***
Эльт сделал еще один шаг, с ужасом осознав, что следующий он сделать будет просто не в состоянии. Ноги подкашивались сами собой, колени предательски дрожали. Час назад он еще мог бежать, теперь - сомневался, что сможет дойти до конца этого поля чертовой ржи до наступления сумерек. Откуда-то сбоку, немного левее, чем он сейчас идет, доносится голос его Вильмарины : “Эльт! Эльт! Пожалуйста, скажи, где ты!”. Голос его любовницы встревожен, она напугана и не понимает, что происходит. -Черт тебя возьми, не кричи так. ОН услышит тебя!, - Эльт упал на землю подняв в воздух облачко серой пыли, что сразу же осела на его липкой от пота коже равномерным слоем грязи. Нестерпимый жар чувствовался всем телом, чуть влажный язык скользнул по губам, дав ему почувствовать вкус высохшей земли под ним. Влаги в Эльте не оставалось даже на то, чтобы сплюнуть. Он упал на растрескавшееся поле , чувствуя как его чувствительная кожа, уже обгоревшая и местами сползшая с него, отозвалась острой, мучительной болью. -Эльт! Эльт! Голос раздавался все ближе. Эльт уткнулся лицом в Землю, моля всех известных ему богов, чтобы она додумалась уйти подальше, пока у нее еще было время. -Эльт!, - на этот раз совсем близко. Не более двух метров. Он повернул голову, и понял, что сквозь плотные заросли пшеницы может увидеть ее силуэт. Захотелось плакать. -Всемогущая Друэлла!, - Объятия Вильмарины сжимаются вокруг Эльта. -Я же сказал, чтобы ты не ждала меня!, -хочется крикнуть но пересохшее горло лишь хрипло шепчет. -Я… Я не могла бросить тебя!, - голос Вильмарины переходит на крик, крылья за спиной возбужденно трепыхаются. Она прижимает его к себе и на миг Эльт чувствует к ней благодарность за демоническую энергию, что дарует ему райскую прохладу. Высохшие губы чувствуют прикосновение мягких, пухлых и таких пленительно сладких уст своей любовницы. В тело щедро вливается Демоническая Энергия. Становится легче. Уходит тошнота от обезвоживания, уставшие мышцы вновь наливаются силой. Поцелуй становится интенсивней. Эльт вновь чувствует, как его переполняет сила. Обман. В прошлый раз это обманчивое ощущение всемогущества стоило жизни Франциске. По его вине. Он с силой разрывает поцелуй: “Мы должны идти”. Взгляду вновь возвращается сила. Он осматривается вокруг, впервые пытаясь понять, где находится, но видит вокруг лишь густую стену стеблей ржи. -Бедный мальчик, я же сказала, что не брошу тебя!, - Эльт мрачно смотрит как Мари выхватывает свой клинок из ножен. Черная сталь кажется сделанной из самой тьмы. В воздухе появляется знакомая черная дымка. Эльт едва сдерживает свой стон. Она не видела того, что видел он. И верить его рассказам у нее тоже не было ни одной причины! Он вспоминает ту ночь, когда ОН впервые пришел за ним из темноты.***
В замке Франциски редко когда смолкал сладострастный стон. Он стал настолько привычен живущим в нем людям, что постоянные стоны, доносящиеся из закоулков мало кого беспокоили. Они стали привычны, как воздух, что был там чуть сладковатым, с мимолетным ароматом благородного вина. И потому, когда в спальне Франциски после секса Эльт блаженно растянулся на постели, нахлынувшая тишина стала для них громче самых больших королевских фанфар. В те минуты он не боялся. Его переполняла энергия. Меч словно влитой сидел в его руке. Он едва оделся, лишь напялив на себя штаны. Солдат Ордена давно давно не были угрозой. Не в замке Франциски. Здесь она была Королева, а он был Королем. Но когда ОН пришел, все поменялась. Демоническая энергия, основа его новой сущности, вдруг испарилась. Просто перестала работать. Он помнит как от жуткой боли упал на пол, не в силах пошевелиться. Помнит как подобно гротескному танцу тело Франциски извивалось и корчилось в пароксизме агонии. И мягкие шаги, что стали снится ему в кошмарах с того дня. Словно сотканное из тьмы чудище медленно прошло по коридору, заваленным мертвыми мамоно, остановившись прямо над застывшим от боли Эльтом. Вместо лица-маска в виде черепа. За спиной рюкзак с шлангом, голову которого украшает маленький дракон с пламенем, что вырывается из его пасти. -Твое время еще не пришло., - он за шкирку берет его, отводя назад по коридору, оставляя около стены, чтобы он мог в полной мере насладиться тем зрелищем, которое происходило в огромной спальне Франциски. Тело словно сковано параличом. Даже рот не в силах открыться. Единственное, что он может- это беспомощно смотреть, как убийца склоняется над уже заствшей от боли Франциской. Их взгляды пересекаются. Мертвые, лишённые эмоций глазницы маски-черепа и полные боли глаза Королевы-веревочницы. Сколько месяцев она была счастлива? Сколько ночей в теле веревочницы она наслаждалась жизнью? Мало. Очень мало. Уста беззвучно шевелятся, а во взгляде возник немой вопрос: "Кто ты? Зачем ты вернул боль в мою жизнь?". Таинственный незнакомец не произносит ни слова. Он лишь молча отходит на несколько метров, направляя на нее шланг с фигуркой дракона. Когда из шланга вырывается струя пламени, взгляд Эльта стекленеет. Он видит как объятая пламенем Франциска извивается, выделяет слизь, в исступлении бьет по стенам своими щупальцами. И сквозь призму огня ее движения похожи на столь нелюбимые ей когда-то танцы. Эльт не знает, сколько минут горела его любовница. Но когда костер, жар которого Эльт чувствует и за пятнадцать метров от него, утихает, монстр под личиной человека, словно проверяя что-то, медленно идет по ее телу, с удовлетворительным покачиванием головы отмечая как сгоревшая плоть рассыпается в золу.***
Мари, нам лучше идти!, - в голосе Эльта сквозит страх. Он уже знает правила игры, знает, что ОН пришел сюда не просто ради смертей всех, кого он любил. Он пришел сюда за ним и сейчас просто игрался, словно кот с мышкой. Какой смысл быстро убивать того, кого ненавидишь всем сердцем? ОН хочет, чтобы Эльт увидел как на его глазах будет умирать все то, ради чего он живет. -Не бойся милый, я защищу тебя. Когда-то мир разлучил мою любовь на столько лет, но теперь я больше никому не позволю встать между нами! Эльт крепче сжимает свой меч. Трава чуть слышно колышется. Внутренний голос опасливо шепчет ему: “Колышется? В безветренную погоду?”. Эльт в панике разворачивается на шум, выставив меч перед собой так, словно он новобранец на учениях. Сердце бешено стучит в груди. В эту минуту он похож на загнанную в угол крысу. На фоне его страха расслабленная и даже чуть веселая Мари выглядит как насмешка. -Почему ты не убежала, когда я сказал тебе?, - слух напряжен, выискивая малейший шорох в густой траве. -Глупенький, ну как ты не поймешь, что теперь мне не страшно. Раньше я боялась что не смогу защитить своих людей, но теперь моих сил с лихвой хватит чтобы защитить тебя. - Последние слова Мари мурлычит ему на ухо, игриво прижимается к нему и в удивлении отходит, видя как он зло одергивается. -Сколько моих писем ты получила?, - страшная догадка только сейчас приходит ему в голову. -Писем? Только одно. Ты писал что вы с Мерс решили бежать и что за вами гонится кто-то очень страшный. -Только одно?, - Боги, только одно! С уст сорвался стон, в котором отчаяние перемешалось со злостью. То, о котором он пожалел сразу же после отправки. Она не знает как с на его глазах с Примеры сдирали шкуру, как на свой недавний день рождения он получил мумифицированную голову Саши. Она похоже вообще ничего не знает! Страх Эльта сменяется паникой. Их встреча на краю этого поля не была случайной. Кто-то специально подстроил все это ради… -Скажи мне Мари, ты должна была встретить Мерс в порту. Вы. Вы видели друг друга? -Да, мы встретились в таверне, как ты и написал. Не знаю, что у вас там произошло, но бедняжка Мерс сама своя не была от страха., - Мари в притворном страхе закатывает глаза, по-актерски взмахнув свободной рукой, - Все лепетала, что “он” уже близко. Мы только пять минут посидели вместе. Я дала ей молоко гольштавры и уложила спать. А утром получила от тебя письмо, что ты будешь ждать меня на этом поле. -Какое письмо?!, - Эльт замирает от ужаса. Всю последнюю ночь он бежал как проклятый, спасая свою жизнь. Таинственная тварь преследовала его от самых ворот Лескатии. Лишь только под утро, загнав свою лошадь, он смог оторваться от него на этом чертовом поле. -Да самое обыкновенное. Я тогда сразу бросилась сюда. Всю свою ману на тебя потратила. Так что придется тебе сегодня ночью постараться, мой дру…. Последние слова остаются недосказанными. Речь прерывается на полуслове. Взгляд стекленеет. Рот искажает гримаса боли. Она жадно открывает рот, словно выброшенная на берег рыба, после чего, словно в сонном забытье, падает в спасительном обмороке. Рядом с ней падает и Эльт.***
Сознание возвращалось Эльту по кускам. Словно кошмарный сон, забытый утром и растревоженный страхами тьмы. Тело болело, но страшная, иссушающая жара ушла, уступив место, пусть и душной, но все же ночи. Веки вдруг стали тяжелыми, словно налились свинцом и для того, чтобы их открыть, ему приходится приложить все усилия. Его ночной ужас стоит прямо напротив него, положив одну ногу на тело Мари. Иногда, забавляясь, он усиливает нажим, как довольный кот вслушиваясь в ее полные боли стоны. Он впервые стоит без маски и Эльт сглатывает ком от того иррационального страха, когда видит его глаза. В холодном свете луны они сверкают как у кота желтым цветом. Кем бы не была тварь, которая их схватила, она в чем-то не человек. -Ты из Шабаша?, - собственный голос кажется ему чужим. Словно кто-то выдрал ему глотку пока он спал, основательно потоптал ее, а затем вставил обратно. -Шабаш? Ты говоришь об их экспериментах?, - Убийца широко улыбается, демонстрируя чуть удлиненные клыки.- Нет. Он с силой пинает Вильмарину по животу, довольно щуря глаза когда она издает вопль боли. После чего смотрит на Эльта, что только сейчас понимает, что лежит связанный по рукам и ногам. Это приглашение к игре. Эльт испускает судорожный вздох. Он всегда подозревал, но только сейчас уверен на все сто процентов. Твари нет дела до его смерти. Она нужна ему так же, как и работа, чьи результаты достанутся другому. Его интересует лишь то, как долго он будет изображать борьбу. -Что ты сделал с Мерс?, - вопрос, на который он уже знает ответ. Монстр достает нож, изображая режущий жест от своего паха до горла, после чего скалится в довольной улыбке. -Даже беременная она была лучше всех. Долго сопротивлялась. Все никак не хотела умирать. Цеплялась за жизнь. Он презрительно смотрит на Эльта: “Ты на ее фоне выглядишь как слепой щенок.” -Будь ты проклят, уродливый выродок! Мне плевать как, но ты заплатишь за ее смерть! Сукин ты сын! Убийца улыбается и его уголки глаз жмурятся, словно он довольный кот, нашедший шикарную лежанку под лучами теплого Солнца. Он наклоняется к Мари, шепча ей на ухо: “Смотри, а о тебе ни слова”. Эльт из последних сил бьется в приступе агрессии. Путы веревки впиваются в кожу, истощенный организм молит об отдыхе, но все это уже не имеет значения. Он помнит как она, сама не своя от счастья, поглаживала все округляющийся живот, как до поздней ночи не давала ему спать, заставляя придумать имена его девочкам. Сотни вариантов имен, десятки игрушек для еще нерожденных детей и их маленькое любовное гнездышко, в котором уже появились еще пустые детские кровати. -Чертов сукин сын!, - из уголков рта Эльта брызжет слюна, он вспоминает все известные ему ругательства, но чуждый его разуму монстр даже не соизволил посмотреть в его сторону. Поток его брани замолкает только тогда, когда Убийца начинает тихо посмеиваться.***
Эльту это знать не нужно, но эти днем погибла только одна ехидна. Ее зародыши сейчас уже находились на полпути к оплоту экспедиции Адептус Механикус, обретя вторую утробу в виде переносных капсул жизнеобеспечения, разработанных священными знаниями Адептус Биологис. Их мать погрязла в грехе, но детей все еще можно вернуть к свету Императора. -Парень, они ведь не просто так погибли. Не по моей прихоти. Это был приговор. Эльт до боли закусывает нижнюю губу. Он знает, что после превращения сотни девушек нашли свою судьбу в жизни мамоно. Знает, сколько усилий приложили его любимые ко всему этому. -А как же дети Саши? Их судьба тебя не беспокоила, не вызывала у тебя омерзения?, - ассасин наклоняется к Мари, прислоняя к ее горлу нож,-Тебя парень беспокоило только куда своего дружка присунуть? Небось и ее деткам после мамонизации насовал?”. Убийца замолкает, а когда начинает говорить вновь, то пожар ярости в сердце Эльта на секунды угасает, скованный страхом от той злости, что слышится в голосе ассасина: "Или та маленькая девочка, что ДЭ превратила в нимфоманку. Она же ребенок, Эльт! Но не бойся, два дня конвульсий под действием медленных ядов Официо Ассосинориума искупили ее вину." Его взгляд становится задумчивым, а кончик ножа у горла Мари выпускает из ее горла тонкую струйку крови: "А Койе? Девушка-лиса? Скажи, ты получил мой подарок в виде пропахшего кислотой куска меха?" -Катись ты к своей Верховной!, - Эльт пытается плюнуть, но плевок не долетел, чем лишь повеселил его мучителя. -Верховная? Ах да, ваша недошабашистка Саша, что орала в последние минуты своей жизни молитвы к ней. О чем-то просила ее, когда поняла, что ее душа исчезнет навсегда. Вроде о помощи ее сироткам. О снисхождении. Лицо Эльта напоминает маску дикого зверя. Даже речь уже больше похоже на рычание. -Знаешь в чем вся ирония? Ты думаешь, что я плохой. Но я то знаю, что это ты настоящее зло, а вот я - почти святой. Ты - предатель рода людского, а я - его щит и его меч. Он смотрит на Мари с легкой улыбкой, видя как она тяжело дышит, пытаясь совладать с адской болью. -Настоящая трагедия. Такая героиня и пала в объятия такого как ты. Позор. Но я ее исцелю. Ее душе не придется пойти на корм демонам варпа. Я могу даровать ей истинное забвение. Он снимает перчатку со своей руки и ласково касается своей рукой щеки суккубы, видя как в месте прикосновения появляется дым, а воздух наполняется запахом горелой плоти. -Чем больше ДЭ, тем больнее. Но не бойся девочка, боль простит тебе часть твоих грехов.***
Эльт думал, будто знает что такое боль, пусть и почти позабытая благодаря любви его жен. Он верил, что сможет встретить свою смерть достойно. Но стоило ему попасть под влияние ауры парии, он начинает чувствовать как клетку за клеткой она выжигает синапсы его мозга и весь его разум охватывает агония. Он кричит, моля о пощаде. Плачет как маленькая девочка. Умоляет о милосердии. Но все тщетно. Его палач был профессионалом и всегда доводил начатое до конца. Пусть и излишне жестокий на чужой взгляд, сам он искренне верил, что боль облегчит тяжесть их вины в глазах Императора. Остатки разума умирают в Эльте уже к утру. Слишком поздно для того, чтобы он не мог видеть кончину своей самой первой жены, открывшей перед ним дверь в царство удовольствий. К полудню о разыгравшейся здесь драме напоминают только два обезглавленных трупа, чьи головы сейчас покоятся на дне охлаждающего контейнера ассасина, да кучи мух, привлеченных сюда запахом начинающего гнить мяса. Ассасин был доволен. Его служба у Господина была оплачена сполна. Он выполняет свою работу, а в это время его хозяин тактично отворачивается в сторону, делая вид что не замечает его методов.***
Вечером, после несения службы, он вновь зайдет в опустевшую церковь Бога-Императора. И в окружающей его тишине попросит о милости к душам Эльта, его жен, и тех несчастных, что пали по их вине. Ибо “Молитва очищает душу, а боль — тело”.