«С ума сошел?!»
— Ты сделал для меня больше, чем нужно.«Нет… Нет! Не смей!»
— Благодаря тебе я смог выложиться на полную в своем последнем сезоне.«Последнем сезоне?!»
Юри вдруг поклонился и холодно, почти равнодушно, произнес: — Спасибо тебе, Виктор. Я чувствую, как мои глаза наполняются слезами… И это неприятное чувство… Прямо в сердце… Больно. — Спасибо, что был моим тренером. Кацуки поднимает голову, видя мои слезы, он удивленно спрашивает: — Виктор? — Черт… Я не ожидал, что ты, Юри Кацуки, будешь таким эгоистом, — выдавливаю я из себя. — Верно, я принял эгоистичное решение. Я ухожу из спорта.«Ухожу из спорта…»
«Нет! Ты уходишь не из спорта, а из моей жизни!»
И...«Мы решили, что сами все решим после Финала Гран-При»
***
— Юри Кацуки смог создать великолепное окончание своей карьеры! — так легко, почти прокричал эти слова комментатор, отчего сердце Виктора сжалось. Никифоров и Кацуки проходят в комнату ожидания и садятся на маленький диванчик, Юри закрывает лицо ладонями, пытаясь справиться со своим волнением. — Ты исполнил свое выступление идеально, уверен, твой результат будет отличным! — утешаю его я, сам не понимая, зачем. — Его произвольная программа зарабатывает…221,58 очков! — уже прокричал комментатор, — Он побил мировой рекорд Виктора Никифорова! В общем у него становится 319, 41! Юри подумывал все же остаться ещё на один сезон, но только если возьмет золото. — Он запрыгивает с четвертого места, на первое! Виктор жмет руку Кацуки и крепко обнимает его. — Поздравляю, Юри… Но, увы, увы... Выступление куда большего таланта — Юрия Плисецкого обогнало Юри всего на 0,12 балла. Виктора, как тренера, остановил Селестино и Яков, чтобы поговорить с ним по традиции всех тренеров. Поздравить, так сказать. А Юри уже возвращается в отель, в свой номер. Там он оставил записку, где пояснил, что Кацуки уходит навсегда и возвращаться не планирует, что ему очень жаль, но Юри видел, как в Викторе умирает Великий фигурист. За пару минут он собирает свои вещи и отправляется в аэропорт, где купит билет на самый скорый рейс в Японию, а Виктор уже врывается в номер, он хотел накричать на Юри, но там было пусто, он заметил лишь одинокую записку возле телефона на тумбочке. Он медленно, затаив дыхание, подошел к записке, начав ее читать:«Дорогой Виктор. Я решил, что все же ухожу из спорта, прошу, не ищи меня, потому что возвращаться не собираюсь. Я тот человек, который медленно убивал в тебе Великого фигуриста, который должен, нет, просто обязан покорить другие вершины. Мне очень жаль, что я ухожу вот так, даже не попрощавшись с тобой лично. Прощай.
Юри Кацуки»
Читая это, Виктор понял, что потерял. Он начал рыдать, а потом и вовсе, того не замечая, заснул тревожным сном.***
Юри же, равнодушно смотря в иллюминатор, сидел в кресле. Его, конечно, узнавали на улице, прося сфотографироваться или дать автограф фанатам, но не более. К счастью, у него было образование, чтобы пойти работать в типичную школу. Выглядел он ужасно: сильная худоба, наверное, являлась анорексией; мешки под глазами свидетельствуют о том, что он почти не спит, то жалея, то гордившись своим поступком. Через месяц после того, как он уехал, у Юри были красные, опухшие от слез глаза. Родители замечали это, как и «пропажу» тренера, поэтому не говорили ему ничего, молча встретив его с объятиями. А Виктор вернулся на лед, все были рады этом, его фанаты, соперники, и даже Яков, но конечно же он этого не показывал. Но был ли рад сам Виктор? Он не знает, он лишь погрузился в тренировки, желая покорить другие вершины, как и хотел Юри… Вернее это было только днем: ночью же Король Льда рыдал, словно восьмиклассница, в подушку. С каждым днем его состояние ухудшалось, что замечали и другие. У него не получалось сделать даже самые легкие прыжки, ибо он сразу падал. И многие понимали в чем проблема, даже пытались поговорить с ним или же отправляли к психологу. Но никакой врач не избавит его от мучительной боли в сердце. Он постоянно молчал и почти не ел. Лишь иногда мог купить пачку чипсов и минералку, не более. И то, никогда не опустошал их до конца. Ещё больней стало тогда, когда умер его любимый, верный пес. Маккачин оставался для него верным другом, единственным другом. Это ещё больше добавляло огонь в депрессию. Теперь он просто пропускал тренировки, не жалея об этом. Иногда ему казалось, что вот-вот, сейчас, ворвется Юри и отругает его за это, но такого не случалось и через месяц, и через два, три, четыре, девять, двенадцать... Виктор пробовал дозвониться Кацуки, но телефон был отключён. Он даже искал в прессе новости про него. И вот, сегодня ровно год, когда он уехал. Снова листая ленту новостей, он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку. Но ничего, совсем ничего. Виктор сбрасывал все звонки от Якова, но получил сообщение от него, что если он не явится на тренировку, то может забыть о фигурном катании. Еле поднявшись с дивана, он медленно начал переодеваться. Переодевшись, он перекусил, и отправился на тренировку, где услышал множество ругательств и матов в свою сторону, но сейчас он впервые за долгое время улыбнулся: — Почему ты улыбаешься? — недоуменно спросил Яков. — Потому что я рад, что спустя столько времени, я вернулся. — Идиот. Твои коньки в шкафу. Бери и иди. Виктор ушёл в раздевалку, там он немного задумался, смотря в одну только ему видную точку на шкафу, но потом, сглотнув ком в горле, быстро надел коньки вместе с чехлами. — Слишком долго! — послышался голос Якова Виктор вышел из раздевалки, а затем уже на лед. Он встал рядом с бортиком ожидая указаний Якова. — Десять кругов для начала. Виктор кивнул и снова улыбнулся, ему не хватало этого. Оттолкнувшись от бортика, он проехал вперед, глубоко вдыхая немного холодный воздух. — Быстрее! — подгонял его тренер Виктор снова оттолкнулся и начал разгоняться, нарезая круги, но на седьмом круге он начал задуматься, Никифоров выдохнул, прогоняя прочь все мысли, оставаясь лишь наедине с одной мыслью. Мысль о том, чтобы достичь тех высот, снова. Радовала его и одновременно расстраивала. Он же больше не увидит его. Юри. Он пытался выгнать эту мысль из своей головы, забыть, хотя бы на время тренировки. И это у него получилось, сейчас он уже заканчивает нарезать десятый круг. — Потренируй прыжки. Виктор остановился лишь на мгновение, но потом начал набирать скорость, готовясь к прыжку. И вот, он летит, падает, больно ударяясь ногой. Яков спокойно вздохнул, но потом выдал: — Нечего было тренировки пропускать. — Вставай и отрабатывай прыжки. После чего Яков удалился, видимо ушел составлять план тренировок. Однако у Виктора, после двух попыток, так и не удалось встать. Прошло пару минут и за бортиком показался Юрий, он стал чуточку выше, молча шел со стороны раздевалки, но заметил Сидевшего на льду Виктора: — Заболеешь же, вставай! — крикнул он. — Юрий. — сейчас он вспомнил снова Юри, — как я тебя давно не видел. — Ты давно тут? — Минут двадцать, я похоже потерял форму, как я давно не падал.- Виктор ухмыльнулся, — ты стал выше — Встать можешь? — Не уверен…но ты не мог бы помочь мне? Юрий слегка испугался. — Я не в коньках. — Ох…ничего. Не нужно волноваться за меня, ладно? Он произнес эти слова все с той же улыбкой, даже как-то нежною — Я-я сейчас! «Сейчас он напоминает мне Юри. Так все! Хватит думать о нем.» Виктор попытался встать и…у него это получилось, с болью в ноге, но медленно он добрался до бортика, Плисецкий ошарашенно смотрел на него. — Может, в больницу? — Дружба с Отабеком пошла тебе на пользу. — Виктор похлопал его по плечу, — ты изменился характером. — Че? Я звоню в больницу или хотя бы позову Якова! — Послушай, Юрий. Это не обязательно… Правда… Я решил вернуться, поэтому мне нельзя сейчас на больничный… — Но… — Правда. Поверь мне, не знаю, хочешь ли ты, чтобы я вернулся, но я вернулся. Медленно Виктор ушел со льда. Виктор направился в раздевалку, там он достал эластичный бинт, и перемотал ногу, а после этого он достал телефон и по привычке залез в инстаграм и… увидел фото Юри, он не обновлял свой аккаунт уже около года. На этом фото был Юри и много маленьких детей. С хэштэгами: «#вшколе #будниучителя» — Что…? Неужели я… дождался…? Виктор тут же быстро принялся набирать комментарий: «Юри… пожалуйста позвони мне…» — Написав это, он подождал несколько минут, но Юри не ответил. «Прошу… Разве я много прошу…? Разве это так сложно?!» Виктор ещё раз вгляделся в фото, на доске были японский иероглифы, но дети не были японцами. — Значит…не Япония… Он выключил телефон, не дождавшись ответа. — Только я попытался забыть о тебе, а ты снова даешь знать о себе… Какой же ты эгоист, Юри… Виктор встал, хотя нога ныла, но он смог встать и облокотился на стену. Юри же, спустя некоторое время, все-таки включил телефон. Он глючил, вероятно, начал ломаться и, чтобы это проверить, он выложил первое попавшееся фото. -Что ж… видимо он не выдержал проверку временем, раз сломался… пора покупать новый. Юри убрал его в карман, собирая тетради в сумку детей, которым он преподавал. Внезапно он услышал звук уведомления, быстро достав телефон, Юри нажал на уведомление пришедшие пару секунд назад. И замер. « Юри… Пожалуйста, позвони мне…» Кацуки нервно сглотнул, не стоило ему выкладывать это фото, ведь он специально пытался укрыться, даже переехал в Америку, благо, английский язык знал с детства, да и подтянул, когда жил с Виктором. Сейчас он преподает свой родной язык, было сложно найти такую школу, но его там узнали и с радостью приняли. — Господи… Сейчас, одна сторона Юри думает, что ему придется сменить место работы, ведь он не хочет влезать в жизнь Виктора, а другая сторона, рвется позвонить ему. Он зашел на профиль Никифорова, но фотографии не обновлялись с прошлого года. — Один звонок. Всего лишь пару минут… Но… Это перевернет мою жизнь… Нет! «Или… просто звонок, привет и пока…» — Ладно… Дрожащими пальцами он набрал номер, который навсегда запомнил. Он нажал на меленькую зеленую трубку, и приложил к уху телефон: — А-алло? — дрожащим голосом спросил Юри. Трубку сразу взяли. — Ю-Юри?! Юри! — Виктор! Т-ты просил… Позвонить, Виктор! — Ты чертов эгоист, Юри! Как ты мог? Как ты мог бросить меня, и уйти в тот момент, когда я хотел… — Виктор… Виктор, ты как? — эмоции переполняли обоих. — Я…ужасно…ты виноват в этом… — Что? — Почему… Юри? Почему… — Я написал об этом! Я убиваю тебя! Именно тебя! — Ты убил меня сбежав! Почему Юри?! Что я сделал не так?! — Это я… — Где ты сейчас? Скажи мне. — Ты… Прости! — Юри отключил телефон, начиная рыдать. Какой же он идиот! — Юри? Юри! — Виктор медленно скатился на пол по стене, — Юри. Он снова набрал номер бывшего фигуриста. — Зачем я позвонил ему?! Зачем…идиот… Он сбросил звонок Виктора, а потом и вовсе отключил телефон. Оба зарыдали. В раздевалку вошел Юрий, очень вовремя, он подбежал к Виктору, не зная, что делать, ведь он видит его слезы первый раз: — В-Виктор…ты чего?! — Он… Юри… — Да забудь ты уже, начни новую жизнь! — Нет! — Виктор оттолкнул его, — Уходи! Вон! Плисецкий замолчал, но потом произнес: — Яков просил передать, чтобы неделю от тебя не было ни слуху, ни духу на катке. Я сказал ему про твою травму. — Идиот! Зачем? — Чтобы потом жестоко гонять тебя. Не благодари. — Пошел. Нахуй. — У Виктора явно была истерика. — Ага, конечно, сейчас только сопли твои подберу. Не будь тряпкой, Никифоров! Юрий вдохнул: — Вали домой. Виктор слегка толкнул его. — Я сказал, пиздуй домой. — Дай мне собраться, не мешай. Плисецкий фыркнул в сторону Никифорова, взял свои коньки и поспешил покинуть раздевалку. Виктор медленно поднялся. Так же медленно собирался, в его голове был лишь образ Юри: «Ты виноват…» — пронеслось у него в голове. «…но я, черт возьми, не могу без тебя…» Немного прихрамывая Виктор выходит из раздевалки, встретившись взглядом с Плисецким, возможно позже он скажет ему спасибо, но не сейчас. Сейчас он зол. Никифоров прокручивал у себя в голове слова Юри: «Я убиваю тебя! Именно тебя!» — Мудак. — произнес Виктор в сторону Юрия — Не был бы я так занят, то давно бы съездил тебе по лицу. — Валяй, мне все равно похуй, — равнодушно ответил Виктор. — Ну уж нет, я дождусь этого сладкого момента через неделю.- ухмыляясь произнес Юрий и ушел куда-то — Ну и вали. Напоследок Юрий выкрикнул ему: — Иди в зад, Никифоров. А сам Виктор ухмыльнулся, ведь Юра правда сильно изменился. — Не забудь Алтыну отсосать! А сейчас он просто отправил ему сообщение: « Передай привет, как встретишь Юри » Виктор ещё сильнее разозлился на Юрия, ушел домой, правда по дороге домой он думал лишь о Юри, и дома уже не помнил как добрался. Зайдя, он небрежно кинул куртку на стул. Стул — вешалка, вещь, которая есть в каждой Российской квартире. Виктор уставший, не пойми отчего плюхнулся на диван. — Юри… Почему ты меня бросил? — Нужно… позвонить ему… нам нужно разобраться с этим… я не хочу больше прятаться… — думал Кацуки Он снова набрал номер, думая, что Виктор не возьмёт. Два, казалось бы таких длинных, гудка, Виктор, нехотя достал телефон, даже не смотря на номер ответил: — Да? Молчание. — Кто это? И Виктор тогда уже посмотрел на экран: — Юри?!