When God is gone and the Devil takes hold Who have mercy on your soul?
- Что ты подумал, впервые увидев его? - Что смерть наконец-то пришла за мной. Джейк только медленно кивнул, будто это был правильный ответ на вопрос в викторине. Уставший растрепанный парень смотрел на гипнотизирующий танец огня, но разговора с Дуайтом не прерывал. - И что ты почувствовал тогда? Дуайт занервничал, то ли от того, что воспоминания вернули ему момент первобытного страха, то ли от того, что стыдился честного ответа – Джейк не знал точной причины, но услышал, как парень стал хаотично мять пальцами край рубашки. - Я… До этого смело думал, что хочу умереть, чтобы это все побыстрее закончилось. Но когда я увидел его, мне захотелось жить с двойной силой. Плевать, как и где, но продолжать жить. - И ты убежал? Уставившись на пламя костра, Дуайт вспомнил, как ярко светились глаза смотревшего на него Призрака. Он вспомнил, как упал на колени от мощного страха, парализовавшего его ноги и язык, как он не мог отвести взгляда от самой смерти и даже не смел дышать, пока смерть смотрела в его душу. - Я не смог. - Он повесил тебя? Призрак лишь склонил голову набок, молчаливо вопрошая. Дуайт, стоявший перед ним на коленях, не шевелился и, кажется, забыл, как дышать. Только мысли о желании жить жужжали в его голове, заглушив остальной мир. «Пожалуйста, дай мне еще времени, я не хочу умирать!» - Дуайт не понимал, кричал ли он эти слова вслух или же испуганное сознание выдало эту мысль слишком громко, но… Жнец услышал его просьбу и прошел мимо него, растворяясь в темноте леса. - Нет. Он не тронул меня в первый раз. - А во второй раз? - Я не помню. Знаешь, мне кажется, что он единственный из них, кому знакомо милосердие. Джейк замолчал, собираясь с мыслями. Он размышлял, избавит ли маленькая исповедь его от кошмаров? Ведь если бы кто спросил, кого он боится больше всего, Парк младший ответил бы: «Призрака». Дуайта он счел достойным для своего откровения. Если Траппера было возможно обмануть, спрятаться от него, а от деревенщины с бензопилой так и вовсе не пересекаться, ориентируясь на шум, то с Призраком все было смертельно сложно. Он был везде, он всегда наблюдал и слушал. Ни глаза, ни уши не помогут тебе, если этот мрачный жнец смотрит на тебя из мира мертвых. И все, что ты услышишь перед тем, как невидимые ледяные руки схватят тебя за горло, это печальный звон колокола. Как на кладбище. Будто смерть уже отпела тебя и вот теперь забирает в спешке, вместо покоя даруя боль. - Я согласен, что он силен и страшен, но ведь он всегда может и передумать, верно? - Этим он и страшен, - с горькой ноткой в голосе ответил Джейк. – Когда ни бог, ни дьявол не желают помогать тебе здесь, то кто? Только он. И эта ложная надежда всегда обходится слишком дорого. И ведь, - парень развел руками, усмехнувшись, - Ты даже не знаешь, чем именно можно задобрить Призрака, что нужно сделать для того, чтобы смерть встала на твою сторону. Парень в офисной рубашке уставился на свои грязные ботинки. Джейк был прав, но Дуайт предпочитал не думать о подобных вещах. Если его пожалеют в этот раз, он будет рад. Если нет – что ж, он будет надеяться на то, что кто-нибудь да снимет его с ржавого крюка. - А чем он страшен, если не встает на нашу сторону? Я имею в виду, что не страшнее других. - Если бы. Джейк знал, что если Призрак в ярости, то он сделает все возможное, чтобы выжившие не добрались до костра своим ходом. В отличии от Эвана, чей разум гнев только затуманивал, Филипп злился несколько иначе. Он не чувствовал гнева, то, что прокрадывалось в его душу, больше было похоже на месть. Призрак идеально точно просчитывал свои действия, что порой убивало выживших гораздо медленнее, но больнее лезвий Азарова. - Он взаимодействует с окружением. Однажды он оставил двух раненых в поле с кукурузой, рассчитывая на то, что мы пойдем искать их, чтобы вылечить. Это была очевидная ловушка, мы знали, но все равно пошли, ожидая удара в спину или в лицо в любой момент. И мы чертовски ошибались. Пока мы искали и лечили раненых, он поломал оставшиеся целые генераторы и щитки на воротах. Наши труды просто пфф – и улетели в никуда. И каждый понимал, что теперь сбежать сможет только один, когда все остальные умрут, и именно этим Призрак и обыграл нас. Мы подставляли друг друга, лишь бы поскорее остаться в одиночестве и найти люк, но в итоге все четверо висели в подвале. Джейк пододвинулся ближе к огню, который переставал греть, но горел все также ярко. - Страшно то, что именно он решает, сбежим мы или нет. Не мы. А с остальными маньяками всегда есть шанс того, что работая в команде – выбраться обязательно получится. Филипп шел через кукурузное поле, ласково перебирая пальцами мягкие кисточки на кончиках початков. Скользящее ощущение на кончиках пальцев успокаивало его и отправляло память к далеким воспоминаниям о детстве, где были свет, чистый воздух и живая зелень, не тронутая гнилью и желтизной. Приятные образы прошлого вводили Оджомо в легкий транс, помогая абстрагироваться от окружающего мира, от которого он и так спрятался за невидимой завесой мира мертвых. Он не любил всё это, ему правда не нравилось ни убивать, ни жертвовать, он и без того убил очень много людей. Еще и этих. «Забавно, - думал он, - И как же это я сменил одну грязную работу на другую, сам того не желая?» Кончики невидимых пальцев вдруг коснулись металла – Филипп дотронулся до генератора, спрятанного в кукурузной роще – и ассоциации с прошлой работой невольно выбрались из-за закоулков памяти маньяка. Автосвалка. Металл, масло, грязь, снова металл, люди – тоже грязные как снаружи, так и внутри… Хоть Филипп и не любил ту свалку, но сейчас с удовольствием вернулся бы назад. Мыл бы ледяной водой шикарную машину того богатого парня за гроши, слушал бы расистские шуточки и глупо улыбался бы, делая вид, что не понимает, спал бы свои положенные шесть часов в сутки и ел бы дешевую еду с резким запахом. Всяко лучше всего того, что происходило сейчас. Он не до конца понимал правила этого мира. Сущность, которая плела окружение каждый раз заново, была вечно ненасытна и недовольна. Филипп убивал много и расчетливо, лишая заблудших детей всякого шанса на спасение – Сущность запирала его в подвале и душила колючими паучьими лапами, что-то шепча прямиком в сознание. Ей не нравилось то, что Филипп не оставлял выжившим ни шансов, ни надежды. Призрак все понял, и стал чаще жалеть тех, кто попал в избранную четверку. И Сущность отхлестала его спину и бедра за это, так что пришлось потратить не один моток бинтов для того, чтобы закрыть шрамы. Слишком много надежды на этот раз рассердило Сущность. В конце концов, ему расхотелось делать что-либо вообще, но и это могло бы стать поводом для нового наказания. Истязаний Филиппу не хотелось гораздо сильнее, чем работать, поэтому он шел, и делал работу как попало. Например, как сейчас. И иногда думал, что действительно завидует Эвану, фавориту Сущности. Он ведь даже не старается ей угодить, а просто чувствует эту тонкую грань между тотальным насилием и поддавками, и, ориентируясь на эту тонкую границу, просто работает себе в удовольствие. «Хотел бы я так.» Призрак давно уже нашел каждого из четверых, и теперь тихо наблюдал за ними. Это было гораздо интереснее и увлекательнее бешеной погони и поиска стонущих тел. Через мелкие жесты и действия, Оджомо изучал характер каждого выжившего и делал небольшие пометки в своей памяти. Но только до того момента, как они заведут первый генератор. Потом надо будет вступить в игру и… посмотреть на их поведение. Возможно, сегодня он отпустит их всех. А может и не всех, но шанс на спасение точно даст. Притворится, что не видит красных штанов в белую полоску за деревом, пройдет мимо парня с растрепанными волосами, который уселся прямо среди кукурузы, посмотрит в глаза тому, в очках, который любит прятаться в шкафчиках, и пойдет дальше… Но на наглость вот этого, новенького, в сером костюме, Филипп не смог бы закрыть глаза. Он только что достал из сундука аптечку, хотя уже обладал неплохим фонарем. И вместо того, чтобы просто оставить фонарь на земле или положить его в сундук вместо коробочки с бинтами, этот серый просто стоял и тратил довольно ценную вещь. Достанься этот фонарь той девочке в красных штанах, и Филиппу не пришлось бы даже поддаваться для того, чтобы команде удалось спасти кого-нибудь из своих. Но нет, этот зажравшийся просто потратил его и выкинул. Никакой командной работой или взаимопомощью от этого типчика с ухмылкой даже и не пахло. Призрак выбрал жертву, и отпускать ее сегодня не собирался. Пока остальные заводили генераторы и пятились по краю локации, Призрак нещадно гонял мужчину в сером костюме. Он слушал его тяжелое дыхание и следил за темпом бега – специально сбавлял скорость, чувствуя, что человек вот-вот выдохнется, но спустя время догонял и гнал его еще быстрее, наслаждаясь мыслью о том, что одышка и противное покалывание в боку убьет его гораздо раньше крюка. Но настырный ублюдок не сдавался, хоть и казалось, что он вот-вот выплюнет свои легкие, если продолжит так жадно глотать воздух ртом и пыхтеть. Призрак решил, что пора переходить ко второй стадии истязаний. Догнать задыхающегося выжившего и положить его на землю двумя ударами в спину не составило особого труда. «Теперь ты сможешь отдышаться.» - с едва заметной улыбкой на лице, подумал Призрак. Теперь он даст транжире истечь кровью, чтобы тот почувствовать все прелести предсмертного холода на своем теле. Но дать ему умереть на земле, от потери крови и ран, Призрак не собирался. Его цель измотать и наказать, а в конце концов и повесить наглеца, который решил не считаться со своей командой. Думал, что раз никто его не видит, то наказания не будет? Как бы не так. Маньяк ухватил отползающего Эйса за ногу и медленно поволочил его за собой, оставляя кровавую дорожку, уходящую в кукурузное поле. Прятаться среди пожелтевших стеблей было лучшим решением на данный момент: Призрак не хотел, чтобы раненого искали, сейчас ему было нужно, чтобы выжившие сосредоточились на генераторах и открыли ворота. Искать что-либо в массиве подгнивающей кукурузы было практически невозможно, так что остальные вряд ли даже рискнут попробовать. Когда раздался спасительный гул, оповещающий о том, что ворота теперь можно смело открывать, Эйс дернулся и попытался вырваться из цепких темных пальцев, но попытка его успехом не увенчалась. Филипп чувствовал, что человек медленно умирал и начинал паниковать, понимая, что за ним не придут. Что ж, время для третьей фазы. Пора было вешать умирающего беднягу, который не желал сдаваться. Оджомо поднял его с земли и взвалил на плечо. Сил у Эйса уже не оставалось, так что он даже не пробовал брыкаться. Вместо этого он стал забалтывать маньяка. «Видимо, он очень разговорчивый и умеет пудрить людям мозги своими словами, раз сильно рассчитывает на это», - думал Филипп, пока нес свою жертву к ближайшему крюку. - Приятель, давай договоримся, - хрипел Эйс, и голос его хоть и выдавал слабость, но источал уверенность в успехе переговоров. – Я могу заплатить тебе, правда. Филипп остановился, взял Эйса обеими руками и вытянул перед собой, как котенка. -…Не хочешь денег? Хорошо, не проблема, приятель! Я могу достать что угодно вместо денег, только скажи что и где, а я об этом позабочусь, будь уверен. Только светящиеся глаза смотрели на прохвоста Висконти. Ответа от Призрака так и не последовало. - Подумай хорошенько, друг, не спеши с решением! Я действительно могу достать тебе что угодно. Хочешь ту бензопилу, с которой бегает уродец? Ты был бы грозой на этих полях с этой пилой! Нет? Хочешь другое оружие? Отлично, я принесу тебе молот или тесак, могу даже капканов натаскать… А что насчет вещей, эй? Аптечки, карта, инструменты, краска? Я заметил твой боевой раскрас, очень впечатляюще, так может быть, мы договоримся и я принесу тебе что-то помимо белого, что скажешь? Призрак улыбнулся, едва-едва обнажая острые клыки. Мысленно, Эйс уже крикнул «джекпот» и потирал руки, благодаря удачу за то, что она снова на его стороне. Ведь этот мрачный маньяк улыбался довольно и даже как-то радостно, Висконти за свою карьеру шулера и мошенника умел читать эмоции с лица как никто другой, и сейчас он видел, что расположил Призрака к себе. Победа, он останется в живых, хоть и потрепанным и замерзшим на холодной земле. - Мне ничего не нужно, кроме твоей души. – все так же улыбаясь, прошептал Призрак, и голос его был больше похож на шелест ветра в ночной листве, нежели на человеческий. Секунда, и ошарашенный Эйс уже насажен плечом на крюк, а Филипп все еще улыбается, глядя на него и постепенно растворяясь в воздухе под звон колокола. Этот выскочка поднял ему настроение на сегодня, правда. Давно никто из выживших так не смешил невидимку, все остальные были слишком серьезными и напуганными. Кстати, насчет остальных. Они уже столпились у открытых ворот и неуверенно смотрели то на кукурузное поле, то на дорогу, затянутую туманом и ведущую к спасительному костру. Они с легкостью могли уйти в любой момент, но все еще колебались, думая, удастся ли им спасти повешенного новичка или же не стоит и пытаться. Видимо, решив, что своих бросать не стоит, двое – Дуайт и Джейк – стали медленно идти назад, чтобы спасти Эйса. Но на входе им мешало... что-то. Невидимое препятствие не пускало ни одного из парней назад до тех пор, пока они сами на отпрянули в ужасе. До них дошло, что этим препятствием был Филипп, не желающий давать им вернуться к повешенному. - Пойдем, - шепнул Джейк и потянул Фэйрфилда за руку в сторону выхода. – Он уже решил, кто сегодня уйдет, а кто останется. Вслед убегающим в туман выжившим зазвонил колокол, чей звон стремительно отдалялся и растворялся в тумане.My name is Death and the end is here...