Четче выражайте свои желания

Иногда, сидя на кухне своей квартиры, Маша воображала себе совершенно другую жизнь. Ту, в которой она не обычная учительница, объект ненависти и насмешек невоспитанных детей, а умная женщина, которую все уважают и ценят. Несколько раз она представляла себя в образе Олеси. В образе не столь вульгарном, конечно, но все же более ярком и привлекающим внимание противоположного пола, нежели сейчас. Надеть то короткое платье то ли леопардовой расцветки, то ли жирафьей, она бы не смогла, а вот туфли старшеклассницы, если говорить начистоту, Маше нравились даже очень. Макияж Олеси был для нее неуместным, но вот помаду она бы одолжила. Нет. Уроки в таком боевом раскрасе Маша бы вести не стала, а вот на прогулку до ближайшего парка сходить или же до магазина, вполне смогла бы осилить. Время от времени, смотря на свое отражение в зеркале, Маша видела в нем себя повзрослевшую, но все в тех же длинных юбках и застегнутых до верхних пуговиц блузках. С собранными в пучок волосами и вечно съезжающими на нос очками. Тогда она вспоминала о Дарье Олеговне и ее скверном характере. И, сказать по правде, такой старости Маша себе не желала. Нет, про Дарью Олеговну она ничего плохого сказать не могла, но и возводить ее в идолы, стараясь соответствовать ее стандартам и стремиться стать на нее похожей, Маша бы не согласилась за все сокровища мира. Ну, по крайней мере, ей таких сокровищ еще никто не предлагал. Предложат, тогда и посмотрит, как быть. Довольно часто на Машу накатывали волны тоски от безудержного одиночества. В телефоне контактов было всего ничего, а в школе молодых учителей раз, два и обчелся: она, да еще парочка, с которыми дружеские и доверительные отношения так и не сложились. Иногда она ловила себя на мысли о том, что ей не с кем было пообсуждать других и посмеяться над сочинениями своих учеников. «Не так я представляла взрослую жизнь», — часто говорила она сама себе, наливая в чашку с чаем кипятка. Это не та жизнь, о которой она когда-то мечтала. Раньше от этой серости Маша спасала себя книжками, которые она выбирала не очень разборчиво, зато читала внимательно, помечая ручкой на страницах ошибки, которые допускали редакторы издательств. Когда-то она даже твердо решила переквалифицироваться в одного из них, бросив школу и своих учеников на произвол судьбы, но вспыхнувшая искорка бунтарства быстро потухла, возвращая ее обратно в повседневные, однообразные будни. Маша, как здравомыслящий человек, трезво оценивающая свое положение в обществе, никогда не тешила себя надеждами на то, что в один прекрасный день перед ней явится принц на белом коне и увезет ее за тридевять земель в свой замок, подальше ото всего вот этого. Не нужен ей был принц. Она бы согласилась и на кого попроще. И замок ей был не нужен. Да и лошадей она побаивалась. Хотелось всего лишь человека, который, как говорится, знал бы, сколько сахара нужно бросить ей в чай, какую плитку шоколада купить, да наизусть помнивший ее номер телефона. Все. Разве высоки были ее запросы и требования? Ей казалось, что нет. Но теперь, после всего того, что с ней случилось, Маша стала корить себя за то, что ни разу не создавала в своей голове четкий образ того, чего она хотела. «Мысли материальны». Не хотела принца? Получи вампира. Между прочим, во всех романтических историях про эту нежить, которые она читала, сюжеты всегда были до безобразия однотипны и предсказуемы. Вот только в реальной жизни вампир ее был не молчаливым красавчиком, а занозой в мягком месте, который любил острить и язвить ей, что делало их совместную жизнь невыносимой. Избранник должен был знать, сколько ложек сахара в чай положить? Пожалуйста. Джоэль строго следил за рационом питания Маши. Что там насчет шоколада? Ну, это в предыдущий пункт. Знать номер телефона наизусть? Куда проще? Родительский контроль вообще вещь бесценная и нужная. Так бегай по городу, ищи эту Машу, когда есть приспичит. Или к Леше с его птичками за помощью обращайся. А тут на программку нажал, она сама Машу и нашла. Технологический прогресс в действии. — Лучше бы я оставалась самой собой, — произнесла Маша, сидя за столом на кухне в доме своего вампира и страдальчески смотря на остывший в кружке чай. — О, не переживай, — отмахнулся от нее Джоэль, за обе щеки уплетая какие-то булочки, которые Маша принесла с работы. — Ты все та же обычная учительница, которых в этой стране пруд пруди. Совсем не примечательная. — Это должно было меня успокоить? — Нет. Но это ведь естественно, когда хозяин заботится о своей зверушке. А я, заметь, о тебе беспокоюсь и всячески поддерживаю. — Это я-то зверушка? — скривившееся лицо девушки намекало вампиру на то, что Маша, пусть и человек, но руку имела тяжелую. Еще и скалка, не пойми откуда взявшаяся в его доме, лежала в опасной близости от ее пальцев. — Конечно, нет. Ты — человек. А зверьки на четырех лапах передвигаются, и шерстлявые все. Фу. — Рада, что ты это знаешь. — Да и вообще, чего ты нюни распускаешь постоянно? Я ведь обещал превратить твою жизнь в сказку? Обещал. Я обещание выполняю? Выполняю. Медленно, зато верно. — Какой порядочный, — пробубнила девушка. — Вампиры законы соблюдают, — самовлюбленно заявил он. — И, между прочим, это ты какая-то неправильная. — Это ты о том, что не смог стереть мою память? — Да. — А ты вообще приложил хоть толику усилий для того, чтобы я тебя забыла? — Конечно, — сказал Джоэль, выходя из-за стола и направляясь к выходу. — Это ты сейчас так убегаешь от ответа?.. — Ничего подобного. — Джоэль. — Увидимся, когда я проголодаюсь. Или, когда ты понадобишься для чего-нибудь иного, — донеслось до ее ушей у входной двери. — Джоэль! — Я, пожалуй, тоже пойду, — произнес стоявший до этого у раковины Леша, собираясь оставить Машу одну. — О, конечно, иди. Мало ли, что там Ксюша в бассейне делает. От ухажеров, наверное, отбивается. Леший выбежал из дома, позабавив своей реакцией Машу. «Мужчины». Чай в кружке уже остыл, и оставалось девушке его только вылить. — Да, я самая обычная, — сказала Маша, дотрагиваясь до своей шеи. — Самая обычная жертва вампира, охраняющего покой этого города. «Я — главная героиня собственной истории. Истории, где нежить ходит под лучами солнца, ничего не боится и пытается дружить с людьми». — В следующий раз буду четче доносить свои мысли о том, какой должна быть моя жизнь, — вполголоса произнесла Маша, открывая кран с холодной водой и принимаясь мыть посуду.