В поисках музы

На улице по вечерам было уже довольно прохладно: легкий ветерок сменился осенним, стояла промозглая влага, комары уже не кусались, как это бывает в июле после жаркого дня. Ранним утром трава покрывалась инеем, будто глазурью; земля стала стремительно остывать. Солнце, в середине лета беспощадно палящее, теперь изредка появлялось из-за густых дождевых облаков. Все меньше дворовых мальчишек выходило играть на футбольное поле. И вроде бы в такой тишине должно работаться лучше, однако творческим людям требуется не столько тишина, сколько вдохновение. Без него ничего хорошего не выходит. Именно поэтому в одной из квартир спального района Москвы в своем любимом кресле, с чашкой черного чая, в котором плавала долька лимона, в одной руке, и с синей ручкой — в другой, с открытым блокнотом, где весь написанный ранее текст был перечеркнут, сидел молодой мужчина. Лицо его выражало не то задумчивость, не то и вовсе мысль: "А не закончилась ли дома соль?" Людям, которые совершенно далеки от творчества, тем более от музыки, никогда не понять, что испытывает музыкант во время творческого кризиса. Это и смятение, и стресс, и депрессия, и, пожалуй, желание уехать из дома, но при этом полнейшее отсутствие сил для этого. Внезапно выражение лица молодого человека изменилось. Могло показаться, что пришло озарение и песня скоро будет написана. Он выпрямился, чуть не разлив чай от резкого движения, и стал распеваться. Эхом от стен отлетал чистый и красивый голос музыканта, однако через несколько секунд мужчина бросил это дело, ибо даже осознание того, что у него хороший голос, не могло вдохновить или дать хотя бы намек на скорейший выход из этого пришедшего как всегда внезапно творческого кризиса. От разочарования музыкант, обижаясь то ли на себя, то ли на на музу, улетевшую и, кажется, ничего насчет возвращения не обещавшую, обессиленно откинулся на мягкую спинку кресла и, как назло, пролил на себя чай. — Да, блин! Что же это такое? — чертыхнувшись, он встал, оставил кружку с остатками напитка на расположенном рядом журнальном столике и отправился переодеваться. Эту мелкую неудачу парень воспринял как знак: ему нужно выйти на улицу, проветриться. Быть может, муза заглянет к нему под ночь после прогулки? Мужчина был приятной наружности: высокий, крепкого телосложения, даже немного полноватый, с тёмными короткими волосами и зачесанной, закреплённой лаком челкой, слегка спадающей набок, с короткой аккуратной бородой. Однако он не был лишен каких-то женских чёрт: прямой тонкий нос и выделяющийся скулы. Конечно, самой привлекательной чертой стали сияющие, добрые серо-зеленые глаза. Краем глаза градусов в окно, парень вышел из комнаты и последовал в прихожую, где быстро накинул куртку и захватил с характерным звоном ключи. Он глянул в зеркало, поправил челку, которая слегка прикрывала глаз, взял телефон с тумбочки, проверив время на дисплее, и покинул квартиру. Кстати, собака, йоркшир, извечный спутник молодого человека, сейчас находилась в ветеринарной клиники. Быть может, ещё и поэтому идеи не приходили в голову и напала какая-то хандра?.. Лишь выйдя из подъезда, мужчина почувствовал прохладный ветер и осенью влагу. Листья на деревьях пожелтели, но не осыпались, зато асфальт был мокрый, небольшие лужицы приходилось обходить, дождь моросил почти целый день с легкими передышками. Руки – в карманы, и парень зашагал в парк, где обычно выгуливал своего йоркшира, гулял с друзьями, и даже познакомился с девушкой. Однако друзей почти нет, а последние отношения были год назад. С ним остался лишь преданный йоркшир, чье состояние, слава богу, врачи оценили как хорошее. Дело в том, что вчера рано утром пришлось вести собаку к ветеринару и делать операцию. Конечно, парень волновался за своего друга, но его успокоили тем, что уже сегодня вечером можно забрать любимчика домой. Вспоминая о том, сколько всего произошло с ним в этом парке за все время проживания в этом районе, на молодого человека накатилась волна чего-то похожего на ностальгию, но это чувство мигом улетучилось, когда зазвонил мобильник. Парень глянул на экран телефона: "Мама". — Алло, мам, привет, — произнёс он и зачем-то огляделся. — Сашенька, привет, как дела? Как Адам? — поинтересовалась мать. — Хорошо, мам, — Александр непроизвольно улыбнулся от мысли о своём друге. — Вечером уже будет дома. Ты там как? — Да все так же, как обычно, скучаю, песен новых жду, — даже через телефон было слышно, как мама улыбается, однако Саше было не до веселья. Александр не хотел расстраивать мать, что у него наступил реально творческий кризис, и вылезти из дна, в которое он скатился очень сложно. А ведь когда-то, лет так семь назад, Сашу показывали по телевизору на самых известных каналах, песни крутили по радио. Но теперь его будто не существует: полный игнор от деятелей эстрады, от тех же радиостанций. Ему кажется, что лучше уж его бы ненавидели – это было бы хоть какая-то реакция… Александр вздохнул, постарался улыбнуться и весело ответил матери: — Я работаю над ней, мне важно, чтобы вышло что-то, — Саша остановилась у воды, где на береге валялись маленькие камешки, и пнул парочку в воду, от чего по её глади разошлись круги, — Стоящее, что зацепит слушателя. — Я уверена, у тебя все получится! — Хоть женщина и не подала вида, Александр, кажется, поняла, что мать и так знает о его настроения, но тактично умалчивает это. — Спасибо, мама, люблю тебя, — Поблагодарил сын, отводя взгляд на желтеющую траву. — Я всегда рядом, помни, — уже серьёзно произнесла мать. Повисла лёгкая пауза. Александр думал, как бы ввести тему, но в голову ничего кроме всякого бреда и нытья не приходило. В этот момент зашёл слышу из трубки не громкий звонок. — Ой, Сашенька, в дверь звонят, созвонимся тогда ещё! Пока! — Пока, мамуль, — Ответил Александр отключился. Небо в ночи заплакала: стало слегка покраповать, отчего зашуршали листья на деревьях, некоторые из них полетели на землю от дуновения ветра. Александр пошёл дальше по дорожке между деревьями, бросая беглый взгляд на прохожих: молодые мамы с колясками, подростки с тяжелыми школьными портфелем и за спиной, просто люди–одиночки, прячущие свои лица за воротниками. Конец августа выдался в этом году достаточно прохладным и дождливым, начало сентября продолжил "радовать" людей противной погодой. Мысли Саши не останавливались сейчас на какой-то одной теме: одно слово перетекало в другое. И начиная думать от том, как же на улице промозгло и сыро и заканчивая тем, сколько лет соседскому мопсу, Александр дошагал до дома и решил больше не задерживаться, вдруг ещё дождь разойдётся? А под ливнем бегать только летом весело, в +10 это может показаться весёлым либо моржам, либо тем, кто хочет простудиться. Саша зашёл в квартиру, где было совершенно тихо и пусто, с ещё более ужасном настроении, нежели то, что было до прогулки. Теперь ко всему прочему добавилась усталость, и захотелось спать. Александр пошёл в комнату, разувшись, присел в кресло и на небольшой громкости включил в наушниках любимого исполнителя — Джорджа Майкала. Обычно именно он был его вдохновителем, но сейчас Саша хотелось просто абстрагироваться от всего: он прикрыл глаза и уснул под красивую мелодию. Александр шел вдоль деревьев. Он проходил мимо разных людей. Все скамейки были свободны. Никто не хотел в такую прохладу задерживаться на одном месте. Но вдруг Саша заметил девушку в бежевом плаще, сидящую на одной скамейке и смотрящую куда-то в сторону, от чего лицо не было видно. На плечи спадали каштановые волосы, которые слегка развивал, как не странно уже достаточно тёплый ветер. Александр подошел ближе к незнакомке, ему все больше казалось, что они давно знают друг друга. Девушка взглянула на Сашу и встала, будто давно ждала его тут, но сам Александр никак не мог всмотреться в её внешность: он пытался запомнить цвет глаз, овал лица, но тут же забывал все. Девушка не боялась молодого человека. Она лишь произнесла одно слово: — Обещаешь? Александр не понимал, что именно ему надо обещать и кто вообще это знакомый незнакомка, но ему хотелось ответить ей утвердительно: — Обещаю, — проговорил он и слово отдалось эхом, откуда-то полетели лепестки сакуры, и полил сильный ливень. Александр не успел одуматься, как девушка исчезла, и он остался в парке один мокнуть под дождём. Саша вздрогнул от прогремевшего грома и проснулся. За окном действительно шёл ливень, на небе то и дело мелькала красивая фиолетово-голубая молния, после которой через какое-то время раздавался гром. Ветер поднимал в воздух листья и мусор. Был ураган. В наушниках играла песня "Careless whisper". Александр сидел неподвижно ещё некоторое время, пытаясь воспроизвести образ девушки, но все попытки были тщетны. В голове все вертелась это слова: "Обещаю".В душе у Саши заиграло какое-то чувство. И он был почти уверен, что это вдохновение, поэтому парень сорвался с места и дотянулся до блокнота на журнальном столике. Быстро открыв его начали страниц, не желая терять ни секунды, Александр начал вводить слова на бумаге. Ему казалось, что та девушка будто отвергла его и он остался со своим чувством. И обещанием, обещанием вечно любить её. Пусть и без ответа. В животе летали бабочки. Это прекрасное чувство озарение, вдохновения, радости несравнимо ни с чем. Да, в голове у Александра играла даже мелодия, он стал негромко напевать её, а затем решил записать на диктофон. Когда Саша глянул на часы, было уже пол шестого вечера, блокнот, где несколько страниц были полностью исписаны, красовался первый черновик текста песни. Сейчас точно следовало бы сесть за клавиши и записать ноты, но нужно было ехать в ветеринарную клинику за Адамом. Александр ничуть не расстроился: он записал идею на диктофон, примерный вариант текста готов, ему даже пришла мысль снять клип на эту песню, где точно будет ливень сакура и… Надо собираться. Ливень затих, солнце, итак закрытое плотными слоем туч, село за горизонт, в парке включились фонари. Люди возвращались с работы, хмурые и уставшие, когда Александр, радостный и вдохновлённый, вышел на улицу и поспешил в ветеринарную клинику. Туда можно было добраться пешком за пятнадцать минут, как говорили гугл-карты. На деле Саша тратил все 20, однако сегодня ему хотелось прогуляться, поэтому он решил идти, а не толкаться в общественном транспорте. Похолодало. Александр перешагивал большие лужи, ветер слегка развивал его волосы, небо, наконец, очистилось, среди ярких, молочно-белых звёзд сияла желто-оранжевая Луна, такой её редко увидишь. Запах наступившей осени, да ещё и после столь сильного ливня, был невероятно вкусный: пахло опавшими, но ещё не успевшими сгнить, листьями. Вообще, гроза была, как показалось Александру, летняя, видно, приближается бабье лето. Ему нравятся такие недели. Бабье лето всегда напоминало ему борьбу. Он видел в этом все ещё не сдающееся лето: оно стремилось согреть, дать хоть чуточку витамина D, которого часто не хватает зимой, и, конечно, прекрасного настроения. К сожалению, именно осень является самым грустным временем года. Зимой ведь солнце появляется чаще, оно хоть и не греет, но зато дает надежду на что-нибудь хорошее, а ещё блестит на снегу, от чего кажется, что вся дорога устлана мелкими бриллиантами. Александр шел, напевая придуманную мелодию. Ничто не могло испортить его настроение хотя бы на этот вечер. Молодой человек прошел внутрь здания, в котором располагалась хорошая ветеринарная клиника, где находился сейчас Адам. Пока он ждал, когда же наконец ему вынесут йоркшира, Саша решил зайти в социальную сеть, проверить, не прислал ли кто-нибудь ему сообщение, но все, можно сказать, молчали. Однако на этот раз Александр не расстроился. Его ждала работа над точно стоящими материалом.