nice to see you

Сладкий запах приближающегося рассвета. Что может быть лучше утра? Каждый раз, просыпаясь средь ночи, я выхожу на улицу и поднимаю глаза к небу. Порой мне всё ещё кажется, что я в подземелье и уже никогда оттуда не выберусь. Шорохи, мимолётные щекочущие звуки. Плечи сами по себе вздрагивают, а губы обжигает кипяток. Ночь тоже хороша, но она полностью уступает солнцу, сдаётся, когда приходит её черед. Порывы ветра слегка поднимают пыль в воздухе и несут её... Только куда? Из-за часовни показываются первые лучи "Могучего Светила", чёртовы фанатики. По улицам, суетясь, расползаются первые людишки, наверное, куда-то спешат. Что ж... Самое время. Прохожу через весь корпус, чтобы подняться на второй этаж. Чайная ложка, уложенная на блюдце, тихо звякает, озвучивая каждый шаг. Я знаю - он ещё в постели. Дверь, на удивление, совсем не скрипит, видимо, уважает хозяина этой комнаты и его такой редкий, хрупкий сон. Он забыл зашторить окно, и солнечный свет во всю скакал по белому одеялу, простыне, переливался в каждом изгибе белья и его тела, как снег на рождающейся заре. Золотистые волосы казались огромной кляксой глиторной краски. В глазах немного рябило из-за этого неестественного свечения, но его способен разглядеть лишь я. Сильные руки, покрытые ссадинами и выступившими венами. Руки, которые день изо дня пачкаются кровью и пахнут чернилами. Широкие лопатки, усыпанные множеством шрамов и родинок, из которых я не так давно пальцами "выводил созвездия". Слегка приоткрытые губы, щетина, слипшиеся ресницы. На кого ты похож, Эрвин? Невольно одергиваю руку, ещё пара миллиметров и... Я бы увидел таинственные глаза цвета аквамарина, привлекательные, но одновременно полные строгости и ужаса. Ты так беспомощен сейчас и так уязвим. О, Эрвин... Прикосновения. Я чувствую тепло и, наконец, позволяю себе моргнуть, таинственное сияние пропадает, наверное, солнце зашло за облака, но те самые руки, не унимаясь, продолжают манить меня. Очевидно, я все же нарушил твой сон. Наклоняюсь, оставляя чашку ещё тёплого чая на столе подле кровати. —Рад видеть тебя... Голос немного хриплый ото сна, но такой мягкий и нежный, что я готов слушать его даже в последние минуты собственной жизни.