Жертвенность в смерти.

Смерть, потери и разруха, казалось, шли за ним по пятам. И Гаррет Хоук уже отчаялся, забыв даже о надежде на счастье. Последним ударом, почти сломавшим его, стала смерть матери на его руках. Он молился Создателю и Андрасте, сидя на грязном полу , держа изувеченное тело Леандры на руках, и глотал соленые горькие слезы потери. Насколько он себя помнил, в таком состоянии он был только после смерти Бетани, а так по-детски рыдал только после гибели отца. Гаррет истратил всю манну и даже сверх нормы, пытаясь хоть недолго, но продлить жизнь матери. - Я знала, что ты придешь… - хриплый голос умирающей женщины отозвался в сердце мужчины острой болью. Эти слова заставили в нем что-то осыпаться острыми терзающими осколками. Он прижимал к себе мать и почти выл, срывая голос, проклиная и Создателя, и Андрасте с ее приближенными разом. Его спутники молчали, не находя нужных фраз. Варрик не смел проронить ни слова, а Фенрис прятал взгляд, поджимая тонкие губы. Андрес старался и вовсе стать чем-то вроде невидимки, не глядя на Гаррета. Целителю было слишком больно смотреть на состояние никогда не унывающего и неуправляемого стихийника. Они видели горе Хоука, но помочь были не в состоянии, не смотря на желание облегчить его горе. Подвал малефикара покидали они в полной тишине, а Гаррет нес мать на руках, собираясь отдать ей последние почести. И даже ни разу не заговорил за весь путь. Он не знал, как будет смотреть в глаза Карверу и Гамлену. Он не знал, как будет жить дальше. Слишком многих Хоук уже потерял. На плечи с каждым шагом ложился непреодолимый груз вины. В фамильный особняк Амеллов с ним не пошел никто. Они понимали, что Хоук хочет пережить это сам. Андерс пришел к нему в тот же вечер, но даже ему не удалось пробиться через стену глухого отчаяния, окружавшую Гаррета. Теплые объятия, попытки утешить, нежный поцелуй. Одержимый старался отвлечь друга. Хотя бы немного, лишь бы тот снова, как раньше, хотя бы попытался улыбнуться. Но Хоук сидел каменным изваянием и, видимо, лишь автоматически отвечал. Андрес ушел с тяжестью на сердце. Пара дней, отведенных на подготовку к погребению, прошли быстро, и Хоук почти не показывался на людях. На похоронах он сдержанно принимал соболезнования. Было видно, что отступник не спал уже долго. А в ночь после похорон Хоук исчез. С друзьями он больше не связывался. «Хочет пережить все сам» - пожимал плечами Варрик, даже не пытаясь улыбаться. «Ему нужно время» - тихо шелестела Мерриль, вытирая слезы. «Очухается» - натянуто улыбалась Изабелла. И все ждали, что вот-вот в «Висельник» привычным ураганом ворвется Хоук, закажет самого крепкого пойла и, пододвинув к их столу ногой стул, вальяжно на нем усядется. Но он не появлялся, а Андерс глушил внутри начавшее зарождаться беспокойство. От Хоука известий не было никаких. Особняк Амеллов проверили первым делом, но Боддан не знал, где сейчас находился Гаррет. Оказалось, что тот, видимо, ушел ночью после похорон, взяв только старую мантию Малькома Хоука и его же посох. Больше не возвращался. В городе ничего не было слышно. Даже связи Варрика не помогли хоть что-то выяснить. Андерс беспокоился, работая в своей лечебнице уже автоматически и совершенно забыв об Ополчении, спрашивал у пациентов о том, не видел ли кто здоровенного мага, который раньше частенько навещал его здесь. Но в Клоаке тоже ничего не знали. Они каждый вечер собирались в Висельнике и делились теми крохами информации, которые смогли уловить, но ничего не говорило о том, куда исчез Гаррет Хоук. Уже не было веселья. Лишь давящее ожидание и беспокойство. По прошествии недели даже Изабелла перестала строить предположения о том, где сейчас Хоук и что делает, с более менее радостным исходом. Андерс не находил себе места, беспокоился, почти паниковал. Он смертельно боялся, что единственный луч света в его жизни исчезнет навсегда. А ведь он даже не успел сказать Хоуку, что тот для него уже не просто друг. Его отчаяние даже затыкало Справедливость. Все решилось через неделю, когда Варрик ввалился в его лечебницу в компании Фенриса и Изабеллы. - Нашел, - проговорил Тетрас, выдыхая. – Собирай монатки, блондинчик. Идти нам предстоит долго. Целитель вскинул почти безумный от разрывавших его эмоций взгляд. Андерс даже не пытался задавить начавшую проявляться надежду на то, что Хоук жив. Одержимый хотел, чтобы его отступник жил. И он, бросив все, пошел с друзьями. Андерс не хотел думать, сколько разбойников с Рваного берега или же бандитов Хартии пришлось убить и запытать, чтобы достать то, что могло помочь найти Гаррета. Но услышав о том, куда ушел отступник, Андерс понял, что надеяться рано. Глубинные Тропы. Маг не понаслышке знал, что это такое. И страх за жизнь Хоука вновь оплел его душу липкими щупальцами. Когда они пробрались туда, первое, что они поняли – здесь явно бушевал маг. Повсюду обогорелые трупы, запах паленой плоти и гнили, расплавленный камень и сажа. Они шли по этому кровавому следу, пока не наткнулись на достаточно просторный зал, где они увидели трупы трех огров, множество изуродованных генлоков, гарлоков и даже нескольких крикунов. И тут зоркий глаз Изабеллы что-то выловил среди месива мертвых. Она вскрикнула, зажимая рот тонкой ладошкой, в глазах отразилось что-то похожее на отчаяние. Андерс проследил ее взгляд … Возле горы трупов порождений тьмы валялся посох. Очень знакомый. С этого момента время будто потекло медленнее. Первым опомнился Фенрис, выматерившись на тевинтерском, опрометью кинувшийся искать среди всего этого месива хоть что-то, что могло указать на то, что их друг жив. А после опомнились и остальные. Они буквально перерыли всю пещеру, почти отчаявшись, как вдруг кто-то заметил кровавый след, явно оставленный не порождением тьмы. Он привел их к коридору и закончился возле небольшой ниши, в которой обнаружился Хоук. Множество рваных ран, ожогов и полное истощение – это Андрес понял сразу, как только начал диагностику. Но каким-то чудом в этом теле еще теплилась жизнь и, когда он это озвучил, услышал облегченные вздохи товарищей. - Но.. – Андрес запнулся. И все поняли, что это значит. Фенрис презрительно фыркнул. - Если эта чертова магия на что-то хорошее и способна, маг, - процедил он, скривившись. – Демонстрируй. Отступник, уже сплетавший заклинание, усмехнулся. - Лириум и исцеляющие, - почти гаркнул он. А после были долгие часы, которые Андерс помнил уже смутно из-за истощения резерва. Вкус лириумного зелья, казалось, уже въелся в язык, но маг продолжал плести заклинания. И вскоре они услышали глухой кашель, исходивший от Хоука. Это был хороший знак. Пока Гаррета нес Фенрис, отступник отдыхал и пытался восстановить манну хоть немного. Работы предстояло много, но, главное, что Хоук был жив и он не позволит ему умереть, несмотря ни на что. И хотя отступник знал, что его собственные поступки то, что он собирался совершить, ничем хорошим не закончатся, Андерс поклялся себе в этом. Когда они покинули Глубинные Тропы, целитель прищурился от солнечного света и вдохнул свежего воздуха. Во рту был вкус лириума, который, ему думалось, уже не исчезнет до конца жизни, но магу было плевать. Он покосился на Фенриса и с неким удивлением, ощутив легкий укол ревности, обнаружил, что эльф смотрит на Гаррета, его Гаррета, с почти незаметной теплотой. Андрес помотал головой, прогоняя это видение, и списал все на передозировку лириумом. Но осадок оставался. - Нужно разбить лагерь, - проговорил Андерс, остановившись. – Обследую его еще раз. - Тебя самого шатает, маг, - скривился Фенрис. – Покалечишь еще. - Успокойтесь, мальчики, - Изабелла нервно хохотнула. – Может, отдохнем? – пиратка подмигнула Андресу и многозначительно качнула своим шикарным бюстом, но целитель отмахнулся. Лагерь разбили быстро. Бессознательного Хоука Фенрис уложил на спальник. Андрес беспокоился, ведь по его подсчетам, Гаррет уже должен был хоть раз прийти в сознание, ведь он залечил самые серьезные раны. А маг все не приходил в себя. Осознание того, что целитель, возможно, упустил самое главное, пришло моментально. Дрожащими пальцами Андерс расстегнул мантию Хоука и слегка ее распахнул, боясь взглянуть на его кожу и молясь Создателю и Андрасте, чтобы его опасения не оправдались. Осмелившись, отступник посмотрел на освобожденную от одежды кожу и побледнел. - Скверна, - рвано и надломленно выдохнул целитель, еще не до конца поверив в увиденное. Слова Андерса услышали все. Из рук Изабеллы выпала фляжка явно с чем-то спиртным. Фенрис поджал губы, а Варрик, находившийся рядом, похлопал целителя по плечу. Теперь стало ясно, что Хоука спасет только чудо, совершить которое Андерс способен не был.