***
В первую секунду он даже не понял, где находится, не почувствовал, что происходит - лишь когда ладони коснулись друг друга, готовясь сложиться в привычном жесте, мозг понемногу заработал, заставляя понять и осознать происходящее. Молча, ничего не говоря, Шерлок оглядел комнату, пытаясь понять, куда его засунули. Неизвестность пугала… А вот четкое понимание того, где он находится, с какой целью, могло сослужить хорошую службу. Медленно, настойчиво въедаясь в каждую деталь, взгляд скользил по сторонам, выделяя самые важные элементы. А затем замер, выхватывая одну, незамеченную поначалу фигуру. Сердце на мгновение запнулось, а затем начало колотиться о ребра, словно молот по наковальне. Не может быть, не может быть, ну не бывает так...***
Шерлок до последнего не понимал, зачем его тащат на этот остров. Майкрофт загадочно заламывал брови, и вообще говорил, что это лишь скромная экскурсия, подарок любимому брату на день святого Серпантина. На резонное замечание детектива по поводу того, что такого праздника не существует, Британское Правительство замахало бровями ещё загадочнее и перепроводило сопротивляющегося брата в вертолёт.***
Послушные воле разума, ноги сами собой несли казавшееся безвольным тело к прозрачному стеклу, с каждой секундой заставляя все больше осознавать себя, возвращаясь в реальность… Вокруг слышался легкий, почти незаметный шелест, перемежающийся с пиликающим где-то далеко-далеко на фоне механическим звуком. Дыхание постепенно сбивалось, а сердце начинало биться все чаще и чаще, окончательно заглушая легкие, почти невесомые звуки кондиционера Еще один шаг. Еще один... Нити нервов натянулись до предела, будто пытаясь остановить его, замедлить, не позволяя вернуться, но Шерлок упрямо пробивался наружу, вырываясь из лап первичного оцепенения. Он уже не помнил, что именно подвигло его на эту "экскурсию", не помнил, зачем позволил привести себя сюда... Все эмоции, все рассуждения медленно растворялись, исчезая в пустоте. Оставался лишь стук сердца, размеренный, ровный, да до боли знакомая фигура у противоположной стены... Мир таял, расплываясь на мелкие клочья, будто отрез порванной ткани. Задыхаясь от очередного сумбурного вороха чувств, детектив сделал ещё шаг, судорожно хватая каждую капельку, каждую молекулу кислорода. Новые и новые вдохи наполняли пространство рваной мелодией, заставляя сердце возвращаться в нормальный, привычный ритм. Все эти пять лет Шерлок Холмс медленно умирал, теряясь в тенях и темноте, оставляя за собой лишь тонкий шлейф боли и разочарований. Старый детектив, язвительный и прямолинейный, считающий всех людей идиотами, с упоением берущийся за каждое новое дело, погибал, рассыпаясь на осколки… Кто он? Какова его цель в жизни? Старая личность, мучительно корчась, погибала, а новая, окрыленная и сильная, никак не хотела, или не могла сформироваться. - Скучал по мне, Шерли? - глухо рассмеялся Мориарти, в два шага преодолевая расстояние от дальней стены до стекла. Шерли... Давно позабытое обращение отозвалось тупой болью где-то в груди. Мысли, будто целая осиная стая, настойчиво летали внутри, пытаясь ужалить… В голове, будто землетрясение, прокатилось целое цунами мыслей, заставляя сердце пропустить удар, а губы сами собой сложились в : - Почему ты жив? Вопрос вырвался сам собой, заставляя сердце пропустить удар. На последнем слове голос предательски дал петуха, но все же смысл до Мориарти прекрасно дошёл. Он бы понял Шерлока даже если бы тому вздумалось станцевать полонез вместо вопроса. Как там, в Индии, вроде - Вы хотите станцевать об этом? В комнате не было слышно ни единого шороха – даже звук чужого дыхания таял где-то вдали, не доходя до ушей. Лишь три слова повисли в воздухе, заполняя небольшую камеру тихой злостью: - Подойди к стеклу, Шерлок. Медленно, словно продираясь сквозь полог колючих, усеянных шипами роз, оставляющих на теле полосы, сочащиеся кровью, он шел вперед. Сквозь пустоту, странным образом смешавшуюся с непонятными, расплывчатыми образами, сквозь обволакивающую каждую клеточку тела мглу, которая, лишая любого шанса на спасение, пленяла, опутывая миллионами щупалец, заставляя растворяться в бессмысленном забытьи… Несмотря на все препятствия, одним мучительным усилием собирая все силы в кулак, Шерлок шагал, чувствуя, что, если остановится, обратного пути не будет. Тяжёлое молчание затягивалось тугой петлёй на его шее, но только на его - Мориарти, очевидно, чувствовал себя абсолютно комфортно. - Коснись стекла, Шерлок, - последовал следующий приказ. Короткий взгляд на Джеймса, метеором носящиеся в голове... А затем короткая вспышка осознания. - Молодец, догадался, - резюмировал криминальный гений, перехватывая бледное запясьте детектива. На секунду он застыл, вглядываясь в такие знакомые голубые глаза, а затем резко дернул вперед, кладя другую руку на талию Шерлока. Неосознанно, будто уступая сильным прикосновениям чужих рук, Шерлок подался вперед, еще сильнее вжимаясь в его грудь. Этого не должно быть. Люди не выживают, выбив себе выстрелом мозг. Люди не выживают, спрыгнув с крыши. Губы едва не разъехались в наиглупейшей из улыбок. Он спрыгнул с крыши, однако сейчас стоит здесь, живой и даже относительно адекватный, пусть последнее и вызывало сомнения. Так почему Мориарти не мог точно так же обдурить его, заставить поверить в собственное самоубийство? Тогда, на этой чертовой крыше, когда раздался выстрел, Шерлок чувствовал себя так, словно по его чувствам кто-то протанцевал с изяществом беременного гиппопотама. Горло болезненно сжалось, прогоняя по спине тонкую полоску мурашек. И сейчас, вновь видя этого человека, своё, как ему казалось, прошлое, он словно возвращался на пять лет назад. А затем память услужливо подкинула сцену на крыше - всю, с начала до конца. И сейчас, прокручивая в голове все события, с первой до последней секунды, он старался понять, что же было такого, что подсказывало, что суицид Мориарти - не более, чем хорошо отрежесированный спектакль. Судорожно пытаясь разгадать ребус, мозг перебирал упрямые факты, никак не желающие складываться в общую картину. Но уже в следующую секунду он понял, что ему изначально казалось подозрительным... Он не почувствовал запаха крови. Мориарти чуть наклонил голову, напряженно разглядывая Шерлока, будто прикидывая, что с ним делать дальше. В его темных глазах жёлтыми искрами сверкала похоть, а злоба и ярость сочились в каждом, даже самым незаметном движении. - Ты сам во всём виноват, - прошептал он и, наклонившись, внезапно прикусил тонкую кожу на шее так, что потекла кровь. Шерлок стиснул зубы, изо всех сил стараясь заставить тело не реагировать на грубые, болезненные прикосновения Мориарти. Разжав зубы, Джеймс слизнул тоненькую алую струйку, сочащуюся из ранки, с шумом втянул через нос воздух, будто наслаждался исходящим от детектива запахом желания и слабого испуга. За пять лет он все же успел отвыкнуть от весьма своеобразных понятиях криминального гения о том, как надо обращаться со своим партнёром. Мориарти никогда не церемонился с ним, словно наоборот стараясь доставить максимальное количество болезненных ощущений, оставить на теле детектива как можно больше следов - укусов, засосов, царапин. Однажды Шерлок позволил ему притащить в постель плеть, и почти сразу же об этом пожалел - Джеймс привязал его к спинке кровати и выпорол так, что детектив ещё неделю не мог нормально сидеть и лежать на спине, не испытывая желания заорать в голос, и ещё одну - сходили следы. Полностью сосредоточившись на чем-то отвлеченном и стараясь не поддаться ощущениям, Шерлок даже и не успел понять, когда руки Мориарти толкнули его в сторону кровати вдруг переместились на его талию, обхватили ладонями тело. Но когда холодные пальцы поползли вниз, посылая по чувствительной от побоев коже волны мурашек и тянущего на грани боли напряжения, пытаться отгородиться от эмоций стало уже невозможно. Он инстинктивно задергался, стараясь сбросить с себя тяжёлое тело, хоть на секунду избавиться от прикосновений, от собственного смущения и непривычной беспомощности. Внезапный сильный удар под рёбра, затем в плечо практически лишил детектива сознания, заставив притихнуть. А Джеймс, пропуская мимо ушей невнятные слова, одним резким рывком перевернул его лицом вниз и сдавленно зашипел очередные ругательства, наваливаясь всем весом, одновременно выворачивая правую руку. Теперь, когда она вывернулась почти на излом, Шерлок едва не взвыл от жуткой пронизывающей каждый нерв боли, но все же сдержался, лишь впился зубами в подушку, стараясь не издать ни звука, хотя прекрасно знал, чем для него это может обернуться. Джеймс сейчас хочет одного - услышать от него если не мольбы о пощаде, то хотя бы вскрик, стон, что угодно! Не дать ему это было опаснее, чем зайти в клетку к разъяренному льву. Тот, по крайней мере, не будет его долго мучить, убьет одним резким движением, а потом неторопливо съест, получив свое. Криминальный гений же будет мучить его, пока не не надоест. Или пока Шерлок не сдастся. Мориарти наклонился к лицу детектива, жадно целуя уже опухшие от укусов губы, а затем, на секунду оторвавшись, перед тем, как стянуть с Шерлока оставшуюся одежду, мешающуюся полностью почувствовать желанное тело, зло прошептал: - Я скучал. Он на секунду отстранился, а затем, не сдерживаясь, направил свой возбужденный член к сжатому входу между разведенных ягодиц и с силой толкнулся внутрь сквозь плотное мышечное кольцо. Яркая вспышка боли полоснула Шерлока по глазам, заставив его сжаться, протестуя против ненавистного вторжения, но это лишь усилило ярость и без того возбужденного Мориарти. До боли в суставах - наверняка синяки останутся - сжав бедра лежащего под ним детектива, фиксируя положение, он ещё раз двинулся, загоняя себя глубже, ощущая, как от резкого движения рвутся нерастянутые мышцы, и по члену течёт тёплая кровь. Сдавшись, Шерлок застонал, одновременно стараясь максимально расслабиться, дабы хоть немного избавиться от болезненных ощущений. Член свободно заскользил в расслабленном теле, вытягивая наружу алую струйку крови, которая густыми каплями стекала на светлую простыню. Мориарти коротко рыкнул, толкаясь глубже, и младшему Холмсу пришлось вцепиться зубами в ладонь, удерживаясь от крика. Он не может так просто спасовать, не может. Но, очевидно, у Джеймса на этот счёт были свои варианты. На секунду он практически полностью вышел, заставляя детектива поморщиться, и снова толкнулся, добавив при этом ещё и два пальца. Шерлок вновь уткнулся лицом в подушку, задыхаясь не то он того, что лицо оказалось погребённым в мягкой, но плотной ткани, не то из-за все новыми волнами накрывающей извращенной боли в заднем проходе. Извращенной - потому, что даже сквозь все ощущения, которые у обычного человека уже давно бы вызвал крик на пределе возможности голосовых связок, все равно пробивалось какое-то мазохистское удовольствие. - Ну что?- зашипел Джеймс, ещё сильнее впечатывая его лицом в успевшую насквозь пропитаться потом подушку. - Покричать для меня не надумал? Можешь не стесняться, все равно никто не услышит. Шерлок был готов на стенку лезть, но покричать не надумал, продемонстрировав это весьма неплохим для человека, чье лицо полностью скрыто упакованными в ткань перьями, мотанием головой. - Не хочешь?- нарочито-озадаченно протянул Мориарти. - Я же все равно заставлю. У меня ещё три пальца на одной руке, и пять на другой. Кстати, - нехорошо облизнулся он. - Может, стоит ещё парочку добавить? Для профилактики, так сказать. "Для какой, нахрен, профилактики?"- хотел закричать Холмс, но не успел, поскольку Джеймс толкнул ещё один палец, одновременно другой рукой сжимая член детектива у основания. Несмотря на то, что сейчас последний испытывал практически только боль, он, тем не менее, успел возбудиться. - Чего ты такой упрямый, Шерли? - тем временем спросил Джим, недовольно хмурясь. - Ты хоть представляешь, как будешь выглядеть перед Майкрофтом, если выползешь отсюда на четвереньках? Едва слышно всхлипнув, Шерлок все же умудрился задуматься. Даже страшно представить, как он выглядит со стороны - прилипающие к мокрому лбу тёмные завитки волос, слипшиеся от непроизвольных слез стрелки ресниц, стекающая по бедрам кровь, и на фоне всего этого - каменный стояк. Мориарти тем временем, очевидно, решил его немного поторопить, пару раз проведя по члену ладонью. Это было последней каплей. Оторвав наконец лицо от подушки, Холмс позволил себе вскрикнуть, но вскоре на смену крику пришёл довольный стон - Джеймс наконец убрал пальцы, и параллельно начал дрочить ему, позволяя наконец сбросить скопившееся возбуждение. Всего нескольких движений хватило для того, чтобы Шерлок, вновь не удержавшись от отрывистого вскрика, кончил. Вслед за ним, с рычанием сжав его бедра, кончил и Мориарти. Последнее, что успел сказать детектив перед тем, как обессиленно отрубиться рядом с криминальным гением было: - Я тоже.