Наперсницы судьбы, или Ёжик в тумане

Белокурая бестия! Пропадаю без вести я. «Уматурман»

Шерлок привычно-нетерпеливым жестом толкнул дверь в свою комнату и вместе с полоской света быстро проник внутрь, однако открывшаяся социопатичному взору картина тут же заставила руку, протянутую к выключателю, даром повиснуть в воздухе, а тело — так же бездеятельно застыть на месте: поперёк его кровати, вольно разбросав на сбитом покрывале обнажённо-волосатые конечности, ничком лежал капитан Пятого Нортумберлендского стрелкового полка и в одуряюще-градусном полусне высокоактивно и недвусмысленно (то есть на все лады) «склонял» имя единственного в мире консультирующего детектива. Откровенная пейзажность колдографии (ибо назвать умеренно-подвижное «волшебство» гифкой было бы кощунством) не вызывала никаких сомнений в том, что существовавшие в недавнем прошлом трудности с доверием нынче явно перестали обременять затуманенную алкоголем голову отставного военного. Очевидно, они успешно покинули его накачанный организм в тот же временной промежуток, что и вся верхняя одежда новоявленного натурщика: на докторе было только исподнее — нижняя его половина! — откровенно обтягивающее по-армейски упругие ягодицы, на эластичной ткани которого гордо-выпуклыми мишенями красовались аппетитные инициалы «В» и «Д». Хотя скорее это были «просто» буквы, поскольку размещение их на каудальной части подвыпившего ловеласа имело именно такой, странно-обратный, порядок: не «Джон Ватсон», а «выставка достижений», да и только! Заинтригованный редким зрелищем Холмс не сразу, но всё-таки перестал гипнотизировать неожиданно оказавшиеся весьма соблазнительными задние полушария «невысокого друга» и предпринял первую — слегка робкую, как и положено первой, — попытку войти с оккупантом территориальной собственности в контакт. Для начала вербальный: — Джон? — Ответом его начинающим понемногу тлеть от эмоций ушам и внутренностям послужил тягучий стонообразующий вздох, а барабанные перепонки единственного свидетеля момента всколыхнула вибрация новой волны жаркого бормотания: «Рассла-абься, милый... Тут всё должно быть... свобо-одно... Давай... покажи-и мне... качни простра-анство... уверенней... от бедра-а... Да-а, ещё!.. Отключи голову... забудь о рабо-оте... мир творится здесь... Ты прекра-асен... без извилин... Слаще только твои яго... Ты, ох-х, собирал... когда-нибудь ягоды?.. Это удиви-тельное... ммм!.. занятие... Чем... да-а!.. терпели-ивей... о-ох!.. двигаешься, тем... обалде-еть!.. больше находишь... Если повезёт с поля-аной, конечно... Твоя... это просто... о-о!.. коктейль... никогда не пи-ил ничего... подобного... Да, вот та-ак, мой хороший!.. Теперь резче... и чуть мягче... У тебя врождённый тала-ант... как у пантеры... Мой кудря-авый хищник... О даа-а!..» Не в состоянии больше слушать это, Холмс нервно сглотнул и попробовал прочистить горло: — Джон, ты меня слышишь?! Очнись! — Ммм? О-охх, как хорош-шо, Ше-ерлок!.. Ты как вода... в пустыне... Ещё!.. Да-а, поплы-ыли!.. Ну что такое?.. Пожа-алуйста, не останавливайся!.. Мне нужно ещё... воды... — «Интересно, где он так надрался?» — подумал «кудря-авый хищник», рекомендованным приёмом «от бедра» вплотную приближаясь к телу, совершающему в данный момент развратно-поступательные движения, очевидно имеющие целью подняться с осквернённого вконец ложа, но вместо этого лишь превращающие буквы «В» и «Д» в стопку небезобидных аббревиатур: «выслушал — действуй!», «вперёд, детектив!», «ворвись и давай!», «возьми Джона!», «возбуди дело!». — Джон!!! — из последних сил рявкнул Шерлок, судорожно стаскивая с рук кожаные перчатки, чтобы (для вящей убедительности?) хлёстко приласкать ими букву «Д». Практика эксперимента в морге пришлась как нельзя более кстати: белобрысая порнозвезда вздрогнула и тут же затихла, перестав выпячиваться, непотребно вилять бёдрами и нагло шарить руками по любимому социопатическому покрывалу. — Что ты делаешь в моей комнате и тем более на моей постели?! — М-мы тут спим, Шрлк... К-гда я вошёл в твоё... те-есное... о-оччнь личчное прстранство... в общм, у м-ня ключ п-дошёл... — Сделанное заявление окончательно отняло у детектива способность дышать: то, что Ватсон проснулся, вовсе не явилось гарантией улетучивания его фантазий — наоборот, они стали ещё ярче, как, впрочем, и щёки их возбудителя, мгновенно осветившие полумрак обстановки сполохами огнеопасного румянца. Дрожащей рукой рванув с себя шарф, следующим резким движением Холмс привёл захватчика дум и постели в относительно вертикальное положение, разом ощущая, как беспомощно растёкшееся по нему тело обрекает на такое же состояние и его собственные чертоги. Решительно желая вернуть себе способность мыслить, детектив оторвал Ватсона от сердца, как следует встряхнул и, наскребя по сусекам кроху спокойствия в голосе, выдал прямо в лицо, находящееся на данном этапе где-то в районе макушки, сгусток накопившихся у организма (по большей части, внизу живота) претензий: — Ты ведёшь себя бесцеремонно. По-моему, я тебя не приглашал. — Тк в чём жь дело, пригл-си! — Обозначенная макушка качаясь уплыла назад, оставив вместо себя вскинутые на Шерлока вслед за ресницами сапфировые радужки, которые при взгляде на детектива подозрительно быстро затуманились, тут же начав менять свой цвет: их, как и шерлоковский разум, безоглядно и стремительно поглощала чувственная тьма. — Зачем? — только и выдавил из себя Холмс, уже и сам не понимая, относится ли его вопрос к метаморфозам ватсоновских глаз или к классическому предложению их обладателя. — Нну-у, я тк не могу разгваривать... Твой в-рот...ник... У меня такое ощ-щение, что нас трое. А д-вай его опустим, а?.. нет?.. Т-гда я сброшу к чёрту твоё п-льто и... пйдём в душ! Последняя «мысль» выглядела разумной. Однако путь в ванную оказался более долгим, чем можно было ожидать, поскольку обольстительно-покорное недоразумение продолжило сообщать Шерлоку на ухо все те похабные подробности, что детектив не успел дослушать ранее: — Я тк долго не мог сюда п-пасть, а кгда увидьл твой нижньй з-мок, сразу п-думал... его надо смазать и... Зв-нил, зв-нил — нькто не откр-вает. Сил тьрпеть уже не б-ло. Пришл-сь дост-вать свои причьндалы, вст-влять... в скваж-ну... В-шёл... прям как к сьбе д-мой... не сразу, к-нешно... токо что переех-л всё-тки... Где-то тут тюбьк был... серый в ёл-чку т-кой... Во-от он, мой ценный!.. Вник?.. Пользуется успех-м... не у женщьн, не парься... Тут... дофьга любить... люби... лубри...смазки, в общм!.. Кстать, мой... всё ещё... з-интьрьсован в эт-м деле... А твой?.. Д-вай р-скроем его вместе... взвесьм наши... улики... на бру-дре-шафт?.. Мне тк одьноко... Дай мне... ещё п-спать, Шерлк... Я открою дверь... ключ... оставлю у тьбя... внутри ведь лучше, чем сн-ружи... Ты дашь мне... остаться?.. У м-ня... кромь тьбя в эт-м... в задницу!.. мире... ник-во нет!.. — Ты пьян и сам не понимаешь, что несёшь. Какая дверь, Джон? Какой, к дьяволу, ключ?! — К одн-му д-лг-вязому кудряв-му нев-носиим-му дьявлу, к-торый живёт на Бейкр-стрит, 221-б. Я тоже ж-ву Бейкр-стрит, 221-б. Это фак... это голый фак... ффакью!.. голый фак-т... факт, между прочьм, вот. Как и то, чт я пья-ан... т-бой... уже д-вно... Д-вай вмесьть будьм к-нчать... с этьм?.. — и Джон ткнул детективу под нос «серым в ёлочку». — Очень надеюсь, что скоро покончим. Вот, залезай, я включу тебе воду. — А з-чем нам в-да? Ты тк не хоч-шь?.. О-о, тёпльнькая п-шла!.. — Какое ценное замечание!.. — Шерлок замер, некоторое время наблюдая, как струйки скользят по обнажённой спине его персонального блогера, собственнически обнимая крепкую фигуру, и как расслабляются, перекатываясь под кожей, мышцы, а сам доктор постепенно приходит в себя... Коротко вздохнув, Холмс почувствовал, что из далёких глубин естества уже поднялось сожаление: намокшие вместе с трезвеющим хозяином буквы на ватсоновских боксерах постепенно начали возвращать себе звание инициалов. И Шерлоку вдруг с новой силой захотелось увидеть в них нечто другое... но для этого необходимо было выяснить предысторию этих нецензурных... «дружеских откровений». Нет, лучше, пожалуй, начать издалека! Он ещё раз скользнул взглядом по обойдённой ласковым вниманием литере «В» и начал... сначала: — Так что ты делал в моей спальне, Джон, учитывая, что твоя находится на втором этаже, а не на первом? — Туда мы с ней не дотянули... — Ватсон развернул к нему «лицо», и детектив подавился... уже не воздухом, а слюной: спереди на злосчастных трусах тоже красовалась буква, немедленно переименованная гениальным мозгом в знак качества, поскольку стояло всё это хозяйственное безобразие строго по центру! Большой литерой «Х». Во рту пересохло — то ли от желания прикоснуться к прекрасному, то ли оттого, что предмет разговора вдруг сменил направление, — и Шерлоку понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить в памяти последнюю фразу. — С кем это «с ней»? С твоей богатой фантазией? — Холмс несколько истерично усмехнулся. — С лошадью... — Похоже, он слишком рано начал допрос: более вменяемой в докторе определённо стала лишь его артикуляция. — То есть я хотел сказать, с миссис Хадсон. Сначала я проводил её до гостиной, а потом она меня — до комнаты... моей или твоей?.. Нет, она назвала её нашей... а мою объявила лишней... да, точно: «Спальня наверху всегда была лишней!» Кажется, у двери я немного устал... с ней спорить, поэтому согласился. И прилёг: не стоять же, когда такой плацдарм откровенно пустует. — Иными словами, ты позволил пожилой женщине тащить тебя на себе? Да я еле до ванны твой труп донёс — тут ни у одной лошади здоровья не хватит! До чего же ты докатился, Джон! Ну ничего, сейчас отмокнешь до конца и расскажешь мне всё! — Шерлок угрожающе хмыкнул и присел на край раковины. Ватсон одобрительно качнулся вперёд, очевидно, выразив таким образом своё отношение к намерению друга не покидать его ни на минуту. — Давай-давай, садись... «до конца», — загадочно пробормотал он, а потом вдруг, словно переключившись, опять начал нести бред: — Всем надо быть в форме... чтобы новую жизнь встречать. Да, так она и заявила. Миссис Хадсон в смысле, когда я пытался отказаться от её помощи. А ещё она добавила, что будет счастлива, если все её дети, наконец, воссоединятся. — Господи, Джон, какие дети? У миссис Хадсон нет детей! — Ну как же! Мальчик и... ма... де... мальчик. Два мальчика... Кстати о девочках... давно хотел спросить: можно я возьму телефон... ну, «этой женщины»... и сотру... все её эсэмэски? — Нет, нельзя. — Почему? Они что, дороги тебе как память? «Давайте поужинаем... Я не голодна... Вы такой забавный в этой шляпе...» Игры разума! Фальшь и кидалово: развод на деньги, не больше!.. Чёртова шляпа! Сколько тебе лет, Шерлок?.. Тридцать два?.. три?.. четыре? Тридцать четыре! А секса всё нет! Что ж, с такими, как ты, это бывает... не сложилось... Но нельзя же питаться одними воспоминаниями — надо с этим как-то бороться! Хотя бы прореживать их, ну или выдернуть нахрен... вместе с ногами этой динамистки... тьфу, доминантки... в общем, я имел в виду, с корнем... — И чем же, по-твоему, я должен их прореживать? — Да хотя бы новыми!.. Яркими и гармоничными... чтоб и душе, и телу, так сказать. Хорошим настроением... себе... другим... В общем, желанием... жить дальше... по возможности щсливо. — Как? — Как-как, переспать с друг...ой! Нет, к чёрту, лучше с кем-нибудь другим! — Бог мой, но это же... больно! — Ну, в первый раз, конечно, придётся потерпеть, зато потом... пойдёт как по маслу. — Ты в этом уверен? — Я врач, Шерлок, и военный хирург — мне часто приходилось делать людям больно, чтобы потом им жилось хорошо. — Но ты не можешь отрицать, Джон, что ломать кости — это одно, а... то, что ты предлагаешь, — совсем другое. Ты столько твердил мне о дружбе... Вряд ли я готов потерять... И потом, разрушить старое легко, а вот построить новое... Не думаю, что справлюсь, если вдруг... — Ерунда, справишься!.. Ты же гений, а в этой чёртовой шляпе... ты хоть знаешь, что на самом деле означают два козырька?! — Даже не намекай! — Ладно, объясню по-другому... ну-ка, привстань! — Зачем? — Так надо. Доверься мне... В следующее мгновение Ватсон схватил Шерлока за лацканы пальто и с силой дёрнул на себя, а затем в жёстко-хитроумном захвате рывком перенёс в ванну. Не ожидавший этого детектив весь как был, в одежде и обуви, мигом очутился под душем; вода действительно оказалась «тёпленькой». Чувствуя, что возбуждение возвращается — причём так быстро, будто всё это время пряталось в раковине за спиной, — Холмс вынул из слабеющих чертогов свой последний приличный аргумент: — Джон, ты мне пальто испортишь! — Увы, жалостливо-упрямая попытка воззвать к военной аккуратности бывшего солдата оказалась тщетной. Мало того — она превратилась в пустой блеф. — Не мелочись, Шерлок!.. Впрочем, ты прав, лучше его снять... И остальное тоже... чтобы действительно не испортить... Ох... твоя рубашка... такая узкая... мне всегда хотелось... сорвать её с тебя... Боже, Шерлок, какой ты!.. — голос Джона пресёкся, понизившись до жаркого шёпота, после чего сексуальные предметы детективной одежды, один за другим, стали отправляться на пол с удвоенной скоростью. — Джон... — почти уже не оказывая сопротивления, простонал Холмс, когда проворные пальцы Ватсона скользнули к застёжке брюк, нетерпеливо поглаживая наиболее заинтересованную в сближении часть социопатического организма, а влажные губы соседа по квартире вдруг коснулись шеи в самом чувствительном месте. — Джон, остановись! — Но твёрдый язык опытного хирурга уже выписал на девственно-бледной коже теряющего связь с миром гения свой первый, фантастически необходимый для жизни круг. — Всё с себя, Шерлок, всё с себя... — хрипло прошептал Джон, временно отрываясь от оперативного вмешательства в дыхательную систему пациента, чтобы помочь ему отправить за борт обувь, носки и брюки. Как только это случилось, чуткие ладони эскулапа тут же легли на последнюю преграду, отделяющую возбуждённый шерлоковский орган от встречи с неизведанными высотами адреналиновой комы. И Холмса вдруг озарило, а затем прорвало... — Откуда у тебя такие идиотские трусы, Джон? И что означают эти буквы? — Потом, всё потом... а сейчас, пожалуйста, заткнись и получай удовольствие... Не мешай мне тебя... целовать для начала. — Не буду я с тобой целоваться, пока ты не скажешь, кто всучил тебе такую отвратительную безвкусицу! Или это подарок? В честь какого события? Джон?.. Форменный бардак! — Но он же произвёл на тебя впечатление там, в спальне, ведь правда? — Губы доктора переметнулись на шерлоковскую грудь и далее на живот. — Значит, Майкрофт был прав, не зря я нацепил весь этот праздник... Иди ко мне... а если мои трусы тебе не нравятся... или мешают — просто сними их!.. — Джон опустился на колени, принимаясь награждать изнывающую детективную плоть горячими засосами прямо через мокрую ткань. — Раз ты не хочешь целовать меня там, я буду целовать тебя здесь. И обращаться к тому, кто готов... ммм, да-а!.. более отзывчиво вос...принимать мой... слог. — М-М-Майкр-ррффт?! — Шерлок понял, что его не слушает уже не только Ватсон, но и собственное тело. — При... чём здесь Майкрофт? О...он не мог... если только в отме... местку... думая, что э...этим ты меня... от... о, да!.. толкнёшь... — Если ты дашь мне... продолжить, я обещаю... Где-то на полу вдруг зазвонил мобильный. Шерлок отчаянно стиснул пальцами плечи Джона и, сипло выдохнув: «Подожди, я сейчас!» — быстро перегнулся через край ванны, нашарил в кармане пальто телефон и дрожащей рукой поднёс его к уху: «Да. Да... Что они делают?! Чёрт!.. Понял. Уберите их оттуда немедленно!.. Спасибо, Грег». — Приеду — убью обоих! — Что там, Шерлок? Убийство? Надо кого-то спасать? — Да, Джон... если я сейчас же не сниму с тебя эту гадость, меня хватит удар. — А как же звонок? — О-о, наконец-то!.. Потом, всё потом... Не хочу прерывать твой... захватывающий... рассказ. — И, победно выпрямившись, Холмс царственным жестом швырнул вражеский стяг в унитаз, а после положил свою монаршую руку на стриженую макушку коленопреклонённого блогера. — Народ ведь требует? Так вот я готов прислушаться к его пожеланиям... Ахх!.. *** В спальне Шерлока было светло — рассвет, не выдержав сравнения с художественностью накала страстей и бесконечно высоким постельным рейтингом культурной встречи двух мужчин, стыдливо признал своё поражение, сменившись сначала утром, а затем полуднем. Ванная была покинута победителями негласного соревнования с природой примерно на третьей главе умопомрачительных ватсоновских зарисовок: акустика, влажность и жёсткие условия повествования убедили слушателя с рассказчиком переместиться в VIP-зону оставленной ими ранее комнаты, где к удовольствию обеих сторон чтения были продолжены, вместе с подушками и простынями создав атмосферу полного телесного комфорта и творческого взаимопонимания, а также наглядно обеспечив участников дискуссии яркими живыми примерами литературного оргазма... — Думаю, теперь мы спокойно можем восполнить некоторые пробелы в информационном пространстве друг друга, — ленивым тоном промурлыкал детектив, лёжа на персональном островке счастья и к обоюдному с ним удовольствию не размыкая объятий. — Шерлок, я не так молод, как ты: после... семи?.. раундов — да, прости, конечно же глав! — мне элементарно нужен отдых. Ещё чуть-чуть, и я вконец потеряю... голос: мой словарный запас порядком истощился, а повествование выплёскивалось за рамки рассказа столько, что по продолжительности и объёмам уже приблизилось к роману! — Ты как всегда не понял, Джон. Я говорю о недостающих фактах, которые вчера мы оба решили отложить на потом. Итак, кто начнёт? — Кажется, ты интересовался историей моего, теперь уже бывшего, нижнего белья? — Это действительно уже история, причём довольно скучная. Нет, меня больше интересует, почему мой брат вдруг решил выбрать тебя в собутыльники? — Я бы сказал, твоё вчерашнее любопытство мало походило на скуку. А что касается выпивки — здесь как раз всё элементарно. Майкрофт вызвал меня на консультацию: его пригласила в гости некая дама, и я удостоился права участвовать в выборе напитка, наиболее подходящего к случаю. Сам он никак не мог определиться. — Да, но почему именно ты — для этого существуют профессиональные сомелье и целая армия советчиков из его окружения! — Тут важны не навыки, а доверие, Шерлок: вспомни Букингемский дворец. Твой брат, подобно принцу крови, не доверяет ни спецслужбам, ни коллегам, ни друзьям, если таковые вообще имеются. При этом он прекрасно знает, что я не стану болтать о его личной жизни на каждом углу: ты, разумеется, не в счёт. Майкрофт просто сделал ставку на мою скромность, желая сохранить свои намерения в тайне. — Кхм, ему это однозначно удалось: не удивлюсь, если все сегодняшние газеты уже пестрят пикантными подробностями секретной операции. — Ты сомневаешься в моей честности? — Джон даже приподнялся на локте, вынудив при этом Шерлока убрать с плеча свою голову. — Нисколько! Это лишь твоё слепое пятно во вчерашних событиях, которое я с лёгкостью ликвидирую. Тот звонок в ванной был от Лестрейда: он спрашивал меня, что делать с Майкрофтом, который, набравшись... опыта, вылез на балкон леди Смолвуд услаждать окрестности политическим хитом «Любовь, зачем ты мучаешь меня?».* Любовь (если ты не в курсе) — это кодовое имя «некой дамы». Майкрофту повезло, что она вовремя вызвала Грега: он успел убрать оттуда посторонних — благо их было всего двое и с них тут же взяли пожизненные подписки о неразглашении, — а заодно помог леди Смолвуд затащить «певца» обратно в дом и привести его в чувство... если можно так выразиться. — Шерлок игриво подбил ватсоновский локоть и устроил встрёпанную шевелюру теперь уже на груди «охотно принявшего» прежнее положение доктора. Тот, в свою очередь, безотчётно запустил руку в смолистые кудри, нежно перебирая их пальцами и поглаживая голову дурашливо-гениального друга. — Хотел бы я посмотреть на эту картину! — смеясь, проговорил Джон. — Учитывая решительность леди Смолвуд, думаю, Майкрофт сегодня ночью вполне смог оценить смысл выражения «купаться в любви». Может, он, наконец, последует моему совету и заведёт себе аквариум? Правда, вряд ли с ним уживётся хотя бы одна рыбка: мой брат — тот ещё кайфолом! Единственная надежда на служебные навыки дамы: я больше чем уверен, что этой Любви палец в рот не клади. Аллилуйя! — Надеюсь, Майкрофт догадался положить туда что-нибудь более весомое. — Да ты, оказывается, садист, Джон! Даже я не опустился бы до такой изощрённой мести всего лишь за шутку с нижним бельём. — А теперь ты не понял, Шерлок: я «всего лишь» имею в виду, что опытные женщины знают толк в удовольствиях. И ценят своевременную мужскую инициативу. — Тебе видней, любитель пантер: дамы — это ведь по твоей части! Или уже нет? — Я с удовольствием отвечу на этот неуместный вопрос, поскольку он исходит от одного из моих наиболее постоянных и ревностных слушателей, — вкрадчиво произнёс Ватсон, однако после небольшой паузы вдруг добавил: — А ты никогда не думал, что если песочные часы положить на ровную поверхность, то время как будто останавливается? — Детектив удивлённо зашевелился. — К чему я спрашиваю? Да просто хочу кое-что проверить... Глава восьмая, милый! Народ тре-бу-ет! — Не дав Шерлоку опомниться, Джон резко опрокинул его на спину и тут же лёг сверху, с властным наслаждением впиваясь в капризные губы поверженного строптивца настойчиво-глубоким поцелуем. Восьмёрка пала, превратившись в бесконечность. И кто это сказал, что месть сладка, только если блюдо подаётся холодным?.. *** — Алло, Марта? — Элиза, дорогая, рада вас слышать! — Без сомнений, я тоже. Хочу ещё раз поблагодарить за совет. — Право, не стоит! К тому же кто, как не вы, помог соединить вчера моих мальчиков?.. Майкрофт ведь мне тоже не чужой: семья — это всё, и даже такой упрямый негодник принадлежит к ней по праву. Я безумно рада, Элиза, что вам удалось, наконец-то, его укротить! — Думаю, не стоит забегать вперёд: это было всего лишь ни к чему не обязывающее свидание. — Джон тоже всегда твердил мне, что они с Шерлоком не пара, однако я с самого начала знала, что это не так. Поверьте, я умею чувствовать подобные вещи: Майкрофт вам очень подходит, ну а вы для него — просто подарок: бесценная находка! Кому ещё под силу образумить такого, как он? — Благодарю вас, Марта. Должна сказать, мистер Холмс меня приятно удивил. Определённо стоило поставить его в щекотливое положение, чтобы сразу же убедиться, насколько искренне он готов искупить свою вину. — Тогда и я вам признаюсь, моя дорогая, что доля заслуг во вчерашних событиях честно принадлежит доктору Ватсону: когда я намекнула Майкрофту на его кандидатуру в качестве консультанта по делам сердечным, то никак не ожидала, что Джону удастся настолько хорошо справиться с этой ролью. Так быстро и ловко растопить лёд, чтобы довести нашего хладного гения до нужных кондиций! Ирония судьбы... Поистине, фортуна благоволит к светловолосым воинам, Элиза! — Я полагаю, стоит повесить этот девиз на стену: нам с вами он явно ещё пригодится... Что ж, рада была поболтать. Надеюсь, Марта, вы не забыли про субботу? — Конечно нет! Я непременно буду, и мой фирменный пирог тоже. Так что не прощаюсь! И две мудрые наперсницы судьбы — две белокурых бестии — одновременно дали отбой своим невзрачным, но тем не менее надёжно засекреченным телефонам.