Письмо из Ниоткуда в Никуда

Здравствуй, мир! Или война? Мы одни, Я Одна. Здравствуй, мир. Или война? Я обвожу русла вен синим маркером. Я пишу в никуда и, наверное, из ниоткуда. Я в одиночестве. Я сама. Нет, я не схимник и я не будда, мне просто страшно от асфиксии. Это - моя ангина, но не на теле (не в теле), а на душе. За спиной у меня - Дева Мария, Ангел Хранитель, святой Антоний. За левым плечом - святой Иоанн, но я не помню, какие меня обошли имена всё ещё тленно живущих. Так получается потому, что тону в грустной ласке, тону в Мельпомене. Я выключаю в плеере Мендельсона и обвожу синим маркером вены, а зелёным царапаю индекс, чтоб не забыть. Здесь пахнет пылью, здесь пахнет сеном, сушёными персиками и викодином. А ещё... но ты не поймёшь. Показатели в миллимолях снова зашкаливают. Снова дождь, но не здесь, а где-то. И ты не придёшь. Между нами пропели колёса по рельсам свои мили и километры. Милый, милый!.. Голос тает в беззвучии и нехватке свежего воздуха. Когда кто-то сердится, я надеваю железную маску и ухожу вместе с флейтой в лес, вместе с посохом из прозрачных небес, вместе со всеми своими пожитками, в общем-то, вместе со своим телом, покрытым морозным инеем. Злобы инеем. страха инеем. Здесь в избытке водятся жёлуди, и в каждом из них - запрятан великий лес, сжатые тысячи разных пространств, сжато время. Пространственно-временной континиум. Каждое семя вмещает чужие столетия. А сердце моё - небо синее. Звёзды. Луны. Галактики. Завихрения... Всё так просто: не надо без практики давиться новым созвездием, пожирающим твоё (моё) Я. А потом, через 9 минут, отмирают все клетки мозга. По одной. И чтобы не выжить себя из ума в этой... как её?.. амнезии, я провожу на руках черту за чертой маркером синим. Ты - чужой. Последняя схватка с электрическим током стирает последнюю каплю памяти. За порогом - весь мир чужой. И... Ну... Знаете, карты все вновь чисты. Белые пятна ложатся бельмом на глазу, чистой воды катарактой. И внизу, подо мной, пляшут музы. В моих руслах по прежнему есть индиго. Есть медузы, что, наверное, дико, как для пресной воды. И я просыпаюсь новым готовеньким человеком без памяти и без проблем. За окнами детские крики больше не будят запретных систем и я не глотаю созвездия, запивая их Млечным Путём. Здесь всё разделено по системе "всё ничьё", и каждый хватает что может, на что горазд. Но, в каком-то прохожем, среди тысячи глаз, я узнаю тебя. Узнаю в энный раз, потому, что по коже вдоль позвоночника, кто-то отметил маршрут: линии, крестики, точки... Чего они ждут? - проступая твоим позвоночником сквозь одежду. И, как прежде,, мы начинаем сызнова изучать географию мира. Я - твой верх, ты - мой низ. Милями, акрами, километрами, стаями птиц и дорогами. Со святым Николаем и с Георгием. Мы начинаем искать географию войн и раздоров. Наверное, затянулась моя эпитафия, убегая куда-то вон. Во, как здорово! Ведь, мы снова умрём. Каждый сам по себе, взвесив граммы ненужного прошлого. Здравствуй, мир! Или война? Мы одни, Я Одна.