Татуировщик

— Да ладно, чувак, ты реально отлизал какой-то левой девчонке в тату-салоне? — не унимался Лимо, то и дело переспрашивая подробности того утра.       Что изначально было непонятно во фразе "я отлизал какой-то девчонке на прошлой неделе в тату-салоне"? Лиам раздражал, но все еще оставался хорошим другом для меня, именно поэтому я продолжал терпеть его глупые вопросы, заданные, скорее, чтобы убедиться, что он не ослышался.       Я всегда рассказывал дикие истории. Пейн, будучи женатым человеком, забыл, что такое быть "свободным мужиком", поэтому он всегда с головой уходил в них. А я был рад. Быть услышанным — вот чего мне вечно не хватает. — Да, Лиам, — произнес я, сделав глоток терпкого виски.       8:52, а я уже бухаю. Отлично. Все как я люблю. — Чувак, ты как всегда. Ты хотя бы ее имя знаешь?       А знаю ли я? Я слышал, как Найл обращался к ней, но вспомнить это сейчас абсолютно нереально. На самом деле, не вижу в этом смысла. Пускай ее вкус все еще оставался в памяти, она меня не интересовала. — А должен? — усмехнулся я, снова отпив виски.       Тепло. — Ну... — протянул он, посмотрев на меня. — Ты доставил орально девушке удовольствие, ничего не попросив взамен. Может это что-то значит? — Лиам был настойчив.       Отвечать совсем не хотелось, потому что ответа не было. Я устал, она тоже. Она взбудоражила моих демонов своим детским поведением, а я лишь показал, что с ними можно договориться, прежде чем все выйдет из под контроля.       Честно говоря, я и сам не понимал, почему сделал это. Просто сделал и все. Может девочка впервые в жизни так кайфанула? А я просто мужчина, проведший ее в этот новый мир удовольствий.       Да, определенно так лучше. — Нет, я не знаю ее имени, — ответил я, поставив стакан на стол. — Это был просто порыв эмоций. Ты же знаешь меня и моё отношение к таким вещам.       Что правда, то правда. К сексу я относился как к чему-то обыденному, непринужденному. Также, как пообедать в кафе или сходить на концерт. Почему два человека просто не могут получить удовольствие и разойтись по своим дорогам? Зачем заводить отношения, когда ты не хочешь этих отношений? Зачем выдумывать смысл там, где его просто нет?       Я живу. Я просто веселюсь и наслаждаюсь своим временем. — Ладно, — сдался приятель, осознав, что я не хочу больше отвечать на его вопросы из ряда "почему ты это сделал?".       Не прошло и двух минут как его лицо приняло воодушевленный вид, как будто он вспомнил что-то. Стоить ли говорить, что я уже не хочу знать, что это?       Так или иначе, он мой друг. И мне стоит иногда разговаривать с ним, чтобы поддерживать связь. Ему уж точно не повезло со мной — я ненавидил разговаривать.       Просто потому, что не умел. — Я слышал, Вивиан вернулась, — осторожно произнес он, боясь взбудоражить во мне воспоминания.       Вивиан. — Лиам, — потерев ладонями лицо, сказал я. — Зачем снова поднимать эту тему?       Мы уже взрослые люди, мы прошли через все это.       Вивиан Девон. Единственная девушка, к которой я искренне испытывал чувство. И которая так искренне послала меня к черту, выбрав карьеру.       Я не хотел говорить о ней. Не потому, что неприятно, а потому что просто не хотел. Та глава моей жизни закрыта и все, чего я хочу на данный момент — это наслаждаться тем, что уготовило для меня будущее.       Пока получается хреново. — Ты же знаешь, я бы не стал, — отмахнулся он. — Но слухи... говорят, что она вернулась ради тебя.       Услышав эту фразу, я искренне рассмеялся. Ради меня? Прекрасная сказка, чтобы обсуждать ее по всему Сан-Диего. — Я серьезно, — продолжил друг, жестом показав официанту принести счет. — Я тоже. Если бы Вивиан хотела моей любви, она бы не кинула меня, свалив в Лос-Анджелес, — я начинал закипать.       Говорить о ней не хотелось еще больше, чем о той девчонке. Девон была прошедшим этапом, возвращаться к которому у меня не было никакого желания.       Любовь хуйня. Сначала ты влюбляешься и если это взаимно, чувствуешь себя самым счастливым человеком на свете, каждую секунду своей жизни посвящая только ей. Но потом всегда наступает этап разочарований — либо тебя кидают, либо ты кидаешь. И в любом случае, ты страдаешь, задаваясь вопросом "почему?". Почему чувства прошли или наоборот. И так всегда. Разочарования всегда возвращаются.       Тогда зачем страдать из-за всего этого, когда можно просто наслаждаться разными людьми? Не чувствовать обязательств и привязанностей, не чувствовать желания заботиться или бояться потерять. Ты просто чувствуешь себя свободным и это является одним из самых лучших чувств в мире. Ты не боишься — ты просто живешь. — Как знаешь, — произнес он, взяв у официанта чек. — Моя очередь, — я схватил счет из его рук, машинально забросив туда карту.       Что-то подсказывало мне, что день обещал быть долгим. ***       Понедельник. Я ненавидел его также, как и любил. С одной стороны, это начало трудовой недели, начало головной боли. С другой — работа, которая помогает избавиться от ненужных мыслей.       После того, как я и Пейн разошлись по своим дорогам, позавтракав вместе в одном из наших любимых заведений, я не мог выбросить из головы Вивиан. Тот факт, что она снова вернулась в Сан-Диего, будоражил. Я не хочу случайно наткнуться на неё в одном из баров в пятничный вечер. Страх, что чувства вернутся снова, отбивал всякое желание вообще выходить с салона в эти выходные.       Я ценил свободу от чувств. Она мне нравилась больше, чем любить кого-то и быть погруженным в этого человека. Чем быть зависимым щенком от определенных сисек. Только ее.       Влюбляться я не хотел — единственное, в чем я был уверен на данном этапе своей жизни. — Дружище! — налетел на меня Найл с объятьями, зайдя в мой кабинет. — Как жизнь? — продолжил он, приземлившись на одно из кресел.       Сегодня я явно был не в духе. Желание видеться, а уж тем более вести диалог, отсутствовало. Все, чего я желал — уединение за работой. Создавать новые эскизы татуировок и перебирать документы — вот, что мне сейчас необходимо. — Работаю над подписанием контракта. Если все пройдет успешно, у меня будет второй салон в Нью-Йорке.       Это правда. Запустить сеть «vizLove» по США было давней мечтой для меня, осуществлением которой я занялся сразу после университета. Если бы не девушка, отнявшая у меня просто так три года, быть может у меня было бы больше салонов.       Это было еще одной причиной, почему я не хотел отношений. Они отнимали слишком много времени, они отнимали слишком много сил для осуществления своих желаний. Они были чем-то отравляющим твой мозг — ты думал только о них, забывая о работе, которая определенно приведет тебя к успеху. — Это круто! — восторгался он, настукивая какую-то мелодию на грядушке кожаного кресла. — Я чего пришел-то... На тебя сегодня есть заказ. В пять.       Найл немного замялся перед выходом, внимательно изучая одни из моих лучших эскизов, вывешенных на стене. Он выглядел слишком возбужденным для обычного серого понедельника. *** — Я же сказал, меня это больше не интересует, — прорычал я в трубку, когда мужской голос в который раз попросил меня об одолжении.       Я слишком устал идти на поводу этих людей. Раз за разом они убеждали меня, что все будет готово в срок. Но это уже третья неделя и моё терпение лопнуло. — Найджел, иди к черту, — напоследок произнес я, сбросив трубку.       Злость и ненависть к себе переполняла мою чашу до краев. Я давал людям шансы даже тогда, когда они этого не заслуживали, и это снова один из тех случаев.       С каждым годом я становился тверже. Семья всегда учила меня любить и прощать, но теперь даже они отвернулись от меня. Тогда почему я должен следовать их заветам? Почему не могу сбросить с себя оковы человечности в тот момент, когда это действительно необходимо?       Работа над собой стоила времени. А время это то, что было у меня меньше всего. Поэтому моя личность закалялась от случая к случаю, когда приходилось решать собственные проблемы на ходу. — Черт, — выругался я, когда обнаружил на часах пятнадцать минут шестого.       Меня ждет клиент.       Схватив со стола телефон, я направился в рабочий кабинет Найла, чтобы выполнить свою работу.       Ни для кого в Сан-Диего не было секретом, что я был лучшим дизайнером и мастером боди-арта в округе. Это всегда заставляло меня гордиться собой и идти вперед других, оставив свой след в парочке других крупных штатов.       Это определенно было моей страстью.       Я был увлечен настолько, что забывал своё имя, когда придумывал новые татуировки для особенных клиентов. Для таких, кто ценит это искусство также сильно, как и я, опасаясь оставить на себе разочарование.       Была ли та девчонка одной из таких людей? Возможно. Но мне вряд ли когда-нибудь удастся узнать это наверняка.       Распахнув дверь, я увидел на софе какую-то брюнетку, вздрогнувшую на мгновение от резкого звука. В помещении было недостаточно света, чтобы рассмотреть ее лицо, но почему-то я в точности был уверен, что знаю эти черты лица.       Я еще раз странно окинул взглядом клиентку, после чего подошел к выключателю, с целью зажечь еще несколько ламп. — Зейн, — тихо произнесла она. По скрипу дивана можно было определить, что она встала.       Удар. Ступор.<i>       Я не стал поворачиваться. Я просто не верил или не хотел верить, что это ее голос. <i>Она пришла. <i>       Чтобы снова разрушить мою жизнь.       Собрав всю свою волю в кулак, я обернулся. Обернулся, чтобы добить себя окончательно — неприязнь закипала, а расшатанные и до этого нервы отдавали головной болью в районе виска.       Она была прекрасна. Как и всегда. Черные (?) волосы обрамляли плечи, легкими волнами спадая к груди. На лице, как всегда, минимум макияжа. Естественность — залог ее успеха. Естественность — откровение перед людьми.       Это и есть худшая часть встреч с бывшими. Ты знаешь о них все: чем они дышат, как себя преподносят и какими становятся наедине с тобой. — Я здесь... чтобы, — на секунду замялась она, опустив взгляд в пол, — Чтобы поздороваться, — Вивиан шумно выдохнула, поборов себя.       Я смотрел на нее самым равнодушным взглядом, который украшал моё лицо днями на пролет. Невооруженным взглядом можно было сказать, что мне все равно. И это явно мне на руку, ведь на самом деле в душе творился хаос. Я едва преодолевал желание насильно выставить ее за дверь.       Она снова посягается на мою свободу. — Если тебя не интересует татуировка, нет смысла здороваться, чтобы тут же прощаться, — я смотрел на нее, как на провинившуюся девочку, все также не осмелевшуюся оторвать глаз от темного ламината.       Конечно же, ее она не интересовала. Она не особо разделяла мои взгляды на боди-арт и никогда не хотела засорять ими тело.       <i>Модельные замашки. — Интересует, — на тон ниже произнесла брюнетка, сделав пару шагов вперед. — Я хочу, чтобы ты ее сделал, — сомкнув брови, она надела непроницательную маску самоуверенной девицы, но только я знал, что делала она так каждый раз, когда слишком сомневалась в чем-то. — Вивиан, не трать моё время зря. Тебе не нужна татуировка, — настоял я, двинувшись к столу вглубь кабинета. — Если это единственный способ поговорить с тобой, то нет, мне нужна татуировка, — Девон проследовала за мной, сев в кресло клиента.       Чего она добивается? — Нам есть о чем разговаривать? В мире не осталось ни одной темы, которую мы могли бы обсудить прямо сейчас, — я тоже уселся в свое рабочее кресло рядом с ней.       Мои, с виду, похуистические настроения настораживали ее, однако она продолжала набирать в легкие воздух, чтобы произносить тяжело дающиеся фразы. — Я не прошу, чтобы ты простил меня, — Вивиан с прищуром посмотрела в мне глаза, чтобы узнать мои истинные эмоции.       Не сегодня, девочка, не сегодня. — Тогда чего ты хочешь? — грубый голос вырвался из моей груди, норовясь выпытать из нее правду. — Я..., — она замешкалась. — Зейн... я лишь хочу восстановить наше общение, — она снова опустила голову, уставившись на свои руки.       Я рассмеялся. Так искренне, что она вздрогнула, не ожидая такой реакции.       Хочет быть подружками? — Если тебе хочется, чтобы тебя кто-то выебал как следует, с этого и следовало начинать, — грубости продолжали слетать с моих губ, в то время, как усмешка кривила их. — Только устроит ли тебя тот факт, что вчера я развлекался прямо на этом столе с едва знакомой мне девчонкой?       Я продолжал сверлить ее насмешливым взглядом, пока что-то пугающее просыпалось во мне. Мне следовало остановиться, чтобы не наделать глупостей.       Я видел, как боль скорежила ее, когда я произнес эти фразы.       Правда бьёт больнее всего, не правда ли? — Ты слишком плохо обо мне думаешь, — печально произнесла она, заправив локон за ухо. — Сделай свою работу и просто послушай меня. Я не прошу понять меня. Просто послушай, — в ее голосе отчетливо слышалась мольба.       И я отозвался на эту мольбу. Дал ей шанс, в очередной раз проклянув свою душу.