Гитарист

      Хочу поцеловать каждый твой позвонок, каждую мышцу и фасцию.       Слёзы бегут по щекам. Или пошёл дождь?       Я стою почти у самой сцены. Мне всё прекрасно видно. А слышу я тебя ясно всегда. Будь я в другом конце площади или вселенной, твоя музыка на полной громкости. Странная и всепоглощающая.       Совсем не так давно я полюбила гитариста. Месяцев девять назад — новорождённая любовь. Я забежала в маленький зал шаражки, в которой учусь, ища учителя. Как позже выяснилось, учитель ушёл по делам, оставив зал в полном распоряжении моего любимого.       Я прошла совсем чуть-чуть между кресел и замерла: услышала его. Он сидел на табуретке, на коленях гитара, голова чуть наклонена вниз. Он ничего не видел, не чувствовал, не слышал лишнего. Лишь звуки его гитары и всё. Та мелодия — целый мир. С каждым аккордом он погружался всё глубже, всё крепче застревал в музыке, а вместе с ним и я.       Сейчас он снова играет. Единственный, кто в отличие от всех этих подделок отдаётся музыке. Ему не интересны приз, похвала, место. Он пришёл, чтобы играть. А его взяли, чтобы выиграть. Группа, в которой он играл, была собрана наспех учителями, его выбрали за отличное мастерство. Директора любят звания первых, для них каждая такая победа, словно плюс десять лет к жизни. Вот и простили ему его грехи, прогулы и долги, втиснули в группу, заставили работать вместе с коллективом. А он и рад — главное, что качество звука на высоте, для него это важно.       Для других ребят - нет. Они много говорят о музыке, но мало её любят. И его не любят. Его никто не любит, а я и рада, мне он больше достанется, весь, без остатка.       Что за песня играет? Я и не знаю. И он тоже не знает. Он весь покрылся потом от старания, глаза полуприкрыты. Часто он заигрывается и тем самым нагоняет беду на группу. Из-за него остальные музыканты и солистка фальшивят, сбиваются, играют невпопад, а он, поймав волну, отдаётся ей. Для него не существует нот. Нету рамок. Начало он повторил, хорошо, его же просили. Но долго не выдержал и позволил музыке захватить себя.       Обожаю.       Позже он запел. Когда он поёт, я становлюсь совсем лёгкой, и меня тянет куда-то в небеса, вверх. Он лишь на подпевках, ему не доверяют соло. И не надо. Все голоса рядом теряются, правда. У него глубокий лёгкий голос. Любая песня, какая бы она ни была, становится живой, обретает потаённый, интимный смысл.       Вот, он почти прижимается щекой к верхушке грифа. Члены группы искоса смотрят на него, проклинают, потому что не поспевают за ним. Вскоре совсем перестают с ним бороться. Басист скидывает гитару, уходит во мрак закулисья. Вокалистка же, долго стояла у микрофона, пыталась слить свой голос с музыкой, но увы, она ужасна. Она не выдерживает и быстро срывается с места. У барабанщика больше энтузиазма. Всё старается подстроиться, хочет доиграть, но никак не угадывает, как же потечёт сейчас музыка. В конце концов, решает не мешать и просто сидит без движений за барабанами.       Толпа ревёт, толпе нравится. Рёв толпы сам по себе песня. Мой гитарист прячется в тени, не выходит на свет софитов. Если бы не было сцены, людей вокруг, а лишь темнота, я решила бы, что эта музыка - сама ночь. Я видела это во сне. Тёмная улица, фонари погасли, в домах давно выключен свет. Я иду и вдруг слышу его отовсюду. Музыка из мрака. Я могу слушать её до бесконечности. Заслушать до дыр невозможно. Я оборачиваюсь и…       Сон переходит в явь.       Последние штрихи и песнь улетает в звёздное небо. Он заглушил гитару, чтобы не изуродовать свою музыку шальными звуками. Аплодисменты — знаю, он сейчас морщится. Ему нужна тишина, только так всё становится идеальным. Но после он усмехнётся. Посмеётся сам над собой за излишние ритуалы и пунктики.       Его выпроваживают со сцены, как-никак, загубил выступление своей группы, да и конкурс тоже. Я расталкиваю толпу, бегу к нему, я, наконец, решилась. Выбраться сложно, и так полно людей, так в придачу скользко от свежего дождя. Мокрые пряди мешают смотреть вперёд. Я уже по ту сторону сцены. В открытой палатке с аппаратурой сидит он.       Я подхожу к нему. Он смотрит на меня исподлобья. Бьёт себя по карманам.       — Я…- тихое начало. Он находит пачку сигарет, предлагает мне, — не…       Я попыталась утихомирить сердце и выровнять дыхание. Всё без толку.       — Ты… играешь так, что остальная музыка для меня мертва.       Он закурил. Табачный дым потянулся ко мне, подгоняемый ветром.       Ему всё известно, я поняла.       Перед тем как ответить, он затянулся сильнее и протянул свою сигарету мне.       Простой ответ:       — Я рад.