Легионер

Мне 25.       Я иду по выдраенным до блеска коридорам Центра. Это мой первый ежедневный обход. В зале под номером 438 находится десять тысяч человек, десять тысяч капсул игристого стального цвета, переливающихся в свету сотен тысяч ламп. Я призвана следить за ними. Все жизненные показатели: давление, пульс, количество кислорода в легких... Их счастье зависит от меня! Мне 35.       Я давно не разговаривала с коллегами. Впрочем, что может измениться в этом блестящем великолепии стали? Если встать пораньше, можно увидеть как деловито шуршат по полу дроиды-уборщики. Операции, пересадки, смерти? Довольно часто - 3-4 раза в месяц. Через пару месяцев подойдет срок, и новая сотня членов нашего общества займет освободившееся места, дабы слиться с великим потоком счастливой и беззаботной жизни "Там". В системе, где нет границ, нет рамок, нет недозволенного. И все это счастье даруется тебе просто так, только заради твоего существования. Я иногда подсматриваю за ними, беззащитными хозяевами моего существования, за их грезами, мечтами, за их пожизненным сном, различая их в бесконечно меняющихся цифрах на экране. Удовольствия за счет жизни. Нет, они не впадают в гибернацию, чтобы проснуться в новом, безудержно прекрасном мире. Они уже там. Пожизненный кайф. Последний год я не включаю свет в зале инкапсуляции. Я помню их расположение наизусть. Я так устала от этого блеска. Полгода назад, во время операции, мне достался фигурный кусочек дерева - приятный подарок капсулы 8141. Единственная живая материя в этом неживом мире. Мой постоянный спутник. Я не подписывала контракт. Меня избрали из сотен тысяч младенцев. Я - идеальна. И я отдаю свой долг. Мне 40.       Сбежать невозможно. Все известные попытки приведут к инкапсуированию. Но я не хочу. Не хочу смотреть матовыми глазами куклы на бронхо-, кало-, цисто-приемники. Полгода назад, когда я из жалости начала проводить чистку населения, мне ясно дали понять, что и для меня есть место. Теперь эта капсула под издевательским номером 1 стоит в главной шеренге зала. В 439-м зале изменился смотритель. Куда делся 439-й, молодая улыбчивая девочка не говорит, да скорее всего и не знает. Думаю, уже стало понятно, что обучать смотрителей программированию - рискованно. Но иначе, как бы мне удалось узнать, что "мой парень" лежит в подобной моей издевательской первунствующей камере? Через пару лет я узнаю, что этот сукин сын хакнул систему изнутри и благополучно сдох. Как же я ему завидую. Мне 45.       Я иду по темному пустому залу, заполненному людьми. Единственная мертвая среди живых. "Я" - то что у меня осталось. Я жду. Все, на что меня хватило, это блокировать медицинским ботам доступ к моей учетной записи. Для них меня не существует. Я не хочу за последующие 30 лет превратиться в гибрид ненавистного пластика и стали. Мне 45.       Я честно выполняю свою работу. И жду. Жду своего искупления.