"Простишь?"

- Тогда я прошу для него справедливости. На вашей планете слишком жарко для нас, и воздух… Спок сделал ложный выпад, даже не дав ему договорить. Кирк сумел увернуться, но Спок, вновь взмахнув оружием, внезапно повернул его и нанёс Кирку сокрушительный удар окованным металлом концом. Кирк упал и едва успел перекатиться, прежде чем Спок, вновь повернув оружие, рубанул лирпой. Лезвие вонзилось в землю. - Ай! Леонард успел только заметить, как неловко завалился набок «капитан Кирк», но все же закончил движение и отшвырнул реквизитное «оружие» в сторону с удивившей его самого силой. Он опустился рядом с другом, теряя агрессивность Спока (он действительно сказал это! Мысленно, но сказал!) в считанные секунды, и вопросительно посмотрел на Билла. - Не волнуйся, Лен. Ногу подвернул, - Шатнер растянул губы в успокаивающей улыбке – в глазах Нимоя плескалось неприкрытое беспокойство за него. Келли, слышавший реплику и видевший падение, с самым серьезным видом подошел к ним и начал водить медицинским трикодером над головой Билла. Это возымело свое действие – Билл расслабился и улыбнулся уже по-настоящему. - Да ладно, со мной правда все в порядке. - Вам требуется медицинская помощь, капитан, - возразил ДеФорест, сохраняя прежнее выражение лица. Одновременно с этим он указал Леонарду смеющимися глазами на недовольного Джо, уже спешащего к ним. Отметив, что «доктору» удается отлично отвлекать внимание Билла на себя, Леонард поспешил объяснить ситуацию режиссеру. Когда же он разъяснил ситуацию и уверил Пивни, что все в полном порядке, то обернулся к друзьям. Билл благодарно улыбался девушке-статисту с неоконченным мед. образованием, которая перебинтовала его пострадавшую ногу, а Келли стоял рядом и перечитывал сценарий. Леонард моргнул. Ничего не изменилось. Издав нечленораздельный выкрик, Спок молниеносно ударил, целясь в левую руку. Кирк уклонился и ударил Спока по ноге. Спок упал, и Кирк кинулся на него, чтобы прижать к земле. Но вулканец молниеносно перекатился, и Кирк, промахнувшись, упал. На этот раз Леонард не заметил, как, нелепо взмахнув руками, упал Билл. По-настоящему упал. Зато это заметили и Джо, и Ди, и вообще все, кто были в этот момент на площадке – то есть ВСЕ. Ну, кроме Теодора, который вышел за кофе. Но Лен все равно тотчас перекатился на спину и поднялся, услышав тихое чертыхание и едва заметный стон. Билл сидел с мученическим выражением на лице и держался за дважды пострадавшую лодыжку. - Как ты? – тихо спросил старпом у своего капитана. - Жить буду, - усмехнулся Билл ему в ответ. - Может, стоит сказать Джозефу что… - Нет! Резкий ответ не удивляет Леонарда, он только молча качает головой и смотрит на друга чуть обвинительно. Ведь Билл – актер, вжившийся, проросший в роль капитана Кирка настолько, что стал им. Не сдающимся, не терпящим жалости. Это напоминает Нимою о том, как Билл играл с огромными синяками и ушибами на спине и даже мог улыбаться в камеру как обычно. Так, будто весь мир, вся вселенная лежит у его ног. На этот раз успокаивать Джо приходится ДеФоресту. Спок же не колебался ни секунды. Подобрав камень, он одним движением превратил ремень в пращу. Кирк понял слишком поздно. Брошенный камень со всей силы ударил его в рёбра, и он упал. Когда Кирк, шатаясь, попытался подняться на ноги, Спок, держа теперь ремень за оба конца, кинулся на него. Вулканец захлестнул ремень вокруг его ног, дернул - и Кирк упал снова. Навалившись на Билла всем весом, он слышит то, чего не слышит никто вокруг. Это опять стон, слишком тихий, чтобы кто-то кроме него заметил его – как и мольбу в глазах, просьбу не останавливаться. «Играй, Лен», - как бы говорит он своим взглядом, мягким и просящим до невозможности. Леонард подчиняется и Спок внутри него продолжает причинять боль своему капитану. Реквизитный анн-вунн затягивается на загорелой шее – конечно же, неспособный принести смерть на самом деле. И только Лен слышит тихие частые вдохи Билла, видит его расширившиеся зрачки – он несколько раз задел пострадавшую ногу, когда они кувыркались по песку. Леонард хотел бы сказать ему, как он красив сейчас – раскрасневшийся, трепещущий от боли, с заломленными бровями, но не сдающийся. Он не станет. Сейчас, когда они на площадке, когда камера включена они – Кирк и Спок, и ничего больше. - Снято! – наконец восклицает Пивни, когда Спок опускает ремень и смотрит пустым взглядом на мертвое тело в золотистой форменной кофте. Глаза Билла открываются, и Леонарда пугает отразившееся там облегчение. Что, если он поступил неправильно, когда подчинился Биллу, что, если это серьезнее, чем ему кажется?.. - До завтра, парни! – Ди хлопает Нимоя по плечу, и тот будто включается. Леонард помогает встать Биллу с холодного песка и дохромать до его гримерки. Когда они остаются наедине, то Шатнер тут же падает в кресло, снимает обувь и начинает разматывать эластичный бинт, крепко закрепленный на ноге. Когда он заканчивает и показывается кожа синеватого оттенка, он стонет от облегчения, откидывается на мягкую спинку и смотрит из-под ресниц на замершего Нимоя. - Принесешь аптечку? Очень больно, - виноватым тоном просит он и снова закрывает глаза. Лен снова подчиняется и приносит обезболивающее и стакан воды. А потом опускается на колени, бережно берет опухшую лодыжку в ладони и прикасается к ней губами – Шатнер давится водой и кашляет, пораженно смотря на друга. - Почему ты никому не сказал, Уильям? – строгим голосом спрашивает Лен, все еще глядя снизу вверх и нежно поглаживая выступающую косточку пальцами. Они оба все еще одеты в форму Звездного Флота, и Биллу даже кажется, что сейчас перед ним – его серьезный вулканский помощник, тем более, что тот все еще в гриме. - Это была последняя сцена, я не мог так просто… - бормочет он в ответ, но Леонард уже не слушает его отговорки. Задрав штанину форменных брюк, Лен маленькими поцелуями поднялся до колена и прикусил мягкую кожу. Билл вздрогнул и пару раз моргнул - видение не исчезло. Сохраняя бесстрастное выражение лица - видимо, он и сам вспомнил, что грим все еще не смыт, и его это позабавило - Леонард словно продолжал играть роль Спока. Рука скользнула выше по бедру, Шатнер шумно втянул воздух носом. Тонкие длинные пальцы щекотали и гладили бедро сквозь ткань брюк, вырисовывая замысловатые узоры. Билл поймал сухую ладонь своей и мягко поцеловал запястье, поглаживая костяшки. Позабыв о больной ноге, он выцеловывал что-то ведомое ему одному на тыльной стороне руки Лена, нежно растирал белую кожу над веной. Вторая ладонь Билла легла на плечо друга и плавно поднялась к шее, очертив большим пальцем линию челюсти от подбородка до скулы; пальцы вплелись в черные волосы, разворошив идеальную вулканскую прическу. Обведя указательным пальцем стрелку брови, он прошелся мизинцем по кромке заостренного уха. По переносице большой палец скользнул до губ, по самому их краю. Споковское выражение сползло с лица Лена - губы разомкнулись, темные глаза доверчиво заглянули в лицо Биллу, дыхание сорвалось, и воздух со свистом вырвался из легких. Нимой вплел пальцы свободной от губ Билла руки в золотые волосы друга, мягко притянул того к себе и коснулся губами его губ. Это был даже не поцелуй еще, а просто касание кожи, словно спрашивающее: "Разрешишь продолжить?". "Естественно, да!" - отвечал следующий ход Шатнера. Он поцеловал Лена сам. Этот поцелуй был настоящим. Не невинным, как был до него, не сценическим, больше похожим на желание съесть друг друга на съемочной площадке, а… реальным. Не подростково смазанным, не грубым и голодным - мягким и нежным. Каждое движение языком, каждый маленький безболезненный укус словно просил прощения за вольное поведение. Билл втянул нижнюю губу Лена в рот и нежно обвел языком:"Простишь?" Лен прикусил тонкую кожу губ Билла и виновато зализал:"Конечно, а ты меня?" Билл надавил на кончик языка Лена вторгаясь в его рот:"Да". Извиняться они извинялись, но вот отрываться друг от друга отчаянно не хотелось, но сжимающиеся от недостатка кислорода легкие напомнили, что все же придется. Нехотя разорвав поцелуй, друзья встретились взглядами - глубокий карий и золотисто-медовый. В глазах обоих читалось желание запомнить этот момент, но обсуждать это не хотелось ни одному. Это был один из таких моментов, которые воспринимаются как данное, как подарок, а не как пища для размышлений. - Спасибо, - тихо произнес Билл. И Леонард понял – за все: за то, что продолжал играть роль, не заботясь о чужой боли, потому что так было НУЖНО; за то, что не забыл и утешил в нужный момент; за то, что переступил через себя. За все разом, с нежностью и благодарностью, Билл расплатился улыбкой. Нимой улыбается ему в ответ. Когда Билл, хромая, уходит, то из смежной комнаты появляется покрасневший Келли, крепко сжимающий в руке забытый портсигар. Видимо, он слышал и видел все. ДеФорест вздыхает и произносит, старательно не глядя на Леонарда: - Не хочу даже слышать, как вы до такого докатились. Только… будьте осторожны. И я надеюсь, что ему хватит благоразумия обратиться к врачу. - Я прослежу за этим, - склоняет голову Нимой. Смущенный Ди пулей вылетает за дверь, а Лен еще долго стоит и смотрит на брошенный в спешке носок Билла.