Отрава для Султанши ядов.

      Я пировала, улыбалась,       Настало счастье: вновь смеялась,       Однако глупо было всё,       Ведь знала же: не вечер тут ещё.       Кёсем молчала, воины тоже,       Осман теперь в холодном ложе,       Мы одолели всех и вся,       Настало время для меня.       Мой Шехзаде снова Султан,       Его болезнь - и мой харам,       Я виновата, понимаю,       Но он невнятно говорит: "Прощаю."       Сынок мой, милый Мустафа,       Тюрбан твой - символ торжества,       Трон наконец-то твой по праву       Хоть не подходит нам по нраву.       В твои глаза смотрю с любовью,       Пусть унесутся беды с кровью,       Пусть будем мы вновь неразлучны,       И как когда-то благополучны...       Но с чем нам жить?       Как временную грязь ту смыть?       Мой сын - безумен, это факт.       Он больше не благоразумен, всему виной страшнейший акт.       Я понимаю: одиноко в клетке,       Сидеть было моей детке,       И ждать со страхом палачей,       Приказом отданных властей.       Моя душа тогда страдала,       И трезво мысль не рассуждала,       Пришлось проклятье мне наслать       На тех, кого хотелось так убрать.       Не знаю, помогло ль тогда?       Однако не прошли года,       Как Падишахи умертвились,       А вокруг нас сипахи засуетились.       И вот, накрыт пировый стол,       Да нас Аллах вновь снизошёл,       Подарен им османский трон       Средь долгожданных похорон.       Не уж то счастье улыбнулось,       Иль я напрасно обманулась?       Однако глупо было всё,       Ведь подсказало сердце:" Халиме, нет вечера ещё."       И право, грустный был конец.       Настал теперь и мой венец.       Султанша колдовства и яда       Вкусила смерть со своего же сада.       К губам подносится бокал,       Химеры злой там был сандал,       Его я вкус не распознала,       Сначала лишь тревога заиграла.       Но лев мой вмиг стал улыбаться,       Ему в ответ пришлось стараться,       Однако сердце бьёт тревогу,       Что жизнь придёт сейчас к итогу.       И вот наложница подходит,       Чтоб разъяснить, что происходит.       Кладёт на стол знак всех побед       И говорит:"Вам от Кёсем привет!"       О, да, флакон лишь с каплей яда,       Хватает мне всего лишь взгляда;       Боялась вновь за Мустафу,       Смотрела, как он ест халву.       Однако яд тот был в щербете,       Сил не хватает в иммунитете,       И так срывается одна молва:       "Мой Мустафа, мой Мустафа."       А что потом? Рассудок меркнет.       Никто уже не опровергнет,       Что смерть совсем-совсем близка,       Дорога жизни больше не скользка.       Я падаю в ту чёрну пропасть,       Не успевая побороть и робость,       А мой сынок не понимает,       Что мама кашляет и умирает.       Когда же понял, что беда       Дух тело уж покинул навсегда.       Кёсем выиграла в этой вражде,       А Мустафа лишь повторяет:"Валиде."