Всего лишь убийство

- Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить и миловать своих подданных. Он связал все еще бесчувственную графиню и повесил ее на дереве.       Атос сжал кубок, по лицу прошла судорога. "Бесчувственную графиню"... Он прикрыл глаза и поднял руку к виску, словно пытаясь заслониться от чего-то, заставить замолчать то, что билось в его сознании...       Графиня открыла глаза и обнаружила себя лежащей на земле, в разорванном платье, со склонившимся над ней графом. Смертельная бледность покрывала его лицо, а в глазах была такая мрачная тоска, что она содрогнулась. Она медленно повела головой, следуя его взгляду, и поняла, что именно его вызвало. Задохнувшись, она судорожно сглотнула и бросила на графа взгляд, полный ужаса. Она буквально цепенела при виде его тяжелого молчания и взгляда, полного боли. - Почему вы не оправдываетесь, сударыня? - его преувеличенно спокойный голос напугал графиню еще больше. - Потому что мне не в чем оправдываться! Я ничего не сделала! - отчаянный крик сорвался с ее губ. - Я попала в ужасную ловушку! Меня обесчестили! Графиня вложила в это восклицание столько жара, сколько могла, однако панический страх в ее глазах выдавал ее с головой. Граф молчал, и это пугало ее все сильнее. - По...Послушайте, граф! - снова начала она. - Я была несчастной жертвой одного священника! Он был еще и палачом, и воспользовался своей властью! Я отказывала ему, и тогда он решился на отвратительный и коварный замысел... - Послушайте теперь вы, сударыня. - голос графа стал еще спокойнее, и это доводило графиню почти до обморока. - Я женился на вас, женился против воли всей моей семьи. Вы были знатного, но нищего рода, были сестрой монаха. Я дал вам всё. Я сделал вас первой дамой, самой блистательной особой нашего круга. - Так чем же вы недовольны? - голос графини сорвался. - Разве я была вам плохой женой? - Помолчите, сударыня, я не закончил. Вы были неограненным алмазом. У вас был стиль, был вкус и такт, поразительные манеры, поведение и мысли для столь молодой и столь невежественной на первый взгляд особы. Вы сводили меня с ума. Вы были посланником небес. И вот... Что же я вижу? Вы заклеймены, а значит, вы - никто, у вас нет ни рода, ни титула, ни даже добродетели послушницы. Вы просто бродяжка, искательница приключений. Вы обманом проникли в мою семью и будете наказаны за это бесчестье. И, поскольку я являюсь законом и властью на этой земле, я приговариваю вас к смерти. Графиня издала вопль, полный муки. Она с мольбой сложила руки и потянулась к графу. - Ведь я вас любила! Как же вы можете?! Граф не сводил взгляд с ее лица... Боль, боль и горечь поднимались в его мятущейся душе, когда он вспоминал всё то, что не бросалось в глаза раньше: как она порой вздрагивала от случайных прикосновений, как отворачивалась, пряча глаза, как иногда в ее манерах и речи проскальзывало нечто мрачное, нечто холодное и равнодушное. Глядя на такое прекрасное и невинное с виду создание, он искал, безнадежно искал то, что спасло бы его рушащийся мир, но не мог найти. Один-единственный миг озарения уничтожил всё.       Той, кого он любил, не существовало. И это создание, что смотрит на него так нежно и жалобно, это оно убило ее. - Я вам не верю, сударыня. - в этих словах графиня услышала свой приговор.       Она сопротивлялась с отчаянным упорством, но силы были неравны. Граф связал ей руки за спиной, подвесил за талию на ближайшем дереве, где закрепил и другую веревку, а петлю обвил вокруг ее шеи. - Будьте вы прокляты! - слезы бессилия заливали бледное, обманчиво прекрасное лицо. - Убийца! Неправые судьи да не уйдут от возмездия! - О, так вы и впрямь знаете библию, сударыня? - Ни один мускул на лице графа не дрогнул. - что ж, возможно, это даст вам небольшой шанс на спасение. - Я вас проклинаю! Вас проклянет и небесный суд! У палачей нет шансов на спасение! - Вот что, сударыня. Я - власть и закон. Я сам себя осудил и приговорил. Однажды я понесу наказание за это, но впереди моей душе предстоит долгие годы гореть в огне собственной памяти. Вашу же участь я облегчу, вы будете от такого избавлены. Вы понесете наказание немедленно.       Не обращая внимания на слезы и стоны графини, он отошел на несколько шагов, прицелился... Заглянув в последний раз в глаза графине, он не увидел ни тени мольбы или упрека - только ненависть и презрение. Его рука не дрогнула, когда он спустил курок.       Пуля перебила веревку на талии графини, и она повисла в петле. Из ее губ вырвался хрип... Граф ощутил, как с этим последним вздохом его покидает собственная жизнь.