4-ый из Холмсов

      Джон устал. Он любит чувство адреналина, он любит слушать невероятные выводы Шерлока, ловить себя на мысли, что не догадался бы до этого сам никогда. Но после всего, что произошло, после того, как они возродили из руин Бейкер-стрит, после того, как кошмары снова напомнили о себе, он не может просто так отойти от всего этого. Шерлок сидит с Рози — понимает, что Джону нелегко, он даже хотел снова обнять его, но не решился. «Лучше бы просто обнял, идиот», —думает Джон, уже который день подряд просыпаясь после обеда.       Шерлок делает ему чай, играет Рози на скрипке, когда Джон засыпает раньше, чем она (удивительно, что он встает позже всех и раньше всех ложится, хотя потом просыпается ночью и сидит на своей кровати).       Сегодня Джон заснул у Шерлока. Сказал, что сны о том, как его хочет утопить кто-то из Холмсов, намного хуже снов о войне. Шерлок отмечает состояние Ватсона — лучше, чем обычно, режим стал восстанавливаться.       И сегодня он спит хорошо. Во сне Джон чувствует, что Шерлок рядом, ощущает, что тот ему поможет, хотя сейчас его, по сути, не от кого спасать.       Джон просыпается раньше всех. Он лежит рядом с Холмсом, который уснул лицом в подушку, что не мешает ему каким-то образом дышать. Пролежав минут десять, он слышит, как просыпается Рози. Раньше утром за ней ухаживал Шерлок с Миссис Хадсон, та научила его всему, о чем он просил, а сам Холмс говорил: «Отдохни, Джон».       Встав с кровати так, чтобы не разбудить Шерлока (он стал спать слишком чутко в последнее время), берет Рози на руки, успокаивает ее, выходит из комнаты, умывает ее, меняет ей памперсы. Когда Шерлок просыпается, то говорит, что сам покормит ее, а потом настойчиво рекомендует Джону пойти в душ — точнее, командует ему немедленно идти туда, потому что тот уже второй день подряд выглядит так, как будто недавно восстал из мертвых. В сущности, Джон не может этого отрицать.       Когда он выходит из душа, то застает картину того, как Рози называет Шерлока папой. — Шерлок, погоди, Рози только что назвала тебя папой? Холмс замирает и настойчиво молчит, с того момента, как он обнимал плачущего Джона, не зная, как же его успокоить, он снова не может найти ответа, который нравится ему самому. — Джон, это совершенно нормально, она маленький ребенок и для нее ассоциировать кого-либо из близкого окружения с… — Нет, Шерлок, подожди. — Клянусь, я не учил ее этому. Я пытался объяснить, что не являюсь ее отцом, но она… — Боже, Шерлок все в порядке. Ты кормишь ее, купаешь, одеваешь, играешь ей на скрипке, когда она не может заснуть. Сейчас ты находишься с ней больше, чем я сам, я вижу, что ты действительно любишь ее. И я совершенно не против того, чтобы она называла тебя папой.       Шерлок опять замер. Уже второй раз за день, что ты творишь, Джон? — Спасибо, Джон.       Чуть позже они оба сидели возле камина. Каждый на своем кресле, как всегда, только теперь Ватсон сидел вместе с Рози. — Знаешь, Шерлок, тебе действительно необязательно брать все эти заботы на себя, ты разбаловал меня. — Мне кажется, что Холмс-Ватсон будет звучать лучше в плане того, что… — О боже, Шерлок.       Джон опустил лицо и закрыл его одной свободной рукой, не издавая ни звука. «О, нет, Джон», — думает Шерлок, пытаясь понять, что он сказал не так. — Если ты, конечно, хочешь, то Ватсон-Холмс тоже хорошо звучит, я не против, знаешь, так будет даже лучше.       Шерлок подскочил к соседнему креслу и неуверенно обнял его вместе с Рози, прислушиваясь к дыханию Джона.       Тот убрал руку от лица, положил ее на плечо Шерлока, и он увидел, что Джон улыбался. Своей самой теплой улыбкой. — Холмс-Ватсон меня полностью устраивает.       И Джон поцеловал его.