VOSEM CHASOV

Как же хочется кунчика, невысокого брюнета, очень худого, с длинными прямыми волосами, тонкими руками испещренными венами, худым тельцем, в таких узких штанишках, черной футболке с длинным рукавом, который будет на тебя игриво смотреть пока вы гуляете, трогать, пощипывать, его можно будет целовать, пока вы дома одни, щекотать, так чтобы он зажимался, защищался руками, и смеялся так ярко заливисто, а потом чмокал в губы и таял в своей божественной улыбке. Чтобы можно было вместе триповать, курить, переживать, искать деньги, а потом вместе торчать у кого нибудь на вписке и зажиматься с ним в уголке летом вместе ездить в мой милый домик, за город и там плескаться в лучах солнца, курить дурь и слушать музыку.вместе лежать и смотреть друг другу в глаза, обсуждая какие все вокруг нас дураки. И мы счастливы вдвоем. Я бы обдулся как сука и залип а он бы сел на коленки и начал бы гладить мою голову, нежно покусывая за ушко и шепча о сладости своих губ. Мы бы гуляли с ним упороты по жд-путям, держась за руки, а потом бы пошли на колесо обозрения, где наверху я бы с ним целовался смотря на огни ночного города Я так несчастен и одинок. Рядом нет кунца. Чувствую себя просто ничтожеством когда рядом нет его улыбки и я не слышу его шуток. Когда он с другими. Он боится меня, думает что я уебок, а мне просто хочется быть с ним, трогать его руки, худое тельце руками, чувствовать его запах корицы и мускатного ореха. Он посмотрит на меня глазами, полными слёз. Я не смогу его удержать, даже если захочу. Он должен быть моим навсегда.Я ждал его всю жизнь. Но он отвернулся, аргументируя это тем, что боится меня. Думает я хочу переспать с ним. А я хочу, но если скажу ему об этом. Уже были разговоры об этом, но ему нужны деньги/ништяки, а не я. Его прямые волосы, прическа карэ заставляют мою шишку улетать в космос. Он смеется надо мной. Все не так, как я представлял себе. Так тяжело без него, холодно. Но я знаю, что он придет и не согреет. А мне за 20. Я уже успал спать с другими парнями за вещества. Если бы он был со мной, все было бы по-другому. Но это возможно только в моих влажных манямечтах. Он никогда не будет со мной. Я люблю его худое тело, когда он выходит из душа, со своей плоской грудью, и каплями воды, медленно стекающими по его торсу. Улыбку, такую легкую и не новящевую. Только я идиот и не понимаю его намерений. Лучшее время было, когда мы втроем сидели у друга, и возле пеки было всего 2 кресла, а он сел мне на колени, я обнял его тело, трогал его острые голые коленки и ляшки. На его попу твердо давил мой вставший член, разрывая мои черные брюки. Друг сидел впереди нас, и вроде ничего не замечал. Следом мы перешли в горизонтальное положение, он лежал на мне и мы смотрели друг другу в глаза, я видел его влажные губы и вожделел их всем сердцем. Но потом я начал понимать, чего он хочет от меня. Его нежные руки сжимали мои ягодицы. Он снял футболку и я стал целовать его сосцы, переходя на шею, покусывая уши и шепча разные нежности на ушко. На улице идёт дождь, за окном сверкает молния, через несколько секунд и гремит гром. Начинается град. Мы сидим с ним возле окна, на подоконнике, а внизу горячая батарея. Мы ложимся и слушаем. Я провожу языком по его холодному телу и трогаю руками набухший фалос, который твердеет, я чувствую кровь, которая потоком внутри него пульсирует, чувствую горячее дыхание моего куна, обнимаю его, беру за предплечья, и целую в губы, облизывая его щеки с внутренней стороны, в то время он трогает меня за задницу, сжимая ягодицы своими тонкими руками с длинными пальцами. Его волосы мягкие и длинные, чуть завиваются. Каштанового цвета. От него пахнет мускатным орехом и корицей. Полчаса назал мы вместе съели по марке неизвестного вещества, похожего на синтетический психоделик по действию. Начался вход в трип, и в этом состоянии мы обнимаемся, и смотрим друг другу в глаза искренне радуясь, что мы переживем его сегодня вместе. Мой язык ласкает его ушко и я шепчу ему, что он самый лучший человек на планете, самый желанный и любимый для меня. Я счастлив, свет выключен, работает только ночник, который проектирует на стены и потолок звездное небо. На улице идет град и льдинки разбиваясь об подоконник создают новую симфонию, которую слышим только мы. Как же хочется нежного, молодого, милого мальчика, кунчика. Который улыбается смотря на тебя, лицо его озаряет радость потому, что он с тобой рядом. Вам никто больше не нужен, и то, что происходит между вами остается в секрете. Он пугливый, худой и ноги его трясутся, когда ты смотришь на него с вожделением, равным твоим мыслям о разврате. Он часто молчит, наверное он не хочет показаться слишком глупым. Когда я его обнимаю, он мурчит в такт биению сердца. Когда мы гуляем я смотрю на его короткие черные шорты, из под которых видны голые коленки. Растянутая футболка оголяет его худую шею, которую хочется целовать все больше, чем раньше, и выпирающие ключицы. Ветер развивает его каштановые волосы и доносит до меня запах его тела. Футболка на ветру облипает его тело, и я вижу его ребра. Это мальчик мечты, он тихо постанывает, когда я зажимаю его в углу, и он обхватывает свое тело руками, чтобы я не добрался до его живота. Я так счастлив рядом с ним, что слезы радости капают на пол, а он отворачиваться и не хочет смотреть как я плачу. Нет, он будет успокаивать меня, просто отвернется и будет смотреть в одну точку, ожидая, когда я закончу. Мои чувства к нему безграничны. Когда я засыпаю один, мне холодно. Я не чувствую его объятий, его дыхания, пульса, и биения сердца. Мне очень одиноко без него, я опять начну плакать. Он не любит смотреть мне в глаза. Сидит на кресле, подперев подбородок рукой. На его лице еще не растут волосы, а на черной футболке серые полосы. Рядом стакан с вискарём, и если мы не будем вместе - умрем. Навсегда, хотя проходят недели месяцы и года. Он не меняется. Его острый нос смотрит в сторону цветочной клумбы. Он не глупый, просто еще молодой и не опытный. Трогаю его за попу, жарко, я потный, иду в душ. Потекла тушь, я смываю ее холодной водой. Он мой. Возможно я что-то воображаю себе о нём. Я достаю сверток, беру бутылку. Он к этому дерьму безразличен, не то, что я. Моя тяга ко всему, что расширяет сознание, как тяга интеллекту к сути мироздания, и в его объятиях я познаю суть любви. Включаю музыку и мы танцуем и смеемся. Нет, мне не нужен секс с ним, но что-то за гранью дружбы так тянет. Мы берем лодку, и плывем на остров, который настолько дикий, что туда наверное и нога человека не ступала. Он весь порос ивами, и рядом бутылка вина. Лучше бы нас не было. Ни меня, ни его. Но ему я безразличен, он ничего не знает о моих чувствах. Быть с ним по сути тоже искусство, но не для всех. От него пахнет: корица и мускатный орех. Он являлся мне во снах, я влюблен в его нежный образ, а ты вообще иди нахуй, говорю я не повышая голос. Он проводит рукой по высокой траве, вокруг покой, я вижу фигуры две. Темнеет и лучи заката как последние угольки в костре исчазют куда-то, и плывут по течению реки. Я вмазался, а он стоял рядом и плакал, потому что я умираю. Когда холод ощутят мои руки, он возьмет меня за рукав свитера, и прошепчет на ухо нам надо Гитлера, пробить у него коны на первитин, но я возьму много альфа-пвп, и мы будем нюхать его всю ночь. Дочь сосет мой хуй и радуется, такая красавица, пошла лесом, какой пиздец. А этот мальчик, что стоит рядом со мной, волшебным образом признан моим лично и его личико долго таяло у меня в слезах. Пошел дождь, мы мокрые, вокруг тишина, нас везет машина в глубь сознания. У меня моего мальчика нет от недопонимания. **КАК ЖЕ ХОЧЕТСЯ КУНЧИКА** Няшный образ в моей голове создает проекцию упоротой степени личности. Все это возможно из-за недопонимания я не пьяный. На мне пальто, а на нем ничего. Он голый, но сидит в углу накрывшись пледом и плачет как побитая сучка. Я не люблю его,я понял это давно, это просто животное чувство вожделения его молодого тела. Я не могу без поцелуев в его тонкую шею. Он прыгнул ко мне на колени, его ушки шевелятся, как божественный образ гения, кошкомальчик на макушке носит бант и ободок, бегает и радуется голый, я ради прикола даю ему валерианку, и он мурчит как странный кот, и шевелит хвостом, он просто жалеет меня, спасает от одиночества. Когда раздвигает пальцы и показывает фак мне, я облизываю и посасываю его средний палец, вижу худые ключицы, в волосы вплетены перья синицы, он активен, а я просто сижу на месте, обняв руками свои голые коленки. Пленки старые, наши с ним фотографии, я устал, прыгнул с ходу ему сосать с наслаждением, его тело вожделенно, у него есть обрез, мафия, лежит в сейфе, остальное спиздили. Когда он уходит, я теряю его из виду, он идет по дороге и жопой виляет, пидор. Мои слезы со вкусом его члена я пустил бы непременно, как только его увижу, ты слышишь, опиум наша тема, его голое молодое тело зима одела в шубку и он как котик мило трется об меня, пока мы лежим голые. Он прыгает мне на член, его ушки шевелились, наших чувств сплетения открыты. Я смотрю, как идет снег пешком по мостовой, потом подъезд, ложка шприц, укол, хуй колом когда рядом кошкомальчик. Некочан нежный и ласковый ко мне, так гладит своими тонкими пальцами. Его волосы падают на мое лицо, он сверху, я нервно тяну губы свои к его губам, и нам ничего не нужно, мы готовы вместе встретить все, что попадется на нашем пути, люди сосали хуи в подворотне, сегодня уже вторник, этот мир огромен, но не для нас двоих, я к тебе вроде привык, и под веществами, мне лучше быть с тобой, ты как отражение звезды, мой единственный драгоценный некочан. Мне так плохо и одиноко сейчас, прошел час, прошло двое как секунды, мне до того скучно и нудно, что я встаю не в силах выдержать гнетущее чувство сексуального голода. Я готов даже собаку выебать, до того что спермотоксикоз, что няшные мальчики с кошачьими ушками и хвостиком гладят меня, и шепчет на ухо - "Я тут." Он пугливый, трясущийся так что от страха может написать в штаны. Он не может терпеть, и просыпается обоссаным на лекции. А меня не существовало.