А вы не целовались под дождем?

Вы когда-нибудь целовались под дождем? Не важно, под летним или осенним, ливнем или простым моросящим по крышам грибным дождиком и плевать в какое время суток. Вы когда-нибудь прижимались сильно-сильно к человеку, в попытках скрыться от холодных капель, срывающихся с неба? Рей тоже никогда так не делала. Да и Зак тоже. Они вдвоем шли по дорожке, выложенной из чуть побитой плитки, и изредка Граднер проводила ладонью по стеклам окон нижних этажей, по нескольким из которых шли трещины, образуя паутину. Сеть вилась по прозрачной стеклянной поверхности, и, казалось, одно прикосновение - и стекло разобьется миллиардом осколков о сырую землю. Холодало… вмиг по ясному до того небу поползла ледяная вуаль, заволакивая бархат небосвода в серое облачение угрюмых туч. На улице становилось настолько темно, что огромные многоэтажки становились великанами, что, казалось, пронзали своими пиками тучи. Рейчел посмотрела на небо. Чуть пошатываясь, девочка направляется все вперед, смотря холодными глазами на размытую полосу горизонта. Где- то вдалеке разнеслись первые раскаты грома. Молния ослепляет своими вспышками, и будто на мгновения возвращает мир из царствия Луны и Сна. Своеобразный ночной рассвет, что возвращает из тьмы на несколько секунд. На землю упали первые капли дождя. Стекая со лба к носу, дальше прокатываются по губам и срываются с подбородка, разбиваясь о землю хрусталем. Рей была очень легко одета, из-за чего через пару секунд ливень промочил ее одежду насквозь, золотистые волосы же прилипли к лицу. А она лишь смотрела вперед, и изредка переводила безразличный взгляд на шествующего рядом парня. Черные, точно смола волосы Зака растрепались, а порой были слышны чертыханья из-за намокшей, спадающей на глаза челки. Он шел быстро, Рей же - семенила, еле поспевая за ним. - Медленная рыбешка! - цокнул парень, ускоряя шаг. - Иди быстрее. Но… от чего- то в его вечно нахальном и задорном голосе слышались тревога, и, казалось, забота. Взяв Рей за хрупкую ладонь, парень что-то сбивчиво шепчет, идя быстрее. Она же тащится за ним куклой, шлепая по лужам. Брызги разлетаются в разные стороны, грязными каплями опадая на одежду. Смотря на Зака, Рейчел что-то шепчет, ускоряя шаг. Уже чуть ли не бежав вперед, она отбегает от парня на пару метров. Фостер приостанавливается, замирая на несколько секунд. Недоумевающе смотря на Гарднер, что остановилась, и, развернувшись на носках, спрятала руки за спину, парень чуть усмехнулся. - Ну-ну, - смеется Зак, делая шаг вперед, на что девочка отходит ровно на такое же расстояние назад. «Решила поиграть?» Шаг за шагом, ускоряя темп и ширину шагов, они играли в глупую игру, что тянула их за ниточки к самой бездонной и тягучей бездне. К самому главному человеческому пороку… А люди ли мы? Я бы отрекся от этого «звания», коль Бог и вправду есть и карает за … А дождь все льет, срываясь ведрами на голову. А они не замечают, продолжая «играть». Детская забава начинает утомлять, и, резко останавливаясь, Рей приподымается на носках, смотря своими холодными, как льды глазами, в горящие живым огнем глаза парня. - Глупый Зак, - шепчет она, смахивая с челки капли. А выше упомянутый лишь что-то пробубнел, наклоняясь чуть вперед. - Глупая рыбешка, - шепчет Фостер, обжигая своим горячим дыханием персиковые губы. А Рей стоит все так же неподвижно, и лишь с нежных уст слетает необдуманная фраза: - Ты когда-нибудь целовался… под дождем? - Нет…а ты хочешь попробовать? - уголки губ изогнулись в нахальной улыбке. Проводя забинтованной рукой по фарфоровой коже щеки Рейчел, на которой еще был нежный детский пушок, Зак что-то шепчет. Девочка стоит неподвижно, лишь изредка длинные ресницы подрагивали. На ее лице немой ответ. Поддавшись вперед, он накрывает нежные губы своими солеными, чуть покусанными. Мир замер в тот миг, и было уже все равно на дождь, на раскаты грома и вспышки грозы, наплевать на жуткий холод. В мире остались лишь ее губы со вкусом черешни, ее нежная кожа, что при свете молодой луны отливает чуть серебристым и ее хоть и холодные, но такие родные, голубые глаза. Бездна накрыла их. Эти двое познали на себе грешность, познали людской порок. И им не выбраться. Они танцевали по грязным лужам, соединившись мокрыми телами. Смеясь и шепча нежные слова, они вновь видели огонь в глазах друг друга, и чувствовали биения родных сердец. Собирая с ее щек капли теплыми губами, Зак улыбался. На персиковых устах остался привкус соленого, бушующего моря. Соленого… но такого родного. А вы не целовались под дождем?