представь, что ты мертва

Это так безумно странно. Стоять среди друзей и родных и понимать, что в этом мире, в общем-то, тебя ничего не держит. Что тебе не жаль этих людей, когда представляешь, как они плачут над гробом. Над твоим гробом. И тебе наоборот безумно хочется, чтобы это случилось. Чтобы лучшая подруга на мгновение замерла с открытым ртом, не веря, а потом плакала бы ночами в подушку. Чтобы парень, которому ты нравишься, побледнел и сбежал бы куда-нибудь подальше от людей, а может, и ушёл бы за тобой. Чтобы в классе царила благоговейная тишина, разбавленная общим ужасом. Чтобы мама выбросила все твои вещи, чтобы тебя не вспоминать, и лишь иногда заглядывала бы в семейный фото-альбом, обливаясь слезами. Чтобы они все плакали на твоей могиле каждый год в годовщину твоей смерти. Чтобы знакомые зачем-то писали тебе в социальных сетях новости, зная, что ты их не прочитаешь. Чтобы перечитывали твою предсмертную записку и пытались понять, что же заставило тебя так поступить. Это жестоко, и я это понимаю. Так нельзя. Мне может и незачем жить, но, вполне возможно, что я для кого-то являюсь причиной для жизни. Хотя меня бы это не остановило. И сейчас-то меня, на самом деле, останавливает только то, что я никогда не смогу увидеть последствия. Или смогу? Но в любом случае я не уверена. А смысл идти на крайние меры без уверенности? А ведь только представьте, как бы это могло быть... На страничке в соц сети короткий пост о том, что никто не виноват в твоей смерти. Записка, написанная трясущимися руками лежит на краю раковины, рядом с ванной, наполненной багровой кровью. Планировалось всего несколько строк. но вышло чуть ли не две страницы, наполненные ванильной хренью. Там есть по нескольку слов чуть ли не каждому человеку, который встречался тебе в... уже бывшей... жизни. Тела уже нет, врач с удручённым видом говорит твоей семье, о том, что было уже слишком поздно. Они плачут. Твои друзья и одноклассники узнают об этом из рассказа грустной, проплакавшей всю ночь, классной руководительницы. Ты была не идеальна, но она привязалась к каждому из вас. Твои подруги вскакивают с мест и выбегают из класса. Они и сами не знают, куда бегут, но ноги приносят их к твоей квартире. И они вместе с твоими родными пьют чай, разбавленный их солёными слезами. Тем временем в классе кто-то обязательно пытается пошутить. Его грубо затыкают, а учителя, потрясённые новостью, отпускают всех по домам. Парень, которому ты нравилась, не плачет. Но смертельную бледность трудно не заметить. Его друзья, знающие обо всём, похлопывают его по спине. Но ему уже всё равно. Он не знает, как без тебя жить. Твою комнату запирают на ключ, стараясь не обращать на неё внимания. Да, твоя родня не суеверна, но все зеркала в доме закрыты простынями. Твои подруги расходятся по домам, прижимая к груди одну из тех маленьких милых вещей, которые ты так любила собирать у себя на столе. А ты, невидимая и неслышимая никем, летаешь между всеми этими людьми, и впервые чувствуешь, что была кому-то нужна, что они и правда ценили тебя, что это не было притворством. А потом ты стоишь уже на своих похоронах. Ты, вернее твоё тело, лежит в гробу. Они не вспомнили, что ты хотела отдать тело науке, а ты забыла про это в последней записке. Уже всё равно. В официальных костюмах вокруг гроба стоят не только те, кого ты ожидала увидеть. И твоё... нет, не сердце... его нет... твоя душа наполняется радостью, потому что они все тут. Все, кого ты на самом деле хотела видеть. Ты рада, что твоя родня не стала звать священника. Ты всегда презирала религиозную чепуху. Они помнят. И вот, все выстраиваются в одну очередь. А их больше, чем казалось. И каждый несколько отстранённо прислоняется к уже не твоему бледному лбу губами и что-то говорит. Ты наклоняешься поближе и слушаешь, и не отвечаешь, потому что знаешь, что не услышат. "Прощай." "Боже, я до сих пор не верю." "Надеюсь, там тебе будет лучше." "Мы будем тебя помнить. Обещаем." "Тебя больше нет. Как так?" "Прости меня за всё." "Я любил тебя. Прости, что не сказал." "Зачем ты меня оставила?" "Доченька..." И снова, и снова. Они повторяют одно и то же, но каждый вкладывает в это душу. И ты счастливо улыбаешься, не обращая внимания на текущие по несуществующему лицу слёзы.