«You donʼt have long I am on to you. The time, it has come to destroy Your supremacy».
Первое, что он слышит, едва двери лифта открываются, музыку, похожую на раскаты грома. Майкрофт не любит спускаться на нулевой этаж, предпочитая наблюдать за этим заключенным со стороны. Здесь воздух особенно спертый — в Шерринфорде всегда немного пахнет мертвечиной. Впрочем, тот, кого содержат в этой части тюрьмы-крепости, действительно умер несколько лет назад. Майкрофт замирает перед дверью, недовольно морщится. Предстоящая встреча не вызывает у него никакого предвкушения, лишь липкое раздражение. Даже чувство долга не может его заглушить. — Это «Muse», сэр, — поняв его замешательство перед камерой по-своему, быстро проговаривает охранник; тушуется под строгим взглядом, но все равно брякает: — Превосходство. — Что? — Это название песни, сэр, — разводит тот руками. — Мне нет до этого дела, — Майкрофт одергивает его и кивком приказывает отворить дверь. Мориарти обнаруживается в самом эпицентре безумного музыкального вихря — стоит, карикатурно застыв с возведенными к потолку руками и запрокинутой головой. На лице его играет самодовольная, почти торжествующая улыбка, что словно отпечатывается на сетчатке, и хочется тут же промыть глаза проточной водой. Майкрофт терпеливо ждет — лишь дождавшись финального аккорда, Мориарти резко открывает глаза, наклоняется, чтобы выключить старенький магнитофон. Настоящий раритет — не подарок, а плата за предыдущие жесты милосердия от того, кто должен был быть узником, но влияние Мориарти слишком сильно отравило в свое время криминальный мир Британии, чтобы исчерпать себя его заключением. Исчерпать себя его смертью. Мгновенно воцарившаяся тишина создает ощущение вакуума, воздух кажется словно разряженным. Майкрофт тяжело вздыхает, припечатывает взглядом замершего за стеклом неврастеника. — Такая жалость, что пришлось оторвать вас от тихого рождественского ужина в семейном кругу, — мягко тянет Мориарти, он неискренне улыбается, обнажая зубы, и сообщает с детской непосредственностью в голосе: — Обожаю Рождество! В детстве я написал свою рождественскую сказку «Голодный ослик». Крови было многовато, но если вы кладете ребенка в кормушку, то сами напрашиваетесь на неприятности… — Быть может, сразу перейдем к делу? — нетерпеливо обрывает его Майкрофт. — Вы хотели меня видеть. — И где же мой подарок? — Мориарти и не думает перестать паясничать — ему слишком хорошо известно, как это выводит из себя. Он ухмыляется, нервно и нетерпеливо взмахивает руками. — Джимми был хорошим мальчиком. Таким послушным — сидел тихо, не задирал других. Ну же, Майкрофт? Как вам роль Санты? Соглашайтесь. Вам пошла бы борода. Майкрофт упрямо молчит. Он уже знает: если не отвечать на провокации, Мориарти рано или поздно надоест кривляться. — Как невежливо, — тот дуется, выпячивает нижнюю губу, задумчиво стучит по ней пальцем. — Но я не в обиде. Так и быть, помогу вам избавиться от старины Чарли. — Чарльз Магнуссен не представляет угрозы Британскому правительству, — холодно замечает Майкрофт, но в его глазах на мгновение проскальзывает интерес. — Ох уж эта скромность, — легкомысленно фыркает Мориарти. — Безусловно, ваша репутация не имеет изъянов. Разве что непутевый брат-наркоман отбрасывает на нее тень, но этого, казалось бы, слишком мало, чтобы потопить кого-то вроде вас. Но может быть, у него получилось? Я бы сказал, что он практически в шаге от триумфа. — Поясните. Мориарти вздергивает брови в неподдельном изумлении. — Вы действительно думаете, что Магнуссена внезапно заинтересовала женщина, что сейчас носит имя Мэри Ватсон? Право, я разочарован, мистер Холмс. Даже Шерлок догадался быстрее, хотя нам обоим известно, что он всегда немного притормаживает. Секреты Мэри никому, кроме нее самой, не интересны, как бы ни казалось нашему любимчику. Секреты Британского правительства — вот, что вызывает неподдельный трепет у того, чье могущество строится на искусстве шантажа. — Это все еще вздор, — Майкрофт неожиданно для самого себя приходит в бешенство. Впрочем, голос его по-прежнему остается ледяным и вкрадчивым. — Каким образом, шантажируя ее, Магнуссен может добраться до меня? Мориарти ненадолго замолкает, наслаждаясь произведенным эффектом. Он прогуливается по камере и гаденько усмехается. — Вот в чем ваша сила, и она же слабость. Машинам, вроде вас, не свойственны проявления привязанности, не правда ли? Вам несложно понять мотивы поступков своего брата, но сложно — принять, — от его сочувствующего тона начинает подташнивать, Майкрофт стискивает зубы и медленно проговаривает: — Неужели вы думаете, Джеймс, я поверю, что ради спасения жены своего друга Шерлок предаст свою страну? — Ну-ну, не так патетично, — тихо смеется Мориарти, замерев у самого стекла. — Шерлок Холмс тоже не особо чтит традиции, но красивые жесты любит, вот и решил преподнести вас в качестве подарка. Сейчас он на пути к дому Магнуссена, надеется уничтожить дело Мэри Ватсон в обмен на ваш ноутбук. Но вы ведь не хуже меня знаете, что он ничего там не найдет. В Эплдоре нет никаких подвалов, до краев наполненных компроматом. К концу его речь становится все более самодовольной, Майкрофт бледнеет, чувствует, как перехватывает горло, но тут же старается взять себя в руки. — Если вы говорите правду, спецслужбы будут там очень скоро. — Достаточно скоро, чтобы уберечь Шерлока от ошибки? Он такой шальной неконтролируемый мальчишка, готов пойти на все, что угодно, чтобы не скучать, — с нескрываемой нежностью проговаривает Мориарти. Сейчас он стоит совсем близко от стекла, от мечтательной улыбки глаза его — пустые провалы — лучатся морщинками вокруг. Майкрофт снова молчит. Он ждет, не желая опускаться до просьбы, но Мориарти не медлит с предложением. Голос его становится серьезным, властным и лишенным интонаций. — Я избавлю вас от Магнуссена. Так как умею — эффектно и чисто. Вы давно этого хотите, но не любите марать руки. — Он, как кость в горле, — подтверждает Майкрофт, перекатывается с пятки на носок, раздумывая. — Удивительно, я уверен, что вы не покидали этого здания три года и не имели контактов с внешним миром. Тех, что я бы не контролировал, — поправляется он. — Так как вы это провернули? Скажете, что дальновидны настолько, что смогли все просчитать? — Скажу, что папочка оставил для Шерлока немного игр, прежде чем умереть. Ведь иначе, кто бы развлекал детку? — Мориарти снова хищно улыбается. — Как дополнительные материалы на DVD, знаете? Майкрофт откровенно злится. — Так чего вы хотите, Джеймс? — О, вы точно знаете, что мне подарить. — Вы никогда не увидитесь с Шерлоком Холмсом! — не сдержавшись, рявкает Майкрофт. Мориарти взбудоражено жмется к стеклу, распластывается на нем, раскинув руки. — Ваша репутация в обмен на пятиминутный разговор наедине. Я бы сказал, что это неравноценный обмен, но тогда я бы солгал, — от его дыхания стекло запотевает, он шумно сглатывает, ведет ладонью по стеклу. — Приведите Шерлока ко мне, Майкрофт. Тот сжимает кулаки в бессильной ярости. Ему тяжело соглашаться, он знает, что этот шаг может привести к куда более пагубным последствиям, чем любая другая выходка Шерлока. Но только если Мориарти выберется отсюда, а это невозможно. Майкрофт едва заметно кивает. — Мистер Холмс, — тут же взволнованно раздается в наушнике, — в Эплдор произошел взрыв. Шерлок Холмс и Джон Ватсон не пострадали. — А Магнуссен?! — ответ заставляет его застыть в брезгливом восхищении. — С Рождеством, мистер Холмс, — Джеймс скалится, его глаза бешено сверкают, и Майкрофт думает сейчас лишь о том, что сам с удовольствием пристрелил бы его, как пса. Но Мориарти чертовски умен и очень полезен, когда сидит на цепи. — Камеры останутся включенными, — Майкрофт оставляет последнее слово за собой и под тихий смех скрывается за дверью. Остаток пути до лифта его сопровождают все те же раскатистые звуки — Майкрофту такая музыка кажется уродливой, но одного у Мориарти не отнять — превосходства.***
— Признаюсь, я недооценил уровень твоей скуки, — сухо проговаривает Майкрофт, внимательно осматривая замершего напротив Шерлока. Тот вертит головой, цепким взглядом осматривается. — Я помогал друзьям, — холодно парирует он, заставляя Майкрофта качнуться в кресле. — Ты всегда был излишне эмоциональным, — с нескрываемым разочарованием замечает он. — Что ж, хорошо, что все закончилось. Ты хоть понимаешь, к каким пагубным последствиям могла привести твоя глупость? — Такое случается, когда кого-то недооцениваешь, — с неудовольствием соглашается Шерлок. — Но сейчас меня больше интересует, зачем я здесь. — Ты — рождественский подарок. — Звучит заманчиво, — Шерлок щурится, он раздражен и взвинчен. — И кто же из содержащихся здесь преступников пожелал встречи со мной? — Уверен, ты не будешь разочарован, — Майкрофт нетерпеливо отстукивает пальцами по столешнице, Шерлок вытягивается, как струна, в его глазах плещется любопытство. — Но прежде я хочу, чтобы ты знал. Это место — самая охраняемая тюрьма в Британии. Не просто тюрьма — крепость. — Да, я успел оценить, — кивает Шерлок и фыркает брезгливо: — Поручишь мне какое-то дело за провинность? — Скажу, чтобы ты был осторожен. Шерлок морщится, как и всякий раз, когда замечает приступы братской озабоченности — они приводят его в замешательство. — Какие-то помехи в изображении с камер, — переводит тему он, глянув на экраны мониторов. — Это нормально? — Самая охраняемая, — с нажимом повторяет Майкрофт, понимая, к чему он клонит. — Отсюда никому не убежать. — Хорошо, — Шерлок выпрямляется, оправляет пиджак. — Ну и где же этот твой псих и безумец? — Я разве говорил, что это он? — дергает бровью Майкрофт. — Дамы — не моя сфера, — криво усмехается Шерлок, и на мгновение Майкрофту думается с отвращением, что он узнает эту нарочитую похабность. — Не будь таким вульгарным, — цедит он. — У вас будет лишь пять минут. — Пройдемте, мистер Холмс, — дождавшись знака, подает голос управляющий тюрьмы, все это время безмолвной тенью у двери наблюдающий их перепалку. Шерлок ничего не отвечает, лишь решительно следует за ним, Майкрофт огорченно вздыхает и тянется к пульту. Он планирует не спускать глаз с этих двоих.***
— Скучал по мне? Одновременно с тем, как его чуть хриплый издевательский смешок достигает сознания, Шерлок на мгновение теряет ориентацию в пространстве. Человек по другую сторону стекла — сущий мертвец, бледный и выцветший, посеревший, как бумага от ветхости. Тюремная одежда сидит на нем безобразно, сквозь ворот балахона видятся неестественно острые ключицы. Шерлок сглатывает, пытаясь дышать ровнее. — Как ты выжил? — только и может прошелестеть он и не узнает свой голос — жалобный и растерянный. Мориарти кривит губы в усмешке, и та смотрится еще более вызывающе — гротескно на осунувшемся худом лице. Так же вызывающе, как его огромные глаза-колодцы — глубокие воды, попав в которые уже невозможно выплыть. — Легко, — Джим щурится, внимательно рассматривая его. — Я видел, как ты умер, — голос снова подводит. Шерлок трясет головой, пытаясь сосредоточится. — Смотри на меня. — Я смотрю, — Шерлок моргает, глаза щиплет от тусклого свечения ламп. — Смотри внимательнее, — снова приказывает Джим и делает шаг вперед. От этого внутри все замирает, Шерлок чувствует, как ноги наливаются свинцом, не давая сдвинуться с места, под пронизывающим взглядом Мориарти он чувствует себя бабочкой с редким рисунком на крыльях, бережно высушенной и приколотой на коллекционный стенд — почти физически ощущает чужое исследовательское любопытство смешанное с восхищением. — Ты изменился, — проговаривает Джим, медленно приближаясь. — Ты тоже, — не находит ничего лучше в ответ Шерлок. Ему все еще кажется, что происходящее нереально. Очередное погружение в себя, очередная встреча в собственных Чертогах, только декорации другие: Мориарти больше не сдерживают цепи и смирительная рубашка, но тем не менее он все еще в роли узника. — Ты мог бы сказать мне спасибо, — Джим обиженно надувает губы, на мгновение становясь собой прежним — паясничающим мальчишкой. — Теперь ты это умеешь, правда? Милая семейка Ватсонов научила тебя быть человеком. — За что я должен благодарить тебя? — Шерлок спрашивает не из любопытства, но Джим не отвечает, лишь хмурится и недовольно морщит лоб. — Подойди, — велит он. Шерлок сглатывает ком в горле, сердится на собственную неуверенность. Его раздражает непонимание. — Или ты боишься? — подначивает Мориарти. — Зачем мне подходить? — Потому что тебе запретили? Ну же, Шерлок, не трусь. Подойди ко мне. Шерлок снова сглатывает и делает нервный шаг. — Ты инсценировал свою смерть, — констатирует он. — Зачем? Джим скучающе вздыхает. После он говорит быстро, почти тараторит: — Знаешь, если бы ты умер, Майкрофт вполне мог бы сойти за достойного соперника. Но он зануда, ты тоже, но чуть меньше. Хотя мне нравились наши игры, Шерлок. Ты был моим любимчиком. Уголки губ невольно дергаются вверх, Шерлок подходит ближе. — Был? — Я же умер, — Джим равнодушно пожимает плечами. — Расскажи, как ты провел меня, — просит Шерлок. Он продолжает изучать и впитывать то новое, что может сообщить ему облик Мориарти. Но тот не собирается ничего объяснять. Вместо этого он снова велит: — Коснись стекла. — Зачем мне это делать? — Ты не доверяешь мне. У тебя такой вид. Такой неуверенный, — издевательски ухмыляется Джим. Он совсем близко, тянет руку вверх; его заигрывающий тон смущает, но фривольность, которую Мориарти неизменно позволяет себе, сейчас на удивление не раздражает. Может быть, это и есть ответ на вопрос Джима. Что вообще значит скучать? Шерлок не может оторвать от него взгляда. Зрачки Джима становятся шире, затопляя чернотой радужку, Шерлока затягивает, увлекает вперед. Он невольно повторяет его жест, тянется к стеклу, чувствуя, что пальцы подрагивают от волнения. Сейчас контролировать собственное сердцебиение становится почти невозможно, Шерлок и хотел бы выглядеть равнодушным, но это не получается. Джим завороженно наблюдает за ним в ответ. — Ну и ну, — присвистывает он. — Человек, который видит насквозь, не может заметить того, чего не существует, — секунда, и их ладони соприкасаются. Шерлок вздрагивает, дергается назад, но Джим не отпускает его, переплетая пальцы. — Не бойся. По всему телу словно проходит токовый разряд — осязание наконец позволяет осознать, что Мориарти действительно жив. — Ну, и как ты это объяснишь? Ты же любишь объяснения, — шепчет Джим, смотрит с брезгливым сочувствием, а в его голосе проскальзывает снисходительность. Шерлок уже слышит вой сирен где-то за спиной. — Значит, надписи висят, — хрипло проговаривает он очевидное. — А про голос что можешь сказать? — поощряюще кивает Джим. — Ларингофон. Губы Мориарти расплываются в улыбке — такой легкомысленной и мальчишеской, что у Шерлока в очередной раз перехватывает дыхание. — Ну, разве это не легко? — хмыкает он, все еще напоминая нашкодившего ребенка. — Да, легко, — Шерлок соглашается, снова вздрагивает, когда дыхание Джима касается щеки. — Так ты спрашиваешь меня, как я подстроил свою смерть, Шерлок? Ты ведь не видишь ничего дальше своего носа, — безжалостно припечатывает он. Шерлок не собирается спорить: не в силах даже пошевелиться, он чувствует пульсацию от прикосновения, безропотно наблюдает, как Джим тянется к нему свободной рукой. Чужие холодные пальцы дергают за воротник, Мориарти мнет его, морщится, кусает губы, но будто не решается и отклоняется назад, и тогда Шерлок не выдерживает. Он, словно пытаясь поймать то, что снова ускользает, подается вперед, наклоняется, чтобы коснуться чужих губ. И тут же леденеет, когда смешок Джима достигает его сознания — хватает воздух ртом и захлебывается в поцелуе. Держаться на воде так просто, но сейчас Шерлоку кажется, что он совсем не умеет плавать, его затягивает на глубину, а он лишь бесполезно барахтается, загребая воду руками. — Тише-тише, — игриво раздается то ли в голове, то ли наяву. — Какой ты шустрый, — беззлобно подшучивает Мориарти, а Шерлок обнаруживает себя заступившим за ограждение и нетерпеливо комкающим уродливую робу; чувствует себя дезориентированным и нахлебавшимся воды. — Вся охрана скомпрометирована, — возбужденно шепчет он. — А я тебе зачем? Как гарантия безопасности? Мориарти успевает приложить палец к его губам, как Шерлок чувствует резкую острую боль в основании шеи. Он ругается сквозь зубы и сердито взмахивает руками. — Тш-ш-ш. Не кривись, это не так уж больно. Как комарик укусил, — снова издевается Джим. Сознание Шерлока стремительно уплывает, но он успевает различить: — Я тебе обещал сердце выжечь, помнишь? Я всегда держу свои обещания. Шерлок теряет координацию. Пальцы разжимаются, он падает и отчетливо слышит плеск воды.***
Свист воздуха за окном, методичное хлопанье лопастей вертолета — звуки снова наполняют его, но, едва Шерлок пытается пошевелиться, тело напоминает о себе ломотой во всех конечностях, а от неудобного положения ноет шея. Он пытается сглотнуть горький тошнотворный привкус на языке, но во рту пересохло. Впрочем, не успевает он подумать об этом, как губ касается пластиковое горлышко бутылки. — Только не захлебнись, — язвит Мориарти, пока Шерлок делает несколько жадных глотков. Он пытается разлепить веки, но сделать это сразу не удается — яркий свет слепит, потому Шерлок на ощупь находит запястье Джима и с силой стискивает его. Мориарти это предсказуемо веселит. — Брось, Шерлок, я бы не оставил тебя в Шерринфорде на съедение собственному братцу. Но все еще могу выбросить в океан — акулы будут гуманнее. Шерлок не сдерживает вздоха облегчения и какое-то время молчит, медленно приходя в себя. Глаза все-таки удается открыть, он смотрит на Джима со смесью плохо скрываемого восторга и недоверия. Тот успел приодеться — синий брендовый костюм сидит как всегда отменно, синяки под глазами спрятаны под стеклами солнцезащитных очков, на шее, как петля, болтается шнурок вызывающе белых наушников. В вертолете кроме них еще двое телохранителей — безразличных и неодушевленных, как мебель, но Шерлок все равно напрягается — ему бы хотелось наконец оказаться с Мориарти наедине. — Расскажи, как ты понял, что я жив, и как узнал о Шерринфорде, — требует Джим, спустя еще пару минут, когда бутылка опустошена наполовину, а Шерлок справляется с первыми последствиями воздействия транквилизатора на организм. — Нет тела — нет дела, — фыркает он. — Когда я задал Майкрофту этот вопрос, он сослался на захоронение в Суссексе. Быть может, он не думал, что я стану проверять, но меня крайне возмутила такая небрежность. Естественно, ничего там не обнаружив, я вернулся в Лондон с решительным намерением все выяснить. Дальше дело стояло за малым. Узнать про Шерриндорд оказалось банально просто. Понадобился лишь хороший хакер, немного твоих старых связей и банковский счет Майкрофта. Джим цокает языком от удовольствия. — Поцелуй был очень убедительным, — замечает он после короткой паузы. Шерлок лишь пожимает плечами, чувствуя предательское щекотание в груди. — Ты сам сказал, что я изменился, — взвешенно произносит он. Джим чуть сдвигает очки на переносице, смотрит поверх них внимательно, выискивает доказательства у Шерлока на лице. — Мне нравится, — заключает он, но, словно этого мало, Шерлок быстро добавляет: — Считай, что я несколько пересмотрел свой взгляд на наши отношения за эти три года. — Ох, Шерлок, заткнись, — Джим фыркает, качает головой и довольно щурится. Он демонстративно дергает наушники и отворачивается к окну. Шерлок смотрит на его профиль и едва заметно улыбается. Он не знает, что его ждет дальше, но точно уверен, что скучать ему больше никогда не придется.