Я любил тебя в 1:03

Зен боится темноты. Боится не потому, что в ней кто-то есть, кто-то такой кошмарно-страшный, готовый выпрыгнуть в любой момент и разодрать грудь, чтобы добраться до сердца, нет. Зен боится темноты потому, что там никого нет - даже его отражения в зеркале. Зен никогда не спит в полной темноте, он всегда оставляет настольную лампу включенной на всю ночь, иногда целыми часами, вплоть до самого утра, разглядывая тусклый желтоватый свет. Вытягивая руку, вдруг всем телом подаётся в её сторону, к нему. Смотрит в зеркало. Видит отражение, свое отражение - это тоже отдельный человек, как и отбрасываемая светом тень, и потому Зен никогда не один. Зен хочет так думать. Зен верит в это. "Табу," - первое, что говорит Зен Джумину, когда его рука в первый раз тянется к выключателю на стене. Джумин смотрит на него в ответ долго, выглядывается в красные глаза пристально, с прищуром, высматривая что-то несколько мгновений, заставляя мурашки бегать по коже. Зен не знает наверняка, что именно разглядел для себя Джумин, но одно понял точно: проблема осознано и с ней собираются с играть, потому что Зен серьёзен непривычно и хмур, и только лишь поцелуи и лицо Джумина перед своим собственным позволяет Зену расслабиться, забыться. Ему хорошо с Джумином, Джумин рядом, Джумин живой. С ним Зен не один, потому что Зен видит его. Он - прямо перед Зеном, только руку протяни.

***

Сегодня одна из ночей, когда двое не спят, когда огромная квартира Джумина освещена до самой кладовки и винного погреба. За окнами бушует гроза, ломаные линии молний разрывают деготь небесной тверди, а тяжёлые капли громко барабанят по стеклам панорамных окон. Их отношения странные. Зен может рычать и визжать, бить от злости посуду в долбящей по вискам истерике, может смеяться и шутить, заигрывать с Джумином и не только, вызывая у последнего тихую яростную ревность, может нежно ворковать ему на ухо, удобно усевшись на коленях. Для него это горький привкус таблеток от аллергии на языке, это синяки на белой коже по утрам, это какао с маленькими мягкими маршмеллоу, тающими во рту; это скованные усталостью мышцы, это терпкое вино, когда "Мистер Директор" снова уезжает. Он не знает, что между ними, они не говорят об этом вслух, они просто есть, они просто вдвоём, и Зену нравится ночью, когда Джумин уже спит, осторожно брать его за руку, сплетая пальцы вместе. Джумин может до самого утра изображать спящего, чтобы дождаться этого момента. Сегодня Джумин Хан похож на свирепствующую на улице бурю. Резкий, грубый, до гематом впивающийся зубами в кожу - в бархатном золотистом свете он необычайно красив. Ему идёт приподниматься, упираясь предплечьями в красно-синие от верёвок запястья, идёт наблюдать, порыкивая, идёт быть над Зеном. Зен же выплевывает в глаза мужчине ухмылку. - Голос. Не просьба - приказ. Джумина заводит его игривое представление, на то Зен и актёр, Джумин скалится, а Зен забрасывает ногу ему на поясницу, заставляя толкнуться глубже. - Дж-.. - Я не разрешал тебе делать что-то самому, - в красных глазах вспыхивает яркий огонёк, но ногу он не убирает - это делает Джумин. Грубовато закидывает себе на плечо, размашисто шлепая по ляжке. Зен прихватывает нижнюю губу неприлично ровными зубами. - Давай сначала. - Джу-мин... Звонкий шлепок и томный вздох, учащенное сердцебиение. - Папочка? - Хороший мальчик. Джумин наваливается сверху ощутимо и сильно, слышится утробный низкий рык, за ним оглушающий раскат грома. Зен вытягивает руки и хватает мужчину за шею, откидывает голову, случайно роняя взгляд на электронные часы. 1:03. Свет во всей квартире разом гаснет, и всё мгновенно проваливается в темноту. Зен замирает, Джумин вздрагивает. Паника вздымается тошнотворной волной, тихий сдавленный хрип срывается с обкусанных губ. - Я здесь. Тёплые ладони касаются щек. - Хён, я тут, прямо перед тобой. Поглаживают они нежно, легко. - Слышишь? Голос звучит ласково, будто бы внутри головы. Дыхание ощущается на ухе. - Чувствуешь, правда? Я же рядом. Образ Джумина, улыбающегося уголками губ, всплывает в голове. Зен наконец понимает кое-что очень важное - оно вспыхивает и горит ярче любого света, проваливаясь в темноту с появлением света через несколько секунд. Он понял. Ни слова более - и их губы соприкасаются, и Зен, весь в холодном поту, успокаивается, сердце стучит ровно. Он понял. Теперь он больше не будет бояться темноты. В ней живёт его любовь к Джумину.