Возвращение

Заккул. Шпиль. Тронный зал. Вейлин и не помнила когда была здесь в последний раз, скорее всего в глубоком детстве. Во время вынужденного заточения по воле отца она мечтала вернуться сюда, к своим братьям. Сначала. После ей стало без разницы, теперь принцесса хотела лишь отомстить тем, кто обрек ее на страдания, по вине кого от прежней милой маленькой девочки ничего не осталось, даже цвет волос изменился. Родители. Мать и отец. Самые близкие люди, которые всегда защитят и поддержат. Ха-ха. О, она прекрасно помнила, как льнула к матери в детстве, как пыталась обратить на себя внимание отца, хотя здесь ее брат обошел ее. Никто так не хотел добиться расположения Валкориана во всей Вечной Империи как Арканн. Зал не отличался от того, каким его запомнила принцесса. Рыцари все так же неподвижно стояли вдоль пути к трону, образовывая коридор. Вода все также неспешно обмывала зал по краям. Вот только матери здесь больше не было. Иначе бы она ее убила, даже ценой того, что бы остаток жизни провести на Нафеме. Но был отец. — Тебе следовало бы оставить меня на Нафеме, — неужели он думал, что принцесса не захочет расплатиться с ним? Глупость. Император поднимается ей на встречу и делает несколько шагов вперед, хотя с трона ни на одну ступень не сходит. Еще бы. Какое дело Богу до обычных смертных, даже если это его дети? Хотя обычной смертной Вейлин себя не считала. Теперь братья. Против них принцесса ничего не имела, они даже навещали ее в тюрьме, когда она была пленницей. Арканн увез ее оттуда, а Тексан приносил подарки. Если в ее душе и остались светлые чувства, то касались они близнецов. Но и души-то уже почти не осталось. Она проходит мимо, не взглянув на них. Ее новой личности нет дела до братско-сестринских отношений. Вашей маленькой сестрички больше нет. Но она не произносит это вслух. Нет. Вейлин достаточно хитра, что бы попытаться манипулировать родственными чувствами и детскими воспоминаниями. — Ты моя дочь. Твое место здесь, — произносит своим глубоким, спокойным голосом Император. Дочь… как он заговорил. Однажды в секретном комплексе на Нафеме, она услышала, как в разговоре с Джереком Валкорион называл ее «создание», как какую-то безмозглую тварь. Но и сама Вейлин была об отце не лучшего мнения. Отец протягивает ей меч, держа его в обеих руках. Оружие? Он рискнет дать мне световой меч? — это будет еще легче, чем она рассчитывала. Без колебаний Вейлин протянула руку за мечом. Раньше она никогда не держала в руках настоящее оружие, лишь тренировочное. Сначала она была слишком маленькой, а после никто не рискнул дать ее настоящий меч, надзиратели считали, что она попытается убить их. О, они не остались бы разочарованными. Внешний вид меча грубый, громоздкий, некрасивый. Но для нее все идеально. Самым примитивным существам оружие дает больше свободы. Что уж говорить о ней. Нащупав кнопку, Вейлин активирует меч. Цвет клинка желтый, как и у братьев. Жужжание лезвия опьяняет принцессу, она чувствует себя всемогущей, божеством. И божество хочет крови. Кажется, это желание почуяли все в Тронном зале, рыцари вздрогнули, но выдержка и верность Трону не позволили им сдвинуться с места, бежать, как они хотели. В детстве она без труда убила нескольких на арене без оружия, только Силой. Они этого не забыли и, услышав о возвращении принцессы, опасались. Но братья не боялись ее, они боялись за нее, боялись, что Вейлин сделает глупость и нападет на отца. Неужели они не видят, что сейчас это бессмысленно? Не знают, что ради смерти только одного существа в Галактике она пожертвует свободой? Сила закручивается вокруг нее в тугие, невидимые глазу вихри, готовая уничтожить посмевших обидеть принцессу. Но она куда слабее, чем должна быть. Здесь на Закууле, мире полном Силы, в отличие от изуродованной Нафемы, Вейлин чувствует это ясно. — Знаете, что они со мной сделали? — голос принцессы лишен эмоций, лишь интерес. Не то что бы ей было не все равно, ведь сделанного не воротишь, но знали ли ее братья, через что принцесса прошла? Знали ли про пытки, изоляцию, эксперименты над ней, не грубые, как делают недалекие ученые со скальпелем, а более тонкие, изящные, над ее разумом? Жаль, что она сама ничего не знала о результатах. Отец начинает говорить раньше, чем братья успевают ответить. — Тебе нужна была дисциплина. Тебе необходимо было научиться контролировать свою силу. Бред. Слова заботливого отца, на деле он поступил с ней как с животным, запер в клетке как опасную тварь. Чистая злость кипела в ней. Даже если сейчас она ударит, то это будет недостаточной местью Императору, он не заслуживает такой легкой смерти. Нет, она подождет, станет сильнее, окончательно привлечет на свою сторону братьев, что бы при выборе между Вейлин и отцом они не колебались ни мгновения, а пока принцесса преклонит колени. Деактивировав меч, она склоняется перед своим мучителем, своим отцом. Отчетливый вздох облегчения разносится по Тронному залу. Провозгласивший себя Вечным, правитель Заккула улыбается.