош отравился, Тайлер бы отравился тоже. — Все в порядке. Все становится хуже на следующий день. Джош заставляет себя выйти на улицу, сидеть рядом с Тайлером и барабанить до тех пор, пока его руки не взмолятся о пощаде, до тех пор, пока все его тело не закричит. Они зарабатывают много денег и едят в Тако Белл. — Ты бледный. — Заткнись и ешь. — Да, сэр! Поев, Джош чувствует себя немного лучше. Но как только на улице темнеет, и Тайлер стучится в дверь, Джошу снова плохо. Он не хочет говорить. Тайлер понимает. Он тянет Джоша в кровать и целует его в лоб. — Хочешь, останусь с тобой? — Не хочу рушить твои планы, — шепчет Джош. — Иди. Повеселись. Увидимся утром. Джош просыпается и видит Тайлера на кухне; он готовит макароны с сыром. — Подумал, это тебя взбодрит, — он улыбается. Джош ест, а после падает на колени и отсасывает Тайлеру. В этот раз все иначе. В этот раз Тайлер нежно массирует голову Джоша. — Возьми его весь. Тебе это нужно. Хороший мальчик. Черт, только посмотри на себя. Джош вытаскивает волосы из зубов, пока Тайлер роется в холодильнике. — Я перестал голодать, — он достает молоко. — Ну, я никогда не начинал, в общем-то. Хотя пытался. Я ел немного. Еда слишком хороша, чтобы от нее отказываться. — Руки Тайлера неконтролируемо трясутся. Он плачет. — Я говорил себе, что я недостаточно силен, чтобы выдержать, но это не так. Я не голодал, потому что не хотел голодать. — Он допивает остатки молока и вытирает рот рукавом куртки. — Хочешь сходить на вечеринку сегодня? Это Хэллоуин. Я могу разрисовать нам лица или типа того. — Если буду чувствовать себя нормально. — Понимаю. Может, тебе лучше сходить к доктору? Я не хочу, чтобы ты.. — Я в порядке, Тайлер, — Джош выбрасывает коробку от молока. — Может, тебе нужно сходить к доктору? — Да..Я..Ничего не случилось, — Тайлер кусает губу. — Но может случиться. — Береги себя, — Джош говорит это, не подумав, и Тайлер закатывает глаза. — Отдохни, — он целует Джоша в щеку. — Сегодня важная ночь. Тайлер ничего особенного не ждет, это видно по его глазам. Он ведет Джоша в спальню. — Поспи. Тебе будет лучше утром, — он убирает волосы со лба Джоша. Он нежен. Джош начинает плакать. — Тише, — шепчет Тайлер и тоже плачет. — Пожалуйста. Поспи. Не торопись. Его голос ломается. — Пожалуйста, — шепчет он. — Не уходи без меня. После уговоров и заверений, Тайлер оставляет Джоша, обещая не шуметь слишком сильно. К полуночи звук разрывает стены. К полуночи все обещания летят в окно. К полуночи, Джош покидает квартиру, но не идет на вечеринку. Тайлер выпил все его молоко, и Джош будет проклят, если позволит себе есть сухие хлопья утром. Дверь открыта, как и все двери дальше по коридору. Тайлер на полу, крутит бутылку и садится на бедра каждого, на кого она укажет. Видны зубы и языки, и Джош быстро бежит по коридору. Другие люди собрались около лифта, кого-то тошнит, кто-то опять дерется. Снаружи холодно, но мысли о Тайлере согревают. Это глупо, и это все, что помогает Джошу не потерять рассудок. Живот снова болит. Если он притворится, что все в порядке, все будет в порядке. Дорога до автозаправки занимает намного больше времени, чем Джош ожидал. Джош протискивается сквозь толпу пьяных людей, сквозь детей. Он спешит. Он бежит. Он думает, что его скоро стошнит, как тех людей на лестнице. Он хочет обратно домой. Нет, он хочет жить с родителями, в своей детской спальне, обнимая плюшевые игрушки, получая поцелуи на ночь и молясь с отцом вместе. Джош хочет, чтобы ему снова было десять, когда самой большой проблемой были разбитые коленки. Джош моргает и яростно тянет нитки толстовки, в кулаке он сжимает пакет. Дверь в квартиру Тайлера все еще открыта, Джош видит как он перелезает с коленей на колени, целуется, трясется, плачет. Тайлер плачет. Джош присматривается и понимает, что Тайлер чертовски пьян, его голова болтается, как будто она слишком тяжелая, чтобы шея ее выдержала; губы приоткрыты. — Эй, — никто не слышит, и Джош кричит громче, — эй! Люди бросаются врассыпную. Один парень роняет Тайлера, но другой тут же его ловит. Джош врывается в квартиру и бьет парня по голове пакетом с молоком. Это его останавливает. Он пялится на Джоша, широко раскрыв глаза и боязно улыбаясь. — Выметайтесь! — Джош кричит слишком громко. — Он вас не хочет! Не делайте ему больно! Не насилуйте его! Джош говорит это, чтобы привлечь внимание, и это работает. Кто-то заходит в квартиру, предлагая помощь. Два мужчины вытаскивают парня в коридор; Джош слышит удар кулака и звук ломающихся костей. С помощью двух девушек и парня он кладет Тайлера в кровать. По обеим сторонам стоят ведра, на его лбу мокрое полотенце, голова повернута в сторону. На нем все еще чертова горчично-желтая куртка. Джош берет молоко и идет в квартиру, девушка с розовыми волосами идет за ним. — Я поговорю с арендатором. Он прекратит вечеринки. — Не надо. Не хочу рушить чье-либо веселье. — Ты защищаешь их безопасность. Джош не чувствует себя героем. Он чувствует себя так, будто вот-вот умрет. Он ставит молоко в холодильник и снимает одежду. Ему кажется, что у него внутри паразит. Он грызет его желудок. Джош кричит и царапает живот. Бледная кожа становится красной, Джош хочет избавиться от боли. Он хочет, чтобы ему было лучше. Он хочет спать. Он хочет спать. Паразит выходит из тела Джоша, тянет за собой органы. Он умирает. Он мертв. Он весь в крови. Джош весь в крови. В его глазах блики, и он весь в крови. Теперь он понимает. Он ненавидит себя. Кто-то стучится в дверь. Звук знакомый — три коротких удара — это Тайлер. — Джош. Джош, это я. Он звучит нормально, будто это не он напился до беспамятства прошлой ночью. — Джош, — Тайлер снова стучится. — Джош, ты в порядке? Джош медленно двигается. Липкая вонючая простынь цепляется за его бедра. Он откидывает ее. Первый шаг — нормально. Второй шаг — неплохо. Третий шаг заставляет его остановиться на кухне, прижав руку ко рту. Струйка крови течет по его ноге. — Джош. — Сейчас. Еще один шаг, кровь хлещет. Она не останавливается. Он лежал в одной позе всю ночь. Равновесие сместилось. Мерзко. Джош плачет. Как он мог быть таким идиотом? Тайлер улыбается. Под глазами круги, но он рад видеть Джоша. — Привет. Я проснулся и нашел миску сладостей на столе от арендатора. Он сказал что-то вроде: «Надеюсь, тебе лучше». Так странно. Что вчера произошло? Я почти ничего не помню. — Не знаю. — Чувак, пойдем ко мне! Мы можем обожраться, как свиньи. — Внезапно Тайлер становится серьезным. — Ты в порядке? Тогда Тайлер замечает кровь. Тогда его глаза расширяются, и он заходит в квартиру. — Джош, дерьмо, ты..нет, боже, нет. — Тайлер прикасается к лицу Джоша и целует его в мокрые от слез щеки, он целует, и все исчезает — страхи, слезы, все. Все. — Тебе нужно в больницу. Ты мог задеть вену. — Я не резал себя. Тайлер не слушает. Он говорит. — Говорил же, не выходи без меня. Тебе нужна помощь. Тебе нужно в больницу. Живот Джоша скручивается. — Тайлер, пожалуйста. — Он хватает его за руку. — Трахни меня. — Джош, ты истекаешь кровью! Мы не можем.. — Трахни меня. — Джош ложится на пол и тянет Тайлера за собой. Его боксеры холодные и мокрые. — Я знаю, чего я хочу сейчас, и мне нужно, чтобы ты меня трахнул. — Черт, — руки трясутся. Тайлер сжимает талию Джоша. Он может быть грубым. Он осторожен. — Джош, ты издеваешься. Перестань. — Трахни меня. Он убирает руки Тайлера и стягивает с себя боксеры. Они падают где-то в стороне, и глаза Тайлера опускаются. Он кивает. — Хорошо. — Он раздевается и переворачивает Джоша на спину и встает между его ног. — Хорошо, хорошо, хорошо. Никогда не делал этого. Тайлер внутри Джоша, и это слишком горячо. Он выгибает спину, и сжимает бедра Джоша. — Так приятно. — Ты сжимаешь меня. — У меня не было секса целую вечность, — Джош царапает ногтями спину Тайлера и целует его в шею. — Ты собираешься двигаться? — Сними футболку. — Нет. Тайлер стонет и толкается вперед. Джош вздыхает. — Бл..Джош, я л.. — Заткнись, — Джош зажмуривается. Тайлер грубо трахает Джоша. Он тянет его волосы. Они кусаются и плюются. Это мерзко. Звучит мерзко. Пахнет мерзко. Они могли бы расстелить полотенца, но Джош истекает кровью прямо на пол, кровь течет по его бедрам, течет на Тайлера. Тайлеру все равно. Он двигается быстрее и быстрее. Джош хнычет и стонет имя Тайлера. Мышцы Джоша сжимаются, и он кончает. Джош не может остановить это. — Прости, — бормочет он, но Тайлер качает головой. — Продолжай, — говорит он. — Продолжай. Джош преодолевает смущение и расслабляется. Тайлеру все равно. Он позволяет Джошу писать на него. — Тепло, — Тайлер поднимает голову. — Все писают после секса. Это нормально. — Ты еще не кончил. — Но я почти, — Тайлер выходит из Джоша и быстро дрочит, его ладонь мокрая от мочи, слюны и бог-знает-чего-еще. Он проводит ладонью вниз. — Как ты себя чувствуешь? — Через несколько часов опять будет больно. — Что помогает тебе? — Грелка. Оргазм. Тайлер толкается в Джоша снова. — Я помогу. — Я описаюсь еще раз, если ты продолжишь меня трахать. Тайлер кончает. — Я лузер, — пыхтит он. Джош лежит на полу и смотрит, как Тайлер идет в ванную, возвращается на кухню. Он одевается. — Тебе нужны тампоны? — Боже, нет. — Тогда прокладки. Я возьму с крылышками, окей? Как там твое кровотечение? Выглядит не очень. Не переживай. Я буду рядом. — Он чешет шею. — Если ты пописаешь на меня. — Ты отвратителен. Я сделаю это. Тайлер улыбается. — Вернусь минут через двадцать. Он возвращается через полчаса. — Очереди. Распродажи после Хэллоуина. Помочь тебе вернуться в постель? — Можешь снова меня трахнуть? — Пальцами. Джош держится три минуты. Губы Тайлера мягкие. Он коротко целует его, целует его так, будто весь мир может подождать. Джош принимает душ, а Тайлер убирается. — Тебе не нужно это делать, — говорит он, когда видит, что Тайлер стелет свежие простыни. — Я испачкал матрас? — Немного. Я купил накидку для матраса. Наматрасник. Неважно. Купил. Так что, если это произойдет снова, будет легче убрать. Живот снова болит, но не из-за менструального спазма. — Тайлер, я.. — О! — Тайлер роется в пакете и достает две грелки, баночку анальгетиков и кучу еды, — Немного увлекся покупками. Ты сказал, оргазмы облегчают боль, да? В общем, я спросил консультанта, что она посоветует моему парню с месячными, и она предложила это — сказала, что, и я цитирую, от этого кончаешь как никогда. — Со дна пакета он достает плотно упакованную «волшебную палочку». Тайлер держит ее как награду. — Если меня не будет рядом, то, ну, у тебя есть это. Люди называют их вибраторами. Назови его «Тайлер». — Нам нужно поговорить, — шепчет Джош. — О чем? — Тайлер кидает вибратор на кровать. — Я твой парень? — Ну да, — медленно говорит Тайлер, растягивая слова, как будто Джош его не понимает. — Почему бы тебе не быть им. Ты парень и мой друг. Парень. Друг. Парнедруг. К тому же мы спим вместе. И ты красивый. Так что, — он пожимает плечами, подумаешь, большое дело. — Могу я сказать? — Конечно. Джош сжимает губы в тонкую линию, чтобы они не дрожали. Они все равно дрожат. — Ты мне нравишься. Ты мне нравишься. Ты мне.. — он обрывает себя. Тайлер аккуратно обнимает Джоша, прижимает его крепче и качает их из стороны в сторону. — Все хорошо, — говорит он. — Я не хотел, то есть, мне жаль, что я поторопился. Я не знал, как еще объяснить наши отношения. — Он вплетает пальцы в волосы Джоша и целует его в лоб. — Нам нужно поговорить, — шепчет он. — Тайлер, ты мне нужен. Нам нужно определить границы. — Джош, ты нужен мне. Я не буду ни с кем, кроме тебя. Он снова целует его в лоб. Прижимается щекой к плечу, закрывает глаза. — Джош, я спал со всеми подряд, потому что не мог быть с тобой. — Я боялся. — Теперь я это знаю. Они лежат в кровати, то засыпая, то просыпаясь вновь. Тайлер никуда не уходит. Джош просыпается от спазма в семь вечера, и Тайлер перекатывается на спину, стягивая штаны до бедер, он держит член у основания, пока Джош снимает штаны и садится на Тайлера. В этот раз крови меньше, но она все еще есть. Джош смирился с этим. Джош елозит бедрами, Тайлер стонет и трет пальцами клитор Джоша, и все чувствуется правильным. Джош сжимается вокруг члена Тайлера и кончает. Он сжимает мышцы, и Тайлер больше не сдерживается, его глаза самопроизвольно закатываются. — Знаешь, — бормочет он, — ты можешь снять футболку. Дышать. — Я и так дышу. — Заткнись. Тебе неудобно. — Мне удобно. — Бред. — Тайлер, я не ношу утяжку. Я могу нормально дышать. — Мне нужно провериться. Джош ложится на кровать. Член Тайлера темный от крови. У Джоша внутри пусто, и он хочет сесть на Тайлера обратно. — Какой смысл, если мы все равно собираемся сдохнуть? — Ты прав. Ты прав.•••
До конца недели Тайлер остается с Джошем. Несмотря на спазмы и кровь, Джош честно может сказать, что, пожалуй, это лучшая неделя в его жизни. Следующие две недели они погружаются в рутину: играют музыку днем и слушают музыку ночью на вечеринках. Джош отсасывает Тайлеру, и Тайлер трахает его тремя пальцами, пока Джош не начинает молить о большем. В воскресенье Тайлер страдает от похмелья, и Джош достает «волшебную палочку». — Давай попробуем. Тайлер держит вибратор. Джош кончает через две минуты. — Магия, — бормочет Тайлер. — Насколько ты мокрый? Тайлер спускается к бедрам Джоша.•••
Днем Джош крутит барабанные палочки между пальцев и слушает, как Тайлер поет о щите на его груди. Ночью Джош выпрямляет ноги и слушает, как Тайлер его трахает, пока они оба не кончат со слезами на глазах.•••
Соседи стучатся в дверь Тайлера. — Хотим трахнуть твой прелестный рот, — говорит парень. Тайлер остается с Джошем, он трезвый — он не пил всю неделю, он смотрит на Джоша и мысленно просит его не издавать ни звука. Головка его члена внутри Джоша. — Глубже? — шепот едва слышен. — Да. Тайлер подается вперед. — Ты все для меня, Джоши, — говорит Тайлер. — Я даже не знаю, почему, — он поправляет подушку и прижимает Джоша ближе. — Ты заслуживаешь лучшего, но застрял со мной. — Заткнись. Тайлер целует его. Джош сжимает член Тайлера и направляет его в себя. — Тебе удобно? Я бы мог быть сверху. Джош кивает, и Тайлер садится. Прежде чем кто-то из них успевает понять, что происходит, Джош снимает футболку и ложится обратно. Тайлер тепло улыбается. Джош закрывает глаза, пока Тайлер покрывает его тело поцелуями. — Ты такой красивый. Джош, ты потрясающий. Чертовски горячий. Тебе не нужна операция. Ты прекрасен такой, какой есть. Тайлер толкается внутрь, и Джош прижимает его ближе. Они двигаются синхронно, тяжело дышат и стонут. — Я люблю тебя, Тайлер. — И я тебя люблю. Джош плачет. — Все хорошо, — говорит Тайлер и прижимается к Джошу лбом. Его ресницы щекочут щеки Джоша. — Все в порядке. Он кончает внутрь Джоша. Не в первый раз. — Хэй, — Джош утыкается носом в шею Тайлера. — Почему эта куртка? Что в ней особенного? — Ты серьезно думаешь, что я тебе расскажу? - Он усмехается. - А сам что думаешь? — Ты выглядишь хорошо в желтом. — Окей, — Тайлер целует Джоша в лоб. — Именно поэтому. Они засыпают в обнимку.•••
День благодарения — ад. Джош едет к родителям, а Тайлер исчезает на всю неделю. Он появляется у Джоша в пятницу вечером, выглядит как труп. Джош тащит Тайлера на кухню и гладит его по спине. — Как прошел твой день благодарения? — Неплохо, — Джош улыбается. — Брендон устраивает ужин для тех, кто никуда не поехал. Можем сходить. День благодарения — ад. Тайлер и Джош сидят в углу, пьют, а потом пьют еще немного. Они играют в бутылочку вдвоем и неторопливо трахаются. Все аплодируют — это последняя четкая мысль в сознании Джоша. Почему они аплодируют? Это плохо. Это плохо.•••
Становится хуже. Тайлер возвращается к старым привычкам. Джош не отстает. Солнце садится, Тайлер стучит в дверь Джоша, у них темные круги под глазами и напульсники на запястьях. Они выбираются на пожарную лестницу. — Почему ты такой? Тайлер огрызается. Он не спал уже очень давно. — Что ты хочешь услышать? Что я был жертвой педофила? Что мама обнимала меня только по праздникам? Что я ненавижу себя? Да, ненавижу, но только потому, что я могу. Если я проснусь и захочу отсосать тридцати чувакам, я сделаю это. Если я захочу спать сутки напролет, я сделаю это. И если я захочу убить себя, я сделаю это. Его пальцы трясутся. Он не может поджечь косяк, тогда Джош забирает зажигалку и поджигает блант сам. — Что мне сказать? Тайлер закатывает глаза. — Ничего. Они передают косяк, опираясь на перила и глядя на дорогу внизу. Идет снег. Живот Джоша болит. — Хочешь, чтобы я пописал на тебя? Тайлер фыркает. — Пиздец как мерзко. Пошли. Тайлер трахает Джоша так сильно, что тот слабеет и не может пошевелиться. Он мочит кровать, и Тайлер продолжает трахать его пальцами, доводя до еще одного оргазма. — Я устал. Давай завтра. Джоша мучают спазмы. Они сильнее, чем в прошлый раз. — Кровь идет? Тайлер проверяет пальцем. — Нет. Сходи в душ, если хочешь. Вода обжигает. Джош мастурбирует и чувствует себя счастливым. — Хочу быть маленькой ложечкой, — Тайлер лежит в кровати и умоляюще смотрит на Джоша. Тот усмехается и кивает. Они спят три часа, а потом Джош просыпается и кричит, впиваясь пальцами в живот и царапая кожу ногтями. — Боже, — выдыхает Тайлер и тянет футболку Джоша. — Заткнись. Я трахну тебя. — Нет, Тайлер, я.. Он идет в ванную. Тайлер идет за ним и видит Джоша сидящим на туалете. Руки прижаты к лицу — он плачет. — Думаю, типа, противозачаточные могут помочь, — он зевает и потирает глаза. — Какая разница. Мы собираемся умереть. — Блять, Тайлер, заткнись. — Черт, Джош. Тебе действительно нужно.. — Тайлер, — Джош убирает руки от лица, — мне нужно в больницу. Тайлер почесывает голову и снова зевает. — Пойду возьму куртку.•••
Небо на заре розовое, они сидят на тротуаре. Они сидят на расстоянии шага, им нужно побыть в одиночестве, им нужно поговорить. Но каждый раз, когда Тайлер открывает рот, Джош закрывает глаза, и ничего не происходит. — Пожалуйста. Джош снова закрывает глаза. — Пожалуйста, Джош. Ты не можешь молчать. Ты не можешь меня оттолкнуть. Ты не можешь.. — Нет, могу. Могу. Я могу. Тайлер садится ближе. Он кладет руку на живот Джошу и сжимает его толстовку. — Джош, — шепчет он, и Джош качает головой. — Джош, тут кто-то был, и нам нужно.. — Нам ничего не нужно делать. Мы не будем обращать на это внимания. Ничего не случилось. — Мы не можем. — Можем, — Джош отпихивает Тайлера, но тот только обнимает крепче, пряча слезы в рукаве толстовки. — Тайлер, отвали. — Ты должен был знать. Ты должен знать о таких вещах. — Я не знал. — Врешь. Ты этого не хотел. Ты сделал это с собой. — Я не знал. Тайлер кричит. А потом еще. И еще. У Джоша в ушах звенит. — Мы..мы.. Голос Тайлера срывается. Он не двигается. — Джош, я мог бы быть отцом. Джош поднимает голову. — Я мог бы быть отцом.•••
Они сидят на диване в квартире Тайлера и смотрят телевизор. Они все еще живы. Полночь, второе декабря, и они все еще живы. Они сидят на диване в квартире Тайлера и смотрят телевизор. Тайлер играет с язычком молнии на своей уродливой куртке. — Вчера был мой день рождения. Они сидят на диване в квартире Тайлера и смотрят телевизор. Они не убили себя.•••
Второго декабря они идут в местную больницу. Джошу назначают противозачаточные. Медсестра смотрит осуждающе — немой упрек за безответственность Джоша. Он знает. Он знает. Второго декабря Тайлер спрашивает, как скоро они снова могут начать пытаться. Джош хочет игнорировать его. Не получается. — Тайлер, это было ошибкой. Мы не готовы. — Мы будем готовы. — Тайлер, мы собирались покончить с жизнью вчера. Я бы предпочел это, чем снова позволить тебе кончить в меня. Тайлер надувает губы. Он не возражает — он знает, что Джош прав. Он знает. Второго декабря они засыпают в разных кроватях.•••
Джош пытается думать позитивно. Это работает несколько часов. Тайлер приходит и готовит макароны с сыром. — Я гулял сегодня, — говорит он. — Хотел позвать тебя с собой, но ты спал. Так что я пошел на улицу, и один парень дал мне сто долларов. Сказал, что раньше он дал мне упаковку бинтов. Бля, я даже не помню. Сказал, чтобы я поправлялся. Понятия не имею, о чем он говорил. Тайлер кормит Джоша. — У нас перерыв? — Нет. — Джош забирает вилку и кормит Тайлера. — Давай переедем. Нам станет лучше, если мы будем вместе. — Куда? — В другое место.•••
К концу года у них есть собственная квартира. Она в том же доме, откуда выселили Джоша. Тайлер насторожен. — Тут тихо, — говорит он. — И нет пожарной лестницы. — Ты привыкнешь. Джош не может уснуть. Он сбрасывает одеяло, пока Тайлер мирно спит, в кои-то веки не отвлекаемый бесконечными шумными вечеринками. Через месяц Джош засыпает легко. Ему достаточно лечь и закрыть глаза. Тайлер обнимает его во сне и сопит. Джош гладит предплечье Тайлера подушечками пальцев. Гладкая кожа без порезов. Тайлер несколько недель не принимал ничего тяжелее марихуаны. Несмотря на холод, Тайлер до сих пор поет на улице. Музыка больше не агрессивная, слова не пропитаны болью — люди улыбаются и дают больше денег. Тайлер счастлив. Искренне счастлив. Счастлив. Джош получает работу, она, как и его прежняя, — в офисе, но теперь ему не нужно рано просыпаться по утрам. Он будит Тайлера. — Ты милый, — на щеке Тайлера след от подушки. — Я люблю тебя. Тайлер мычит. — Я оставил тебе подарок на кухонном столе. Это тестостерон. Джош вертит баночку в руках и распадается на кусочки в руках Тайлера. Он не может произнести ни слова. — Я поговорил с твоим врачом. Я..я подумал..это нормально? Джош кивает. Тайлер сжимает его крепче. Когда становится теплее, Тайлер меняет горчичное пальто на легкую горчичную куртку. По утрам все еще холодно, но к полудню солнце согревает. — Знаешь, что я могу видеть? — Тайлер переплетает их с Джошем пальцы. — Знаешь, что я могу видеть, когда закрываю глаза ночью? Они лежат в кровати, телевизор на такой низкой громкости, что его совсем не слышно. — Что ты видишь? — Ребенка. С разбитыми коленками. Он всегда улыбается. Джош ждет, что Тайлер положит руку ему на живот, но этого не происходит. — Он скучает по своим передним зубам? У Тайлера в глазах слезы. — Да. — Однажды мы его встретим. Тайлер вытирает глаза и шмыгает носом. — Я не хочу, чтобы ты был несчастен. Я хочу, чтобы ты.. — Тайлер, — Джош гладит его по щеке и целует в лоб. — Я знаю. Джошу даже не нужно стараться. Он закрывает глаза и видит то же, что и Тайлер.