Рождественское чудо

      Бильбо Бэггинса в Шире стали считать чудаком. Особенно после возвращения. Знакомых значительно поубавилось, чему, признаться, Бильбо был только рад. Слишком больно было ему, чтобы улыбаться соседям и знакомым, как ни в чем не бывало. Первое время он пытался привыкнуть. К теплу очага, к мирному небу, уюту родной норы. Но на сердце было пусто. И горько. — Кажется, лишь вчера ко мне явились тринадцать шумных гномов, — Бильбо завел привычку разговаривать сам с собой. Ему отчаянно не хватало понимающего собеседника. — Дорого бы я дал, чтобы они снова пришли.       Он знал, что это невозможно. Понимал, что от их отряда осталось только десять гномов и он. Трое остались лежать под толщей земли, остались там, где было их сердце, их дом.       Бильбо смахнул непрошеные слезы. День проходил за днем, он постепенно втягивался в привычное сонное спокойствие Шира. Начал общаться с соседями. Выслушивал знакомых. Привычно прятал серебряные ложки перед визитами неуемной кузины. Но все это было уже не то. Настоящие друзья разошлись кто куда. Остаться в Эреборе после гибели их короля они не смогли. А самому Бильбо приходилось учиться жить заново. Без Торина.       Часто, особенно во сне, вспоминал хоббит Торина, взгляд синих глаз, его обжигающий поцелуй. О многом они мечтали, многого хотели, но судьба оказалась безжалостной к ним.       Бильбо едва заметил подступающее Рождество. Если бы не сосед, вероятно, забыл бы про него. — Кому он нужен, этот праздник? — проворчал хоббит, глядя на радостных хоббитят. Снегу в Шире как всегда было немного, но елки спешили украсить все семьи. Кроме Бильбо. Он это делал без охоты. Просто надо. Хоть какое занятие.       Время, вроде бы, лечит. По крайней мере, именно об этом говорил Гендальф, когда он стоял у могилы Торина. «Только это не так, мистер Гендальф. И, сдается мне, об этом вы знаете куда лучше меня», — с горечью подумал Бильбо, слушая веселые визги ребятни.       Вздохнув, он вернулся в нору. Привычно сделал уборку, навел порядок в кладовой. Торопиться ему было некуда. Теперь некуда.       Он снова и снова вспоминал путешествие. Как старался доказать одному упрямому гному, что может быть достойным спутником. Вспоминал веселые споры друзей, улыбающихся Фили и Кили у походного костра. — Несправедливо это, — Бильбо смахнул с глаз наворачивающиеся слезы и постарался отвлечься.       В результате, еды он приготовил столько, что, пожалуй, хватило бы на дюжину голодных гномов. Нора блестела при этом идеальной чистотой. В углу Бильбо все же поставил маленькую елочку. От присутствия гостей в рождественскую ночь он вежливо отказался, укрепив свою репутацию чудаковатого хоббита. Впрочем, Бильбо не было до сплетен никакого дела. Он перебирал вещи, сохранившиеся после путешествия. «Гэндальф был прав. Я уже никогда не стану прежним», — мелькнула в голове Бильбо привычная мысль. Он не удивился и не ужаснулся, как сделал это он сам, год назад. Бильбо просто принял правду.       В рождественскую ночь Бильбо не удержался и вышел-таки из дома. Покурить. Посмотреть. Помечтать. И застыл от удивления. Небо было окрашено серебряными искрами. Приглядевшись внимательнее, Бильбо понял, что это звезды. Такого звездопада он не видел за всю свою хоббичью жизнь. «Мама, кажется, говорила, что под звездопад загадывают желания», — вспомнил Бильбо историю из детства. Не то, чтобы он верил во все это, но и терять, в сущности, ему было нечего. — Я бы очень хотел, чтобы Торин, Фили и Кили вернулись к жизни, — прошептал Бильбо в пустоту, неотрывно глядя на сверкающее великолепие. Бильбо даже дышать от волнения забыл. Несколько секунд он слушал только стук своего сердца… и ждал. Чего? Чуда. На какое-то ослепительно короткое мгновение он поверил в него. Поверил так, как верят только невинные дети. Тем ошеломительнее стало разочарование.       Звездопад пошел на убыль. Скоро Бильбо стоял в полном одиночестве под привычным ночным небом и плакал. Сам не зная, почему. Оборвалась тонкая нить надежды на невозможное. — Дурак, какой дурак… — шептал хоббит, чувствуя, как легкий мороз обжигает мокрые щеки и, не обращая на это никакого внимания.       Бильбо вернулся в нору, сам не помня как. Перед глазами стоял удивительный звездопад. Уснуть смог он не скоро. Стук в дверь заставил Бильбо подскочить. Гостей он не ждал, это точно. — Сейчас… да иду уже, — кричал он, сам не понимая кому, суетливо бегая по комнате и пытаясь вспомнить, где халат. Только на пятом круге Бильбо посмотрел на себя и отметил, что он надет на него. Больше ему ничего не мешает бежать к двери. — Не обязательно ломать мне дверь… — Бильбо открывает и замирает в ступоре, слегка приоткрыв рот. В голове нет ни единой мысли. — Позволишь пройти? — Торин усмехается, глядя на лицо хоббита. — Так и быть, позволю себя ущипнуть, но позже. На нас и так смотрят. — Нам можно… — Какое лицо, — из-за плеч дяди высунулись две взъерошенные головы. Бильбо икнул, чувствуя, как сознание медленно, но плавно уходит в астрал. Свое падение на пол он уже не помнил. — Обморок, — констатировали гномы. — Мне казалось, нервная система у хоббитов крепче, — рассмеялся Кили, толкая брата в бок. — Тут кто угодно умом тронется, — Торин бросил недовольный взгляд на племянников. — Займитесь чем-нибудь полезным, к примеру, приготовьте завтрак. — Подхватив все еще пребывающего в обмороке Бильбо, гном проворно шагнул в нору, оставив племянников закрывать дверь. — Интересно, если у Бильбо с Торином все сложится, — прошептал на ухо брату неугомонный Кили. — Как нам Бильбо называть? Дядя номер два? — Я все слышу, — грозный рык Торина заставил братьев вздрогнуть. — Займитесь завтраком, охламоны. — Уже идем, дядя.       Бильбо с трудом открыл глаза. Мыслей, по-прежнему, не было. Сердце бешено прыгало, он мысленно молил всех богов, чтобы это не было чьей-то жестокой шуткой. — Очнулся? — голос Торина над ухом заставил хоббита повернуть голову. — Давно пора. — Торин… ты… — Жив. Можешь потрогать… — Хоббит кивнул, неожиданно кидаясь на гнома. Тот не ожидал такого напора, и в результате оба оказались на полу. Впрочем, в поцелуе Торин быстро перехватил инициативу. — Фили, эй, — тихонько позвал Кили брата. — Иди сюда. — Ну что там еще? — У нас точно будет дядя номер два, — хмыкнул Кили. — И… — Завтрак где? — Торин с Бильбо явили редкостное единодушие, старательно сохраняя невозмутимые лица в столь компрометирующей ситуации. — На столе, где ж еще-то, — рассмеялись братья, перемигиваясь. — Идемте есть. А то мы страшно проголодались, за год-то. — Бильбо с Торином переглянулись. Теперь у них было время. Можно было никуда не спешить… — Завтрак!!! Нам третий раз кричать? «А чем занять этих двух — можно решить позже», — подумали одновременно Торин и Бильбо, неохотно отрываясь друг от друга и направляясь к столу.