Дневник страха

МОЯ ГЛАВА НОМЕР ОДИН Доброго времени суток, я решил не тянуть и написать первую главу сразу. Учился я в самой обычной школе. Кстати, я не представился. Меня зовут Дамиан (мне очень нравится мое имя, знать бы ещё маму, которая его придумала). Я сирота, но пару лет назад объявилась моя бабушка, к которой я благополучно переехал из детдома. Учился в 11 классе, жил у друга на съёмной квартире (с бабушкой вопрос о переезде к другу был быстро оговорён, и мы впоследствии мирно разбежались, не зная более о существовании друг друга). Школьные дни летели незаметно. Я не знал, куда мог бы поступить, не думал тогда об этом. Намеревался сдать самые лёгкие предметы и поступить куда-нибудь. Каждый день был для меня загадкой. После уроков я скитался по улочкам в поисках чего-нибудь интересного, и порою мои поиски приводили к волшебным находкам. Так возле мусорных баков, например, каким-то образом оказалась стопка совершенно никому не нужных книг. Вначале меня по большей мере интересовала сама возможность получения чего-то без какой-либо отдачи. Естественно, я всё взял и потащил домой. После весёлого нажатия дверного звонка на пороге меня ждал друг. Его звали Ленитав, но мы его называли Лёва. Он и помог мне разложить на диване все 8 книг — целое достояние. К моему удивлению, это были как обычные неинтересные книжки (пара брошюр по психологии и методике обучения), так и весьма занятные: «Великий Гэтсби» Фицджеральда, «Мертвые души» и «Нос» Гоголя, булгаковские «Морфий» и «Собачье Сердце» и еще пара книг Ричарда Бахмана — это были ужасы, я их не очень люблю. Интересно, кто он, человек, которому вдруг, так кстати для меня, понадобилось освободить место в его шкафу. Пока я представлял себе бывшего хозяина книг, Лёва заварил чай, разложил томики на полках и лёг отдохнуть. Квартира была трёхкомнатной, небольшой, тёмненькой. С порога обдавал тусклый свет двухлампной люстры, антресоли возвышались над маленьким столиком посреди зала, как горы возвышаются над маленькими лесочками. И вот, во время томительных ожиданий и превращений горячего чая в тёплый, я решил осмотреть любую из книжек (так просто, потрогать обложку, переплет, вдохнуть этот запах). Увлёкшись, я прочитал первую попавшуюся и уснул. Засыпал я тогда, помню, быстро и без всяких умозаключений. Я и не подозревал, что жизнь может как-то измениться. Девушки у меня как таковой не было вообще, это и понятно, кому нужен бесперспективный, бедный (хотелось написать студент, но нет) ученик. Но как вы знаете, порой и в самом паршивом фильме бывают хорошие кадры. Так вот, этим кадром была Лена из параллельного класса. Не знаю почему, но тянуло именно к ней. Я совсем не знал её, но видел периодически, поэтому, втеревшись в доверие к её подруге, спустя пару недель я познакомился и с ней. Знаешь, я не хочу пускать нюни о том, какая она была шикарная, интересная и т.д. — это была обычная влюблённость, хотя может, она бы переросла в любовь, но… Вот прошло пару месяцев, и мы уже «дружим», как это принято называть у взрослых. Да, мы встречались. Шло время, мы гуляли, дурачились, ссорились, мирились — все как в идеальных, «сладеньких» романах какой-нибудь подрастающей «писательницы». Но вот, как-то после школы, она неожиданно пригласила меня на чай. Серьезно, читатель, не думай, что я какой-то извращенец, я воспринял это предложение с абсолютно чистой простотой (хотя бы потому, что время было дневное). Договорившись, мы пошли на остановку. Естественно, мы держались за ручки, стояли, обнявшись в ожидании автобуса и поцеловались в подъезде. В квартире никого не было, она объяснила это тем, что её родители были в разводе. Лена, направляясь к ванне, попросила подождать её на кухне. Я сидел на деревянном стуле, вглядываясь в пустоту, и даже представить не мог, что будет дальше. Естественно, я обо всем читал, и о девушках, и о парнях. После таких текстов иногда и уснуть не можешь. Но вот пришла она, развеяв все мысли одним движением руки у моего лица. — Ты как? Все нормально? — с лёгкой улыбкой спросила она. — Ой, прости. Опять задумался, всё вспоминал слова из одной песни, — на ходу пришлось придумать что-то обычное. Тогда она приподняла плечи на пару секунд в жесте «ну ладно» и пошла к газовой плите. Черт, её бёдра были такие классные, я даже не знаю, стыдиться мне этого или радоваться, что видел. Вдруг она вышла в другую комнату (да, мне пришлось резко отвести взгляд на настенные часы, якобы я высчитывал минуты до чего-то колоссального). Спустя пару минут она вернулась в светлую, так по-весеннему пахнущую кухню с большим пакетом. Поставив его передо мной, она опять пошла к плите. — Ну, чего ждешь? Глянь, что я нашла. Открыв пакет, я был весьма удивлён его содержимым. — DVD-диски? Так много?! — Так в чём дело? Может понравится что, глянь, — такие тёплые звуки слетали из её нежных губ. Спустя минуту я наткнулся на сами знаете что. Но я просто продолжил смотреть обложки других фильмов. — Н-да, действительно неплохая коллекция. — Еще бы, нам передали ее соседи, которые уезжали с квартиры, что напротив нас. Если хочешь, можешь взять пару дисков, — так же ласково предложила она, уже поднося к столу яичницу, которую, видимо, готовила все это время. Я был в полном восторге! Пара фильмов! Пара! Шикарный подарок. И вот я сидел с выбранными дисками, желание есть отбило, поэтому я наблюдал за Леной (согласен, это некрасиво). Вдруг в ее скулах, глазах, нежной коже я что-то заметил. Меня как подменили, я загорелся изнутри, чёрт, мне хотелось метать всё на своем пути. Я встал, подошел к допивающей чай Леночке, попросил встать и сказал лишь: — Мне надо отблагодарить тебя. Не могу же я вот так уйти, не сделав тебе ничего приятного взамен. Дальше мысли шли по спирали, которая упиралась во что-то «грязное». Они были настолько реалистичными, что я с головой погрузился в воображаемую реальность. Я привстал. ЧЁРТ, ТВОЮ МАТЬ! Очнувшись на стуле перед Леной, я был в полном шоке от произошедшего. — Всё хорошо? Дами? — она была явно взволнована моей реакцией. — Да, всё вроде бы в порядке, не знаю, чего это я… Слушай, кажется, мне уже идти пора. Честное слово, я не хочу, но мне очень надо… Лена попыталась понять, что мне надо, это дало пару секунд накинуть на себя куртку и перед уходом крикнуть: — Люблю тебя! Пожалуй, самое глупое, что я мог крикнуть, было именно это. Чувствуя себя полным кретином, я бежал до своей квартирки, как до места, в котором можно пережить вот-вот надвигающийся ядерный взрыв (который кстати и случился, правда в голове). Забежав домой, я крикнул Лёве, его не было. Скорее всего, он тусил. Что ж, мне же лучше. Пройдя в ванную, я умылся. Меня начало потрясывать. Сев в полуразвалившееся кресло, я занялся самоанализом. Какого чёрта?! Что за кретинизм? Что за раздутое самолюбие… К тому времени она написывала мне кучу сообщений, но я не мог ей ответить, не понимая себя, я рыдал. Насколько я избит стереотипами, что линчевали меня каждый день, насколько глубоко проросло семя насилия. Сложив руки крестом, я смотрел на потолок, эта ночь была одной из самых долгих… МОЯ ГЛАВА НОМЕР ДВА Позже найдя в себе силы ответить Лене, что со мной произошло, ссылаясь на стресс, я разрешил ситуацию. Через несколько дней у нас был секс. Вещь переоценённая, скажу я вам, дорогие мои друзья, глупо возлагать надежды на то, что видел на экране. Мир после этого не видишь по-новому, честно говоря, мне даже было стыдно за своё лишение девственности, но глупее было бы постоянно сожалеть об этом, ведь что произошло, не вернёшь. Я потихоньку начал задумываться об экзаменах, готовиться. Лене спать с кем-то понравилось, и она продолжила это дело. Да, я был удивлён и расстроен, но не более. А время всё шло. Я поступил в городской университет на строительный факультет. Дни заметно ускорились после школы. Иногда, вспоминая случившееся со мной месяцы назад на кухне Лены, я пускался в размышления, продвигая все глубже кирпичики понятийных реалий. И вот как-то раз, возвратившись с лекций, я нашёл у себя в двери письмо. Лёва был удивлён не меньше меня (работал он тогда на свой небольшой бизнес в нашем ТЦ, что в центре города). Письмо было адресовано именно мне. Отправителем был детдом. Как оказалось, они прислали мне немного информации о родителях. «Отца звали Григорий, фамилию установить не удалось. Группа крови — первая, положительная. Погиб под колёсами автомобиля. Скорая не успела приехать. Личность матери не установлена. Отец навещал тебя, пока ты был маленький…» Дочитать я не успел, так как на улице раздались какие-то резкие хлопки. Прижавшись к окну так, чтобы если начнут стрелять, в нас не попали, мы выглянули из-за толстых стен за тонкую стеклянную раму. Посреди дороги лежало свежее тело парня, явно нерусской национальности. В лице была пара конкретных дыр, видимо, сквозных. Будь я не детдомовцем, я бы тряс Лёву и орал, что это человек, что так нельзя! Что же происходит с миром-то?! Но нет. Мир устроен по своим правилам, и таким людям, как те, что за окном, остаётся просто следовать им… Есть такая штука, когда человек умирает, через определенное время из него «исходит дух». Нет, я не о метафизике. Это реально слышимый характерный звук, по типу короткого воя. И вот каждый раз, когда видишь ещё тёплое тело, знаешь, что там, в нём ещё кто-то есть, это ненадолго, но именно в теле ещё есть. И вдруг этот звук. Забавно, да? После таких случаев начинаешь ценить жизнь намного больше, чем раньше. А я даже не знаю, почему меня положили в больницу. Ночью к нам приехала «скорая», осмотрели меня, увезли. Думаю: вот это да, глянь, что Лёва выкрутил! Позвонил ему, а он сам не понимает, что к чему. Привезли, пришёл врач, сказал, что за мной давно ведутся какие-то наблюдения (да какие наблюдения, что за бред вообще?). Ну, согласитесь, что за бред? Всё что-то про новую программу по улучшению здоровья населения твердили, мол, поднимем бедных и больных. Ну, выгляжу я как конченый наркоман, ну мешки под глазами, но это у меня с рождения. Чувствую я себя вполне хорошо. Да им ничего не докажешь, сказали, от пар на три месяца освободят, вот тогда я удивился. Вещи привезли. Лёва был против подобных идей, но у меня особо выбора-то и не было… Глава № 3. Знаешь, последнее время мне все больше хочется пищи для мозгов. Очень хочу книг. Всё, что Лёва привёз, я прочитал. Раньше за собой такого не помню, потянуло рисовать что-то, кажется, начинается помутнение рассудка. Да и воздухом почти не дышу, Стены иногда двигаться начинают, нет, не на меня, а просто. Вот смотришь в точку, прямо в стену, а она начинает спиралью внутрь себя уходить. Думаешь, тебя кроет, и понимаешь, что мир — иллюзия… А сколько смертей уже было здесь? Морг полный практически. Благо у нас есть медакадемия! Слава науке, как говорится. Вот всё думаешь и думаешь, а врачи всё ходят и ходят. Молодые, старые. А ты стеклянными глазами уставился, пялишься, и думаешь: а зачем мне всё это? Может, я любви хочу? Может, планы строить на будущее?! Мне будто очередью из крупнокалиберного пулемета голову отшибло. Неужели я такой же, такой же, как все серые люди… А может, я прогрессирующее сознание?! Так, нет. Это Достоевский слишком на меня влияет… Хотя при чём здесь Достоевский… Вы вот знали, что человек может врать в день до двухсот тысяч раз? Вот и я не догадывался… Приучен всё в глаза говорить, то ли как собачка, то ли как воспитанный человек, (ага, воспитанная собачка, тоже эта мысль была). Кода ты один на один с собой, столько времени появляется подумать. Вот знаешь, читатель, когда ты один сидишь в комнате, это другое, ты в любой момент можешь выйти из этого состояния, из этой комнаты. А мне как?.. Что за бред вообще происходит! Так, я собираю вещи и валю отсюда. Ты мне приглянулся, дневник, со мной поедешь. Глава № 4 Вот пишу я в свой дневничок, и вспоминается год, год всего! Это — мой скромный банк времени… Я начинаю понимать, что со мной происходит. Я ведь беспощадно пил после разрыва с Леной… Я не знаю, чего тогда хотел, может, чего-то нового? Губил свою печень, да и плевать. Так обычно мысли просветляются, и настроение. Думаешь, неплохо ведь всё, а после всего этого мутит и хочется умереть (часа два), потом всё опять идёт по прямой, направленной вниз. Теперь больница. Что за проверки? Каждый день кровь начали брать. Ах да, меня поймали, когда я решил сбежать, хотел через окно, этаж второй, спуститься было можно. Так нет же! Камеры, оборудование! Как в тюрьме… Вид теперь у меня неважный. Сейчас понимаю, сколько времени потратил впустую, сколько идей сжевало моё эго. Чёрт, ДЦП души, не иначе. Смотришь на обои в палате, цвет такой грязно-коричневый, и типа каменная плитка местами, так вот, смотришь, и представляются сосуды собственного мозга, они жадно выкачивают то, что внутри, отправляя это куда-то в никуда. Просто так, механически, прямо как меня в этих стенах. Думается мне (пока еще думается), добром всё не кончится. Давно надо было бежать, или, может, повеситься, так, может, спокойнее? Хотя нет, самоубийство — это не моё… Пусть травят, гады. Знаешь, я ведь и не любил никого… по-настоящему. Кого? Лену? Брось, это юношество, гормоны. Если бы можно было любить предметы, может я бы свой дневник любил… Неа, никого. Мне бы чаю… Чего же я такого натворил, чтоб здесь застрять?.. Ну, видимо, натворил. Минус того, что ты мышь в клетке, — это интерес к самому себе как к подопытному. Будь ты стервятником, наблюдал бы так же?.. Да и ладно, кажется, мои мысли были услышаны. Там медсестра чай несет… Глава 5 Время: 3:37 утра. Настенные часы светят во тьме циферблатом и стрелками, как вывески дешевых баров, в которых происходит всякое, но в них кипит жизнь, если её можно так назвать. Толпы прокуренных офисных работников, уставших заводчан собираются по вечерам, а для чего? Снять стресс? Найти оправдание своей нелепой жизни на дне бокала или кружки? Что может быть забавнее, чем наблюдать за этим. Но всё же они живут. Я ещё нахожусь в мире, что параллелен мирам снов, — в нашем, реальном, я ещё здесь! Хотя сейчас глубокая ночь и душа должна бы попутешествовать, тело рвётся поспать, но я держусь, лёгкий конфликт души и плоти наблюдать интересно… Чувства обостряются неимоверно, любой объект становится более выпуклым, цепляешься за него мыслями, а почему? Надо отвлечь душу, а ей все неймётся. Я чувствую, как срастаюсь с больничной койкой, она словно втягивает, всё давно играет против меня. Чёрт!!! Да я ведь тут умираю!.. Да ладно! Рано мне ещё завещание писать! Думаю, вот продавались бы души человеческие, люди сначала бешеные деньги выкладывали бы за такой товар, потом прижилось бы постепенно, стало чем-то привычным… А как бы их использовали? Ставили бы в вазу и глазели, да, такая лава-лампа, только душа светит поярче, правда, не всякая… Я всё больше устаю, в голове — каша. Зачем я здесь? Была ли у меня цель? Узнаю ли я об этом? Когда? Где? А если нет? Как узнать? Вопросы один за другим лезут в голову… Ночную, пустую голову. Ночь. Когда нет света… А помнишь все объявления о конце света? Помнишь скепсис и страх людей? Что только не вытворяли! Кто-то даже строил бункеры… А кто-то спокойненько попивал чай у себя на кухне. Паника и Безразличие. Инь и Ян. Люди разные. Но пустота во всех выжигает место для веры, каждый цепляется за свет, когда становится темно. Что есть вера?.. Пустота выжигает… И что за дыра получается? Ага, дыра обыденности, вездесущего городского чёрного быта. В итоге кто-то уже догнивает там, снаружи, как я. Жизнь — смерть. Естественно, как смена суток. Боль сменит печаль, печаль сменит смирение. А что потом? Пытаюсь представить луч света в толстых грудных клетках людей… Но вместо этого перед глазами мелькают щупальца осьминога, потом глаз гигантского кальмара… Нужна ли людям правда? Зачем им свет?.. Свет электрических ламп пробивается сквозь стекло больничной двери… Я лежу в палате один так долго, что последние сбивчивые мысли угасают, как исчезающие вдали стаи перелётных птиц, когда уже холодно, и медленно идёт снег… Я словно перекрываю клапан воздуха внутри меня, пора поспать… Утром ощущения ещё более обострились. Мне кто-то принёс яблоко и банан (очень милая с их стороны забота, хех). Окна, выходящие на улицу, напоминают глаза, бездонные, с белым пластиковым ободом, глаза. О чём можно думать, глядя на мир через такие пластиковые глаза? И я пошёл прогуляться по палате. Да, я устал лежать, все ходил, думал, что дальше, другого дела и не было. Слушал каждый свой шаг, чувствовал жизнь за стеной. Я будто в террариуме, хотя, будь я на воле, ко мне бы и так никто не подходил, а может, тут будет лучше? Может, я буду вне опасного окружающего меня мира, и буду жить припеваючи. А дождь все лупит… День за днём, как воспоминания прошлого у меня в черепной коробке. Никакого меморандума о больных и старых ведь и в помине нет, как нет и лечащих меня врачей, как и нет людей, что заботятся обо мне, как и нет любви, что должна согревать в холодные времена, да и в тёплые тоже, нет. Пусто. А так хочется. Глава 6 Проснулся от жуткой боли в голове. Ничего не видно, никогда такого не было, ночь захватила всё небо. Встал на ноги, шатнуло. Я чувствовал, как зрачки расширялись и сужались одновременно. Пульсация в районах кистей что-то мне напоминала, никак не мог вспомнить, что. Пройдя вперёд, не обнаружив дверь, двинулся по коридору. Были холодные стены. Резкий, тусклый свет электрических ламп едва пробивал густую атмосферу темноты. Двигаясь вперёд, я наткнулся на лестницу. Такое чувство, будто мир умер, воскрес и сгнил за миллионы лет. Вакуумная тишина нагнетала, и я решил позвать кого-нибудь. — Эй! Из темноты появился шёпот: Нам тебя не слышно, это место бездна, не переходи на крик, это бесполезно… Что?! Я рванул в противоположную сторону. Двери! Да! Резко дёрнув ручку, я выбежал на крыльцо. Что это было?! Голос в голове? Или что-то ещё… Слышался всё явственнее хор за спиной, он повторял одно и то же: Теперь нам тебя не слышно, это место бездна, не переходи на крик, это бесполезно… Я заорал: — Ушли! Это моя территория! Это не ваше место, здесь я!!! — я сходил потихоньку с ума. Кажется, сработало, голоса исчезли. Город был погружён в чёрный цвет, звёзды наверху пытались сиять, но у них ничего не выходило. Я брёл по улице, никого. Глухая тишина. Пытаясь разглядеть дорогу, я уперся в стену, вдруг резко что-то дёрнуло меня. Это был кто-то в балахоне с капюшоном. Он не говорил, он лишь пытался что-то объяснить, махая руками. Вдруг он взял меня за руку и повёл. Мы шли через какие-то переулки, тесные дворы. Я начал замечать силуэты, они были словно прозрачные, куда-то молча брели. Дойдя до какой-то остановки, мы свернули в лес, я не мог сопротивляться, мне и не надо было, — я все равно никто тут, да где я вообще? Дойдя до какого-то чахлого домика, мы остановились, видимо, это наша цель. Внутри было очень тускло, одна свечка освещала огромную комнату. Ощутил толчок в спину, прошёл немного вперед, и тут у меня перехватило дыхание. Комната была наполнена существами в капюшонах. Не знаю, люди это или нет. Меня подвели к углу комнаты. Смутно увидел фигуру женского пола, с ужасом различил, что она беременна, идут роды. Дальше всё как в лихорадке. Вокруг все столпились. Принесли воду, ножницы и полотенце. Появилась головка, она была в какой-то оболочке, аккуратно порвав, её, я убрал слизь из носовой полости существа, дальше придерживал головку, появилось туловище, за ним вышли ноги и пуповина. Перевязав пуповину в двух местах, я перерезал её острым предметом, который мне дали, и завернул дышащее тельце в полотенце. Потом меня вывели на улицу. Некто, видимо, приведший меня, дотронулся до моего лба и исчез. Я стоял посреди улицы, напротив меня была знакомая до тошноты больница. Я не знал, что происходит, сон это или явь. Упал на колени от переполнявших впечатлений. Привычного мира больше нет, он слился с тенью иной галактики. Снова удар в спину, обернулся — пустота. Я лёг на асфальт, просто лежал и смотрел в небо. Мне уже не страшно. Я переполнен и опустошён одновременно. Каково теперь место моего существования? Умбра? Чистилище? Непроходимые дебри собственного воображения?.. Очнулся я в больнице, всё как всегда, светлый день, коричневые стены, часы тикают. Выдохнув, я расслабился. Сон? Не знаю, да и к чёрту… Съел яблоко. Глава 7 Пришла посылка от Лёвы: пакет с продуктами и записка. «Привет, мой бизнес проваливается в тартарары, платить за квартиру нечем, я поступаю в институт, он в другом городе, прости, что раньше ничего не написал. Пока ты это читаешь, я уже в поезде, еду в новую жизнь. Надеюсь, что ты поправишься, и прости еще раз за такое, мне надо как-то жить, верю, мы ещё увидимся.» Люди умирают иногда, у тебя в голове, перестают существовать, хотя некоторые пытаются напоминать о себе, но это временно. Так или иначе, они все равно исчезают. Мы рождаемся в одиночестве, умираем в одиночестве. Мы всегда одиноки, правда, это расстояние между двумя отправными точками скрашивают люди, которые на какое-то время оказываются с нами по своей или чьей-то воле… Всё окончательно развернулось ко мне задом… Нет, не всё. Лёва, друг… Ты знал, что если всё рушится, значит, что-то новое уже ждёт. Лена… За бурю эмоций, страданий, за прикосновение жизни вместе с твоим дыханием — за всё благодарю тебя. Что ж… Столько всего произошло, каждый случай — что-то новое… Интересно, куда теперь с набранным опытом? Рюкзачок за плечами готов. Точка невозврата преодолена. Иногда мир нам кажется несправедливым, но на самом деле есть, уверен, что есть какая-то высшая справедливость во всём, что происходит. Понять бы, да куда мне! Сейчас лежу, я само воплощение лёгкости. Небо перестало плакать. Хотя небо и не умеет плакать… А что такое смерть? Почему её так боятся? Потому что неизвестное? Ну нет, дорогой Шекспир, всем она давно известна, всё не в первый раз. Нам ли, ежедневно умирающим в одном качестве и рождающимся в другом, сомневаться в этом! Но мы всё же сомневаемся, такова натура человеческая… Пусть всё пойдёт своим чередом, я абсолютно спокоен. Последнее время приятно слышать голос пустоты. Рождённый в пустоте уйдет в пустоту. Пока я здесь, а скоро буду везде… Спасибо, что прочитал мои записи. Врачи несут какой-то аппарат, видимо, он и станет моим проводником в…