Её приход.

       Пристально смотрю на Философа в полумраке. Его едва видно, но мне не так важны силуэты и черты лица, я заглядываю сразу в душу и мысли.        Его взгляд скользит по комнате и останавливается на мне. Я не раз приходила к нему, но только в этот раз он меня увидел. Привстал, налил чего-то в чашку из стоящего рядом чайника. По запаху напиток из горных трав... Большой прорыв. В прошлые разы философ отрицал моё существование, а теперь наливает выпить и жестом приглашает к столу. Это радует.        Философ выжидающе молчит, буравя меня взглядом. Видимо, думает, что раз я пришла, то должна говорить первой. А я пришла взглянуть на его чувства и мысли, как они изменились, я же прихожу уже не в первый раз. Но если ему хочется что-то услышать...        — Добрый вечер, Философ, — улыбаясь, отпиваю из чашки.        — Добрый вечер, — выдыхает собеседник и повисает пауза. — Я всю жизнь учил других, что тебя нет, — нарушает он молчание. — А ты пришла и мои труды пошли коту под хвост... — он махнул рукой.        — Я давно пришла, но ты не сразу меня заметил.        — Всё пойдёт прахом, если я признаю!        Крик души. Я заставила человека почувствовать, что всю жизнь он занимался не тем и теперь прожил её зря. Философа мучает и гнетёт это чувство. А что я? Я не могла к нему не прийти, это было слишком интересно. А ещё он мешал другим жить со мной, они начинали выстраивать стены против меня, послушав Философа. Рушить их занятно, но порой уже не хочется, у людей крушения иллюзий проходят очень болезненно, а я всё же милосердное божество...        — А с другой стороны я не смогу быть с Пылающей. Ты слишком важна для неё. Ты специально свела меня именно с Пылающей?        Я киваю. С детства Пылающей думала, с кем свести её, а тут холодный недоступный Философ... Пылающая не разочаровала меня, ведь теперь я сижу за одним столом с Философом и он говорит со мной.        — Зачем?        — Иначе ты бы не узнал, что всю жизнь ошибался. Разве не глупо придерживаться всегда одного мнения?        — Постоянство — признак мастерства, — ответствовал своей фразой, ставшей пословицей, Философ. — Но если ты так хотела показать мне, что я не прав, почему не пришла раньше?        — Я пришла к тебе в первый раз очень рано, но наткнулась на твои стены. Я годами рушила их, но ты возводил новые стены из собственных убеждений.        Их разрушила даже не я, а Пылающая. Я только указала ей Философа и зажгла факел её души...        — Что я скажу всем тем, кому повторял, что ты — фантазия юных и неокрепших умов?        — Скажи, что счастье важнее убеждений.        Знаю, что Философ сейчас видит во мне черты Пылающей, будто сама она сидит перед ним. Все видят во мне тех, кого любят, поэтому всем я кажусь красивой. Те, кто ещё не влюблён, видят меня и ищут тех, кто был бы похож обликом на то, что я дала им увидеть...        Философ смеётся. Разве же я сказала что-то смешное?        — Никогда бы не подумал! — смеясь, выдаёт он, видимо, увидев на моём лице удивление. — Я в тебя вообще не верил, а теперь ты сидишь передо мной и я говорю с тобой, ты пьёшь мой чай! Может, я просто сошёл с ума?        — Ты наконец-то протрезвел умом, Философ.        Встаю и направляюсь к выходу из комнаты. Впереди великие дела, а здесь я сделала уже всё.        — Ты уходишь? — с неопределённой интонацией спросил Философ.        — Если ты захочешь, я навсегда останусь с тобой и Пылающей. Не для того ли ты столько лет учился думать, чтобы теперь сделать правильный выбор обоснованно и обдуманно? Но знай: если выбор твой будет не в мою пользу, Пылающая посмотрит на кого-то другого тем взглядом, какие дарит только тебе.        Философ молчит. Я вижу, что он усиленно думает. Он ушёл в размышления, однако я уже знаю, какой выбор он сделает...