Ближе.

Возьми меня за руку, возьми всю мою жизнь тоже  Потому что я не могу влюбиться в тебя  Потому что я не могу влюбиться в тебя  I can't stop falling in love with you. Twenty one pilots Подворачиваю большеватые джинсы до колена, заправляю выбившиеся из пучка пряди за ухо, подставляя мягким лучам солнца личико, позволяю согреть озябшую кожу. Бледный свет еле пробивается сквозь мутно-серую завесу туч, которые скоро поглотят его, вылив на землю тонны ледяной воды. Крики и смех детей угасают, тонут в природном шуме, шелесте листьев, что грубыми холодными потоками хлещет ветер. Он снова лохматит мои волосы, раздувает их, заставляет огромную футболку хлопать за спиной белыми крыльями, забирается под одежду, жжет покрытую мурашками кожу. Но мне нравится. Мне нравится, как от холода мое тело становится еще более неловким, неуклюжим, словно застывшим. Перекладываю из одной руки в другую горячий термос с чаем. С нашим любимым травянным чаем с чебрецом, мятой и лепестками василька. Его нагретая поверхность обжигает кожу ладоней. Снова тру уже красноватый нос, ведь волнуюсь. Столько времени я ждала, а теперь осталось совсем немного. Редкие ледяные капли разбиваются о мою макушку, осыпают спину, заставляя холодную ткань прилипать к телу, невольно выгибаю спину , и замечаю. Он появился с дождем. Парень. Он быстро перебирает ногами, разводя руки в стороны, приглашая меня в свои объятия, и я отключаюсь. Я забываю обо всем. Руки слабнут, тело поднимается, ноги с неимоверной скоростью несут вперед, я не останавливаюсь, сталкиваясь своим замерзшим телом с его. Он резко выдыхает, крепко обнимая меня, прислоняясь носом к уху. Руки обвивают шею, пальцы зарываются в волосы, и я разбиваюсь, как эти капли, что летят вниз, ведь такого сильного чувства мне не пережить. Эти тысячи километров, что разделяли нас все это время, рухнули тяжелыми оковами, между нами нет ни миллиметра, но я хочу ближе, хочу чувствовать, что нас больше не разделить, мне не достаточно. Не замечаю, как ногтями впиваюсь в его кожу, как до боли сжимаю, роняя горячие слезы на его ключицы, с которых съехала белая, влажная от дождя ткань. И я понимаю, что не готова отпустить. Не смогу. В моей груди ноет тревога, но бушует невиданная раньше эйфория, это ужасно. Потоки мыслей и чувств, на отмашь ударяют мое беззащитное сознание, не жалея, издеваются над душой, и непонятная грусть когтями впивается в мое сердце, скребет между лопаток. Дождь не прекращается. Крупными каплями он стучит по нашим телам, одежда уже давно промокла, прилипла к коже, потяжелела, теперь она доставляет только холод и дискомфорт. И я понимаю, что должна отпустить. Я должна, успокоиться. Преодолевая отвратительную боль, что расползается по клеткам тела, я отлипаю от него, но не отпускаю ладонь. Сцепляю из замком, борясь с противоречивыми чувствами, что пытаются разорвать мое тело на куски. Я не отпущу. Мы сидим на траве. На мокрой, зеленой траве, под которой темная земля промокла и теперь пачкает влажные джинсы. Мы пьем горячий чай, что растекается приятным теплом внутри, согревая нас. Мы наслаждаемся шумом дождя, стуком капель, шорохом листвы, растворяется в звуках природы.Мы сидим близко. Наши колени и локти соприкасаются. Нам нужен телесный контакт. Ближе . Мы побледели, губы уже темно-синие, волосы спутались. Мы сняли кеды, босыми ногами ступали по мягкой траве, горячему асфальту. Мы носились по лужам, прыгали, поднимая брызги. Мы касались друг друга. Мы ушли с дождем, провожаемые робкими лучами, проявляющегося на небе солнца