***
А дома брата и сестру ждал сюрприз, при чем не самый радостный: квартира пустовала, а на столе кухни лежала записка от мамы. Текст гласил: «Детки, меня срочно вызвали на работу. Приду утром. Повеселитесь за меня.». — Эх, жалко, — тяжело вздохнула Го, откладывая клочок бумаги и переводя взгляд на Рина. — Брат, что делать будем? Сначала молодой человек молчал, задумчиво глядя на записку, а потом вдруг шально улыбнулся и, схватив сестру за руку, потащил её из дома. Сначала младшая Мацуоко не понимала, куда следует брат, однако, лишь завидев неоновые буквы, поняла — парень ведёт её в ближайший супермаркет. Ещё немного, и пара оказывается в теплом ярко освещенном помещении. Оглянувшись по сторонам, Рин быстрым шагом проходит к стеллажу с чипсами и сухариками, начинает скидывать все, что ни попадя в заботливо поставленную сестрой корзину. Далее молодой человек направляется к витрине с напитками и, набрав несколько видов газировки, шагает к кассам. Ещё немного, и ребята выходят из магазина, нагруженные многочисленными пакетами с вредной едой. — Брат, а ты уверен, что стоит так питаться? — решается уточнить Го. Все же она волнуется за фигуру своего любимого братика. — Иногда можно, — улыбка снова озаряет лицо пловца, прежде чем он ускоряет шаг.***
— Итак, ты снова проиграла, Го, — выкладывая на стол последнюю карту и устало потягиваясь. — Сестричка, садись ко мне на колени. Это и есть моё желание. — Но, брат, тогда ты будешь видеть мои карты, — попыталась увильнуть от желания, но у неё этого не получилось. — Именно. Хоть так смогу поддаться, — с озорной улыбкой постучал себе по коленям Рин. — Го, я жду. И девушке не оставалось ничего иного, как послушно выполнить желание брата. Мацуоко младшая пересела на колени пловца, немного поерзала, устраиваясь поудобнее, и приготовилась играть. Помешав и раздав карты, Рин возобновил игру. На всей продолжительности кона красноглазая чувствовала тёплое дыхание на своей шее, отчего по её коже бегали табуны мурашек. Где-то среди кона молодой человек оперся подбородком на хрупкое плечо сёстры и начал беспардонно просматривать чужие карты. Прошло время, когда мягкие губы коснулись чувствительного места за ушком. От данного действия Го вздрогнула и, повернувшись лицом к молодому человеку, подарила ему удивленный взгляд. Но, казалось, Рин не заметил замешательства сёстры, прильнув к её губам своими, и нежно целуя девушку. Сначала молодая особа опешила от такого откровенного домогательства братца, однако в следующую секунду простонала и неумело ответила на ласку. Улыбнувшись сквозь поцелуй, парень притянул Го ближе и начал гладить её спину. Поначалу движения губ были робкими, но со временем Мацуока старший решил перейти к более решительным действиям. Его язык ускользнул в приоткрытый ротик сёстры и начал выводить на щечках и ровных зубках понятные лишь ему узоры. В это время сильные руки нащупали сквозь тонкую ткань футболки застёжку бюстгальтера и ловко расстегнули её. Девушка вздрогнула в надежных объятьях и, немного отстранившись, спросила: — Братишка, что мы делаем? — ответа не последовало. Не получив поцелуя в губы, молодой человек припал к тонкой, будто лебединой, шейке и начал целовать её, время от времени посасывая кожу, оставляя на ней красные метки и вырывая из сладких губ стоны. — Это неправильно, — пыталась вразумить брата Го, однако успехом это не увенчалось. Так что девушка наплевала на все предрассудки и, подумав: «Пусть будет, что будет», отдалась на милость чувствам и эмоциям, включая здравый смысл. А в это время молодой человек освободил тело сестры от футболки и лифчика, оставив красноглазую в одних шортиках. Невесомые поцелуи прошлись с шеи на ключицы, а с них — на грудь. Добравшись до соблазнительных вершинок, Рин вобрал одну из них в рот и начал посасывать, рукой играясь со второй горошинкой. Го тихонько постанывала, откинув голову назад. Однако её братику хотелось услышать крики своей маленькой сестренки. Опрокинув барышню на пол, юноша расстегнул молнию шортиков и, проникнув рукой за ткань, начал поглаживать сквозь ткань трусиков самое сокровенное место каждой девушки. По телу молодой особы пробежалась волна удовольствия, завязываясь в тугой узел внизу живота и вызывая желание чего-то большего. Снова поцеловав свою сестрицу, Рин сдернул с неё ненужную ткань, оставляя молодое тело совершенно обнаженным. Пройдясь нежными поцелуями до низа живота, иногда сменяя губы языком, старший братик Го раздвинул её бедра, удобнее устраиваясь между ними. — Потерпи немного, Го, — прошептал Рин и резко вошёл в лоно девушки, разрывая девственную плеву. Го громко вскрикнула, с силой зажмуриваясь и пытаясь отстраниться от своего самого дорогого человека. Однако красноволосый удержал барышню на месте и начал собирать соленые капельки с её поалевших щечек. Вскоре боль начала проходить. Зашевелившись под братом, Го прошептала: — Давай… И, конечно же, молодой человек послушался, начиная сначала мягко, нежно и плавно двигаться внутри сёстры, а вскоре уже набирая темп. Ещё резче, сильнее, глубже, жестче. Рин, уже не задумываясь о чувствах молодой особы, начинает вдалбливаться в неё все быстрее. По всей кухне раздаются крики, стоны, шлепки. Ещё несколько толчков, и Го сотрясается от нахлынувших чувств. Волна наслаждения пробежалась по всему её телу, от макушки головы до кончиков пальцев на ногах. За ней кончил и Рин, вытащив из девушки член и выплескивая своё семя ей на живот. Прошло время, прежде чем молодой человек поднялся сам и, взяв на руки сестру, направился в ванну. Ополоснув Го и помывшись сам, Мацуоко старший отнес свою сестричку в спальню и, укрыв её одеялом, проследил, как красные очи закрылись, а дыхание стало размеренным и тихим. «Что же я наделал, Го? Я же не хотел делать тебе больно…» — подумал Рин, прежде чем погрузиться в царство Морфея.