Спор или Как встретить свою любовь

      Девятичасовой перелёт, и вот я ступаю по земле Южной Кореи. Длительные поездки (или перелёты) меня никогда не утруждали, особенно, если есть подушка и любимые наушники. Сон — одно из составляющих счастья в моей жизни, а девятичасовой сон — манна небесная для художника с пятнадцатилетним стажем. Все свои двадцать три года я прожила в России, пять из них изучала корейский, параллельно обучаясь для начала в колледже, а после и в универе. На третий год на вышке родная страна мне очень надоела, и я уговорила родителей отпустить меня продолжать обучение в Корее.       Неловко говорить о себе, но я всё же попробую. Я — Даниэлла. Даниэлла Аддерли. Многие зовут меня Дан или Элли, но я не парюсь на счёт имени. Мой папа американец, но, встретив мою маму, решил последовать за ней в Россию, поэтому у меня и фамилия, и имя английские, в честь папиной бабушки, от которой мне достались желтые глаза... И нет, не такие, как у котов, но цвет глаз я никогда не могла отнести ни к зеленым, ни к карим, ни тем более к голубым. Они были именно природно желтого оттенка, как бывает желтым цвет моего любимого зеленого чая. Мне двадцать три года, правда, на этой земле уже целых двадцать четыре, но будем считать по-старому. Я художница, а приехала ради обучения в Сеульском Университете Искусств, дабы сбежать от серости жизни и получить новые знания. Никогда не считала себя особенно крутым художником. Рисовала в своё удовольствие и училась только ради продолжения любимого дела, но то, что меня и мои документы приняли без экзаменов, только отсмотрев портфолио, что я прислала, явно что-то значило.       И вот, я здесь. Аэропорт Инчхон встретил меня толпами спешащих людей, множеством разноцветных баннеров и огромным пространством. Было нечто футуристичное в сплетениях стальных опор и стеклянных стен, что-то манящее глаз с первого мимолетного взгляда… Везде так много воздуха, но дыхание перехватывало от ощущения нового и необычного, казалось всё пропитано волшебством.       Я пробиралась сквозь людей к выходу, где меня должна была ждать подруга, а волнение так и нарастало, заставляя сердце едва ли не выпрыгивать из груди.  — Аджу! — услышала я такой знакомый голос среди толпы. Люди мелькали перед глазами, задевали, от чего я сбивалась, но продолжала лихорадочно искать её глазами. — Ты здесь! Боже. Боже! БОЖЕ! Ты реальна! Я могу потрогать тебя!       Черный вихрь буквально разрушил монотонный поток людей, и вот она, вся такая хрупкая и дорогая моему сердцу, уже стоит передо мной и теребит меня за щеки, волосы и одежду, тиская в объятьях и слишком ярко улыбаясь. Я же стояла, как столб, и не могла пошевелиться, руки в миг оказались свинцовыми, а сердце бешено заклокотало в груди. Меня одолели эмоции и по щекам невольно потекли слезы.  — Оу, оу, оу… Аджу! Ну ты чего? Я так скучала, а ты слёзы льёшь. Я что, так тебя разочаровала? — Мин пыталась вытереть солёные дорожки рукавом своего мягкого тёмно-серого свитера.  — Мин-ни, — я просто упала на неё и сжала её плечи так сильно, что где-то хрустнули хрящики. — Я думала, умру, когда увижу тебя! Я так счастлива. Прости. Прости, что плачу в такой момент.       Я почти промычала это сквозь слезы. Хотелось никуда её не отпускать, а только стоять тут и осознавать, что вот она, та, кто поддерживала меня, когда было плохо, радовалась вместе со мной и ругала за неверные поступки, отчитывала, когда я не следила за собой, и принимала меня такой, какая я есть. Сон Минхва моя лучшая подруга, с которой мы дружили по сети уже три года.  — Я тоже рада. Но… — она почти задыхалась, — с какого черта ты такая сильная?! Отпусти, дура питерская, я сейчас дышать перестану.       Мы отстранились и начали заливисто смеяться. Наверное, хотя, так оно и было, люди вокруг смотрели на нас, как на сумасшедших, но нам было всё равно на окружение. Мы были очень счастливы, потому что, наконец, встретились. Так долго знаем буквально всё друг о друге, но никогда не имели возможности коснуться и понять какой твой друг на ощупь, какого это, просто сидеть рядом и слышать чистый природный голос, а не переработанную техникой версию.       Мин взяла один из двух моих чемоданов и пошла вместе со мной к выходу. «Другой» — вот то слово, что всплыло в моей голове, когда передо мной открылись стеклянные двери аэропорта, и я увидела город. В моих глазах он уже был светлее и ярче прежнего места жительства, казалось, в нём бурлила жизнь не только от проезжающих мимо автомобилей, но и в самих изгибах конструкций, на которые падали лучи весеннего солнца. Все вокруг было живым, и у меня даже перехватило дыхание, но пока я погружалась в новую атмосферу, мы с Сон прошли к черной машине, из которой вышел молодой темноволосый парень. — Аджу, это мой парень, Ён ХёнДжун. Джун, это Даниэлла Аддерли, та девушка, с которой мы общались в интернете, помнишь? — подруга подбежала к Джуну и взяла его за руку.       Мин так сияла рядом с ним, что мне стало немного неловко смотря на них. Так подходят друг другу, даже внешне. Темноволосые, оба любители уличного стиля в одежде, утонченные, довольно высокие, одним словом — красивая пара. Они были счастливыми, понимали друг друга с полуслова, доверяли. Я знала о том, какие у них отношения только от Мин, но теперь сама удостоверилась в правдивости её слов, это чувствовалось. — Рад встрече, — парень протянул мне руку и слегка поклонился. Теперь я ещё больше обратила внимание: плечистый, но худой, с четко выраженными скулами и высоким лбом. Я ответила ему точно так же, поклонившись. Хён Джун предрасполагал к себе. Он был милым и, в то же время, мужественным. — Отлично! Едем! — Минхва буквально кричала и прыгала в нетерпении около двери машины. Она знала и мой адрес, и мои планы, так что без труда командовала всеми действиями своего парня.       Пока ехали я рассматривала городские пейзажи Сеула и одновременно с этим отвечала на бесконечные вопросы подруги. Иногда я не понимала, откуда у неё столько энергии и сил, а главное воздуха, ведь порой казалось, что она говорила без остановки.       Мне успели рассказать, что мои родители очень добрые и невероятно заботливые люди. Они не только купили мне квартиру в пяти минутах ходьбы от универа, так еще и обставили её в моём вкусе. Сон уже бывала там, она наполнила мой холодильник под завязку корейской едой и сладостями, чтобы я не думала о поиске пропитания хотя бы первое время, а также оценила её кулинарные способности.       Подъезжая, я заметила, что несмотря на полуденное время людей на улице было не много, это мне понравилось, значит, сам район был спокойным и весьма безопасным. Многоэтажка, в которой мне предстояло жить, была довольно новой, на входе был охранник, что меня успокоило, но никто бы не смог остановить распирающее внутри чувство предвкушения. Мы быстро поднялись на седьмой этаж на большом лифте со странной занудной мелодией. Джун забрал мои вещи, и мне приходилось теребить край безразмерной толстовки в целях сохранения нервов. Сон открыла квартиру, пропуская меня вперед, а я зажмурилась на пару секунд, словно испугалась клоуна выскакивающего из коробки, но сделала шаг вперёд. А когда медленно открыла один глаз, а потом и второй, то застыла на месте, потерявшись в собственных чувствах и восхищениях.       Вся квартира оказалась совершенством. Прихожая, в которой было огромное зеркало от пола и до потолка, переходила в небольшой зал-кухню, эта часть была светлой: стены цвета слоновой кости, большое окно в гостиной, обрамленное плотными шторами в тон стенам, на прилежащей стороне большой стеллаж, где уже стояли все мои книги, а их было не мало, сувениры и фотографии моей семьи. Дальше в углу стояло морковного цвета кресло и торшер, под ногами был мягкий ковер с жёлтыми надписями и паркет цвета пепла, как и стеллаж. Кухня была небольшой, современной, со своим серым гарнитуром, но с белой функциональной столешницей — в ней было всё необходимое, но не больше. В холодильник был встроен мини-бар, в котором можно было найти от газировки, до небольшой бутылки любимого папиного рома, который я никак не ожидала тут увидеть. Да, родители мне очень доверяют.       Круглый маленький белый стол, максимум на трёх человек, но я уверена, что тот раскладывается. Он стоял посередине того подиума, на котором от остального помещения возвышалась кухонная зона. Сразу понимаешь кто именно старался над удобством этой квартиры, поднимая голову к потолку, потому что мама знает, как я люблю разные уровни освещения, и не пожалела осветительных приборов.       Напротив кухни-зала было три двери. Первая — санузел с ванной. Как же я всё-таки люблю сочетание тёмной, почти чёрной плитки, с кирпичной в ванной! Комната напомнила мне ту, что была дома, от чего я почувствовала себя ещё уютнее. Напротив раковины — зеркало в «голливудской» рамке с минимум двадцатью лампочками, а напротив нее стоял угловой шкаф, с встроенной техникой, спрятанной от посторонних глаз, и полками с полотенцами. Но главной, конечно, была большая ванная-душ с аудио системой и джакузи, стоящая прямо напротив входа…       «Как выпровожу этих голубков, сидящих на моей кухне, нырну сюда», — пришла мне в голову отличная идея, которую захотелось как можно скорее исполнить.       Вторая дверь вела в комнату небольшого размера, но из-за большого количества натурального освещения она смотрелась необъятной. В ней, слева от двери, стоял лаковый черный стол, сверху которого было разбросано множество ламп, и большая доска для заметок. Справа был того же цвета стеллаж, на другой стене — большое окно без штор и… всё. Белые стены, около которых холсты и бумага всех возможных размеров и цветов, краски, кисти, карандаши… Студия. Для меня, как самое родное слово, что идет на третьем месте после слов «мама» и «семья».       Третья — спальня. Она разительно отличалась от всего остального. Посередине стояла двухместная кровать с деревянным изголовьем, слева торшер и небольшая угловая полка для цветов и пары книг, справа — на половину зеркальный шкаф купе во всю стену, напротив — окно с плотными шторами и тюлем, что скрывали выход на небольшой балкон, с которого открывается прекрасный вид на парк и город. Так же в комнате был маленький туалетный столик и два пуфа, около двери было пара крючков, а перед и под кроватью ковер, все это в бежево-кремовой гамме с мебелью из темного дерева.  — У тебя просто ЦАРСКИЕ хоромы, — за моей спиной появилась улыбающаяся Сон. — Даже думать не хочу сколько всё это стоит, но я знаю к кому сбегать, если что, — она подошла и прыгнула рядом со мной на кровать. — Да, на этой кровати будет просто улётно заниматься сексом, — оценивающе осмотрев и пощупав матрас, хихикнула она.  — Сон, у меня даже парня нет, а ты уже о сексе заговорила.  — Но когда-то он будет, — подмигнула она, — да и вообще, я не врубаюсь, какого, простите, черта, у тебя за двадцать три года не было ни одного парня?! Ты красива и сексуальна. Вот хоть у меня есть парень, и я ни разу не по девочкам, но даже в моём мозгу была мысль о том, чтоб нагнуть тебя сейчас.       Мы взорвались от смеха после пары неловких секунд. Сон часто ляпала то, что первое в голову взбредёт, но именно поэтому я знаю, какая она честная и открытая. Мы валялись на кровати и смеялись без остановки.  — Ого! Квартира шикарная, но от чего вы так смеетесь? — в комнату вошёл Джун, и мы притихли, смотря, как он сам начал посмеиваться, увидев нас.  — Так. Это женские штучки, — я повела бровями, а Сон дернулась в ещё одном припадке смеха, падая обратно на постель.  — Ой, всё! — опомнилась подруга, подрываясь с места. — Нам надо отметить приезд, Аджу!!! Джун, наливай то, что хотел.  — Споить меня решила сразу после прибытия? Мне ещё чемоданы разбирать, а завтра занятия.  — Ой, святоша моя! Кто мне говорил, что даже после двух бутылок текилы ты была, как стёклышко?! Сейчас и проверим. Может одна рюмка соджу вырубит тебя до завтра?!  — Ну пошли. Поспорим?  — Давай. На что? — она встала со скрещенными руками и начала выпытывающее пронзать меня своими шоколадными глазами.  — Хм… Ты мне рассказывала, что работаешь визажистом у группы в каком-то агентстве, так вот, должна будешь меня с ними познакомить, а если проиграю я, то разрешу облюбовать вам свою кровать.  — Ого! — она стала похожа на рыбку, широко раскрыв глаза, — тогда погнали! Такое предложение нельзя упускать! Хотя, я бы и так тебя познакомила, хотела, чтоб ты попробовала накинуть эскизы костюмов к их скорому камбэку, но раз так… — её ухмылка меня очень забавляла, такая милая, совсем не злая, наоборот, очень тёплая. — Вперед, пьянчужка!  — Ха! Посмотрим кто это из нас!