Breathe with me. Breathe the pressure, Come play my game I'll test ya. Psychosomatic addict, insane. Breathe the pressure,
The Prodigy – Breathe
Любой, кто так или иначе связан с воскрешением из мертвых, знает, что это не проходит бесследно. Но лишь сами воскресшие знают, насколько. И нет, я сейчас не про клиническую смерть. А вот прям про смерть-смерть. Гроб, закапывание под землю, разложение и все дела. Это оставляет свой след. Иногда, лишь иногда, я вновь чувствую вкус земли на языке. Сплевываю, но не могу от него избавится. Потому что могила каменной плитой придавила мою душу. Ту часть, что осталась при мне. Вкус земли, ее ощущение на зубах и деснах, кошмары — лишь напоминание. Напоминание о том, что я все еще мертвец. Может и воскрес физически, но внутри все мертвее мертвого и Яме Лазаря этого не исправить. До побелевших костяшек сжимаю в руке рукоять ножа и, стоя посреди крыши, подставляю лицо ливню. Но он не может остудить пылающее нечто внутри меня. Скалюсь. Одежда насквозь мокрая и липнет к телу. Холодно. Мокро. Но я ничего не чувствую. Остались лишь инстинкты и ритмичный стук в ушах. Вижу, как губы моего «клиента» шевелятся, но ничего не слышу. Лишь биение собственного сердца. Хотя мне и не нужно разбирать слова, чтобы знать: он умоляет. Они всегда умоляют. Губы непроизвольно растягиваются в хищной усмешке. Иногда. Лишь иногда мало спустить курок. Иногда это не утоляет жажду. Как сейчас. Я вижу себе четкую картинку того, как нож входит в плоть, как горячая кровь растекается по руке, как искра жизни постепенно меркнет в глазах. О, это так подстегивает. Это предвкушение.. Того, как эта внутренняя плита с моим именем на ней приподнимется, даст вздохнуть. Всего один удар и станет намного легче. А этот урод определенно заслуживал: похищал беззащитных девушек с улиц и продавал их в рабство куда-нибудь за море, где больше заплатят. Да, Готэм полон такого дерьма. И в борьбе с ним заправляющий тут принц на черном бэтмобиле упускал кое-что очень важное: ты можешь искоренить всю эту мразь, лишь став таким же. Временами.. я сомневаюсь в том, что действительно сражаюсь со злом, а не просто убиваю. Когда целительный источник Ямы напоминает о себе. Когда жестокость, жажда крови, подаренная взамен отнятой части души, требует выхода. Когда лишь это и остается, и движет тобой. Обычно дело не доходило до срывов. Я слишком этого страшился. Не люблю терять контроль над ситуацией с тех самых пор, когда один клоун преподал мне последний в жизни урок. И я тешил эту жажду крови, можно сказать, регулярно. Заслужившей это дряни в Готэме завались и больше. Но в последние пару недель «режим» сбился. Пришлось залечь на дно. Чертовски долгая история с участием двух крупнейших преступных группировок, чуть не отправивших меня на тот свет. Опять. Теперь кому-то придется ответить. И этому кому-то очень не повезло: в обычную «смену» я бы расправился с ним быстро. Но сейчас уже настроился выжать максимальное удовольствие из убийства. Легко ему не отделаться, это точно. Зато я сегодня буду спать, как младенец. - Джейсон, - а вот это любопытно. Точнее, было бы любопытно, если бы так сильно не хотелось крови. Хочу почувствовать ее на губах, хочу ощутить вкус. Ради такого дела я даже снял колпак, обронил его себе под ноги и наконец нанес первый удар по перекошенной от страха роже, не обращая внимания на снизошедшую до меня "пташку". Удар вышел настолько удачным, что парень чуть было не потерял равновесие, но я схватил его за куртку и занес было нож, чтобы заделать пару дырок, как Птичка-Дикки напомнил о своем присутствии, остановив руку с холодным оружием на пол пути к плоти. Я отпустил чертову мразь, переключившись на Найтвинга. До меня не сразу дошло, что взявшийся из неоткуда рык срывался с моих губ. Грейсон тут же переменился в лице. Видно думал, сегодня типичный день в нашей ненормальной семейке, когда Золотой мальчик спасает какого-нибудь урода из-под дула пистолета младшего братца, а последний по обыкновению скрывается в темном переулке. Не в этот раз. - Джейсон? - Дик отбивался как мог, но в этот момент меня едва ли можно было считать человеком, - Джейсон! - на лице Найтвинга мелькнула тень ужаса, когда я с яростью опрокинул его на асфальт, выбив дух и обездвижил собственным телом. Все о чем временно мог думать Грейсон - нож в 15-ти сантиметров от его горла и как бы не дать ему опуститься ниже. Все силы уходили на это, поэтому Птичка даже не пытался высвободится. И таким образом мы оказались в тупике: я вкладывал немало в то, чтобы его прирезать, но и Дикки был не хиляк, поэтому держался. И дело никак не сдвигалось ни в какую сторону. Хотя, это был лишь вопрос времени. Мной движило нечто такое, что никакая сила на свете не смогла бы остановить, а Найтвинг-то не вечен. В общем, все шло к тому, что Первый Робин будет неминуемо зарезан. Но вдруг.. что-то щелкнуло. - Дж.. Малое крыло.. - в голосе Дика не было мольбы. Не было и злобы или ненависти. Не было даже страха. Он просто взывал к нему, тому Джейсону, где-то внутри того монстра, что хотел лишь убивать. Я застыл. И полузарычал-полувзвыл от злобы и отчаянья. Жажда никуда не делась. Я хотел его прирезать. Чертовски. Но не мог этого сделать. А этот придурок даже не попытался вырваться в минуту слабости противника! Никакого чувства самосохранения! Его тут прирезать хотят, а он ждет! А Брюс еще меня все время в Аркхем сдать пытается. Вот уж кому точно пригодилась бы комната с белыми стенами, так это Птичке. От такой глупой покорности окончательно снесло крышу. В порыве безумия я укусил этого идиота в шею, сильно стиснув зубы. И знаете что? Он простонал. Да так, блять, сексуально, как вообще нереально в ситуации, когда на тебя накидывается псих с ножом. Внутри что-то екнуло, а укусы продолжились сами собой. Переместились сначала ниже, к основанию шеи и к плечам, затем перешли на губы. Лишь почувствовав вкус крови я перестал так сильно впиваться зубами в его солоноватую от пота кожу, а укусы постепенно перетекли в грубые поцелуи. Разум чуть просветлел, но этого было мало. Я не мог насытиться. Тело подо мной было чертовски горячим, а ниже пояса становилось все теснее от возбуждения. Что было взаимным, кстати. Если прежде я хотел прирезать его, то теперь я просто хотел его, без лишнего звена "прирезать". Хотя нож все еще мог пригодится. Хотелось слишком сильно, чтобы возиться с тем, как снять этот облегающий костюм. Пришлось немного его покромсать. И не то чтобы Дик особо сопротивлялся. Он был занят тем, что углублял поцелуй и терся о мой пах. Я рыкнул ему в губы, и вошел сразу двумя пальцами, наскоро растягивая. Найтвинг глухо постанывал, кусая губы, нашарил рукой ширинку и теперь уже простонал я, когда Птичка обхватила рукой мой член. Ему не терпелось так же сильно, как и мне. Именно поэтому член быстро сменил пальцы. - Дж.. а-агрх, - Грейсон вскрикнул. Слишком тесно, мне и самому было больно. Я неспешно двинулся пару раз на пробу, а Дик впился когтями чуть выше лопаток, забравшись руками мне под одежду, обвил ногами спину, вжимая в себя и прижался губами к моим, требовательно кусаясь. Я тут же ускорил темп, втрахивая Дика в основание крыши и обхватил его член рукой, надрачивая ему в такт толчкам. Хватило нас ненадолго. Грейсон кончил прогнувшись, уже не застонав, а почти заорав и чуть подрагивая, а я за ним следом, так сильно сжав чужое бедро одной рукой, что на следующий день точно появится синяк. Лишь придя в себя через пару минут я понял, что Птичка-Дикки все еще дрожит. Но не из-за затянувшегося наслаждения, а от холода. Ветер был ледяной, а Дик был весь мокрый и в лохмотьях того, что раньше называлось костюмом. Я вышел из него, натянул штаны, снял куртку и закутал в нее Найтвинга, поднимая его на руки. Грейсон жался ко мне в тщетной попытке согреться. Выглядел он, честно сказать, паршиво. Его хорошенько избили, оттрахали, а теперь он еще и рисковал слечь с температурой под сорок в ближайшем будущем. Минут через пятнадцать он уснул, уткнувшись носом мне в грудь. Очнулся Дик уже в кровати, под теплым одеялом, в моих штанах и водолазке. Но был это уже не он, а скорее сопливое Дикки-подобное нечто. Все опасения на счет температуры сбылись. Поэтому на весь последующий день пришлось включить режим мамы-наседки, пытаясь одновременно удержать Птичку в постели и втюхать жаропонижающее. Он дико бредил, воротил нос от лекарств и все пытался позвать на помощь, думая, что его похитили. Но голос охрип, отчего эти попытки выглядели особенно жалко. - Окей, я твой похититель, и если ты не уляжешься, исправно болея, я пущу тебе пулю в лоб, - кажется, сработало. Даже нездоровое сознание блюстителя порядка может трезво оценивать ситуацию. Пусть и выдуманную под температурой 39,9. Закончился весь этот кошмар лишь на следующее утро. Я обнаружил, что уснул на кровати подле Грейсона. Ну как подле.. Уснул может и так, а вот проснулся с ним единым комом. Его нога протиснута меж моих коленей, руки опоясали спину, а голова прям под подбородком. Я было попытался освободиться, как "больной" недовольно прижал к себе еще сильнее и уткнулся носом в шею, опаляя горячим дыханием. - Дик, - ноль внимания, - подъем. - вот даже ухом не повел, - Грейсон, кончай нежится, я серьезно, ты почти на мне спишь. - Найтвинг открыл лишь один глаз, проверяя спихнут его сейчас с кровати или можно еще немного понаглеть. Он как-то хитро улыбнулся и прижался губами к моей шее. Видно решил для себя второе, гад. Он провел языком по всей длине шеи, затем почти невесомыми поцелуями принялся изучать подбородок и лишь затем накрыл своими губами мои. Найтвинг резко перевернулся, подмяв меня под себя и вклинив колено между ног поймал поцелуем первый стон. Стоило немалых усилий отодрать возбужденную Птичку от себя. - Почему? - я правда не понимал. Всмысле, Дик всегда казался нормальным, но вот тут попахивает психическим заболеванием. Кто в здравом уме будет желать парня, которой набросился на тебя, лишенный рассудка и жестко трахнул прямо на крыше? Ладно еще тогда, там вообще все было полным безумием. Но теперь? Грейсону стоило бы провериться. - Ты мне тоже нужен. - лишь прошептал Дик, мягко улыбнувшись. Обезоружил одним лишь только словом "нужен". Не знаю, какого черта вообще происходит, но и знать не хочу. Еще ничто так не гнало прочь эту Жажду, как его тепло. Каменная плита дала трещину и впервые за долгое время у меня был не просто шанс набрать побольше воздуха перед новым погружением, но свободно дышать полной грудью. Я не мог от этого отказаться, да и просто не хотел. Дик Грейсон стал моим воздухом. А кто бы сознательно решил перестать дышать?