Ледяной Принц

      - Поговаривают, что его сердце холоднее, чем лёд, который он же создаёт на кончиках своих пальцев.       Хинате было пять, когда он впервые услышал эту легенду. Они с родителями только перебрались в деревню Карасуно после того, как их собственную сожгли дотла солдаты империи. Маленький Шоё, рыжий как солнце, смешливый, шумный и непоседливый, всё никак не мог привыкнуть к северным холодам и отчаянно жался к матери, слушая байки старика-крестьянина, в доме которого они нашли приют. В камине жарко горело пламя, а Хината дрожал, чувствуя ледяное дыхание.       - Чьё сердце? – спросил Хината, глядя на мать. Старик усмехнулся.       - Все в этих краях зовут его Ледяной Принц, – ответил он. – Но при рождении звали Кагеяма.       Имя, как и легенда, намертво впечатались в память маленького Шоё, рождая в душе страх пополам с детским любопытством. Вот бы хоть раз увидеть этого жуткого Кагеяму.       Хината не любил зиму, но на севере она длилась десять месяцев в году, сменяясь лишь короткой весенней оттепелью, за которую жители деревни успевали засеять поля скороспеющим сортом пшеницы и собрать скудный урожай. Промышляли тут в основном охотой на пушного зверя да добычей драгоценных металлов в шахтах. Для тяжелой работы Хината не подходил: он был маленьким даже для своих четырнадцати лет, шустрым и ловким. Зато на охоту его брали с удовольствием. Шоё не то, чтобы любил убивать, но лес ему нравился. Он был полон тайн и жил по своим законам, постигать которые Хината научился так же быстро, как приловчился стрелять из лука.       К чему он никак не мог привыкнуть, так это к неожиданно налетающим метелям. Старожилы говорили, что это всё проделки Ледяного Принца, Хината же считал, что всему виной чертова непостоянная погода. К четырнадцати Шоё в сказки про повелителя льдов уже не верил, хотя всё ещё любовно хранил в памяти легенду про холодного принца.       Он был единственным, кто решался уходить далеко в чащу леса, не боясь заблудиться. Хината интуитивно чувствовал направление, угадывал логова зверья и приближение непогоды. Но в тот день чувства его подвели. Хината был уверен, что просто слишком сильно углубился в лес, потому что место, где его застал буран, было странным. От него по телу бежали мурашки первобытного страха. Буря усиливалась, впереди ничего не было видно, и ноги отказывались нести непутёвого хозяина дальше. Лицо горело от острых как клинок снежинок, что беспощадно вспарывали кожу. Хината, не привыкший сдаваться, упорно брёл как ему казалось в направлении деревни, когда почувствовал на себе внимательный взгляд. Он старательно не придавал этому значения, пока пристальное внимание со стороны невидимого незнакомца, что так щекотало нервы уставшего парнишки, не стало совсем уж невыносимым. Тогда Хината остановился и в упор уставился как ему казалось на скрывающееся за метелью существо.       - Знаешь что, мне надоело! – выкрикнул он, и ветер подхватил его слова, унеся к верхушкам деревьев. – Это просто свинство, насылать непогоду, а после так бессовестно наблюдать за моими мучениями! Если ты и правда принц, то где твои манеры?! Дай мне спокойно замёрзнуть насмерть в одиночестве!       Хината знал, что городит несусветную чушь. Он не верил в Ледяного Принца, но слишком вымотался, чтобы рационально соображать. Он из последних сил боролся с желанием рухнуть в ближайший сугроб и уснуть. Если бы у Шоё было больше сил, он наверняка вспомнил бы заговор от потусторонних существ, которому его ещё в детстве научил покойный уже старик. Но в голове сейчас было пусто, и Хината был слишком зол на сложившуюся ситуацию, чтобы прибегать к таким глупостям.       Он не сразу заметил, что буря, налетевшая столь неожиданно, вдруг улеглась. Вместо этого повалил густой снег, который, однако, не доставлял столько хлопот. Хината даже проснулся от неожиданности. Инстинкты вновь заработали, подсказывая, что всё это время парень углублялся в лес. Запоздало Шоё понял, что на него всё ещё смотрят. Это могла быть лишь игра усталого мозга, но Хината рискнул поверить. В лесу его всё равно никто не услышит.       - Ну и шуточки у тебя. Если так не хочешь, чтобы сюда ходили люди – поставь указатели.       - Вы, люди, всё равно их проигнорируете.       Голос, ответивший ему, был похож на хруст снега под ногами, тихий и ненавязчивый. Его легко можно было пропустить мимо ушей, если бы он не вливался в эти самые уши столь настойчиво и вкрадчиво. Говорящего всё ещё не было видно за густым снегом, но Шоё это мало волновало.       - А сам-то? Зачем бури на деревню насылаешь?       Ему не ответили. Хината вздохнул и пожал плечами.       - Если не хочешь, чтобы я и дальше углублялся в твои владения, покажи мне дорогу назад.       Снег начал редеть. Вскоре с неба срывались лишь редкие снежинки. Хината покрутился на месте, определил направление, оглянулся ещё раз в поисках невидимого собеседника, и, не найдя оного, двинулся домой.       Он ничего не рассказал в деревне. Во-первых, ему всё равно не поверили бы, а, во-вторых, Шоё решил оставить эту встречу своим маленьким секретом. Он вновь жадно слушал легенды про Ледяного Принца, снова и снова проигрывая в голове их встречу. При этом он не был даже уверен, что повстречал именно его. Он протянул ровно неделю, а после снова отправился в то место, где на него налетел буран. Однако, на этот раз ничего необычного не произошло. И в следующий раз тоже. Хината был упрямым, поэтому такие долгие походы быстро вошли у него в привычку, тем более, что в таком отдалении от деревни зверья водилось больше и охота приносила богатые плоды. И неизвестно, сколько ещё продолжались бы попытки Хинаты, если бы однажды его поход не затянулся до поздней ночи. Чёртова лисица, которую он выслеживал, оказалась проворнее рыжего охотника. Она ловко водила его по лесу до самого заката, а после наступления темноты скрылась, оставив Шоё с носом где-то далеко от дома. Уставший от беготни за неуловимым зверем, Хината брёл куда глаза глядят, когда вновь ощутил кожей тот самый взгляд.       - О, привет, - усмехнулся Шоё в темноту перед собой, даже не пытаясь обернуться.       - Ты не туда идёшь.       Голос был бесстрастным, холодным, лишённым каких-либо эмоций. Обычная констатация факта, но на душе почему-то потеплело.       - Может быть, я иду к тебе в гости.       Ему не ответили, поэтому Шоё продолжил путь. Через некоторое время он притомился и бухнулся в ближайший сугроб отдохнуть.       - Так ты замерзнешь.       - А тебе не всё равно? Разве это не то, что ты делаешь на досуге?       - Нет.       Ответ был резким и колючим, но Хината безошибочно угадал в нём горечь.       - Прости.       - Почему ты разговариваешь со мной?       - А почему ты отвечаешь?       - Потому что ты опять пришёл без приглашения.       - Это уже не первый раз.       - Я знаю.       - Хорошо, в следующий раз приду, когда попросишь.       Молчание, опустившееся следом, было почти уютным. Хината посидел ещё в снегу, а после решительно встал, стряхнул с себя оцепенение и зашагал в обратную сторону. Он был на невидимой границе, когда его догнал неуверенный голос:       - Приходи ещё...       Хината улыбнулся.       Было время, когда Хината не любил зиму. Но на севере она длилась десять месяцев в году, сменяясь лишь короткой весенней оттепелью. Снег в лесу таял, прекращались бури и метели, всюду из-за талой воды было грязно и сыро. Теперь Хината ждал зимы, как благословения. Два месяца тянулись мучительно долго. Но как только землю сковывал первый мороз, Шоё торопился в лес. Там его обычно уже ждали.       - В деревне жалуются, что едва успели собрать урожай, как ударили морозы. Ты постарался?       Хината смотрел в льдисто-голубые глаза напротив и улыбался яркой солнечной улыбкой.       - Я... скучал...       Кагеяма опустил голову, скрывая едва заметный румянец за длинной чёлкой. Шоё хихикнул, бодро подошёл к другу и сжал его ладонь своей. Как и всегда, руки Кагеямы были холоднее льда.       - Наколдуй мне снегопад. Такой, чтобы засыпало всю эту грязь.       Кагеяма слегка улыбнулся. С неба сорвались первые пушистые хлопья снега. Такие, как любил Хината.       С момента их первой встречи прошло уже два года. Хинате исполнилось шестнадцать, и теперь к его проблемам, помимо бытовых хлопот и попыток скрыть от деревенских, откуда Шоё известны все тропинки в лесу и почему, когда он уходит на охоту, погода всегда спокойная и солнечная, добавилась ещё опасность оказаться в рядах рекрутов, призванных проливать кровь на войне во имя империи. Хината служить не хотел. Он всем сердцем ненавидел императора, отправляющего людей на погибель сотнями и тысячами, и не желал оставлять деревню, в основном потому, что здесь был Кагеяма. Прошлой зимой это казалось таким далеким и неважным. Теперь же Шоё не мог спокойно спать ночами, опасаясь, что в любой момент в деревню могут заявиться солдаты, и тогда ему не сбежать.       - Что тебя тревожит?       Кагеяма был удивительно внимательным, улавливая малейшие изменения в настроении Хинаты.       - Ничего.       Хината попытался беззаботно улыбнуться. Кагеяма нахмурился. Вторя его настроению, налетел порыв холодного ветра, срывая с веток горсти снега. Хината вздохнул.       - Я боюсь оставаться в деревне... Меня в любой момент могут забрать и...       Кагеяма резко остановился. Хината сделал ещё несколько шагов и тоже замер, смотря на Ледяного Принца. Льдистые глаза смотрели на него почти с ужасом. Шоё почувствовал укол совести.       - Всё будет хорошо, если я буду достаточно ловок! Нужно всего-то быть внимательным и при приближении солдат сбегать в лес. Они всё равно не сунутся сюда, а ты, если что, всегда можешь замести мои следы, верно?       Хината раскинул руки в стороны, приглашая Кагеяму в объятия. Тобио несколько секунд колебался, а потом шагнул к парню, обхватывая его в ответ. Их прикосновения всегда длились не больше минуты, ведь обниматься с Кагеямой было всё равно, что обниматься с ледяной скульптурой. Оба это понимали, но оба же никогда не пренебрегали возможностью побыть ближе друг к другу.       Когда это началось? Хината не мог с уверенностью сказать. Он помнил, как впервые увидел эти голубые, почти прозрачные глаза через пару недель регулярных разговоров. Страшно не было, хоть он и не видел в этих глазах ничего человечного. И всё же, Кагеяма показался Шоё самым прекрасным существом, которое он только встречал в своей жизни. С ним было интересно, и даже не потому, что Кагеяма был разговорчивым или весёлым. Нет, ведь эти черты напрочь отсутствовали у Ледяного Принца. Но он знал так много, что Хината готов был слушать его часами. Правда, перед этим нужно было его разговорить, что представлялось делом нелёгким. Хината, впрочем, не жаловался. Ему не составило труда расположить к себе замкнутого Кагеяму, ведь Хината всегда был искренен и честен с ним. Постепенно они привыкли друг к другу настолько, что один больше не мог обходиться без другого. Иногда Хината жалел, что Кагеяма не был обыкновенным человеком, ведь тогда они могли быть рядом без опасности обморожения. Шоё хотелось поцеловать тонкие, будто изо льда высеченные губы, хотелось ощутить тепло от прикосновения кожи к коже, но он подавлял в себе эти желания, позволяя только взгляд, полный нежности и любви, надеясь, что Кагеяма поймёт. И он понимал. Он полюбил Хинату даже раньше, что сам Шоё полюбил его. Он просто не мог иначе. Его тянуло к свету, что излучал парень. Он оживал под взглядом янтарных глаз, боготворя Хинату, который так легко разрушил неприступную стену одиночества, веками росшую вокруг Кагеямы. И он отдал бы всё на свете, лишь бы иметь возможность огладить руками любимое лицо, не боясь при этом причинить боль. О большем он даже мечтать не смел.       - Зима в этом году будет особенно суровой. Одевайся теплее.       Хината улыбнулся на прощание Кагеяме.       - Я приду завтра. Обещаю одеться теплее.       Ледяной Принц смотрел в спину удаляющегося Хинаты и глушил боль и тревогу. Что-то должно было случиться.       Конечно, Хината подозревал, что солдаты заявятся в деревню в скором времени, но точно не рассчитывал, что настолько скоро. В ту ночь он крепко спал, и слишком поздно услышал крики на улице.       - Они уже в деревне! – с ужасом воскликнула мать, хватаясь за сердце. Отец метнулся к окну, выглядывая на улицу. Полная луна заливала светом всё вокруг, и тот, отражаясь от снега, почти превращал день в ночь.       - Уходи, Шоё! – скомандовал отец. Один из военных уже направлялся к их двери.       - Одеться...       - Нет времени! Беги в лес и молись богам, чтобы они не заметили!       Нацепив шубу на льняную рубаху и вскочив в сапоги на голую ногу, Хината кинулся к задней двери и едва успел выскользнуть за неё, как в дом ворвались. Шоё затаился, прислушиваясь к гневным голосам. Усилившийся ночью мороз сковал тело. Слишком холодно, чтобы двигаться ловко и быстро, слишком холодно, чтобы думать. Хината обернулся на маячившую в двадцати метрах от дома опушку леса. Под сенью деревьев ему будет проще скрыться от преследователей, но эти разделяющие двадцать метров снежной целины казались непреодолимым препятствием. Хината выглянул из-за угла. Несколько солдат всё ещё были на улице, но в сторону парня не смотрели. Их больше занимало зрелище того, как одного из приятелей Хинаты, практически голого, силком вытягивали из дома под завывания и причитания матери. Выдохнув и собравшись с духом, Шоё кинулся к лесу. В тот же миг снег забился в сапоги, и Хината едва не рухнул от обжигающего чувства. Однако, он не позволил себе притормозить или обернуться, продолжая бежать к лесу. Когда до спасительных елей осталась всего пара метров, его нагнал крик. Следом раздались выстрелы, дробь срикошетила о стволы и задела щёку парня. Хината едва ощутил горячую кровь на замёрзшей коже. Ему было плевать на царапину, пока он не оказался под спасительной сенью деревьев. Шоё остановился на мгновение перевести дыхание и почти сразу кинулся бежать дальше. Его не собирались отпускать так легко.       Хината хорошо знал лес. Он избавился от преследователей в два счёта, ловко путая следы. Однако, когда погони можно было уже не бояться, возникла другая проблема – ледяной холод. Шоё не осознавал, насколько сильные морозы стоят зимой, потому что всегда был достаточно тепло одет, чтобы игнорировать «лёгкий дискомфорт». Однако теперь его штаны превратились в два заледеневших куска ткани, а ног он вообще не чувствовал. Хинате было как никогда страшно и одиноко, но возвращаться в деревню было рано, а бродить по лесу без цели черевато. Решение пришло само собой. Кагеяма его, конечно, не согреет, но, по крайней мере, ему не будет так тоскливо.       Обычно Хината не задумывался, как его Ледяной Принц определяет, что Шоё пришёл. Он всегда ждал его на границе своих владений, а дальше сам водил Хинату по лесу. Сейчас же Кагеяма определённо не знал, что к нему пришли, а как позвать его Шоё не знал. Он прислонился к ближайшему дереву по ту сторону границы и посмотрел наверх. Кагеяма как-то говорил, что понимает язык зверей и птиц, но, как назло, поблизости не наблюдалось ни одной ночной охотницы.       - Кагеяма! – позвал Хината охрипшим голосом. Горло тут же запершило.       - Кагеяма! – попробовал он снова и судорожно закашлялся. Пожалуй, если никто не появится, Хината останется прямо здесь, превратившись за ночь в окоченевшую статую. Какая глупая смерть.       - Хината?       Шоё, успевший закрыть глаза и провалиться в дрёму, резко проснулся.       - Хината, ты в порядке?! Что ты тут делаешь?!       - Ну, я же обещал, что приду.       Хината попытался улыбнуться посиневшими губами. Кагеяма смотрел на него в ужасе.       - У тебя кровь...       - Царапина... Куда больше меня волнует этот зверский холод.       Кагеяма сделал было шаг к нему, но замер, закусив губу от досады. Он ничем не мог помочь.       - Если бы у меня был хворост, я бы развёл костёр...       - Идём. Ты можешь подняться?       - Да. Куда ты меня ведёшь?       - Туда, где ты сможешь развести огонь.       Хината никогда не был «дома» у Кагеямы. В основном потому, что сам Ледяной Принц не желал показывать это место, а Хината не настаивал. Он представлял себе ледяной дворец или снежную избу, но Кагеяма отвёл Шоё в самую обыкновенную пещеру, которая, кажется, раньше была шахтой, но из-за обвала давно не работала. Здесь было не так холодно, хоть стены и покрывал слой инея.       - Ты спишь? – задался вдруг вопросом Хината.       - Не совсем. Не назвал бы это состояние сном. Посиди здесь, а я пока поищу что-нибудь для костра.       Кагеяма не умел проявлять заботу. Кажется, он и при жизни был в этом плох, а уж после стольких лет одиночества и вовсе утратил этот навык. Однако, ему искренне хотелось помочь Хинате. Его пугала болезненная бледность парня и кровь на щеке. Помочь с дровами – едва ли не единственное, что Кагеяма мог для него сделать. Огонь обжигал, приносил боль, но это было нужно Шоё, поэтому Кагеяма не задумываясь готов был пойти на это. Пусть он сгорит, растает, лишь бы с Хинатой всё было хорошо.       Когда Кагеяма вернулся в пещеру, Шоё сидел на том же месте и, кажется, спал. Кагеяме пришлось долго будить его, а когда Хината всё же очнулся, то всё не мог понять, что происходит и норовил соскользнуть обратно в сон.       - Я не смогу развести костёр, Шоё, - почти простонал Кагеяма. – Ты должен сделать это сам. Пожалуйста! Тебе нужно согреться.       - Да, - заторможено согласился Хината. Он попытался встать, но тут же рухнул в объятия Кагеямы. По телу парня прошлась волна дрожи, и Кагеяма поторопился поставить его в вертикальное положение и отстраниться. Он напряжённо наблюдал, как Хината возится с огнивом, найденным в кармане, и облегчённо выдохнул, когда на ветках заплясали первые несмелые язычки пламени.       Кагеяма думал, что развести огонь будет проблемой, однако ещё большим испытанием оказалось не дать Хинате заснуть. Всю ночь он дёргал то и дело начинающего дремать парня, заставляя того постоянно говорить. К рассвету Шоё смотрел на Ледяного Принца расфокусированным взглядом и мало что соображал. Сам Кагеяма тоже был измотан. Всю ночь ему пришлось сидеть слишком близко от костра, и теперь он чувствовал, как болит и едва не пузырится кожа там, где её касалось тепло от огня.       - Мне нужно вернуться, - сказал вдруг Хината.       - А если солдаты не ушли?       - Нужно проверить...       - Хорошо. Не засыпай, пока я не вернусь.       Хината не был уверен, что сможет выполнить просьбу, однако Кагеяма вернулся в считанные минуты.       - Ты превратился в ветер и слетал в деревню? – глупо спросил Хината. Кагеяма глянул на него удивлённо.       - Я не умею превращаться в ветер. Зато могу попросить ворона разведать ситуацию. - Хината улыбнулся. Теперь, когда солнце встало, бороться со сном было легче.       Солдат в деревне не было. Они ушли на рассвете, уведя с собой трёх парней. Хинату так и не нашли, но никто не верил, что парень выживет в лесу в одиночку в такой лютый мороз. На время можно было не бояться их возвращения.       После случившегося Хината неделю не появлялся в лесу. Он лечил обмороженные конечности и набирался сил. Всё это время Кагеяма не находил себе места. Ему страшно было представить, как он сможет пережить следующую весну, если всего семь дней без Хинаты превратились для него в пытку. О том, что век людей краток, а жизнь крестьян тяжела и истекает ещё быстрей, Кагеяма старался не думать. Он больше не мог без Хинаты.       - Скоро день зимнего солнцестояния. В деревне намечается гулянка. Приходи.       Кагеяма посмотрел на Хинату широко распахнутыми глазами.       - В деревню?       - Да.       - Нет. Это невозможно. Как только меня увидят – попытаются убить.       - Праздник будет длиться до самой глубокой ночи, так что никто не заметит.       - А костёр?       - Мы будем стоять далеко. Ну же, Кагеяма, соглашайся! Я всё время нахожусь в твоём мире. Хотя бы попробуй посмотреть на мой!       Были вещи, которые Кагеяма делать не мог. Он не мог терпеть жар огня или весеннего солнца, не мог снова стать человеком и... не мог отказать Хинате, когда он так умоляюще на него смотрел. Поэтому в день, а вернее ночь солнцестояния Кагеяма, крепко сжимая ладонь Хинаты через варежку, ступил в деревню, с опаской покидая защитный покров леса. Шоё был доволен и возбуждён, ему не терпелось показать свой дом, родителей и друзей, хотя бы издалека. Где-то глубоко внутри теплилась слабая надежда, что однажды он сможет примирить Кагеяму и людей.       Как Шоё и обещал, они стояли в стороне ото всех, и на них мало кто обращал внимания. Кагеяма с любопытством осматривался, отмечая, как изменился быт людей за прошедшее время, Хината рядом с ним болтал без умолку обо всех подряд. В центре деревни, на рыночной площадке полыхал костёр, вокруг которого под музыку плясали пары. Если Шоё и хотелось к ним присоединиться, он молчал, довольствуясь малым.       - Ну, тебе нравится? – спросил он вдруг у Кагеямы, сверкая счастливыми глазами. Ледяной Принц с улыбкой кивнул.       - Как бы я хотел принадлежать твоему миру...       Хината сжал его ладонь своей, предварительно стянув варежку и делясь теплом.       - Я тоже хотел бы. Ведь я так сильно тебя люб...       Договорить Хината не успел. Рядом с ним из темноты вынырнул парень, напугав парочку.       - Хината, в этом году не танцуешь?       - Как видишь, Тсукишима. А ты чего не со всеми?       Лицо Тсукишимы осталось прежним, только в глазах на миг всплеснулся океан боли и горечи.       - Нет настроения.       Хината прикусил губу. Ямагучи был лучшим другом Тсукишимы. Они выросли вместе, и Шоё подозревал, что они испытывали друг другу нечто большее, чем просто дружескую привязанность. Этой зимой Ямагучи забрали.       - Прости...       - Познакомишь меня со своим другом?       - Эм... Тсукишима, это Каг... Кагз. Он из соседней деревни.       - Некома? Фукуродани?       Хината почувствовал, как к горлу подступает паника. Тсукишима часто бывал в обоих деревнях и знал там практически всех.       - Аобаджосай, - подал голос молчащий до этого Кагеяма. Тсукишима перевёл на него взгляд.       - Далеко же тебя занесло. Что ж, приятно познакомиться, Кагз.       Кагеяма медлил доли секунды прежде, чем пожать протянутую руку. «Уходи, уходи, уходи!» - молил про себя Хината. Однако, Тсукишима никуда не собирался.       - Какие холодные у тебя руки.       - Замёрз без рукавиц, - вставил Хината. – Одолжу ему свои. Идём, Кагз.       Подозрительного взгляда прищуренных глаз парочка уже не видела.       Они спрятались за домом Хинаты. Шоё перевёл дыхание и виновато посмотрел на Кагеяму.       - Прости, не думал, что он прицепится. Тсукишиму можно понять, он потерял друга. Но, знаешь, он и до этого был тем ещё засранцем...       - Что это за шум?       Хината прислушался к приближающимся голосам. Он собирался выглянуть, но тут из-за угла выступила толпа с факелами. Шоё в ужасе отшатнулся, а Кагеяма за его спиной зашипел и попытался отступить прочь.       - Что это за тварь ты притащил в деревню, Хината?!       - Это ведь оно, да?! Оно?!       - О чём вы?! – воскликнул Шоё, пятясь вслед за Кагеямой.       - То, что помогает тебе искать дичь в лесу? – выплюнул кто-то.       - То, что не даёт заблудиться во время метели!       - То, что спасло от смерти, когда за тобой пришли!       - Прекратите! Вы ничего о нём не знаете!       - Мы всё о нём знаем! – взревела толпа. – Это Ледяной Принц!       Кто первым кинул к Кагеяму камень, Хината не заметил. Он дёрнулся в попытке защитить, уберечь, но его уже крепко держали, и всё, что ему оставалось, это наблюдать, как обезумевшие деревенские вилами и огнём гонят прочь того, кого Хината искренне и всем сердцем полюбил.       - За что вы так с ним?! – закричал, забился в руках Шоё. – Он ничего вам не сделал!       - Сколько людей пропало в лесу, сколько замёрзло насмерть! Сколько урожая пропало из-за ранних морозов! Это всё он!       - Нет! Не правда! Это не он!       Толпа бесновалась. Кто-то кричал о преследовании, кто-то говорил об охоте. По щекам Хинаты градом катились слёзы. Как наивен он был, предполагая, что люди смогут принять Кагеяму таким, какой он есть! В какой-то момент руки, удерживающие его, ослабли, и Хината, вырвавшись из хватки, кинулся со всех ног в лес. Никогда ещё дорога не была такой тяжёлой. Стоило Шоё углубиться чащу, как на него обрушился такой буран, которого даже этот древний лес не видывал. Хината упорно шёл вперёд, не чувствуя усталости и холода, но всем сердцем желая увидеться с Кагеямой и извиниться. Он не должен был...       Несколько раз он сбивался с пути, однако, в конце концов, вышел к пещере. Хината был уверен, что Кагеяма уже пожалел о том, что показал Шоё своё логово, но сделанного не воротишь. Хината шагнул под свод тёмного туннеля и... едва увернулся от упавшей с потолка сосульки. Если они и были тут в прошлый раз, Хината их не заметил, ведь на голову они ему не падали. И это не была случайность, Хината понял это через пару шагов, когда ещё одна ледышка просвистела мимо его уха, больно врезавшись в плечо. Через пару метров Шоё окончательно пришёл к выводу, что гостей Кагеяма видеть не желает. Пол под ногами превратился в сплошной лёд, так что уворачиваться от летящих сверху сосулек стало ещё сложнее. Одна из них, особенно большая и острая, вспорола рукав шубы, а вместе с ним рубашку и кожу едва не до кости. Ткань мигом пропиталась кровью, которая закапала с онемевших пальцев на ледяной пол. Хината зажал рану и упорно продолжил путь.       Как он и ожидал, Кагеяма сидел в самом дальнем углу пещеры, обхватив ноги руками и прятав на коленях лицо. Он был похож на маленького обиженного ребенка, и сердце Хинаты болезненно сжалось.       - Кагеяма...       - Уходи.       Хината уже и забыл, каким жутким может быть этот пустой, безэмоциональный голос.       - Прости...       - Я не хочу тебя видеть.       В голосе Ледяного Принца засквозила ярость. Температура в пещере мгновенно понизилась. Шоё понял, что никакая тёплая одежда его не спасёт. Но ему, по большому счёту, было уже плевать. Он подошёл к Кагеяме и, несмотря на ощутимую ауру гнева, упал перед ним на колени. Потянувшись к Ледяному Принцу, он медленно, чтобы дать время отстраниться, обхватил его за плечи, притягивая в объятия.       - Прости меня. Я не должен был звать тебя в деревню! Мне так жаль, Кагеяма!       Ему не ответили. Хината сильнее сжал руки, игнорируя пронизывающий до костей холод, и то и дело вспыхивающую в руке боль. Шоё верил, что может согреть Кагеяму, растопить ледяное сердце, вернуть человечность и чувства.       - Я зря доверился тебе.       Хината вздрогнул от его тона, холодного и безжизненного. Боль сжала сердце, а на глазах выступили слёзы.       - Не правда! Да, я виноват, но неужели всё, что было между нами, того не стоило?! Я больше никогда так не ошибусь, клянусь! Только прости меня.       Руки Кагеямы неуверенно легли Хинате на спину. Шоё едва заметно облегченно выдохнул.       - Что мне сделать, чтобы ты простил меня?       - Останься со мной. Навсегда.       Хината охотно кивнул, вздохнул в шею Кагеяме, согревая дыханием кожу, и мягко улыбнулся. Его начало клонить в сон, но Хината даже не думал отстраняться. Он уже перестал чувствовать руки и ноги, а кожа одеревенела и болела, но всё это были пустяки, потому что сейчас не было ничего важнее этих объятий. Хината был счастлив.       Хината был его солнцем. Кагеяма всё ещё помнил то время, когда тёплые лучи согревали кожу, слепили глаза, заставляя смеяться и жмуриться. Это было так давно. Кагеяма почти забыл, каково это, ощущать тепло. А потом в его бессмысленном существовании появился Хината, тёплый, солнечный, прекрасный Хината, и Кагеяма вновь начал чувствовать, вновь научился смеяться, забыл о том, что он больше не человек. Хината стал его смыслом, самым дорогим, что у него было. Хината...       Всё тепло, что у него было, он отдал Кагеяме. Кожа стала белой, как фарфор, губы посинели, но на них навсегда замерла мягкая улыбка. Янтарные глаза остекленели, огонёк в них погас вместе с угаснувшей жизнью. В своих руках Кагеяма держал окоченевшее тело того, кто вернул ему жизнь ценой своей собственной. В груди Ледяного Принца впервые за многие столетия билось живое, чувствующее и умирающее от боли с каждым ударом сердце.

***

      Кагеяма резко вынырнул из сна. Сердце колотилось как после пяти сетов против Шираторизавы, а тело было покрыто неприятной холодной испариной. Несколько секунд Тобио вглядывался в потолок, пытаясь понять где он и что произошло. Рядом кто-то зашевелился, и Кагеяма сбросил остатки неприятного сна окончательно.       Когда Тобио резко сел на кровати, одеяло сползло с плеч Хинаты, и теперь звезда японской сборной по волейболу начал мёрзнуть. Он заворочался недовольно и попытался не просыпаясь нащупать покрывало. Ткань упорно не желала попадаться под руку, так что Шоё невольно пришел в себя ото сна.       - Тобио? – позвал он супруга. – Что случилось?       - Ничего.       Голос был странным, заторможенным и будто покрытым корочкой льда. Почувствовав укол тревоги, Хината попытался развернуться, но тут его накрыло горячим телом. Шоё блаженно вздохнул и плотнее прижался к Кагеяме, удобнее устраиваясь в обнимающих руках.       - Всё в порядке?       - Да. Спи. Это был сон. Всего лишь сон.       Хината пробурчал что-то невнятное и почти мгновенно провалился в царство Морфея, а Кагеяма ещё некоторое время лежал, настороженно смотря в темноту. Наконец, кошмар отступил, теряя краски. Тобио уткнулся в рыжие волосы, всё такие же яркие и растрёпанные, как и раньше, в старшей школе, и закрыл глаза. Кагеяма по-прежнему был Королём площадки, к ледяной короне и одиночеству ему не привыкать. А Хината по-прежнему был рядом, взлетал, как учили в Карасуно, пробивая невероятные подачи, заставляя залы замирать в восхищении. Они были друг у друга, как и обещали. И что бы этот сон не значил, судьбе придётся изменить планы. Потому что своё солнце Кагеяма терять не собирался.