Есть ради кого

Чай остыл так же, как и чувства. Внутри лишь беспросветная пустота, забирающая мысли, тянущая на дно. Она ошибалась, думая, что хуже быть не может. Открыть свою душу перед ним — ничего, по сравнению с осознанием того, что ничто больше не будет по-прежнему. Он говорил, что они друзья. Так вот, та хрупкая связь между ними была разорвана лишь тремя словами. Сложно. Больно. По-другому никак. Она почему-то не сомневалась, что ему хватит смелости прийти и объясниться, ведь Молли друг. А у него как всегда будет отличная разгадка на тему «Почему и зачем он должен был это сделать». Она послушает и простит. Как обычно. Как всегда. Если честно, ей было все равно, что он скажет, ибо это ничего не изменит. «Я тебя люблю» не заберёшь и не запрячешь туда, где их уже никому не достать. И пусть он знал, но она ведь не говорила. До того дня. А теперь перед ним не просто открытая книга: она исписана мелким почерком с подробным описанием болевых точек, с зачеркнутым прошлым и, обведенными красным, мечтами. Глаза в глаза, тихий вздох, и вот уже слова вылетаю из его уст как умело отрепетированная речь. Лаконично, чётко, жестко. Эвр, гроб, его заставили, переживания, он проиграл, ему жаль. Слушая рассказ, Молли лишь вылавливала некоторые слова, соединяя их воедино; складывая, как пазл. Да, понятно. Она не в обиде. Да, точно. Спасал жизнь, ясно. Ни слёз, ни боли. Неужели и вправду сердце отказывается чувствовать? Так легче, правда легче. Раньше нужно было попробовать. Легкая улыбка трогает тонкие губы. Странно, это она всегда была открытой книгой, не он. Сейчас не нужно было быть гением, чтобы увидеть грусть на его лице, безграничную тоску в глазах. То, что он всегда тщательно скрывал ото всех, то, что она раз за разом пыталась разглядеть сквозь натянутую оболочку, теперь вырывалось наружу и просило о помощи. Маленькая ладошка ложится поверх крепкой мужской руки. Ему так же сложно открыться, как ей произнести те слова. Сложно, но не невозможно. Если есть ради кого, то почему нет? — Я говорил правду, — без разъяснений, деталей, но это и не нужно, она и так уже всё поняла. Молли не ошибалась: ничего не будет по-прежнему, но, возможно, будет лучше?