Как мы и договаривались

Белый шоколад с апельсиновым привкусом. Кайлин его любил, это была практически единственная его слабость, если не считать Айвери. Прославленный Кайлин, один из лучших специалистов в своем деле устранения неугодных элементов, киллер, проще говоря, был без ума от двух этих элементов. А уж когда ему выпадали тихие вечера в компании своего мальчика и плитки шоколада, это было невыразимым счастьем. У них был договор, что если Айвери попадется кому-то, то Кайлин не явится спасать. И его могут шантажировать жизнью и здоровьем Айвери столько, сколько будет угодно. Потому что Кайлину нельзя так глупо рисковать и подставляться. — Я согласен, — сказал Айвери и посмотрел из-под челки. — Поцелуй меня, пока не украли и не пытают. — Я не шучу. — Я знаю. Если я попадусь, ты меня бросишь. И я не стану упрекать. Потому что знаю, на что я иду. И, когда однажды утром невыразительный голос сказал по домашнему телефону, что жаждет обменять Айвери на визит Кайлина, киллер послал его далеко и надолго. — А поговорить с ним не хотите? — вкрадчиво предложили ему. В трубке раздался какой-то стук. — Я люблю тебя, — голос Айвери прерывался. — Прощай. — Прощай, — сказал Кайлин и отсоединился. И пошел в ближайший бар, напиваться. За спиной выгорала квартира, огонь бешено лизал стены, играл с фотографиями смеющегося Айвери, которые делал Кайлин; превращал в пепел диван, на котором они спали вместе и на котором занимались любовью. На душе было паршиво и мерзко, в голову лезли ненужные сейчас воспоминания. Кайлин заказал еще один стакан. И взялся за сотовый. — Ты свободна сегодня вечером? — Для тебя, красавчик, я свободна всегда. Сколько часов будешь брать? Кайлин произнес несколько слов и нажал на клавишу сброса вызова. Затем набрал номер Айвери, ни на что особо не надеясь. Выгорит так выгорит, не выгорит, что ж, ладно. — Слушаю. — Слушай сюда, ублюдок. Сейчас я слишком пьян, чтобы куда-то идти. Завтра на седьмом складе в Восточном в восемь утра подойдет? — Более чем. — Я хочу его услышать, — потребовал Кайлин. — Кай, — прохрипел Айвери. — Ты… — Как и договаривались. Я просто хотел еще раз тебя услышать. — Я… тебя… — Я тебя тоже. Бармен смотрел как-то странно, но молчал и только подливал еще и еще. Кайлин глотал обжигающую горло жидкость, ничуть не притуплявшую образы в сознании, смотрел на дно стакана, будто пытался найти на его дне ответы на все вопросы. И словно воочию видел, как к порту Восточный летит через ночной город мотоцикл, на котором восседает девушка в черном комбинезоне, как отстукивают какой-то ритм брелки на браслете, как вслед матерятся подрезанные водители. Она бросит мотоцикл на стоянке, отправится в седьмой склад, затаится там, чтобы в семь часов утра расстрелять четверых мужчин, кивнуть оторопевшему Айвери и уйти, не оборачиваясь. Ее услуги стоят дорого, но того, как рванется навстречу ему живой Айвери, они явно не дороже. Он никогда не станет торговаться за жизнь своего мальчишки, он никогда не поддастся на шантаж его жизнью или здоровьем. Он просто позвонит по крепко-накрепко запомненному номеру, и из гаража вылетит мотоцикл. — Как мы и договаривались, — пьяно смеется Кайлин, разговаривая сам с собой. — Как мы и договаривались…