Socks

Всё на­чалось с нос­ков. Обыч­ных та­ких. Бе­лень­ких. На ули­це нес­мотря на ок­тябрь ме­сяц сто­яла прек­расная тёп­лая по­года — са­мое то для про­гулок на све­жем воз­ду­хе, но пос­ле труд­ной не­дели в уни­вер­си­тете, в свой зас­лу­жен­ный вы­ход­ной, Тсу­на ре­шила ни­куда не ид­ти. По­зак­ры­вала все ок­на, заг­лу­шая го­мон со­сед­ской ре­бят­ни и пе­рек­ры­вая путь прох­ладно­му ве­тер­ку, прос­то бла­жен­но ва­лялась в од­ной до­маш­ней фут­болке на нес­коль­ко раз­ме­ров боль­ше с за­бав­ным прин­том — до­ма бы­ло теп­ло — с но­ут­бу­ком на ко­лен­ках за прос­мотром ко­медий­но­го филь­ма, да­вая сво­им моз­гам от­дохнуть. Ре­борн-сен­сей, ко­неч­но же, ехид­но вста­вил бы, что силь­но сом­не­ва­ет­ся в их на­личии у его глу­пой уче­ницы, но, к счастью, его тут не бы­ло. В квар­ти­ре она бы­ла од­на: у Ита­чи то­же был вы­ход­ной, но пос­ле звон­ка на мо­биль­ный те­лефон, он спеш­но пе­ре­одел­ся и ум­чался по ка­ким-то сво­им де­лам, удив­ляя Тсу­ну сво­им во­оду­шев­лённый сос­то­яни­ем. Прав­да до кон­ца рас­сла­бить­ся ме­шало на­зой­ли­вое чувс­тво на пе­рифе­рии соз­на­ния, буд­то она за­была о чём-то. О чём-то дос­та­точ­но важ­ном. Но Тсу­на пос­та­ралась не силь­но на этом за­цик­ли­вать­ся. Вско­ре её де­ятель­ная на­тура взя­ла верх; она вско­чила с ог­ромной кро­вати, за­нима­ющей пол их спаль­ни — на ко­торой они не­жились вмес­те с Ита­чи до то­го, как он ушёл — зах­ва­тив с со­бой те­лефон с бес­про­вод­ным на­уш­ни­ками, что­бы не пу­тать­ся в про­водах, Тсу­на­ёши от­пра­вилась на кух­ню, где с меч­та­тель­ной улыб­кой по­вяза­ла крас­ный фар­тук в бе­лый го­рошек, же­лая при­гото­вить что-ни­будь вкус­нень­кое и об­ра­довать сво­его лю­бимо­го, ког­да тот вер­нётся. В этот са­мый мо­мент, она в пол­ной ме­ре ощу­щала се­бя до­черью Са­вады На­ны. Тсу­на с бла­годар­ностью вспо­мина­ла ма­мины уро­ки го­тов­ки: эта ве­лико­душ­ная жен­щи­на прос­то с ан­гель­ским тер­пе­ни­ем сно­сила все её по­пыт­ки спа­лить кух­ню и пе­ревод про­дук­тов впус­тую, не те­ряла на­деж­ды в своё ча­до и не ус­по­ко­илась, по­ка всё-та­ки не вы­лепи­ла из неё впол­не снос­но­го ку­лина­ра. По край­ней ме­ре, до­маш­ние — чи­тай, по­допыт­ные — ко­торых уда­лось пой­мать, и ко­торые бы­ли не та­кими рас­то­роп­ны­ми, не ус­пе­ва­ющие рас­пол­зтись по уг­лам и спря­тать­ся, боль­ше не пы­тались про­вес­ти ос­та­ток дня в об­нимку с бе­лым дру­гом. Тсу­на, ти­хонь­ко под­пе­вая ис­полни­телю над­ры­ва­юще­му гор­ло, сни­мала ско­вород­ку с пли­ты, ког­да на­уш­ни­ки не­ожи­дан­но стя­нули, и око­ло са­мого уха раз­дался том­ный шё­пот, об­ла­датель ко­торо­го об­жёг сво­им го­рячим ды­хани­ем её об­на­жён­ную шею: — С Днём рож­де­ния, кои, — за­тем кос­нулся ко­жи хо­лод­ным кон­чи­ком но­са, за­рыва­ясь в каш­та­новую ше­велю­ру, де­лая шум­ный вдох и с нас­лажде­ни­ем ощу­щая, как лёг­кие на­пол­ня­ет воз­душный аро­мат жас­ми­на. Де­вуш­ка круп­но вздрог­ну­ла от ис­пу­га, а хо­лод­ная ко­неч­ность не при­бави­ла спо­кой­ствия, чуть с раз­во­рота не при­ложив под­крав­ше­гося Ита­чи рас­ка­лён­ной ско­воро­дой. Сла­ва бо­гу, вов­ре­мя ус­пе­ла со­об­ра­зить, что ни­какой гра­битель в здра­вом уме и трез­вой па­мяти не за­лезет в дом пос­ре­ди бе­ла дня, ког­да ве­лик риск быть зап­росто за­мечен­ным. Тем бо­лее, ес­ли хо­зя­ева на­ходят­ся до­ма, не ду­мая ни­куда ухо­дить. Тсу­на уб­ра­ла ут­варь в ду­хов­ку от гре­ха по­даль­ше — ос­ты­вать, бла­го он не дер­жал её, и Са­вада мог­ла сде­лать это бес­пре­пятс­твен­но. — Спа­сибо, — зас­тенчи­во про­бор­мо­тала она, по­вора­чива­ясь пок­раснев­шим ли­цом к блуд­но­му пар­ню и не­воль­но ог­ля­дывая его с ног до го­ловы. В от­ли­чие от офи­ци­аль­ных кос­тю­мов и ру­башек, ко­торые яв­ля­лись при­выч­ной для Ита­чи одеж­дой, при­давая ему со­лид­ности и вмес­те с тем воз­раста — в лёг­ком чёр­ном джем­пе­ре и по­тёр­тых джин­сах он выг­ля­дел по-маль­чи­шес­ки без­за­бот­но. Де­вуш­ке приш­лось зад­рать го­лову, что­бы пос­мотреть ему в гла­за. Сму­щён­ной она выг­ля­дела нас­толь­ко тро­гатель­но, что уми­лён­ный Ита­чи не вы­дер­жал и, наг­нувшись, — всё это вре­мя он пря­тал ру­ки за спи­ной — кос­нулся её губ по­целу­ем — лёг­ким, неж­ным, как не­весо­мое ка­сание крыль­ев ба­боч­ки, вы­зывая у Тсу­ны тем са­мым та­бун при­ят­ных му­рашек на заг­ривке, еро­ша то­нень­кие во­лос­ки, за­тем пус­тивши­еся и вдоль поз­во­ноч­ни­ка. Он длил­ся все­го нес­коль­ко се­кунд, а Тсу­на уже поп­лы­ла: ещё нем­но­го — и у неё обя­затель­но бы по­дог­ну­лись ко­лен­ки. На весь дом сто­ял ап­пе­тит­ный за­пах око­номи­яки* за­бот­ли­во ук­ра­шен­ных струж­кой его лю­бимых кон­бу, вмес­то по­ложен­ных а­оно­ри, но юно­ша сов­сем не об­ра­тил на это вни­мания, что бы­ло весь­ма стран­но: обыч­но толь­ко учу­яв аро­мат, Ита­чи хищ­ной пти­цей кру­жил вок­руг та­рел­ки, уже про­тяги­вая свои заг­ре­бущие лап­ки к за­вет­ной вкус­няшке. Тсу­на дёр­ну­ла пле­чом, и ши­рокий во­рот фут­болки сос­коль­знул, от­кры­вая соб­лазни­тель­ный вид на ос­трые клю­чицы. Ита­чи не­замет­но сглот­нул, отс­тра­нил­ся и от­вел взгляд, про­тяги­вая не очень боль­шую пря­мо­уголь­ную ко­робоч­ку — так вот, что он пря­тал! — за­вёр­ну­тую в ма­товую обёр­точную бу­магу, об­вя­зан­ную свер­ху ог­ромным бе­лым бан­том: — Это те­бе, — мяг­ко улыб­нулся юно­ша, ста­ра­ясь выг­ля­деть спо­кой­ным, но про­вали­лся в этой по­пыт­ке, на­вер­ное, пер­вый раз в жиз­ни: его ру­ки ед­ва за­мет­но под­ра­гива­ли. Тсу­на в при­ят­ном изум­ле­нии, что он пом­нил об этом дне да­же тог­да, ког­да она са­ма за­была о собс­твен­ном праз­дни­ке, при­няла её и ле­гонь­ко пот­рясла, пы­та­ясь от­га­дать, что же там мо­жет быть. Скрип­нул стул — это Ита­чи при­сел за стол. — От­кры­вай, — под­бодрил её он, ста­вя ло­коть на по­вер­хность сто­ла. Скло­нив го­лову, он удоб­но опер­ся вис­ком о за­жатые в ку­лак паль­цы. За­кусив тон­кую гу­бу, Ита­чи прик­рыл гла­за, наб­лю­дая сквозь за­навес длин­ных рес­ниц, как Тсу­на с эн­ту­зи­аз­мом при­нялась из­бавлять­ся от обёр­точной бу­маги. Нес­мотря на рас­слаб­ленную по­зу, его не­тер­пе­ние вы­давал ука­затель­ный па­лец пра­вой ру­ки, ко­торый как за­ведён­ный та­раба­нил по ко­лен­ке. От­крыв ко­роб­ку, де­вуш­ка уви­дела… нос­ки. Сна­чала Тсу­на ре­шила, что он шу­тит, хо­тя за ним ни­ког­да не во­дилось ни­чего по­доб­но­го. Так ско­рее мог пос­ту­пить Ро­кудо Му­куро — её од­но­кур­сник — впол­не в его сти­ле. Он тот ещё при­колист. За­час­тую его шу­точ­ки бы­ва­ют весь­ма жес­то­ки, и смеш­но лишь ему од­но­му да нес­коль­ким его под­пе­валам. Нес­коль­ко раз Тсу­не не по­вез­ло по­бывать на мес­те жер­твы его хро­ма­юще­го на обе но­ги чувс­тва юмо­ра, но, к её ог­ромно­му счастью, об этом быс­тро проз­нал Хи­бари-сан, сле­дящий за дис­ципли­ной у них в уни­вере, и всё вни­мание Ро­кудо быс­тро пе­рек­лю­чилось на не­го. Но это был её ве­личес­твен­ный, вдум­чи­вый и ар­хи­серь­ёз­ный Ита­чи. Иног­да она да­же сом­не­валась, что в его лек­си­коне бы­ло та­кое сло­во, как «юмор», до тех пор, по­ка он не вы­киды­вал что-ни­будь… вот та­кое, нап­ри­мер. Од­на­ко сей­час Тсу­на вы­нуж­де­на бы­ла с со­жале­ни­ем от­бро­сить за­ман­чи­вую те­орию: су­дя по его глу­боко­мыс­ленно­му вы­раже­нию ли­ца без еди­ного на­мёка на улыб­ку — он впол­не серь­ёз­но. И всё бы ни­чего, ес­ли бы у неё не бы­ло сво­их штук двад­цать пар. Тсу­на не бы­ла ни слиш­ком при­веред­ли­вой, ни мер­кантиль­ной, и встре­чать­ся с Ита­чи она ста­ла не из-за до­рогих по­дар­ков, как сплет­ни­чали зло­пыха­тели, но… нос­ки! В кра­сивой праз­днич­ной ми­шуре, на бар­хатной по­душеч­ке как до­рогое ук­ра­шение, и слов­но в нас­мешку вру­чён­ные с та­ким тор­жес­твен­ным ви­дом, буд­то пред­ло­жение де­ла­ет, од­на­ко — это бы­ли нос­ки! Бы­ли бы они хо­тя бы тёп­лы­ми, она бы да­же не расс­тро­илась, но они бы­ли са­мыми обык­но­вен­ны­ми. Са­вада не зна­ла: пла­кать ей или сме­ять­ся, по­это­му прос­то сто­яла и с глу­пым ви­дом пя­лилась на эти нес­час­тные ку­соч­ки тка­ни, чувс­твуя, как ру­шит­ся при­выч­ная кар­ти­на её ми­ра. Нос­ки!!! Тсу­на бы­ла го­това еще раз двад­цать мыс­ленно про­из­нести сло­во «нос­ки» — до то­го бы­ла оше­лом­ле­на и, бо­ясь приз­нать­ся са­мой се­бе, в ка­кой-то ме­ре слег­ка у­яз­вле­на. Ну, кто во­об­ще да­рит та­кое де­вуш­кам? Да­же не ба­наль­но­го плю­шево­го миш­ку или ро­зоч­ку там, а бе­лые спор­тивные нос­ки. Это та­кая изощ­рённая месть за всех об­де­лён­ных муж­чин на пла­нете? Тсу­на­ёши за­хоте­лось по­бить­ся го­ловой о сте­ну: те­перь она по­нима­ла, как чувс­тво­вал се­бя Ита­чи, ког­да не ус­пев тол­ком ни­чего при­думать, она по­дари­ла ему на­бор для бритья на прош­лое Рож­дес­тво. Од­на­ко у неё есть оп­равда­ние: прош­лый-то за­кон­чился! Гм, ес­ли ис­кать во всём плю­сы — за­то не за­ез­же­но! Её Ита­чи та­кой ори­гиналь­ный. Хо­рошо, что хоть сме­ситель для ван­ны не при­волок, — как один раз умуд­рился от­ли­чить­ся Са­сага­ва-сем­пай и по­дарить кран вмес­то шо­кола­да Ха­не-чан на Бе­лый день, по­тому что: «В хо­зяй­стве при­годит­ся!», за что был без­жа­лос­тно бит этим са­мым кра­ном ос­кор­блён­ной де­вуш­кой — а то про­тека­ет. Она чес­тно пы­талась не вы­давать сво­его ра­зоча­рова­ния, но не удер­жавшись, пос­мотре­ла на Ита­чи взгля­дом из се­рии «Ты серь­ёз­но?». Вы­ше­упо­мяну­тый сде­лал вид, что ни­чего не за­метил: — Ты их не при­меришь? — лу­каво заб­лестел ага­товы­ми гла­зами Учи­ха, те­ребя се­реб­ря­ную це­поч­ку с чёр­нокры­лым во­роном, на­шед­шим своё мес­то в ярём­ной впа­дин­ке — по­дар­ком Тсу­ны. Она зна­ла, что он без ума от этих птиц, ког­да вы­бира­ла пре­зент на его двад­ца­тит­рёхле­тие. С тех пор Ита­чи, заг­ля­нув­ший в та­инс­твен­но блес­тевший кро­ваво-алый ру­бин во­ронь­его гла­за, ос­тался в мол­ча­ливом вос­торге от по­дар­ка и но­сит его не сни­мая. Са­вада на­тяну­то улыб­ну­лась, от­ло­жила ко­роб­ку в сто­рону и, что­бы не оби­жать его, при­нялась, гром­ко ше­лес­тя, рас­пе­чаты­вать проз­рачную за­вод­скую упа­ков­ку, в ко­торую они бы­ли за­вёр­ну­ты. Па­кетик дос­та­точ­но дол­го не под­да­вал­ся её уси­ли­ям, слов­но на­мер­тво скле­ен­ный су­пер-кле­ем или за­па­ян­ный для на­деж­ности — что впол­не мог­ло быть: Тсу­на пло­хо раз­би­ралась в... па­кетах — и прос­то от­ка­зывал­ся от­кры­вать­ся, де­монс­три­руя де­вуш­ке смач­ную фи­гу. В её во­об­ра­жении, ко­неч­но же. — И как мне их от­кры­вать при­кажи­те? — за­бур­ча­ла вор­чли­во Са­вада се­бе под нос. Ки­нув на пар­ня, пы­та­юще­гося удер­жать под­ра­гива­ющие гу­бы от улыб­ки, тос­кли­вый взгляд, Тсу­на­ёши, с не­весё­лыми мыс­ля­ми о пар­нях-са­дис­тах, сос­ре­дото­чен­но за­пых­те­ла, при­нимая не­мой вы­зов. У слиш­ком ув­ле­чён­ной эти­ми ду­мами де­вуш­ки, да­же мыс­ли не прос­ко­чило, что мож­но бы­ло взять нож­ни­цы, ко­торые вхо­дили в на­бор с ку­хон­ны­ми но­жами и сто­яли на сто­ле пря­мо у неё под но­сом и не му­чить­ся. Пос­ме­ива­ясь про се­бя, Ита­чи, ре­шив­ший про­мол­чать об этом ма­лень­ком упу­щении Тсу­ны, срав­нил её уны­лое ли­чико со стра­даль­чес­кой мор­дочкой Пак­ку­на, моп­са Ка­каши-са­на — сходс­тво ко­лос­саль­ное. Один в один, как бы Тсу­на­ёши не пы­талась бод­рить­ся. По­вер­тев его по­дарок и так и этак, в ко­неч­ном ито­ге Тсу­на наш­ла брешь в его за­щите — ма­лень­кую ды­роч­ку, ко­торую она да­же не за­мети­ла, ес­ли бы смот­ре­ла под дру­гим уг­лом. Ита­чи со смут­ным чувс­твом опас­ности наб­лю­дал, как с кро­вожад­ным ли­цом, она вон­зи­ла тон­кий паль­чик в неё и, на­конец, вскры­ла мно­гос­тра­даль­ный па­кет. Па­рень зяб­ко по­ёжил­ся: по­чему-то на ум ему приш­ла кра­соч­ная кар­тинка, где Тсу­на с точ­но та­ким же мрач­ным удо­воль­ствием вскры­ва­ет не ком­плект нос­ков, а его — Ита­чи — те­ло, на­певая пе­сен­ку и жут­ко улы­ба­ясь. Ка­жет­ся, по­ра за­вязы­вать об­щать­ся с ком­пашкой мес­тных бе­зум­ных учё­ных. Оро­чима­ру-сан и не­дав­но по­явив­ший­ся из ни­от­ку­да — на са­мом де­ле — из Ита­лии — Вер­де-сан пло­хо вли­яют на его пси­хику. — Ура-а-а! — ог­ла­сил по­меще­ние ли­ку­ющий вопль Тсу­ны, рыв­ком вы­рывая Ита­чи из его мыс­лей. Она бы­ла нас­толь­ко ра­да, что эта пыт­ка в кон­це кон­цов за­кон­чи­лась, что го­това бы­ла тан­це­вать ди­кий по­бед­ный та­нец ка­кого-ни­будь та­кого же ди­кого пле­мени: на­тёр­тые, пок­раснев­шие паль­цы зу­дели, дос­тавляя ощу­тимый дис­комфорт. С три­ум­фаль­ным ви­дом по­беди­теля, праз­дну­юще­го па­дение кров­но­го вра­га, она вски­нула ру­ку со сво­им «тро­фе­ем» вверх, и вдруг, при рез­ком дви­жении, что-то не­понят­ное — Тсу­на не ус­пе­ла раз­гля­деть — вы­пало из од­но­го и, преж­де чем Са­вада ус­пе­ла опом­нить­ся, это «что-то» про­дела­ло ко­рот­кий путь от ку­хон­но­го сто­ла до та­рах­тя­щего хо­лодиль­ни­ка, а за­тем схо­рони­лось за ним. Тсу­на в жиз­ни бы ту­да не по­лез­ла, но Ита­чи уже на­чал опе­ратив­но отод­ви­гать хо­лодиль­ник в сто­рону, от­кры­вая не­боль­шой прос­тор для ма­нёв­ра. И ведь отод­ви­нул так, что ей всё рав­но при­дёт­ся лезть сна­чала под стол, что­бы доб­рать­ся до от­крыв­ше­гося про­ёма. Вид при этом па­рень имел нас­толь­ко по­доз­ри­тель­ный, что Тсу­на на мгно­вение за­сом­не­валась в его вме­ня­емос­ти. Но де­лать не­чего: тя­жело вздох­нув, про се­бя се­туя на свою не­лёг­кую судь­бу, Тсу­на, пред­ва­ритель­но сняв­шая фар­тук, плюх­ну­лась на пу­зо и гу­сени­цей за­пол­зла под стол. За­дер­жав ды­хание, бо­ясь на­дышать­ся ско­пив­шей­ся за хо­лодиль­ни­ком пылью, де­вуш­ка вы­тяну­ла ру­ку и ста­ла ша­рить по вор­су ков­ра, то и де­ло на­тыка­ясь на мяг­кие клуб­ки пы­ли, в по­ис­ках упав­ше­го пред­ме­та. Са­ваду ощу­тимо пе­редёр­ну­ло в от­вра­щении: нуж­но вык­ро­ить вре­мя и уб­рать­ся за хо­лодиль­ни­ком, а то за ним ско­ро нач­нут раз­мно­жать­ся жи­вые ор­га­низ­мы. Тем не ме­нее, всё ещё не же­лая огор­чать до­рого­го ей че­лове­ка, де­вуш­ка про­дол­жа­ла уп­ря­мо ело­зить ру­кой, упер­шись ще­кой в наг­ре­тую от кон­денса­тора стен­ку и заж­му­рив от прик­ла­дыва­емых уси­лий один глаз, ис­пы­тывая при этом не са­мые ра­дуж­ные эмо­ции, по­ка не по­чувс­тво­вала под паль­ца­ми что-то прох­ладное и ок­руглое. Не­уже­ли она лез­ла в этот рас­садник пы­ли из-за мо­нет­ки? Тсу­на с об­легче­ни­ем выб­ра­лась из-под сто­ла, за­жимая в ку­лаке хо­лодя­щий ла­донь круг­ляш, с по­мощью Ита­чи, ко­торый по­мог ей под­нять­ся с ко­лен и ус­то­ять на за­тёк­ших но­гах. Слег­ка по­качи­ва­ясь, Тсу­на­ёши по­вела но­сом и в бла­годар­ность об­чи­хала его с ног до го­ловы, сна­чала не ус­пев, а по­том уже не в сос­то­янии от­вернуть­ся. Бу­дучи не­воз­можным чис­топлю­ем, Ита­чи вы­нуж­ден был от­пустить её ло­коть, что­бы от­ско­чить в сто­рону. Не поз­во­ляя се­бе стра­даль­чес­ки за­катить гла­за, юно­ша с не­воз­му­тимым ви­дом утёр­ся ру­кавом джем­пе­ра: — Будь здо­рова. — Спа — Ап­чхи! — бо, — по­терев зу­дящий нос, Тсу­на ус­тре­мила на не­го све­тящий­ся ви­ной взгляд ис­подлобья, зная об этой его осо­бен­ности и при­мер­но пред­став­ляя, как он се­бя сей­час чувс­тву­ет: — Прос­ти. — Всё в по­ряд­ке, — пос­пе­шил за­верить её в сво­ей ис­крен­ности па­рень, от­ма­хива­ясь. Ког­да ал­лерги­чес­кий прис­туп про­шёл, де­вуш­ка раз­жа­ла ку­лак: — Ну и, что там?.. — и за­мер­ла со стран­ным вы­раже­ни­ем на ли­це. С ми­нуту Тсу­на­ёши шо­киро­вано мол­ча­ла под не­мига­ющим взгля­дом пе­режи­ва­юще­го Ита­чи, пыт­ли­во сле­дящим за её ре­ак­ци­ей. — Что это? — на удив­ле­ние флег­ма­тич­но спро­сила Тсу­на. — Коль­цо, — от­ве­тил па­рень, не­замет­но вы­тирая вспо­тев­шие ла­дони о зад­ние кар­ма­ны джин­сов: слиш­ком уж не­типич­но от­ре­аги­рова­ла де­вуш­ка. А где же обе­щан­ная бу­ря эмо­ций? — Коль­цо, — эхом отоз­ва­лась она и глу­по зах­ло­пала рес­ни­цами, под­ни­мая на не­го пол­ный ис­крен­не­го изум­ле­ния взгляд, до пос­ледне­го не по­нимая, что оно де­лало в нос­ке. — За­чем? — Доб­би хо­чет иметь хо­зя­ина! — вне­зап­но вы­дал этот бал­бес, рез­ко при­зем­ля­ясь ак­ку­рат на од­но ко­лено, да­же не по­мор­щившись от прон­зившей на мгно­вение бо­ли. Ко­вёр не ко­вёр, ка­залось бы, и пол близ­ко, ан нет — всё рав­но ма­ло при­ят­но­го. Не рас­счи­тал чу­ток. Бы­ва­ет. И тог­да Са­ваду, сно­ва опус­тившую гла­за на вос­хи­титель­ной кра­соты об­ру­чаль­ное коль­цо, оза­рило. Де­ло бы­ло в том, что Тсу­на — ярая Пот­те­роман­ка. И од­нажды да­же Ита­чи умуд­ри­лась уп­ро­сить про­читать ей вслух сво­им за­вора­жива­ющим бар­хатным ба­рито­ном с чувс­твен­ной хри­пот­цой, вво­дящей её в нир­ва­ну, эпо­пею про Маль­чи­ка-Ко­торый-Вы­жил. Зас­тывший в той же по­зе в ожи­дании от­ве­та, юно­ша мол­чал, стра­шась, что от пе­репол­нявше­го вол­не­ния го­лос даст пе­туха. Сер­дце в гру­ди би­лось, как ра­нен­ная пташ­ка. Ру­ка не­воль­но по­тяну­лась к ку­лону — ощу­щения под чут­ки­ми паль­ца­ми прох­ладно­го ме­тал­ла реб­ристых перь­ев — да­рили ус­по­ко­ение, но Ита­чи вов­ре­мя се­бя от­дёрнул, не поз­во­ляя про­явить нас­толь­ко яв­ную сла­бость. Толь­ко не сей­час, не в этот важ­ный для них обо­их мо­мент. Сей­час она не дол­жна ви­деть его ко­леба­ний, для неё он дол­жен быть силь­ным, уве­рен­ным в сво­ём ре­шении че­лове­ком. Муж­чи­ной, на ко­торо­го она смо­жет по­ложить­ся; ко­торый бу­дет хра­нить её чувс­тва, как ве­личай­шую дра­гоцен­ность, не да­вая им угас­нуть. Муж­чи­на дос­той­ный стать её спут­ни­ком жиз­ни. Нав­сегда. Од­нажды Тсу­на упо­мяну­ла, что Ита­чи чем-то на­поми­на­ет ей лю­бимо­го пер­со­нажа из «Гар­ри Пот­те­ра», а он за­пом­нил. Имен­но по­это­му, зна­мени­тое «Always», ска­зан­ное Се­веру­сом Сней­пом, ге­ро­ем, ко­торым она так вос­хи­щалась, бы­ло выг­ра­виро­вано на внут­реннем обод­ке об­ру­чаль­но­го коль­ца. Ему по­каза­лось это сим­во­лич­ным, ведь его чувс­тва к ней бы­ли не ме­нее глу­боки­ми — все­пог­ло­ща­ющи­ми, иног­да на­водя­щими ужас на при­вык­ше­го всег­да дер­жать се­бя в ру­ках Ита­чи сво­ей не­ис­то­вой си­лой. А тем вре­менем Тсу­на, рез­ко осоз­навшая весь мас­штаб си­ту­ации, об­лизну­ла вмиг пе­ресох­шие гу­бы и — не при­думав ни­чего луч­ше — в пол­ном обал­де­нии про­шеп­та­ла сев­шим го­лосом, пе­рек­ры­вая ти­хое гу­дение хо­лодиль­ни­ка на зад­нем пла­не: — Там на та­рел­ке блин­чи­ки, — зас­тавляя сво­ей единс­твен­ной, со­вер­шенно иди­от­ской фра­зой, ска­зан­ной не к мес­ту, вы­пасть нап­ря­жён­но­го юно­шу в оса­док. Нет, ну, а что? Зря ста­ралась, что ли?