Туманный город.

Однажды сам Сатана пал с небес. Его падение видели все. Его свет бледно-голубой благодати сжигал дотла красивые крылья, но он продолжал падать, и смотреть, на звенящую гладь холодного озера. А еще был человек, который никогда не верил в любовь… *** — Будто на влюбленном опыте своем я убеждался в том, что красиво говорить о любви может тот, в ком эта любовь ушла в воспоминания, что убедительно говорить о любви может тот, в ком она всколыхнула чувственность, и что вовсе молчать о любви должен тот, кому она поразила сердце… Но я хочу, чтобы ты знал, на какую любовь я способен. Каждая частица твоей плоти так же дорога мне, как моя собственная: в болезни и в страданиях она все равно мне дорога. Душа твоя для меня бесценное сокровище, и если бы она заболела, она все равно оставалась бы моим сокровищем. Если бы ты страдал, я держал бы тебя в своих объятьях, а не надел бы на тебя смирительную рубашку. Твое прикосновение, даже в припадке безумия, имело бы все ту же прелесть для меня. Если бы ты набросился на меня с жестокой яростью, я обнял бы нежно тебя. Я бы не отстранился от тебя с отвращением, и в твои тихие минуты у тебя не было бы иного стража, иной сиделки, кроме меня. Я был бы всегда возле тебя и ходил бы за тобой с неутомимой лаской, даже если бы ты никогда не улыбнулся мне, и не уставал бы смотреть в твои глаза, если бы даже они не узнавали меня. — Почему именно я?! Люцифер, ты же мог найти себе другого парня, но выбрал зачем-то меня. Того, кто неудачник, понимаешь? — Я выбрал тебя, потому что твои глаза напоминают мне дом. Знаю, наверное мои слова сейчас покажутся тебе бредом., но я ангел, вернее архангел. — Кас нервно, заморгал и не веря своим ушам, посмотрел в глаза мужчины. А сильные руки бывшего архангела мягко коснулись любимого тела. — Я не сумасшедший! Ну как мне тебе еще объяснить, что являюсь воином небес, хотя был таковым, пока не пал с небес. — Эт… это все не правда. Ты псих, — кажется и без того нехорошее настроение Кастиэля стухло буквально за минуту, когда ему рассказали правду. Но почему, это произошло? Он же хотел знать все об этом парне, которого спас неделю назад из воды. Которого вместо больницы отвез к себе домой, и самолично обрабатывал края странных ран, которому лечил спину, от полученных ожогов. И вот он обо все узнал, но что-то не так. Но, что?! Ах, да, он посчитал того параноиком. — Я не вру тебе, малыш. Посмотри в мои серо-голубые глаза, и скажи вру тебе или нет? — брюнет не стал выполнять эту, по его мнению странную просьбу, и осторожными шагами двинулся, в сторону домашнего телефона. Люцифер не понимающе на него взглянул, но не остановил. — Прости. — Да, конечно, я понимаю. — Мне тоже жаль, но так нужно. Для твоего же блага. А я обещаю навещать тебя в больнице. — Ты врешь. Если человек не смотрит в глаза своего любимого, то все его слова — это все ложь и пустая болтовня. Ты не будешь навещать меня, я это знаю наперед, но я также понимаю что все мои сейчас слова ничего не изменят. Поэтому и соглашаюсь с тобой. Потому что люблю тебя, очень сильно люблю, а портить жизнь любимому человеку не хочу. Все кого, я встречал говорили обо мне, что я полное воплощение зла, порока и много других неприятных вещей. Но никто из них не мог похвастаться преданностью пса, которую может проявить лишь безумец или же, как в нашем случае, на это способен влюбленный падший архангел. Только жаль, что ты этого не понимаешь, а может и понимаешь, но боишься себе в этом признаться. Ты эгоистичный, Кас! И не смей обижаться, потому что на правду не обижаются, придурок! Я сам уйду, не утруждай себя лишними хлопотами, — в серо-голубых глазах бывшего Сатаны блеснула обида, сердце Каса же быстро затрепыхалось в груди, а холодный ветерок из-за приоткрытой входной двери, судил о приближающемся одиночестве. Кас спустился по стене вниз и обхватив голову своими трясущимися руками, стал судорожно всхлипывать. Винить в чем-то кого-то было не нужно, он сам разрушил свой мир, отчего его кирпичные стены медленно рушились и давая трещины, больно давили на мозг.