Madara number two

      Кто сказал, что умирать не больно, пусть засунет себе эти слова в зад! Желательно, поглубже! И нет там ни какого белого света и прочей мути, есть лишь тьма. Холодная, всё пожирающая тьма! Пипец! Вся жизнь — сплошной обман! Стоило попасть в эту тягучую тьму и мысли тут же стали путаться, а воспоминания тускнеть. Хотя, нет! Одна мысль осталась. Спасите! Я ещё хочу пожить! Я не всех людей потроллил! Но кто мне ответит? Верно. Никто!       Не знаю даже, как долго я барахтался во тьме, да и тьма ли это была, теперь уж и не знаю, но в какой-то момент меня сильно тряхнуло и подбросило вверх (?), вот тогда и началась всякая ерунда. Жгучие разноцветные хлопья стали прилипать к телу, которого я, между прочим, минуту назад не видел и не ощущал. Резкий всплеск белого света заставил зажмуриться. Боль прошлась по всему сознанию и телу. Сердце начало стучать в два раза быстрее. Легкие сжались, не давая сделать вдоха. Капец, я чё умираю во второй раз?       Хлопок по заду вывел меня из оцепенения и я наконец-то получил дозу живительного воздуха, но вместе с тем изо рта послышался противный детский визг. Какого…? От удивления я даже замолчал, чем удивил черноглазую, симпатичную брюнетку, что взяла меня на руки, укутывая в покрывалко. Так-с, это чё? Я что, родился только что? Перерождение? Уря! Мне дали ещё один шанс! Или его всем дают? Так, а разве по закону я не должен потерять память? Хотя, какая это память? Какие-то не связные моменты не понятно чего! Но у меня разум точно не такой, какой был в моём прошлом детстве! Или такой? Ё моё! Совсем запутался! Можно мне инструкцию к новой жизни? Нет? Ну и ладно, сам справлюсь! — У вас близнецы, Таджима-сама. — странно, но я понял, что сказала это дамочка, передавая меня мужчине со строгим лицом и «уничтожающим» взглядом. Детское тельце сразу решило расплакаться, но вот взрослый разум, который всё-таки непонятно как остался при мне, удержал узду и я холодно, ну я так думаю, взглянул на своего предположительного отца. Капец, влип! Этот меня живьём сожрать, видимо, хочет! — Хм. - послышалось от мужчины. Я подвергся детальному осмотру со всех сторон, а главное его заинтересовали мои глаза, в которые он пялился минут пять. После он отпрянул, одобрительно кивнув, и меня тут же переправили на руки замученной, взлохмаченной женщины, кажется, это и есть моя новая мать. Как прозвучало-то. Ужас! Черные глаза с любовью осмотрели меня, а руки прижали к оголённой груди. Я опешил и детское тельце перехватило контроль, прижимаясь к соску. В горло сразу начало поступать божественно вкусное молоко. Пил бы и пил! — Как мы их назовём? — улыбаясь, спросила мама, переводя взгляд с меня на тельце в руках отца. — Мадара и Кеншин. — сказал мужчина, показывая мастер-класс в эмоциональном плане. Кроме строгости, в общем-то, на его лице не отражалось ничего. Я тихо хмыкнул. Я и не так раньше мог…вроде. Хм… Так, ну судя по взгляду отца, то Мадара это мой брат, а я, значит, Кеншин? Ну, могло быть и хуже. Сасаки, к примеру, какой-нибудь.       Пока я занимался смакованием имени, нас с братом уложили в одну общую кроватку и покинули. Какого? Мы ж новорождённые? Алё! Ё моё! Я повернул голову, встречаясь взглядом с черными глазами, смотрящими со смесью веры, любви и понимания. Маманя, это что же такое? Родите меня обратно! Нас кинули, а это мелкое…чудо смотрит на меня как на родителя! Заметив моё внимание, малыш активно зашевелился, пытаясь подползти поближе. Я фыркнул. Ну не, я не дамся! Попробуй догони! И стал активно отползать в сторону, изображая гусеницу... Хотя, это не назовешь отползанием. Тело не двигалось, а полный желудок просил мозг отключиться. Ну нет уж! Я тут командую! Мадара тихо всхлипнул, когда не смог меня достать. У него-то тоже ничего не выходит. Му-ха-ха! Тем временем вернулась черноволоска и сразу схватила меня на руки. Что-то там просюсюкав, она погладила меня по голове и положила обратно к брату, который сразу прилип к моему правому боку, и накрыла одеялком, присаживаясь у кроватки и начиная её покачивать. Стой, женщина! Я ещё не готов спать! Но я ж новорождённый, конечно, меня начало отрубать. Ну ничего, завтра разберусь!

***

      Быть младенцем — отстой! Всё что я могу — это думать! А о чём думать, если ты ребёнок, не умеющий говорить? Правильно, ни о чём! Капец, скукота! Я целыми днями лежу и пялюсь в окно или на книжицу, что читает наша нянька, та самая черноволоска. Ну, а что? Имени я её не знаю, поэтому буду звать так! Кстати, знаки на книжице мне знакомы. Такие же я видел в прошлой жизни, но вот их значения я не помню. А жалко. Хотелось бы узнать, над чем так вздыхает девушка. Роман, наверное. Фу, бабские сопли!       Пока лежал, получил пяткой в живот. Это мой брат пытался перевернуться. Не вышло. А у меня выходит, хе-хе! С недавних пор решил начинать двигаться по-взрослому! Заколебался лежать и ни хера не делать! А братец повторяет за мной любые потуги, хах, дилетант.       Мои попытки встать на четвереньки были замечены нянькой и тут же материализовался батя. Долго пялился на мои попытки красными глазками (бухал что ль?), а потом куда-то утянул. Страшно аж стало. Хрен его знает, чего он со мной сделать хочет! Да ещё и под шафэ. Хотя странно, алкоголя-то я не ощущаю. — Проверь! — приказным тоном выдал мой батяня и положил меня на стол в какой-то очень уж светлой комнатке. Ко мне тут же подбежал черноволосый мужчина, старше бати, но ещё не старик. Распеленал, осмотрел, а потом начал водить надо мной руками, светящимися зелёным огоньком. Я аж на секунду прихерел! Думал, всё! Допелся соловей! Сожгут, как ведьму инквизиторы. Откуда я это знаю? — У него более развита мускулатура, чем должно быть у новорождённого, но всё хорошо. Это не мешает развитию. — проговорил, похоже, доктор, со страхом поглядывая на отца. — Отлично. Он более подвижный, чем все виденные мной младенцы. Ему три дня от роду, а он уже хочет ползать. — глаза бати снова сверкнули алым. Да чё такое? Это какая-то мутация? Или блики? А мой детский взор принимает всё слишком близко к сердцу? — Но ведь это хорошо! Не так ли? — съёжился под взглядом отца доктор. Я хмыкнул, чем заслужил новую порцию удивлённого и заинтересованного взгляда двух пар чёрных глаз. Ох, палюсь я, палюсь! — Надо же… Он издаёт звук, похожий на хмыканье. Истинный Учиха! — послышался от двери шипящий голос. К столику, на котором расположили меня, подошел…даже не знаю как сказать…старик-мудрец тысячи лет от роду. Этот индивид был низким, сморщенным, с кривой спиной, крючковатым носом и одним черным, словно уголь, глазом, что сейчас смотрел на меня. Его седые волосы торчали в разные стороны, как иголки у ежа, и доставали до пояса. Даже дрожь немного проняла. — Амачи-сан. — вежливо склонил голову батя. Доктор-то совсем тихо что-то пробормотал и склонился чуть ли не до земли. Трусит. Мда… — Хм… Силён! И душа сильна! Он ещё проявит себя. Ох и намучаемся! — покачал головой старик. — Снеси к шаманке. Пусть погадает на его судьбу! — посоветовал старик и удалился, но мне что-то подсказывает, что мы ещё не раз встретимся.

***

      Как ни странно, мой батя сразу потащил меня к этой самой шаманке. Что-то мне страшновато. Надеюсь, ничего такого там не произойдёт…       Кстати, это первый раз, когда я покидаю дом. Сильно осмотреться мне, конечно, не дали. Руки отца запеленали потуже, закрывая меня от мира сего. Только небольшая щёлка осталась, в которую я пытался хоть что-то высмотреть.       Небо было ярко-лазурного цвета. Белые кучерявые облака лениво тянулись куда-то на восток. Не знаю, почему я так решил, чуйка, что ль, проснулась? Но она у меня никогда не было столь… чуткой. Да что тут происходит то? Нельзя было лишить меня этого взрослого разума? Легче было б! А то всё думаю и думаю. Думалка скоро сломается!       Так! Отвлёкся! Солнце в глаза не светило, из чего я сделал вывод, что сейчас раннее утро…или поздний вечер. Жаль, время я пока могу узнать только из разговоров взрослых. Печально. Людей на улице, кстати, почти не наблюдалось, а если кто-то и подходил, батя становился к нему боком, пряча меня за собой. Странно. Это у них традиция такая? Или я такой страшный? Зеркало-то мне никто не давал.        Отец шел подальше от домов, чем ещё больше удивлял меня. Да что тут происходит? Под ногами хрустел снег, хотя, как ни странно, холода я не ощущал. Ну это от того, как батя меня укутал. Аж вздохнуть тяжело, но жаловаться и ныть я не стану! Я что…ребёнок? Ай, блин, забыл! Ну и шиш с ним.

***

      Дом шаманки был где-то в лесу, на окраине поселения. Небольшая деревянная просевшая полу-крыша была пристроена к пещере. Дубовые двери были разрисованы вязью интересных символов, которые я, снова-таки где-то видел. Комната, в которую мы прошли, была обвешана всякими оберегами, полками со свечками разных размеров и цветов. Длинные занавески на одном единственном окне почти не пропускали свет. На потолке угадывались изображения животных с большим количеством хвостов. Стены были из камня, что говорило о том, что это уже часть пещеры, а не пристройки, как я подумал в начале.       Образ самой шаманки меня, признаюсь, удивил. У меня почему-то шаманы ассоциируются со старыми людьми в шкуре животного, в маске и с большим бубном. Совсем не то, что я увидел. Шаманка была женщиной лет тридцати с яркими голубыми глазами и копной прямых черных волос. Она сидела на коврике в центре пещеры и перебирала камни, косточки и игральные кубики на длинном развернутом свитке с разными изображениями. Длинные рукава её красного кимоно тянулись по полу, вслед за движением рук. — Глава. — почтительно склонив голову, проговорила она красивым, но безэмоциональным голосом. — Сшио-сан, мне нужно знать будущее своего сына. — присаживаясь на пол, ответил батя, не выпуская меня из рук. — Будущее нельзя предсказать. Мы сами строим свою жизнь. Но я могу рассказать о его судьбе. — женщина вытащила из-под рукава большую чашу с водой и маленький мешочек с травами. Поставив посуду перед моим отцом, она высыпала содержимое мешочка в воду. Столб цветного дыма взметнулся к потолку. Я чихнул и попытался закрыть глаза руками от щиплющего потока, да вот только я забыл, что меня крепко запеленали и мне теперь почти не подвинуться. Обиженно надувшись, я громко засопел, но батя на меня внимания не обратил. Его красные (опять!) глаза следили за манипуляциями девушки.       Шаманка поправила свиток, собрала все камни и косточки в большой, непрозрачный стакан, отложила игральные кости и достала ещё один свиток, но его она раскрывать не спешила. Подняв стакан над головой, женщина начала его трясти, а потом резко высыпала на пол. Содержимое разметалось по свитку. Я заинтересованно высунулся из-под покрывалка. — Как не просто! Этот путь отмечен страданиями… его страданиями… и страданиями других. Мальчик вырастет в тени брата, но будет всегда его защищать и поддерживать. Я вижу смерть… много смертей. Кровь на его руках и… слёзы. А ещё я вижу его душу: древнюю и сильную. Это перерождение! — шаманка дотрагивалась до камней, водила по ним пальцем и говорила, чуть прикрыв глаза. — Его судьба быть защитой и опорой своего близнеца. — чётко проговорила она, устало откинув волосы со лба. — А что ещё за перерождение? — спросил мой батя. Я согласно кивнул, хотя этого никто и не заметил. — Этого я не вижу. Слишком сложно увидеть то, что скрыто самим Шинигами. — вздохнула девушка и сверкнула голубыми глазами. Я моргнул. Да твою ж мать! Нет, то, что я перерождение — это ясно, а вот остальное. Из услышанного я сделал один вывод. Мне Ж**А! Огромная и непроглядная! — А его глаза? Что с ними? — продолжил батя, недовольно протягивая меня шаманке. Девушка аккуратно взяла меня на руки и улыбнулась, рассматривая лицо и задерживаясь на глазах. — Они имеют большой потенциал. Но пробудится он не скоро. Клан будет гордиться им! — меня протянули обратно. Блин, хожу по рукам, как не знаю что! Мне это не по вкусу. И кто пробудится? О чём она, вообще, толкует?