***
Андерс не мог прийти в себя от ужаса, который он испытал при ритуале Посвящения. А также от ужаса того, что он попал из огня да в полымя. Быть Серым Стражем – это, разумеется, почетно, особенно сейчас, после триумфальной победы над Мором, но, дыхание Создателя, он снова связан по рукам и ногам! Мало того, что теперь в нем течет скверна и снится не весть что, теперь еще ему придется всю жизнь посвятить борьбе с порождениями тьмы, или как там говорят? В двух словах: отступник вновь застрял где-то безвозвратно. Вот только, если от Круга можно было навсегда избавиться, разбив свой амулет (что вскоре он и собирается сделать), то здесь ситуация необратимая. А что, пожалуй, Андерса пугало больше всего, так это ощущение того, что его словно читает взглядом Элиссабэт, та самая с двумя «с» и белой ленточкой в волосах. Но это было невозможно, поскольку он прекрасно знал, как хорошо он владеет собой и как хорошо умеет маскировать что-то настоящее под ироническими замечаниями и неуемной болтовней. И все же взгляд ее больно уж был понимающим, как будто говорил, что «я знаю. Я сама была в точно таком же состоянии». И однажды она это сказала напрямик! А все ведь началось совсем из-за другого. − Ты только погляди! – присвистнул Страж, рассматривая статую Андрасте. К кому именно это было обращено – неизвестно, а поскольку Кусланд находилась в тот момент к нему ближе всех, вероятно, она и подумала, что это ей. − М? − Неужто Андрасте и правда была такой красивой? – до этого он как-то не особо стремился присматриваться к памятникам Великой Пророчицы, однако сейчас маг присел передохнуть после изнурительной тренировки, которую лично контролировала Командор. И лично составляла ее план. И это стало еще одним его ужасом. – Мне она представлялась… ну, не знаю, немного варваршей. − Может, она такой и была, − проговорила Героиня. – А это всего лишь художественный образ. Андерс задумался на несколько секунд и приглушенно выдал: − Интересно, что бы она подумала о Круге Магов? А что бы ответила Церкви, узнав, как ее слова чудовищно перевирают и используют в качестве повода заковать нас в кандалы? − Я думаю, она бы задумалась, − присела девушка рядом, так же устремив свой взгляд на статую. – Все же она сражалась за свободу каждого. Он не ожидал такого ответа. Впрочем, он вообще никакого ответа не ожидал, ведь случайно, сам того не заметив, стал рассуждать вслух. Однако, то, что сказала Командор было для него, если не удивлением, то недоумением уж точно. Андерс редко встречал обыкновенных людей, которые бы могли разделить его точку зрения. Все же доминирующее количество прислушивалось к Церкви, которая без умолку твердила о том, как маги опасны. Интересный выйдет поворот, окажись она вдруг не андрастианкой. (На самом деле, Элиссабэт сама не знает, во что верит) Хотя не факт. Возможно, она это сказала из чистой солидарности, или просто потому, что сама поговорить хотела. Разве не всем людям так? Плевать друг на друга, лишь бы не подыхать от одиночества? Но все же… Ему было лестно это слышать. − Тебе лучше выговориться, − неожиданно начала она. – Я пока этого не сделала, дышать спокойно не могла. − О чем это ты? – он всматривался в ее профиль и отмечал, что косой безобразный шрам, начинающийся с середины лба и делящий левую бровь на две части, сегодня выделялся больше, чем обычно. − О Посвящении. Я же вижу, что ты все еще шокирован. «Да ни черта ты не видишь», − так и порывалось сорваться с уст, но Андерс сдержался. Еще рассердится и заставит его опять десять кругов нарезать, а то и вовсе всю Башню Бдения драить. Кусланд пусть только и вступила в должность Командора, но уже успела зарекомендовать себя жесткой, опытной и ответственной личностью с довольно-таки нестандартными решениями. Чего только стоит этот новобранец Натаниэль, сын Рендона Хоу, который зарубил всю ее семью. Вместо того, что казнить, как полагается делать любой важной шишке, на чью жизнь покусились, она завербовала его, тем самым ошарашив всю Башню Бдения. А рядом с этим дурно пахнущим гномом она вообще становилась другим человеком, точно так же, как и тот: хохотали, пили, вспоминали былое, как-то по-домашнему ругались, а поистине королевские манеры этой женщины просто-напросто испарялись. Они прям как родня друг для друга. Андерс знает, что они прошли вместе Мор, а беда, как известно, сближает, но почему-то все равно ему было в диковинку наблюдать за ними. Кажется, Элиссабэт была человеком простым, даже, может быть, душевным, но все равно говорить что-либо ей не хотелось (пока). − Приятного в этом мало, − начал он, стараясь говорить как можно более расслабленно, − однако я в порядке. Ем, сплю, колдую… отжимаюсь по десятку раз. − Что, и никаких кошмаров? – с едкой смешинкой в голосе спросила она, изогнув бровь. Либо эти кошмары были в порядке вещей у Стражей, либо она и правда его насквозь видит (одно другому не мешает, так ведь?). Впрочем, отмахнуться кое-как он не успел. − Ладно, твое право, − пожала она плечами, а затем выпрямилась и громогласно сказала: – А теперь за работу, живо! Будь проклят тот день, когда Андерс подумал, что стать Серым Стражем – это выход в его положении.***
Элиссабэт Кусланд была хитра, как сто демонов. К этой мысли Андерс пришел после того, как он, все еще плохо пахнущий гном, угрюмый Натаниэль и Героиня Ферелдена провернули сразу две операции по спасению и очередную зачистку Башни Бдения от порождений тьмы. Командор на то и была Командором, что всеми командовала, но как она это делала: выражалась уверенно, толково, без жесткости и грубости, с правильной постановкой речи, а порой даже обращалась больше с просьбой, нежели с приказом; повышала голос разве что в экстренных случаях, когда разъяснять все по пунктам не было времени. Иными словами, ослушаться ее было невозможно. Даже Хоу несколько унял свою якобы ненависть к ней после их командной работы. В лагерях Элиссабэт и Огрен создавали такую атмосферу, что Андерс, по натуре своей человек общительный и энергичный, просто не мог ее не подхватить. И даже Нат то и дело позволял себе тихо засмеяться. Они наперебой рассказывали друг другу какие-то несуразные байки, обсуждали старые и новые приключения, которые были действительно очень интересны. Было предельно странно еще слышать от гнома то, как он порой называл Командора, – глупой уродиной, хотя таковой ее было сложно считать*. Уж Андерс-то, разбивший множество женских сердец, знал. Когда же он, после этого замечания, с немым вопросом в глазах взглянул на нее, та лишь с по-настоящему веселой улыбкой махнула рукой и сказала, мол, привыкла уже. Видимо, у гномов были немного иные вкусы в женщинах. И вот благодаря таким моментам, маг уже чаще стал ловить себя на мысли о том, что быть Серым Стражем вроде бы не так уж и плохо (но, конечно же, утверждать это наверняка он не берется), и даже подумывает о том, чтобы последовать тому самому совету Кусланд «выговориться», − кошмары с каждой ночью становятся все тяжелее и тяжелее. Теперь они, снова вчетвером, направлялись в Амарантайн − жемчужина севера. Но по прибытии оказалось, что не какая это не жемчужина: город просто кишит преступностью и прочими бедами, а разгребать все, разумеется, придется Элиссабэт, как новой эрлессе, и, непосредственно, им, как ее спутникам. Однако Андерс все равно чувствовал какой-то небывалый прилив бодрости от осознания того, что он вот так вот свободно может гулять по людному городу с посохом в руке, и никто ему ничего не сделает, ведь на правом плече синего одеяния у него красуется грифон. А возмущенные взгляды храмовников только еще больше раззадорят его. − Нет, ты чувствуешь это? – с глубоким удовольствием заговорил Андерс, обращаясь к Командору. – Это – запах свободы! − По-моему, просто кто-то печет пирог, − усмехнулась та. − А еще кто-то где-то нагадил и давно не выносил мусор, − в той же веселой манере отозвался он. Она захихикала, как вдруг лицо ее и всех остальных соратников скривилось, увидев, что практически у них на пути мочился какой-то бродяга. – Мда уж… − небрежно прокомментировал это маг. – Но все равно это свобода! Величественное ощущение, которое не сравнится ни с чем. Особенно, когда ты семь раз бежал из Круга. − Семь раз? – изумилась Кусланд. – Неужели там так все плохо? − В Круге маги должны спрашивать разрешения, чтобы вообще существовать. Их просто терпят! – похоже, зря Андерс начал эту тему. Она всегда для него была щепетильной. До боли. Надо бы оставить это дело, пока он полностью не разгорелся этим обсуждением. − И никак нельзя по-другому? − Можно − Тевинтерская Империя. Сама знаешь, что из этого вышло, − девушка не ответила, однако выражение зеленых глаз было искренним, и Андерс прочитал в них то, что в дальнейшем поймет не следовало бы читать. Теперь он просто наигранно жалобно вздыхает. – Ох, мне бы просто хорошенькую девчонку, приличный обед и право кидать молнии в дураков. Элиссабэт была из тех самых дам, которые постоянно с кем-то флиртовали, пусть и шуточно. Это ему в ней определенно очень нравилось, поскольку у самого в характере присутствовала эта черта. И когда на несерьезный флирт он получал точно такой же, отчего-то настроение сразу поднималось. Наверное, Страж просто рад, что люди еще не растеряли жалкие остатки юмора в этом мире. − Хорошенькую девчонку? – она улыбнулась лукаво и демонстративно откинула свою небрежную черную косу с белой ленточкой. – Пожалуйста. − О-о-о, − засмеялся тот, − я ближе к своей мечте, чем кажется.***
− Я лично прослежу, чтобы этот убийца больше никогда не смог разгуливать на свободе! − упиралась храмовница Рилок, явно закипая от злости. − Если уж кто за ним и будет следить, так это я – его Командор, − с горделиво поднятой головой отвечала Элиссабэт. – Андерс под моим командованием. − Ах да, преступники и малефикары всегда укрываются в рядах Серых Стражей, − попыталась съязвить служительница Церкви. – Не знаю, чем уж он заработал такое доверие, но я это так не оставлю. − Мадам, − с неприятными людьми Кусланд всегда нарочно вежливо вела разговор и сопровождала его ну уж очень саркастично-милой улыбкой, − смею Вам напомнить, что я применила Право Призыва, которое не смеет оспорить никто. Скажу вам больше: вербовку Андерса одобрила сама королева Анора, так что еще раз, в последний раз, прошу Вас боле не лезть к нему. Мягко говоря, сам Андерс сейчас был как на иголках. Нет, его, на удивление, не волновала позиция Командора, которая в сущности могла поменяться в любую секунду. Почему-то он уверен, что и в его случае она до победного конца будет стоять на своем, хотя это странно, ведь они знают друг друга… Сколько? Недели две-три? Чуть больше? Без понятия. Тем не менее, он был уверен, что останется в Ордене. А главной причиной его нервозности оказалось то, что мужчина стоял между этими двумя женщинами и буквально на своей шкуре испытывал напряжение воздуха в этой точке. «Зуб даю, еще чуть-чуть и все здесь наэлектризуется», − тревожился тот, пытаясь хоть куда-нибудь в этой острой беседе вставить свое слово, как неожиданно глаза ему засветил стальной блеск за спиной Рилок. Реакция Стража была мгновенной. Схватив Элиссабэт за руку выше локтя, резко оттолкнул в сторону и применил на врагах заклинание «Взрыв разума». Колдовство, сорвавшись с посоха, впечатало храмовников в стену и на несколько мгновений полностью их ошеломило. Потайной стилет Рилок выскользнул из ее рук. Кусланд, взбешенная низостью храмовницы, молнией подскочила к ней и с такой же ответной подлостью использовала ее уязвимость и сконфуженность. Горло женщины было ловко перерезано, а голова напарника − отсечена. По всей видимости, Андерс все-таки остается в Ордене. Как и ожидалось. − Интересно, а Намайя знала о том, какую свинью нам подложила? – почесал он затылок, вперившись взглядом в изувеченные тела. − Знала-знала, − парировала командир, стирая куском тряпки кровь с мечей. Покрутила шеей, как бы разминая ее, а потом выдала: − Ладно, пора уходить. Не будем больше заставлять ждать Огрена и Натаниэля. Она с легким скрипом развернулась на небольших каблуках и направилась к выходу. Андрес неловко топтался на месте, провожая ее взглядом. Наверное, стоит ее поблагодарить? Несомненно, стоит. «Спасибо» в карман не положишь, но хоть что-то для начала. Ведь за него вообще мало кто заступался по доброй воле. Можно сказать, это всегда был один человек, которого давно отправили далеко за море. С тех пор отступник сам по себе, − в переделках его выручали только магия и завидная внешность, поэтому сейчас ему было в новинку чувствовать странное, до дрожи отрадное ощущение, что он на этот раз оказался не один. − Командор, − Кусланд обернулась, − извини за то, что втянул тебя в это. И спасибо. Правда, спасибо. − Мы же друзья, Андерс, − она произнесла это с такой интонацией, словно это очевидно; улыбнулась так, как будто объясняла что-то ребенку. Ее взгляд встретился с его. И всего лишь на секунду девушка заметила, как расширились зрачки напарника. − Я… Думаю, да, Элиссабэт. − Просто Элисса. Андерс в недоумении посмотрел на нее и невольно понял, что заворожен. Она вновь быстро развернулась на каблучках, черная коса при этом взлетела вверх. Белая ленточка была окровавлена.***
Андерс понял, что ему нравится проводить время с Элиссой, да и Ордене было очень даже недурно. Ему нравилось то, как она ведет себя: независимо, с юмором, порою скрытым или откровенным, но всегда граничащий с сарказмом; немного резко, но так тепло. Да, Кусланд пугала своей свирепостью на поле битвы (Кэл Хирол раскрыл ее способности во всей красе), боевым чуть хриплым кличем, голодной волчьей улыбкой. Тогда маг понял, почему в Денериме ее прозвали Темной Волчицей** и сразу же посочувствовал несчастной знати, которая попала под ее коварные проделки. Остается только гадать и вздрагивать от воображения того, какой бой она вела с Архидемоном. Кажется, Андерс начинает осваиваться в этой обстановке. Если уже не освоился. Потому что он стал делиться с ней многими вещами. Например, о том, как он обожает кошек. И как скучает по своему Пушистиусу. − Хм-м, − призадумалась Командор, − а ну-ка, пойдем. − Куда? − Пойдем-пойдем. Они вышли во двор Башни Бдения, прошли пару метров и в углу, у самой стенки, находилась небольшая коробка, накрытая куском прожженной скатерти. Элисса тихонько приоткрыла ее, обернулась к другу и приложила палец к губам, тем самым говоря, чтобы он вел себя тихо. Заглянув в коробку, Андерс обнаружил там маленького рыжего котенка, свернутого в калачик. Он сладко сопел и иногда слегка дергал правым ухом. Рядом с ним лежали куски хлебного мякиша. Зрелище было до жути трогательным, и Страж едва сдержался, чтобы не схватить его на руки и не потискать. − Создатель, смилуйся! – тихо умилялся он. – Ты посмотри, какая киса! Котенок, услышав посторонние звуки, снова дернул правым ухом, но на этот раз уже разомкнул глаза и удивленно поднял мордочку. − Мяу. Он взял продрогнувшее животное на руки и ласково стал его гладить по спинке, при этом смешно улюлюкая. Элиссабэт усмехнулась в своей обычной манере. − Он твой? – с надеждой на то, что ответ окажется отрицательным, спросил Андерс. − Нет, я его просто подкармливаю, − отмахнулась та. – Хочешь – забирай. Чувство небывалой радости и удовлетворения нахлестнули его, как ребенка. Он заулыбался и, казалось, сейчас запрыгает на месте. Однако, сдержался и из вежливости спросил: − А ты его забрать не хочешь? − Я собак больше люблю, − Кусланд посмотрела на него и мгновенно же прочитала подозрительные искорки в его глазах. – Да забирай ты его! У меня нет опыта общения с котами. Андерс с неподдельным восторгом взирал то на нее, то на своего нового питомца, и не знал, что делать: обнимать кота или благодарить ее. Опять. Не привык он к тому, чтобы так часто благодарить одного конкретного человека. − Можно я скажу, что ты мне нравишься***? Фраза как-то самовольно вырвалась, и маг не мог понять, в каком контексте это сказал. Просто выпаливает на одном дыхании, пересекаясь с зелеными самодовольными глазами. Видимо, она восприняла это как комплимент или очередной несерьезный флирт. Это хорошо. Потому что Андерсу кажется, что он сказал какую-то чушь. − Да что ты? – задиристо прыснула она, скрестив руки на груди. − Ага, а еще ты чертовски хорошенькая. Нет, все-таки он решил плыть в том же течении. − Полностью разделяю твое мнение, − а еще Кусланд была немного тщеславной и не стыдилась этого. А белая ленточка на ее черной косе почти развязалась и грозилась вот-вот сорваться.***
Все-таки душа женщины была самой большой загадкой в мире, а Стража-Командора Кусланд в особенности. Иногда ее хладнокровность и совершенно безумные идеи поражали даже Огрена и Сигрун, которые первую половину жизни провели в суровом Орзаммаре, вторую – на Глубинных тропах. Так и хочется взять ее за плечи, встряхнуть и накричать. (Это не поможет. На самом деле, Элиссабэт уже давно немного не в себе и немного сломленная) По природе своей она очень мстительна, и в гневе клялась, что Архитектору голову снесет, а коли уж Элисса гневается, тогда плохо всем, и в подобном состоянии сама сможет сделать очень и очень многое, если не все. Но вот ведь какая интересная ситуация вышла при следующей встречи с разумным порождением тьмы: она заключает с ним сделку. Не сказать, что Андерс был в восторге, верить этим тварям − себе дороже, но с другой стороны, какой у них, у нее, был выбор? Поэтому он принимает его и ничего против не говорит. Возможно, она слукавила, как это обычно делает, и вскоре помчится за Архитектором, сломя голову. А пока Героиня Ферелдена, которая сегодня полностью оправдала свое прозвище, вся израненная лежит на коленях у мага и тяжело дышит. Битва с Матушкой была чудовищной во всех смыслах. Их великолепной четверке из отступника, отпрыска предателя и гнома досталось немало, но хуже всего пришлось Элиссабэт. У Андерса до сих пор перед глазами стоит картина, как скользкие щупальца матки обвили ее тело и швыряли из стороны в сторону; как она плевалась кровью; как белая ленточка раз и навсегда слетела вниз вместе с срезанной косой. Теперь он заботливо, не жалея себя и свою ману, делится с ней целительной магией. Взмокшая, она морщится и в бреду что-то шепчет. Это бывают имена незнакомых и знакомых ему людей, порой даже его, но чаще всего она произносила одно имя. Алистер. Маг слышал об этом Алистере много. Не от Элиссы, − она вообще предпочитала об этом молчать, − а от местных в таверне, от Огрена, от писем, которые приходили к ней каждую неделю. Бывало с запозданием, но приходили. В такие моменты она прям-таки вся сияла и уходила в свой кабинет, − в одиночестве упиваться содержимым пергамента. Гном сказал, что это ее женишок, которого в Вейсхаупте сослали добивать порождений тьмы где-то за границей****. Тогда Андерс почувствовал, как нечто в районе груди начинает его грызть. Он старался не обращать на это внимания, но ее улыбка, когда она в очередной раз получала вести от Алистера, заставила со скрипом в зубах и сжатыми кулаками признать, что его это раздражало. Сильно. Да, они сблизились, и отрицать такой очевидный факт было глупо. Да, в последний раз ему было так хорошо с кем-то, когда рядом был тот самый друг за морем (хотя какой он к демонам друг? Мужчина прекрасно помнит и никогда не забудет их «дружеские» отношения*****). Да, она категорически была ему непонятна или наоборот чересчур понятна. Да, Кусланд уж больно хороша собой даже с уродливым шрамом, и сама знает об этом, а ему остается ей об этом всего лишь напоминать. А потом Андерс убедился окончательно, что все вышло из под контроля, когда встретил утро в борделе с одной из своих многочисленных девок. Она лежала к нему спиной, поэтому первые секунды он ужаснулся: до дрожи знакомые вьющееся черные волосы. Присмотревшись, он осознал, что нос был таким же длинноватым, но безукоризненно прямым − у Командора же была едва заметная горбинка; губы бантиком, как и ее; а вот аромат отличался разительно: не костер, ночная влага и травы, а дешевые духи. Когда же девушка раскрыла глаза, стало совершенно ясно, что неутомимый волокита пропал. Глаза зеленые. Тем не менее, не такие темные, как у нее. Нет, это было неправильно. Андерс не хотел такого, или же просто обманывал себя. Кто знает? Командор больше не бредила, и температура спала. Ей нужен был отдых, хотя бы ночь спокойно отлежаться, но эта несусветная упрямость порою доводила его до того, что он отчаянно хлопал себя по лбу. Без сомнений, они все-таки двинулись домой. Если дом вообще еще остался. Однако Элисса искренне верила в крепость, которую построила. И вера ее была не напрасна. Множество мертвых тел, крови и вони гнили, но атака была отбита. Ни один камень не рухнул со стен Башни Бдения. Все восторженно кричали и встречали свою Героиню; Сигрун и Веланна позволили себе обнять своих друзей; сенешаль Варэл похлопывал Командора по плечу и поздравлял с победой. Однако особенно среди всей этой толпы выделился один воин, которого Андерс до этого никогда не видел. Кусланд забыла обо всех своих ранах, помчалась к нему, сломя голову, и кинулась на шею. Они прижимались друг к другу долго и крепко, потому что не верили, что, наконец, снова встретились. На бурных эмоциях Огрен повис на них обоих, закричал что-то о том, что «скучал по этому маленькому пикокруту******». Элисса мигом спрятала лицо за уже короткими волосами, − кажется, у нее выступили слезы. Андерс понял, кто этот юноша. И он счастлив за него и свою дорогую подругу. Но в душе снова предательски зашевелился тот самый мерзкий червяк, который просыпался в нем каждый раз при упоминании того самого имени. Андерс вечный оптимист. Поэтому он думал, что справится с этой проблемой.***
Андерс отдает себе отчет в том, что с ним происходит, и понимает, что колесо времени назад не прокрутить. Он (они) плывет (плывут) в Киркволл, чтобы постараться, изо всех сил постараться, спасти старого друга. Да поможет им Создатель, чтобы все получилось. Вот только… Проклятое сожаление по тому, что ничего из недавней прошлой жизни уже не вернуть, душит. Терзает. Переворачивает все. Ему кажется, что сожалеть он об этом еще будет долго. Возможно, Справедливость тоже. Но это не отменит того, что вряд ли он еще раз вернется в Башню Бдения. И вряд ли еще раз увидит белую ленточку в черных волосах.